Сгорая в чёрном пламени

― Думаешь, это была хорошая идея? ― Знаешь, после того, как ты спросила об этом в 48-й раз, я начал сомневаться. Сейчас брат с сестрой стояли перед дверью в одну из палат госпиталя. За этим куском фанеры находися, наверное, самый близкий и дорогой их родственник. Мать. Тодороки Рей. После возвращения, когда они узнали, что женщина сейчас живёт отдельно и "лечится", Тойя чуть не сжёг дом, собираясь прямо поздно ночью припереться к Старателю и набить его "эгоистичную морду". Девушка еле остановила его. В итоге эти двое сошлись на том, что потом в выходные сходят навестить мать, которую не видели уже почти 10 лет. Они очень волновались и пытались оттянуть этот момент, но время не изменить. И вот наступили выходные. Подъём. Тренировка. Завтрак. Краткий отчёт о ночном патруле. Больница. Этаж. Дверь. ― Может действительно не надо, а? ― парень посмотрел на Сэцуко с сомнением в глазах, его рука, уже понянувшаяся к двери застыла на полпути. ― Не переживай, всё будет хорошо. Мы же не на смертную казнь идём, ― героиня положила ему руку на плечо, пытаясь хоть чуть-чуть успокоить. ― Тебе-то легко говорить. Ты просто "померла", а я до этого говорил ей ужасные вещи. вряд ли такое вообще можно простить, ― Инферно виновато опустил голову. ― Эй, посмотри на меня, Тойя, ― Химура потрясла его, заставляя поднять взгляд. ― Всё. Будет. Хорошо. Она тебя любит и простит. Главное, что мы живыми вернулись. ― Возможно...ты права ― Точно тебе говорю. А теперь давай, ― Полукровка кивнула в сторону двери. ― Если что, виновата ты, ― сказал старший. Глубоко вздохнув, герой потянул руку дальше и постучал. "Да?" ― послышалось с той стороны. Парень немного занервничал, но, решив показать пример храбрости сестре (будто ей это надо), слегка приоткрыл дверь и сказал: ― Добрый день. Скажите, пожалуйста, Вы Рей Химура? Послышалось небольшое движение, напоминающее шуршание кровати. Видимо, женщина напрягась от вопроса. ― Да, ― спокойно ответила та, но у обоих, стоящих за дверью перехватило дыхание. ― Вы что-то хотели? Какой давно забытый голос. Это точно она... ― Эм...да...мы пришли Вас навестить. ― Мы? Навестить? Кто вы? ― Старые знакомые, ― тут уже ответила Сэцуко максимально спойным голосом, когда Инферно уже не выдерживал. ― Думаю, вы нас не узнаёте, но при виде, может быть, вспомните. Разрешите войти? Молчание продлилось около 10 секунд, но для брата с сестрой они казались вечностью. А что, если она откажется и не пустит их? Что, если не узнает? Что, если не обрадуется, увидев?.. ― Заходите, ― сказала Рей, разворачиваясь в сторону двери. Герои облегчённо выдохнули, напряжённо вдохнули, и... Дверь в палату медленно открывается, до последнего оттягивая тот самый момент. Женщина сидит и терпеливо ждёт, когда сможет лицезреть своих внезапных посетителей. И вот, когда дверь уже открыта полностью, в комнату заходят два человека: девушка и парень. Они одеты в повседневную одежду, а на первой ещё и маска. Волосы у обоих молодых людей натуральные белые, слегка торчащие в разные стороны; яркие бирюзовые глаза, наполненные эмоциями, смотрят в ожидании на хозяйку палаты. От удивления серые глаза женщины сузились, она, ахнув, зажала руками рот. Кто бы мог подумать, что за 9 лет жизни в одинокой комнате, помимо размышлений обо всём и разговорах с Натсу и Фуюми, которые иногда заходили к ней, женщина сможет снова увидеть своих детей, которые, как она считала, погибли около 10 лет назад. И вот сейчас это случилось. Старший сын и младшая дочь, сгоревшие однажды стоят прямо перед ней. Они уже взрослые. Да, Химуры изменились как внешне, так и по характеру, но мать всегда сможет узнать своих детей. ― Тойя?..Сэцуко?.. ― сказала с предыханием Рей, всё ещё не веря своим глазам. ― Привет, мама, ― сказали они тихо и тут же низко поклониись, опустив головы. ― Прошу, прости нас... ― начала Полукровка. ― ...за то, что поступили так... ― ...у нас не было выбора... ― ...мы хотели освободиться от всего этого и жить другой жизнью... ― ...да, это ужасный поступок, но... Они вздрогнули, почувствовав тёплые ладони на макушках. Медленно поднявшись, оба оказались в крепких обьятьях плачущей матери. ― Тойя...Сэцуко... ― шептала она, периодически всхлипывая. ― Мои дорогие... Вам не за что извиняться... Как же я люблю вас... ― через каждую фразу она тихонько целовала их в макушки, плача от счастья. ― Мама, ― Сэцуко сдалась первая. Брат заметил, как по её щеке скатилась первая слеза, а затем Полукровка крепко обняла женщину. Не удержавшись, Тойя в точности повторил действия сестры, прижимаясь к матери. Все трое опустились на ковёр. ― Не могу поверить, что вы живы. Слава Богам.

***

Так они ещё долго сидели на полу в крепких объятьях, не желая отпускать друг друга. Для них время потеряло счёт. Когда они уже окончательно успокоились, то Тодороки предложила им присесть на кушетку, а сама ушла на кухню заваривать чай. ― Держите, ― Тодороки протянула детям по кружке свежезаваренного матча (сорт зелёного чая, потёртый в мелкий порошок), ― Не знаю как сейчас, но в детстве, помню, вы любили такой. ― И это единственное, в чём мы не поменялись, ― добавил Тойя, с охотой взяв кружку и вдохнув такой излюбленный аромат. ― Спасибо большое. ― Подожди, неужели это тот самый чай, что мы покупали у дядюшки Мито? ― внезапно взбодрившись спросила девушка, на что получила тёплую улыбку матери. ― Именно он, ― объяснила Рей. ― После того, как я начала жить здесь, я пила лишь обычный чёрный чай. Но потом, когда Фуюми с Натсу стали навещать меня, они иногда приносили и упаковки этого чая по моей просьбе. Когда я его пила, сразу вспоминала вас. Все остальные называли его невкусным или ничем не отличающимся от других чаем. Только вы двое его любили, ― вспомнив об этом, женщина слегка погрустнела и отприла из кружки. ― Но теперь мы тут, ― поспешила поддержать хорошее настроение Сэцуко. ― И теперь мы определённо будем приходить к тебе чаще, чем планировали, ― добавил Химура-старший, с наслаждением попивая чай. ― Правда? Вы придёте ещё? ― Конечно. А что нам может помешать? ― Я думала, что вы пришли ко мне сейчас только из вежливости, желая просто дать знать о своём существовании. Всё таки раньше я не была для вас хорошей матерью. Я не смогла вас защитить от него, не поддерживала...Я... ― договорить Тодороки не дали руки детей взявшие её за ладони. ― Мам, всё в порядке. Тебе тут не за что винить себя, ― начал парень. ― Ты делала всё, что могла. Ты хоть и не была хорошей, матерью, но ты была нашей родной. ― По-моему, это прозвучало не очень, ― тихо заметила Сэцуко. ― Думаешь? ― Определённо. ― Да ладно тебе, ― отмахнулся герой. Женщина лишь тихо посмеялась, смотря на эту словесную перепалку. Как же всё таки хорошо было видеть своих детей живыми. Она искренне надеялась, что хоть сейчас их жизнь больше не будет сломана этим тираном. Посидев ещё около часа, они болтали на разные темы. Тойя и Сэцуко кратко рассказали матери о жизни за всё это время, умолчав о многом, чтобы не травмировать её. На её вопрос о том, где и с кем они сейчас живут, дети ответили, что у них есть коттедж недалеко от морского берега. ― А что насчёт помощи? Неужели вы одни всё эти годы пытались выжить? ― Что ты, нет, конечно, ― запротестовала Сэцуко. ― Нам помогал Тошинори. ― Ага. Он самый лучший, ― добавил Инферно. ― Он помог мне с обучением. ― А я благодаря ему устроился на работу. ― Тоши классный. Как-нибудь мы можем познакомить вас, если ты не против. ― Что вы. Я согласна. Хочется в лицо поблагодарить человека, заботившегося о моих детях. ― Тогда жди. Попрощавшись, они отправились домой, зайдя по дороге за продуктами. Приготовив сытный обед, они по традиции поели на крыше, а дальше в их распоряжении была целая половина дня. Тойя захватил ноутбук и, порешав пару важных вопросов, начал что-то смотреть в Интернете. Сэцуко же, взяв книгу и нацепив наушники, пошла на пляж, где села на песок и с наслаждением продолжила чтение своей любимой книги. Вечером они вместе завалились на диван, чтобы посмотреть очередной ужастик, а потом ещё около получаса пробирались в комнате, отряхивая мебель и ковёр от чипсов и попкорна, от испуга разбросанных в разные стороны. День они закончили сэндвичами и бутылкой газировки, сидя на крыше.

***

― Итак, как я уже сказал, ваши занятия на время будут сокращены, так как основные усилия необходимо направить на подготовку. Всем ясно? Тогда свободны. Айзава сенсей в первый же день после начала учёбы сообщил студентам о приближающемся Спортивном фестивале. После нападения злодеев от академии ждут хороших результатов будущих героев. Особенно от их класса. ― Эй, Сэцуко чан! ― окликнул уходящую девушку Мидория. ― Слушай, я тут подумал... Может, мы сможем вместе потренироваться для Фестиваля? Я не имел ввиду вместе, что... это... ну... ― он занервничал и начал краснеть. ― Хорошо. Тогда спишемся. Начнём завтра, не против? ― Н-нет! ― Отлично, ― она слегка улыбнулась глазами. ― Тогда до встречи, Дэку кун. ― Ага, пока. Химура уже хотела выйти из здания и направиться домой, так как необходимо было ещё подготовиться к вечернему патрулю со Старателем, но тут кто-то её окликнул. Обернувшись, она увидела своего одноклассника, сказавшего, что есть разговор и направившегося в сторону лестницы. Чёрт!Только не он! И вот два подростка стоят на крыше. Тёплый весенний ветер ерошит волосы, раскидывая в данные стороны. Глаза неотрывно смотрят вперёд. Первым решается заговорить парень: ― Тебя Химура Сэцуко зовут, верно? ― спрашивает он, на что получает короткий кивок. - У меня есть сейчас только один вопрос. ― Слушай, я, конечно, всё понимаю, но У меня дела давай как-то побыстрее. ― Ты моя сестра? ― сразу резко спрашивает он, отчего девушка слегка вздрагивает. ― Вот теперь уже прямолинейно. ― Ответь на вопрос. ― Для начала я хотела бы уточнить кое-что. Насколько мне известно, в семье Тодороки 2 сына и дочь. Так? ― Нет, и ты это прекрасно знаешь. ― Думаю, ты уже и сам убеждён в положительном ответе, так что не вижу смысла. Но да, я твоя сестра. Сэцуко... ― Тодороки? - уточнил брат. ― Химура! Не смей называть меня этой фамилией, Шото. ― Но почему? ― Почему? Я скажу тебе, почему. Потому что меня нет. Я будто не существую. Никто не знает о том, что у тебя есть ещё одна сестра, Шото. Всё дело в том, что он никогда меня не признавал, а позже и вообще будто не видел. Я для него никто. Так вот теперь меня наконец-то ценят, и я не хочу возвращаться в теперь уже только ваш дом, ― сказала девушка, смотря брату в лицо. Она сразу вспомнила всё своё детство и поведение Старателя. Нет, она не хочет, чтобы такое повторилось. ― Поэтому до встречи, Тодороки. Если захочешь поговорить ― звони. Она молча покинула крышу, спустившись по лестнице. Тодороки остался там и молча стоял, глядя в то место, где только что стояла его сестра, погибшая почти 10 лет назад. А девушка же, направляясь домой, снова прокручивала разговор в голове и пришла к выводу, что была слишком груба по отношению к брату. Но сейчас было не до этого. Предстояло готовиться к совместному патрулю со Старателем, который уж явно не будет просто молча работать. Без вопросов о жизни тут не обойтись. ― Боже, только бы дожить до конца дня.