***
И действительно, прекрасная церемония без единого происшествия. Лишь двое стоящих у алтаря мужчин, что крепко держали друг друга за руки, пока гости, затаившие дыхание, глядели на них, удивляясь, как в одном человеке могло уживаться две настолько разных личности, что теперь вновь желали стать чем-то единым. Однако, совершенно в ином плане. Оскар вздохнул. На его лице играла улыбка, когда он наблюдал, как мужчины обмениваются влюблёнными взглядами. Семья сидела ближе всех, в первых рядах. Пепа едва держалась, чтобы не нагнать тучи от слез в этот трогательный момент. Благо, рядом всегда была сестра и муж, чтобы её успокоить. Лицедеи сидели поодаль от неё, рядом с Мариано и Долорес, живот которой порядком округлился. Кажется, это был уже шестой месяц. Всего-ничего, и на свет появится двое новых малышей. Девушка вздохнула, вытащив из кармана бируши — пожалуй, самый ценный для неё подарок. Камило, сидящий рядом, до сих пор помнит, как светились счастьем её глаза, когда Хорхе, сжалившийся над её даром, додумался заглянуть в будущее и узнать, а есть ли способ унять шум вокруг. Теперь же она почти не снимала их. Лишь в редкие моменты, как этот, её уши оставались открыты. И, тем не менее, предчувствуя всплеск криков, свистов и апплодисментов, она готовилась вновь использовать чудо-подарок. Роберт, как и остальные, не мог отвести от алтаря взгляда. Это место, эта свадьба, эти чувства… Всё это настолько особенное и прекрасное, что он не мог не чувствовать себя счастливым. Его глаза горели энтузиазмом, а сердце стучало громко-громко. В голове играла только одна-единственная фраза: «Вот что значит быть чьим-то смыслом». До остальных же доносились лишь эхом разлетающиеся по зале словая наполненные нежностью и любовью: — И обещаю любить и оберегать тебя, — медленно говорил Сьете. — Понимать и уважать тебя, — вторил ему Брунито, слегка улыбаясь. — Помогать и верить тебе. Всегда, что бы ни готовило нам будущее… — Брошу вызов любым препятствиям, с которыми нам суждено будет столкнуться… — Именем всего, что мы создали вместе… — И всего того, что будет создано… — Я предлагаю тебе свою любовь и верность.— Я предлагаю тебе свою любовь и верность.
И они, трепещущие и счастливые, соприкоснулись губами. Очень нежно, почти невесомо. Поцелуй в слегка приоткрытые губы, неагрессивный и не напористый, лёгкий и нежный, словно целуешь тончайшие лепестки роз или трепетные крылья бабочки. А, главное, сладкий, как свежесобранный теплый мёд. Все повставали вдруг со своих мест, один за другим, и Долорес скорее заткнула уши. Раздались, как она и предсказывала, апплодисменты. Свист, вскрики радости, пожелания счастья. Оскар встал, апплодируя вместе со всеми, счастливый за двух новобрачных, что наконец смогли вздохнуть спокойно. Его взгляд, однако, тут же улетел в сторону. Среди ликующей толпы не было заметно двое лицедеев. Камило уже успел скрыться, а вот Карлос как раз собирался уходить. Оскар присмотрелся… Сквозь шум он видел, как тот, шепнув что-то Роберту, потянул его за собой, и оба направились к выходу. Оскар поджал губы. Пора было выдвигаться. Пройдя осторожно перед первыми рядами, стараясь никого не побеспокоить, он вынырнул из дверей под гул стихающих ликований. Снаружи уже собрались остальные, что не желали пропускать празднество, но и присутствовать на церемонии им не хотелось. Их, однако, было большинство, из-за чего другие улицы казались практически пустыми. Оскар тихо шёл по ним, у самых стен, не привлекая к себе внимания возможных наблюдателей, пока, наконец, не дошёл до нужного переулка. Довольно тесного, слегка тёмного и маленького переулка… Из-за угла послышался голос Роберта. — Не!.. Мх… С-стой!.. Х-хватит… — Тихо, — прошипел в ответ Карлос. Оскар же напряжённо сглотнул. Он осторожно заглянул, что же там происходило… Сердце пропустило удар. Роберта насилу прижали к стене, вклинившись коленом меж ног. Руки его, пытающиеся вырваться, крепко держали над головой, а в глазах, зажмуренных и мокрых, стояли слёзы. Карлос грубо орудовал языком у него во рту, а чавкающие звуки и протестующие стоны мальчишки раздавались в ушах Оскара всё громче…***
— Ми амор, ну что, ты готов станцевать? Сьете, стоило только выйти из церкви на площадь, где уже всё было накрыто, начал крутиться вокруг Бруно с этой просьбой. И провидец мог понять его нетерпение, но танец их должен был состояться в самом конце, и ничто не должно сорвать этот план, потому он мог лишь погладить своего мужа по щеке. — Подожди, глупый, ещё не время, — промурчал ему провидец, широко улыбаясь, и поцеловал в висок, — Мы ещё даже торт не резали… — Ох, как же томительно, — пожаловался ему Сьете, повиснув на плече. Вёл он себя достаточно раскрепощённо, и это значило лишь то, что настойка в его крови до сих пор работает «на ура». Перед глазами пронеслись воспоминания о том дне, когда он впервые увидел своего любимого в стелькую пьяным. По Бруно прошлась дрожь. — Не напивайся сегодня, понял? — сказал он, не желая повторить тот день, — Только бокальчик-два. — Как скажешь, mi sol, ради тебя хоть ни одного! — промурчал Сьете, ластясь к провидцу, ничуть не стесняясь хихикающих вокруг них гостий и господ, которые, не стесняясь, глазели на эту милую картину. До тех пор, пока не послышался детский голос. — Дядя! Дядя! — пролепетала подбегающая Паула… Две Паулы, и вцепились Сьете в штанины. Сьете нахмурился. — Бруно, а я же ещё не пил? — неуверенно спросил он. По ощущениям вроде бы почти трезв, но вот это… — Дядя, ты нам нужен! — проговорила первая, широко улыбаясь, а вторая ей продолжила: — Мы хотим показать друзьям фокус! Пошли? Пошли? Пожалуйста! Сьете вздохнул. Он вопрошающе посмотрел на Бруно и, только после одобрительного кивка, направился туда, куда утягивали его две возбуждённые девочки. Бруно довольно хмыкнул, глядя на эту картину. Иногда ему казалось, а ведь это неплохая идея, завести, может, парочку детей… А потом он вспоминал, сколько же их в доме, начиная лицедеями и заканчивая живой дверью. Эта идея тут же отметалась прочь. Гости осыпали его поздравлениями и наилучшими пожеланиями, одаривая улыбками. Скорее всего, та же участь ждала Сьете на обратном пути, потому Бруно знал, что увидит его нескоро. Он направился к столу с напитками. Куча бокалов шампанского, ещё не тронутого, стояла там, ожидая его, и он потянулся за первым… На стол вскочила крыса. Небольшая, проворная крыска, что подбежала вдруг к мужчине, запрыгнув на ладонь. Бруно улыбнулся. Это была одна из его любимиц. — Милая, что ты тут делаешь? — промурчал малышке провидец, погладив её. Она же в ответ лишь тихо пикнула, потеревшись о его пальцы и… Стянула кольцо. Бруно встрепенулся. — Чёрт! — крикнул он, бросившись за ним, однако оно уже упало и покатилось по земле, куда и спрыгнула маленькая крыска. Она подхватила его, будто кусочек яблока, а после потащила прочь. Бруно тут же ринулся за ней. — Стой! Ну же, отдай! Это важная вещь! — кричал он, гонячсь за ней, убегая всё дальше и дальше, пока, наконец, та не остановилась, замерев у стены. Она запищала. — Это что ещё за фокусы? — усмехнулся ей запыхавшийся провидец, поднимая обратно, и нацепил себе кольцо. И, только-только он хотел попричитать перед своей озорной любимицей, как вдруг мир погрузился во тьму. Кто-то надел ему на голову мешок. Сьете же, кое-как отделавшись от тонны гостей, вернулся, счастливый, на место, где от Бруно уже и след простыл…