Потерянные души

      В преддверии окончания летних каникул журналисты вновь ожили.       Приближение своего первого игрового сезона, вопреки всем ожиданиям Натаниэля, приносило ему больше головной боли, чем радости и предвкушения. Уже с середины августа он едва ли не жил с Ичиро, который принялся создавать множество историй, которые скрывали бы кровавую правду. А ещё необходимо было вбить в его голову, когда нужно прикусить свой чёртов язык.       Потому что, как знали все, кто был с ним знаком, молчать Натаниэль не умеет. Он умеет хранить секреты, но не молчать.       Натаниэль вновь начал пользоваться чёрным выходом из Гнезда, ведь место жительства Воронов вновь решили оккупировать журналисты. Им хотелось знать всё и обо всех. Хотелось узнать о новом игроке, о причине месячного отсутствия Жана Моро и, особенно, о Рико. У них было так много вопросов о Рико, что Натаниэль порывался пойти и кинуть в них чем-нибудь взрывоопасным.       Но Тетсуи запретил ему высовываться к журналистам раньше сентября.       Власть в Воронах ощутимо разделилась. «Внешняя политика» была передана Тетсуи. В неё входили переговоры с КРЭ, журналисты, подстраивание расписание Натаниэля в новый распорядок жизни, планирование интервью, поддержание красивого образа перед публикой. Ну и, конечно, тренировки. Роль тренера у него ещё никто не забрал.       Но все, что происходило за закрытыми дверями и касалось непосредственно игроков команды, попадало под влияние Натаниэля. Расписание тренировок, режим дня, даже расписание занятий, позиции, здоровье (как физическое, так и ментальное) и так далее и тому подобное — за всем этим следил Натаниэль.       Иными словами, Тетсуи Морияма нужен был исключительно для связи с общественностью и поддержания образа. Веснински даже менял его правила так, как ему хотелось. Запреты покидать Гнездо, время и количество тренировок, халатное отношение к учёбе — он менял это всё. Он следил даже за отношениями Воронов друг с другом. Ему нужны были игроки, а не роботы.       Как и обещал, Натаниэль снизил время тренировок во время учебного года, но лишь для того, чтобы Вороны подтянули оценки по предметам. Сейчас у них была брешь в нападении и шаткое положение защиты, Веснински совершенно не хотелось лишиться игроков из-за их неуспеваемости, а Тетсуи будто бы специально не спешил с выбором нового нападающего. — Помнится, в прошлом году одного игрока отстранили от игры из-за того, что он завалил экзамены. Вам подобное запрещено.       Пока Вороны не встанут на ноги в этом составе, Натаниэль не планировал давать никаких послаблений по дисциплине. К сожалению, как и во всех командах, у университета Эдгара Аллана были слабые игроки.       Их игроки были способными, но проблема заключалась в другом. Не всем из них нравилось экси. Люди, которых отдали Тетсуи в качестве уплаты долга, как правило, не питали тёплых чувств к этому виду спорта, а потому не могли выжать из себя на поле все. Они не хотели играть, а Натаниэль не мог их заставить. Даже при Рико эти парни не выкладывались на все сто процентов.       Некоторые же (кого обычно не выпускали со скамейки запасных) и вовсе не были хорошими игроками, от которых не избавлялись. На длительную игру в них не было пользы. Они могли быть полезны команде только пока не устали. Именно теперь им было непозволительно терять основной состав.       Черт, иногда Натаниэль жалел, что Рико оказался таким мудаком. — Вот, смотри, история, которую нужно будет рассказывать прессе.       Ичиро кинул перед ним на стол бумаги и Натаниэль очень глубоко и обречённо вздохнул. Неужели ему нужно было обязательно предоставлять информацию в письменном виде, чтобы запомнить? Но, присмотревшись, Веснински видит множество проработанных вариантов вопросов и ответов на них. — Нет, друг мой, это не история, это уже целая жизнь. — И тебе придётся это выучить.       Натаниэль определённо был рад, что до того, как отдать свое составленное расписание Тетсуи, поговорил с матерью. Лишняя нагрузка ему и вправду была не нужна, а языки одна из сильнейших его сторон. Натаниэль лишь надеялся, что Ичиро не решит устроить ему экзамен по этому «документу».       Хотя, зная Ичиро, стоит действительно выучить всё это. Да и подводить его не то, чтобы не хотелось, было попросту нельзя. Наверняка Ичиро неплохо поработал над этим, потому что Натаниэль заметил даже вопросы про отца, хотя ответы на них были вполне однотипны: «Без комментариев».       Веснински надеялся, что журналисты не прокопают путь к информации об аресте его отца. Это, конечно, привлечет внимание к Воронам, но не совсем то, которое хотелось бы. Как уже привыкла публика, подобные проблемные игроки должны быть в Лисах.       В любом случае, они это замнут, если захотят.       Натаниэль провёл с Ичиро весь день, выслушивая кучу наставлений, которые в основном были одинаковыми: «Не говори, если тебя не спрашивают». «Не отходи от продуманного сюжета». «Позволь Тетсуи руководить интервью после матча». Натаниэль, конечно, знал, что его главный враг — это его собственный язык, но никогда не подозревал, что настолько. — Я думал, тебя устраивает моя прямолинейность. — Ты мне нравишься, Нат, и это единственная причина, по которой тебе не пустили пулю в лоб.       Веснински тут же притих, под надзором Ичиро начиная читать все предоставленные материалы. Надзором это было сложно назвать, так как Морияма занялся собственными бумагами и лишь иногда поглядывал на своего друга. Доверяй, но проверяй.       Натаниэль и Ичиро провели друг с другом большую часть их осознанной жизни. Их дружба и сотрудничество прошли через большее, чем можно было ожидать. У Ичиро был младший брат, с которым он не общался, а после появления в его жизни Натаниэля, любой шанс Рико на получение хотя бы внимания со стороны брата очень быстро испарился.       Рыжий ребёнок с голубыми затравленными глазами и синяками по всему телу всегда привлекал внимание Ичиро больше, чем потенциальная встреча с родным братом. Может это было из-за семейных традиций, а может его просто раздражала навязчивость Рико. В отличии от него, в детстве Натаниэль был очень тихим и спокойным, он просто шёл за Ичиро и никогда не делал того, о чём его не просили.       Натаниэль сам ни о чём не просил Ичиро. Ему не нужны были подарки, комплименты, внимание каждую минуту в сутках. Он хотел играть в экси и не возвращаться домой так долго, как это было возможно.       Правда, время шло и чем больше безопасности Ичиро давал Веснински-младшему, тем сильнее раскрывался его настоящий характер. Чем меньше у Натана становилось прав на распоряжением телом и сознанием своего сына, тем быстрее глаза Натаниэля переставали смотреть в пол. Ичиро это даже нравилось.       Он был птенцом, которому наконец позволили расправить крылья. И однажды Натаниэль взлетит намного выше своего отца.       В Гнездо он возвращается поздно, наверняка уже нарушил комендантский час. Повезло, что его фамилия Веснински и он принадлежит главной семье Морияма, иначе уже давно бы почувствовал тяжесть тренерской трости на каждом сантиметре своего тела. Раньше телесные наказания не были редкостью для Воронов, но Натаниэль пытается их искоренить. Он не уверен, насколько это получается, когда его нет в Гнезде, но надеется, что Тетсуи не творит глупости.       Для этого у него есть Жан. Его глаза и уши там, где он находиться не может. Завтра для Воронов будет единственный выходной на неделе, но только не для Натаниэля, ему предстоит сделать очень много. Парень отмахивается от тяжёлого взгляда тренера, будто от назойливой мухи. Его всегда интересовал один вопрос: почему комендантский час, созданный для поддержания хорошего самочувствия организма, всегда игнорировался Тетсуи Мориямой?       В любом случае, золотая клетка все ещё клетка. И за этими золотыми прутьями бьются молодые черные Вороны. А кто-то уже и не бьётся давно, а тихо сидит и ест, что дают.       Натаниэль погрузился в сон сразу же, как его голова коснулась подушки.

***

— Это все?       На часах половина восьмого утра, а Натаниэль уже топит свой организм в кофеине, перебирая бумаги с расписанием пар команды. В их бланки уже были вписаны тренировки, так что студентам оставалось просто распределить пары так, чтобы оставалось свободное время и при этом был соблюден необходимый минимум часов одного предмета.       Утренняя тренировка с семи до десяти утра, далее три часа на занятия, обед, ещё одна тренировка на три часа и снова три часа пар. Вечерняя тренировка сокращена до двух часов. Где-то между парами, до или после тренировок, стоило искать себе время на перекус. Чтобы старик не ворчал по три часа в день из-за того, что «Так Вороны растеряют всю свою форму», Натаниэль согласился на шестнадцатичасовые тренировки по субботам, но воскресенье — законный выходной. — Мы все умрем, — пожаловался Жан, смотря на это расписание. — Возможно.       И все же команда Воронов не была помешана на учебе, а потому они никогда не брали сверх минимальной нормы, так как они могли позволить себе сделать окна, выбивая для себя перерыв в середине дня. А некоторые, возможно, как Натаниэль, брали пары, на которые не планировали ходить.       Веснински планировал отсидеть только минимальные часы для доступа к сессии на парах немецкого и французского, а остальные прогуливать. Эти языки он знал в совершенстве, а потому не смог бы завалить зачёт, даже если бы преподаватель из злости пытался занизить ему оценку. С испанским и японским было чуть сложнее, но их он решил брать только во втором полугодии.       Как у спортсменов университета, у них были некоторые поблажки в учебе, их минимальные часы были сокращены, а посещение было почти свободным. В дни игры они вообще могли не ходить на занятия, чем ранее пользовались, сейчас же все было чуть сложнее. Их игры будут проходить по средам и большинство из них — выездные. Придется вставать рано, чтобы не опоздать. — У тебя не будет проблем с таким количеством пропусков, Нат? — Жан действительно был обеспокоен «стратегией» своего друга. — Тренер разберётся. И вообще, из меня делают медийную личность, мне нужно время на свою работу.       Натаниэль спокойно улыбнулся, делая копии расписания каждого игрока. Жан не стал уточнять, о какой конкретно работе он говорил, лучше никогда не слышать этого. Копии Натаниэль убрал в ящик своего рабочего стола и, забрав оригиналы, направился к выходу из комнаты, которую запер на ключ, когда Жан оказался в коридоре вместе с ним. — Надеюсь, эти оболтусы понимают, что режим я не отменял.       Команда потихоньку оттаивала к своему новому капитану. Раньше они относились к нему с опаской, будто в следующее мгновение он ударит их той клюшкой, которой играл. В принципе неудивительно, если вспомнить, кто был их капитаном до этого и по каким правилам все здесь жили. Натаниэль удивлялся и восхищался тем, что в подобной атмосфере эти люди все ещё могли играть, причем на высоком уровне.       Приближалась середина августа, а это значит, что Вороны скоро вернутся в хаос внешнего мира, под объективы сотен фото- и видеокамер, под гул сотни голосов. И в этот раз все будет намного хуже. Поднимется серьезная шумиха, стоит показать прессе отсутствие Рико и приход на его место нового игрока. Скорее всего уже прямо сейчас Тетсуи ведёт переговоры о нескольких интервью для Натаниэля.       Каждый должен заниматься своим делом и Веснински приступает к своим.       Он находит Воронов в столовой Гнезда и, видимо, годы жизни по одному распорядку дня все же не выветрятся за пару месяцев. Натаниэль хотел, чтобы так оставалось и дальше, в подобном раскладе следить за каждым из них становится намного проще. Пока Жан берет им обоим завтрак, капитан привлекает внимание команды на себя. Сделать это было легко, ведь все вели себя довольно тихо. — Ваше расписание, — Натаниэль указал на стопку бумаг, — сами знаете, что с ним делать. Позже заберёте. Надеюсь, менять его вы не будете, но помните, что это возможно только в течение двух недель с начала занятий, копию нового расписания сразу мне лично в руки. Так, ребятки, слушаем внимательно и запоминаем: никаких контактов с прессой без моего ведома или ведома тренера. Игнорируйте их, не отвечайте на вопросы. Они будут провоцировать вас, можете угрожать им адвокатами. Главное — не болтать лишнего. Возможно сейчас, впервые за долгое время, к нам будут липнуть больше, чем к скандальным Лисам. Мы переходим в южный округ, а это значит, что выездных игр будет намного больше. Буду признателен, если вы сохраните прежний режим в Гнезде. Приглядывайте за своей парой, вы нужны мне здоровыми. Если чувствуете, что становится сложно, лучше прогуляйте пару и восстановите организм. Мне не нужно, чтобы вы не могли выйти на поле из-за переутомления. Или чтобы прямо на том же поле свалились. Остальное вы, вроде как, уже знаете. В мое отсутствие со всеми вопросами и жалобами обращаться к Жану. Особенно, если это касается Тетсуи Мориямы. Все всё поняли?       Вороны замолчали на какое-то время и столовая погрузилась в гробовую тишину. Натаниэль уже был готов к волне вопросов, но игроки хором ответили «Да, капитан!», и парень почувствовал облегчение. Хоть из-за этих оболтусов ему не придется много страдать. Жана жалко, но тут уже ничего не поделать.       Веснински закончил со своим завтраком довольно быстро, не отвлекаясь ни на что больше. Даже подходившие за своим расписанием Вороны никак не интересовали его. После завтрака будет самая неприятная часть дня — разговор с тренером. Как бы не хотелось этого избежать, скрываться от него не самая лучшая идея, стоило закончить с этим побыстрее и уехать в город, обратно к Ичиро.       Он входит в кабинет тренера без стука, зная, что тот уже давно не спит и работает, ждёт его. И Натаниэль был прав. Тетсуи уже сидит за свои столом и недовольно морщится, смотря, как по-хозяйски проходит внутрь парень. — Коротко и по делу, меня ждёт Ичиро, — у Тетсуи не остаётся времени даже на мысленное возмущение после подобного. — Новая форма пришла, она у тебя в шкафчике. Я просмотрел новый основной состав и могу сказать только то, что это пиздец как рискованно. Отвечать за это будешь сам. Представлю тебя прессе в интервью после первого матча, много там говорить не нужно. Следующее интервью будет утренним шоу Кэти Фердинанд, в субботу. — То есть после первой игры Лисов… — Верно. А до этого не болтайся где попало и не попадайся на камеры. Свободен. — Ладушки. Надеюсь, следующие интервью не будут подстроены под столкновения с Кевином. О, и начните раскручивать Жана, как-никак он моя левая рука, да и внешность у него запоминающаяся, и француз по происхождению. Ну чем вам не кумир женской части фанатов экси?       Натаниэль после этого действительно собрался и уехал к Ичиро. Им предстояло составить новый режим работы, основываясь на том, что парень теперь будет мелькать на экране телевизоров и на страницах спортивных газет/журналов. Сегодня Натаниэль официально назовет Мэри Веснински своей правой рукой, как однажды Натан отдал это место Лоле Малкольм.       Неужели не смог разглядеть всех талантов матери или Лола была ему по неизвестным причинам симпатичнее на этой роли? А может мама просто не показала ему эту сторону себя. Берегла для сына? Ну что за чудо. Мэри все равно занимается половиной его дел, а так хоть будет это делать официально и Ичиро поймет, что Натаниэль все ещё в строю. Не обязательно будет отстранять его от дел главной семьи и искать замену.       Это место было нужно Натаниэлю. Чем дольше он сидит в этом кресле, чем больше делает для Кенго и Ичиро, тем больше укрепляет свое положение и, когда вернётся Натан, он будет в полной безопасности. А если ещё и не будет крупно лажать, то к тому времени полностью займет место отца в глазах Кенго Мориямы и вот тогда… тогда Натаниэль наконец сможет дышать.

***

      Лето было прекрасным временем.       Раньше Кевину не удавалось прочувствовать всё, что могло дать это время года в полной мере. Большую часть жизни он и вовсе провел в черных «катакомбах» Гнезда. Теперь он перемещался свободно, шёл куда хотел и когда хотел. Единственное, что не изменилось — он делал все это не один. За ним всегда шёл Эндрю, а за Эндрю — Ники и Аарон.       Кевин и не подозревал, что его жизнь может быть настолько спокойной, как сейчас. На самом деле сейчас всё ощущалось так, словно он вернулся в относительно тихое детство, когда Рико ещё не был столь завистлив и жесток, был менее избалованным. Тогда, когда Кевин действительно мог назвать его братом. Быть может, если бы Рико не был так зациклен на том, что получить не мог, судьба сложилась бы иначе.       Ичиро предпочёл своему вспыльчивому и проблемному брату наблюдательного и тихого Натаниэля. На самом деле Кевин бы тоже предпочел Веснински, но права выбора у него не было никогда.       Эндрю раздражённо выключает телевизор, когда в новостях снова и снова мелькает Эвермор. Он бы выключил его уже давно, но его шум позволял отвлечься от щебетания Ники, который не мог заткнуться. Из двух зол — смотреть на тоскливое лицо Кевина и болтовни Николаса — он выбрал то, что мог прекратить всего одним движением руки. — Я же смотрел, — возмущённо пробубнил Кевин, оборачиваясь на Миньярда, что разлёгся на диване. — Я лучше отрежу Ники язык, чем ещё хоть минуту послушаю про твоих Воронов.       Хэммик испуганно икнул, тут же замолкая и закрывая себе рот рукой, будто Эндрю уже достал нож и лез им в рот кузена. Эндрю довольно хмыкнул, даже не оборачиваясь в сторону старшего. Его взгляд был прикован к Кевину. — Это не мои Вороны и никогда ими не были. — Вы можете говорить о чем-то, кроме экси и Воронов в частности?       Это свое недовольство уже высказывал вошедший в комнату Аарон. Кевин замолчал, а Эндрю залип в свой телефон, открывая какую-то старую игру. Ники воспользовался возможностью отодвинуться от кузена и обратился к Дэю своим заговорщитским тоном. — Тогда предлагаю узнать, есть ли у Кевина подружка, — Аарон закатил глаза, Эндрю не выглядел заинтересованным, предпочитая игнорировать происходящее, а Кевин вопросительно поднял бровь, — Ой, да брось, я видел, как ты пялился на ту девушку в клубе. Ну, Колумбия, прошлый месяц.       Николас улыбнулся во все зубы, а Кевин начал думать. Он правда не понимал, о чем говорил этот болван. Колумбия, девушка, прошлый месяц… Глаза Кевина расширились, искра понимания блеснула в зрачках и в следующую минуту он скривился. — Фу, блять, Ники, она мне в матери годится! — А ты спрашивал? Выглядела она очень даже хорошо, не будь я геем…       Кевин закрыл его рот рукой, всё ещё строя гримасу отвращения. — Её сыну восемнадцать, окей? И, блять, она замужем за серийником, который пострашнее Рико будет. Теперь я тоже хочу отрезать тебе язык. — Ты держишь, а я режу. Вперёд! — тон Эндрю все равно был скучающим и он все также не отрывался от телефона.       Николас издал какое-то непонятное мычание в ладонь Кевина и Дэй убрал руку. Как в голову этого засранца только пришли такие мысли? Отвратительно. Кевин действительно так пялился на нее? Но не всегда же увидишь эту почти затворницу так далеко от Балтимора! — Давайте включим фильм, что ли, — неуверенно протянул Ники, но оживился, когда Кевин и Аарон согласились, — здорово! Аарон, твоя очередь выбирать.       Оставалось каких-то двадцать четыре дня до нового учебного сезона и ещё двадцать девять до их первой игры в новом составе Лис.