Дороги к свободе

Она разбила лагерь вдали от любопытных глаз. Маленькая палатка, скрытая в зарослях, не шла ни в какое сравнение с её бывшим домом. Если его можно было назвать домом. Впрочем, всё это неважно: больше она туда не вернётся. Выйдя из палатки, женщина направилась к краю острова и села, любуясь полнолунием и крепостью на границе Мировой язвы. Дрезен стоял, словно величественная скала, защищающая народы Голариона от бесчисленных орд демонов. Недавний визит суккубы Лаулиех немного переполошил жителей острова и едва не раскрыл небольшой лагерь художницы. Однако, она успела перехватить демоницу и, возможно, показать ей, что есть и другой путь. Размышляя о ходе крестового похода и своих планах на будущее, художница услышала шорох в кустах. Она встала и, не успев подойти к источнику шума, была сбита с ног тремя полуросликами, звавшими себя скульпторами-кавалеристами. — Ага, демоница! Попалась! Окружааай! — закричал один из них, остальные принялись пытаться поднять её и заломить ей руки за спину. Выглядело это всё настолько комично, что художница едва сдержала смех. — Сдаюсь, сдаюсь, храбрые воины. Сжальтесь над бедной рабыней Бездны. — Ага! Парни, к костру её! Покажем ей гостеприимство вольных крестоносцев, — произнёс их лидер и процессия отправилась вглубь острова. Художница подыгрывала этому спектаклю — ситуация забавляла её всё больше и больше. Когда они вышли к озеру, расположенному посреди острова, она увидела большой костёр, вокруг которого сидели почти все здешние обитатели, за исключением древней, опасавшихся приближаться к огню. — Тпру! Стой, мой верный скакун, — скомандовал полурослик, сидевший на плечах у художницы. — Ландини! Вижу, наши бравые кавалеристы взяли тебя в оборот? — Аранка, смеясь, жестом пригласила её к костру. — Не держи на них зла — они не желали тебе ничего плохого. Художница лишь молча кивнула и села у костра. Скульпторы-кавалеристы уже снова убежали куда-то по, несомненно, важным делам. — Как тебе остров, сестра? Представь себе: командор поднял его в воздух лишь силой мысли! Вы ведь не встречались? Вам определённо нужно познакомиться. Когда он вернётся из Иза, я вас познакомлю, — Аранка добродушно улыбалась. — Почту за честь, — ответила художница. — Вы думаете, это первый летающий остров? — внезапно спросил стоявший рядом табурет, оказавшийся мимиком. — Первым в небесную высь взлетел легендарный мимик, ставший островом. В нашем роду эта история передаётся из поколения в поколение. Однажды… Художница погрузилась в свои мысли. Командор штурмует Из? Это значит, что скоро крестовый поход подойдёт к концу, а вместе с ним закончится и её история. Стоит отправиться туда или остаться здесь, дожидаясь его возвращения? От раздумий художницу оторвала Аранка. — Сестра, — бардесса считала её последовательницей Дезны. — О чём призадумалась? Вот, выпей. Прогонит все дурные мысли и на душе сразу станет веселее! — Благодарю… сестра, — художница приняла полную кружку и пригубила напиток. — Подыграешь мне? — Ты хочешь спеть? Разумеется! Эй, охламон, принеси мою арфу, — обратилась она к одному из полуросликов. Когда музыкальный инструмент был на месте, художница показала текст Аранке. — Здорово! Сестра, да у тебя талант! Где ты училась? — Далеко… отсюда. Но я не училась — это врождённое. Хоть я и скрывала свой… талант от окружающих, — уклончиво ответила художница и, глядя на луну, запела: Солнце снова уходит за край, Птицы звонко поют над рекой. Где весне говорим мы — «Прощай!» Ночь нам снова приносит покой. Только я не усну — не могу. Убежала из дома я прочь. Стезёй тихой, скитальца, живу, Восхваляя прекрасную ночь. Ясный месяц поднялся в зенит, Освещая берёзовый лес. Ручей тихо водою шумит, Отражая посланца небес. Только я не усну — не могу. Убежала из дома я прочь. Стезёй тихой, скитальца, живу, Восхваляя прекрасную ночь. Темнотою укрыта земля, Всё живое спит тихим сном. И прохладой блаженной шаля, Ночь командует в царстве земном. Только я не усну — не могу. Убежала из дома я прочь. Стезёй тихой, скитальца, живу, Восхваляя прекрасную ночь. Где-то на середине песни Аранка и все сидевшие у костра стали подпевать: кто-то пытался угадывать слова, кто-то просто мурлыкал мелодию. Когда песня закончилась, все присутствующие захлопали и стали требовать повторения. — Браво! Браво! Бис! Повтори! — и песня повторилась вновь. Спустя некоторое время к художнице подошла невысокая пожилая женщина. — Дорогуша, не хочешь ещё послужить искусству? Мы готовим пьесу в честь командора, но у нас возникла проблема с главным героем. Актёр, исполняющий роль командора, не подходит для одной сцены. Идём-идём, дорогуша, — она взяла художницу за руку и потащила за собой. — Итак, сцена: во время штурма Дрезена командор использовал катапульту, чтобы перелететь через стены и открыть для крестоносцев ворота. Увы, наш Барашек не подходит для этого. А тут — ты. Ты ведь внесёшь свою лепту в крестовый поход? Ты поможешь в репетиции? Старушка остановилась и, уперев руки в бока, выжидающе смотрела на художницу. Позади неё, словно из неоткуда, возник огромный циклоп, волочащий катапульту. — Снаряд? — промычал он, обращаясь к старушке. — Тише, Барашек, тише. Дорогуша ещё не согласилась. Или согласилась? — Вы собираетесь выстрелить мной из катапульты? Вы в своём уме? Я же разобьюсь! — Ох, не бойся. Харифант, ещё один из наших актёров, знает заклинание мягкого приземления. Очутишься прямо во внутреннем дворе Дрезена. Решайся, дорогуша. — Почему бы и нет, — ответила, подумав, художница. — Давненько я не летала. — Так у тебя уже есть актёрский опыт? Тогда от имени труппы я позволю себе предложить тебе вступить к нам. А сейчас, залезай в катапульту, дорогуша. Харифант! Полурослик подошёл к севшей в ковш катапульты художнице и пробормотал заклинание. — Готово! Не боись, красна девица, теперь всё будет хорошо. Барашек? — Я не бою… — не успев договорить, художница полетела в сторону Дрезена. «Так вот что чувствовали Аррей и Арушалай», — думала она, развеяв простенькое заклинание актёра. Чёрные волосы развевались на ветру, крылья, покрытые рунами, трепетали при каждом взмахе, и Ноктикула, улыбаясь, летела навстречу луне.