Странствия лицедея

      Следующие два дня я провела в лежачем состоянии, практически не выходя из сна. Все заботы по нашему пребыванию в джунглях Камило взял на себя, хоть и проводил большую часть времени со мной, не отходя от меня в такие моменты ни на шаг. Никогда бы не подумала, что лицедей может быть настолько чутким и заботливым, проявляя столько участия и бдительной опеки, сколько я порой не видела от своих родителей. За эти пару дней я так привыкла спать, не выпуская его из объятий, что не представляла, как потом буду снова спать одна. Впрочем, учитывая, что у нас теперь остался только один спальник…       Сам Мадригаль был непривычно тихим и вялым. Камило думал, что я не замечаю его состояние, но я обращала внимание на любое малейшее изменение. Мне, в общем то, больше нечем было заняться. Все эти дни он не спал. Я знала это, но пока что ничего не говорила, гадая, через сколько его тело не выдержит такой режим. И снова я подозревала, что он боится спать. У меня не было никаких сомнений, что всему виной убийство ягуара, но пока что я просто не могла найти в себе сил, чтобы поговорить с ним об этом.       Ближе к вечеру второго дня, когда я ненадолго проснулась и, всё с тем же нестерпимым желанием спать, снова закрыла глаза, с желанием снова вырубиться, Камило вдруг с силой потряс меня за плечо. Я моментально распахнула глаза, ощущая прилив адреналина.       — Что происходит?       — Ничего, — недоумённо посмотрел на меня он.       — Тогда за каким чёртом ты меня так пугаешь? — недовольно поинтересовалась я.       — Я просто хотел тебя разбудить, — тут же стал оправдываться Мадригаль. — Кали, ты практически ничего не ела, с тех пор как тебя ранили, тебе силы нужны, чтобы восстановиться.       Это была правда. Я всего лишь один раз позволила Камило меня покормить, и то съела совсем немного. Когда я пробовала есть после этого, меня сразу же тошнило, поэтому я запретила ему переводить на меня наши запасы, которые грозились закончиться до того, как мы доберемся до столицы Бразилии.       — Поднимайся давай, — велел Камило и, когда я мученически заявила, что у меня нет сил, чтобы подняться, перевернул меня на спину. Я тут же выгнулась так, чтобы спина, постепенно покрывающаяся корочкой, не касалась земли. Лицедей упёрся коленями по обе стороны от моих ног и, схватив меня за руки, потянул на себя. Я оказалась нос к носу с Камило, чувствуя, как по телу пробежали мурашки. — Теперь ты поешь?       — Было бы неплохо для начала получить одежду.       Я, не отводя взгляда от Камило, с удовольствием наблюдала, как его щеки розовеют от смущения. Нагота не смущала его ровно до того момента, как я перестала находиться на грани смерти. Постепенно мы оба оживали и, очевидно, вспоминали о таких чувствах, как неловкость. Я уже смирилась с тем, что Камило видел меня без одежды, поэтому перестала придавать этому значение, но в дневное время, когда мы не лежали, согреваясь друг о друга, он старательно избегал смотреть на меня, если на мне не было одежды. Я всё ещё поражалась бесконечным переходам Камило от крайности в крайность. То он очаровательно и невинно делал всё, чтобы его взгляд предательски не упирался в мою грудь, то недвусмысленно предлагал переспать, хоть и в шутку.       Сам Камило сейчас был в рубашке, а мне протянул своё пончо. Я боялась представить, в каком виде мне придется ходить по джунглям, когда мы вновь двинемся в путь, но я решила отложить этот вопрос в долгий ящик, чтобы вернуться к нему, когда мы непосредственно столкнёмся с такой проблемой. Быстро накинув на себя пончо, я сморщилась от боли, когда ткань соприкоснулась с раной. За это время Мадригаль менял липкую мазь один раз, и она, вроде бы, понемногу помогала. Оставалось надеяться, что в ране не начнётся заражение, иначе шансов покинуть джунгли живой у меня оставалось немного.       — Если подождёшь минут десять, к еде добавится чай, — возвращаясь к костру, заявил Камило.       — Было бы просто замечательно, — потянулась я, разминая затёкшие мышцы. — Я сейчас вернусь.       — Ходи так, чтобы я тебя видел, — пристально на меня смотря, заявил Камило.       — Так точно, папочка, — закатила глаза я, медленно вставая.       Моё тело за дни лежания успело одеревенеть, поэтому пройтись сейчас казалась одновременно невозможным наслаждением и адской пыткой. Как я и пообещала Камило, я лишь походила вокруг, не отдаляясь от нашего костра дальше, чем метров на пять-семь. Правда, когда я, задумавшись, стала обходить дерево, из-за могучего ствола до меня донёсся недовольный голос лицедея:       — Кали, я тебя не вижу.       Я недовольно побурчала себе под нос, но не стала провоцировать парня и вернулась к нашему лагерю. Присев на спальник около Камило, я подтянула к себе одну из сумок с едой. В ожидании чая, я стала вытаскивать оттуда все наши запасы, прикидывая, насколько мы должны уменьшить дневной рацион, чтобы провизии хватило на как можно больше дней. Когда я вытрясла сумку, оттуда вдруг выпало что-то ещё, помимо свёрнутых в отдельные мешочки долго хранившихся видов еды. Камило тоже повернулся на шум, и теперь мы оба застыли, сверля взглядом небольшой кусок печенья Джульеты.       — Да быть того не может, — выдохнул Мадригаль, поднимая его. Встретившись со мной взглядом, он едва ли не силой запихал чёрствое сухое лакомство в мой рот. — Жуй, вдруг оно не утратило свои свойства.       Я послушно жевала, чувствуя, как оно прилипает к и без того сухой полости рта. Из-за этого я подавилась и закашлялась, но Мадригаль быстро протянул мне флягу с водой, к которой я тут же жадно припала. Убедившись, что все остатки печенья исчезли в моём желудке, я прислушалась к своим ощущениям. Боль всё ещё была со мной, правда, как мне казалось, она была глуше.       — Не уверена, что оно меня излечило, но… — протянула я, поворачиваясь к Камило и спиной и стаскивая пончо, чтобы он мог посмотреть.       — Подожди, я уберу мазь, — сказал он и принялся счищать с моей спины присохшую зеленоватую кашицу. Я терпеливо сидела, периодически морщась, когда Камило задевал участки повреждённой кожи. Вскоре Мадригаль закончил и с воодушевлением в голосе воскликнул. — Кажется оно помогло! Раньше твои раны были чуть ли не до костей, а теперь они совсем поверхностные и даже не кровоточат!       Я облегчённо выдохнула, услышав новости.       — Я не умру в джунглях, юху! — возликовала я, вскидывая руки в победном жесте.       — Ты бы не умерла, — закатил глаза Камило. — Не драматизируй.       — Значит, завтра мы можем продолжить путь, — решительно заявила я, укладывая назад еду. Я оставила нам совсем немного, но теперь нужно было привыкать к такому скудному пайку, если мы хотим добраться до города живыми. Честно говоря, я понятия не имела, сколько нам идти, но пусть лучше еда у нас останется, чем закончится раньше нашего прибытия в Бразилиа.       — Настрой боевой, значит точно оправилась, — улыбнулся Мадригаль, снимая с огня чай и наливая его в нашу кружку. — Сил моих не было смотреть на то, как ты тут чахнешь.       Ответив ему такой же улыбкой, я отобрала горячий напиток и сделала глоток, застонав от наслаждения. Кажется, с этим неполным лечением ко мне вернулся аппетит. Очень некстати, учитывая наше положение. Мы с Камило так быстро съели весь ужин, что наши желудки не успели понять, получили ли они вообще хотя бы что-нибудь. С тоской, мы оба оттащили сумку с едой подальше, чтобы соблазн её опустошить не завладел нашими разумами.       — Камило, — обратилась я к юноше. — Если мы хотим завтра утром продолжить путь, ты должен выспаться, — он открыл было рот, чтобы возразить, но я не позволила ему это сделать. — Не отнекивайся, я знаю, что все эти дни ты не спал. Совсем.       — Но ведь ты была так слаба, как я мог потерять бдительность и лечь спать? — начал оправдываться Мадригаль.       — И я благодарна тебе за это, — прямо смотря в его глаза, согласилась я. — Но теперь я чувствую себя полной сил. Пришла твоя очередь отдохнуть, — видя, что Камило всё ещё сомневается, я добавила. — Позволь мне охранять тебя столько, сколько потребуется.       Парень нахмурился, но уже через пару секунд залился краской. Взгляд Камило забегал, он смотреть куда угодно, только не на меня, боясь пересечься со мной взглядом.       — Ты слышала, — выдохнул он. — Я-я думал, что ты спала.       Я не забывала его слов. Как услышала и уверилась, что они мне не приснились, я постоянно думала о них, прокручивала в голове. Mi amor. Моя любовь. Я никогда прежде не влюблялась. Ни разу не чувствовала ничего подобного к другому человеку. И сейчас, с Камило, которого я знала всю свою жизнь, я вдруг начинаю понимать всё то, о чем рассказывала Долорес, мечтая о Мариано. Может всему виной наше долгое путешествие вдвоём, в ходе которого мы заботились друг о друге, отсутствие общества вокруг. Может просто пришло время, и я увидела его совсем с другой стороны. Это не столь важно.       Раньше я бы ни за что не сделала того, что собиралась сделать сейчас. Я всегда тщательно обдумывала, если мне предстоял выбор сделать или не сделать нечто важное. Я не действовала, поддавшись порыву, не позволяла чувствам и внутреннему чутью взять вверх над собой. Но, кажется, за последние дни я переняла дурные привычки Камило делать то, что подскажет не холодный разум, а сердце. Подчиниться интуитивному желанию.       Я положила ладонь на его щеку, заставляя остановить бегающий взгляд, и приблизилась к нему, приникая к губам Мадригаля. Кажется, на несколько секунд он застыл в ступоре, а я, тут же растеряв свою уверенность, осторожно завладела податливыми губами Камило, неумело их раскрывая. После этого он очнулся, тут же обхватывая меня чуть выше талии так, чтобы не потревожить раненую спину, но при этом держать крепко, чтобы я, если бы у меня возникло такое желание, не смогла отстраниться.       Сейчас я могла по достоинству оценить все прелести поцелуя с человеком, к которому испытываешь чувства. Я ощущала его каждой клеткой своего тела, которая соприкасалась с его кожей, его одеждой. Вместо бабочек, о которых твердили все вокруг, в моём животе разливалось умиротворённое тепло. Меня окутывало ощущением, что я нахожусь там, где должна быть, что моё место сейчас здесь, в объятиях Камило, что дарили мне чувство защищенности лучше, чем любое оружие.       Я не понимала, почему мы раньше не пришли к такому развитию наших отношений, особенно учитывая все шутки и подколы. В каждой шутке есть доля правды, верно?       Его касания, его тепло, напор его нежных губ, жар его дыхания, становящийся катализатором жара в груди – всё это обрушивало на меня океан эмоций, волны которого уносили меня всё дальше и дальше от реального мира…океан!       Я разорвала наш поцелуй в тот же момент, как в мою голову врезалась мысль об океане. Как же я могла забыть? Мне суждено было сесть на корабль и уплыть. Покинуть континент. Камило же вернётся в Энканто, когда закончит со своими загадочными делами в Рио. Мы не можем сейчас начать наши отношения. Расставание будет слишком тяжёлым, когда наши пути разойдутся.       Камило смотрел на меня непонимающе, всё ещё не отпуская. Наше дыхание переплеталось, так близко мы оставались сидеть друг к другу несмотря на то, что я отстранилась.       — Нет, нет мы не можем, — эти слова дались мне с трудом. Я чувствовала, как на вдохе моя грудь касается груди Камило, и это чувство укрепило мою уверенность. — Ты должен кое-что знать. В конце нашего пути, в Рио, я сяду на корабль и уплыву. Я не вернусь с тобой в Энканто, — он продолжал смотреть на меня, словно мои слова совершенно его не тронули. — Я не могу так с тобой поступить. Я не хочу, чтобы ты потом страдал.       — Да катись оно всё в бездну, — выдохнул Камило, вновь увлекая меня в поцелуй, превращая тем самым мою решимость в прах. Ладони лицедея поднялись к моей шее. Он проводил по ней пальцами так, что внутренне я вся сжалась, до боли прикусывая его нижнюю губу, чувствуя невероятное отчаяние. Пока разум кричал остановиться, тело и сердце льнули к солнечному парню, способному своим теплом и светом озарить меня с ног до головы. Камило отстранился лишь на мгновение, говоря с напором. — Я хотел этого слишком долго, чтобы так просто позволить твоему страху нам помешать.       — Но…       — Живи здесь и сейчас, Кали, — касаясь губами моей щеки, прошептал Мадригаль. — Всё остальное будет потом. Мы ещё успеем с этим разобраться, поверь мне.       И я поверила.       Позже, когда наш костер чуть было не потух, забытый своими создателями, что слишком увлеклись друг другом, я смогла остановить Камило, который не желал меня отпускать.       — Я не шутила, когда говорила про сон, — тихо произнесла я. — Ложись спать, Камило. Ты едва держишься, я же вижу.       Несмотря на пыл в душе, вызванный нашими долгими поцелуями, взгляд Камило был сонным, без привычного энергичного огня. Я бы даже назвала его измождённым. Силой затолкав его в спальник, я встала, заверив юношу, что просто хочу восстановить огонь.       Я не представляла, как теперь изменятся наши отношения. С одной стороны, я была счастлива, несмотря на все события прошедших дней. Но с другой из моей души не уходила тревожность. Как далеко мы зайдем, прежде чем расстанемся? Стоит ли наше кратковременное счастье ожидающих нас трудностей болезненного момента, когда наши пути разойдутся?       Ситуации не помогало и то, что я понятия не имела, для чего Камило нужно в тот же город, что и мне. Когда он не удивился, что конечная цель моего пути – корабль, я поняла, что Бруно рассказал Камило о том, что было в моём видении. Значит ли это, что Мадригаль попросил дядю заглянуть в его будущее? Может быть, в том видении лицедей меня сопровождал, поэтому он поехал?       Я терзалась этими вопросами добрый час, всё больше издеваясь над своим кипящим мозгом. Не знаю, к счастью или нет, но отвлёк меня крик Камило. Я инстинктивно схватилась за меч быстрее, чем повернулась к нему. Лицедей сидел с огромными, испуганными глазами, в которых вина пересекалась с ужасом и болью. Когда я отложила клинок, приближаясь к парню, я почувствовала, как его трясёт. Ещё через мгновение его тело изменилось, приобретая вид кошмарного младенца. Кошмар. Ему снова приснился кошмар.       — Камило, что тебе снилось? Ты в порядке? — требовательно заговорила я, хватая его за увеличившиеся плечи. В тот момент я даже не задумывалась, что он находится в облике, который меня пугает, к которому я боялась даже приближаться. Меня заботило только то, что Камило плохо и что я должна ему помочь. — Дыши глубже, успокойся, ты в безопасности, я рядом с тобой.       Прошло несколько мгновений, прежде чем он вернулся в свой облик. Его плечи под моими руками вздрагивали и только тогда я поняла, что его тело сотрясают рыдания. Возникший ступор дезориентировал меня всего лишь на несколько секунд, после чего я, откидывая верхнюю часть спальника, забралась внутрь и притянула Мадригаля к себе. Он не сопротивлялся, повинуясь моим действиям как безвольная кукла.       — Камило, поговори со мной, прошу, — прошептала я в кудрявые волосы лицедея. Его голова покоилась на моей груди, а я поглаживала его лицо. — Ты поэтому не спал эти дни, да? Ты боялся кошмаров?       — Да, — наконец прохрипел он, не поднимая головы.       — Что тебе снилось?       Он молчал. Молчал бесконечно долго, я уже успела подумать, что он не ответит.       — Т-там был Ан-нтонио, — еле слышно наконец заговорил Камило. — И П-парс, — у меня похолодело на душе, когда я поняла, что же происходило в его сне дальше. — Кали, я…я убивал его, — голос лицедея оборвался, после чего он вновь затрясся.       Моё сердце разрывалось на части. Я злилась из-за того, что не могу помочь Камило, не могу забрать его воспоминания, не могу вернуться в прошлое, исправить свою ошибку. Лучше бы ягуара убила я.       — Камило, это только сон, такого не произойдет в реальности. Никогда, — тихо уверяла его я, крепко сжимая в объятиях.       — Но я же убил того ягуара, — всхлипнул Мадригаль. Мне так непривычно было видеть его плачущим, ведь Камило всегда весел, полон энергии. Что же на самом деле скрывает в своей душе лицедей, держа мысли за непроходимыми зарослями джунглей его разума? — Как мне теперь смотреть в глаза Антонио?       — Ты же не хотел, ты защищал меня.       — Почему же мне от этого не легче? — выдохнул парень.       — Потому что ты человек, — просто ответила я. — Потому что ты ценишь чужие жизни, даже жизни животных, — я приблизилась к его лицу, целуя веснушчатые щеки, собирая скопившуюся солёную влагу. — Со временем тебе станет легче. Я буду рядом, чтобы помочь тебе это преодолеть. Обещаю, — после недолгой паузы, я добавила. — В конце концов, если бы не я, тебе бы не пришлось убивать этого ягуара.       Я держала его так крепко, будто боялась, что он вырвется из моих объятий и уйдет. Или, того хуже, бросится обвинять меня во всём произошедшем. В целом, это было бы заслужено. Но я ведь знала, что он никогда в жизни так не поступит. Я корила себя за любую лезущую сейчас в мой мозг эгоистичную мысль, прилагая усилия, чтобы прогнать их прочь и сосредоточиться на юноше, что так много сделал для меня за прошедшие дни. Я ненавидела себя за то, что стала причиной его кошмаров, позволив себе отвлечься всего лишь на мгновение. Удивительно, как сильно одна секунда, один миг способен перевернуть всё, изменить будущее и оставить след на человеческой душе. Вдруг в моей голове промелькнула мысль. Может ли подобным образом, благодаря моим решениям и выборам, измениться предсказанное мне Бруно будущее? Или же все мои решения и выборы идут именно к тому, что нам показало видение?       Прогнав назойливые мысли, я отдала всё своё внимание Камило, что так нуждался сейчас в моей поддержке. То, как я прикасалась к нему сейчас, не имело ничего общего с нашими недавними ласками. Я верила, что дарила ему сейчас успокоение и то же чувство защищённости, которое ощущала я, оказываясь рядом с Мадригалем. Ещё через несколько минут Камило успокоился окончательно, но не торопился возвращаться в постель. Я понимала его, понимала его страх, поэтому сказала, повторяя слова, которые сказала ему в самом начале нашего путешествия:       — Камило, если тебе страшно ложиться спать одному, так и скажи.       Какое-то время он просто смотрел на меня и молчал, будто размышляя, ответить мне или нет. Я уже успела придумать сто и один способ вытрясти из Камило хоть какие-то подробности того, что отягощает его душу, когда он еле слышно произнёс:       — Мне страшно.       — Видишь, это не сложно, — мягко улыбнулась я, укладывая его назад.       Я видела, что после этих слов ему стало легче. Хоть здесь я смогла одержать победу, правда не стоит забывать о том, что кошмары ему снились и до того, как он убил ягуара. Что ж, мелкими шажками будем двигаться к тому, что он откроется мне.       Нырнув в спальник около Камило, я накрыла нас обоих, заранее убедившись, что ещё на какое-то время костра хватит. Лицедей тут же приблизился ко мне так близко, как мог, перекинув руку через мой бок, но не прикасаясь к всё ещё чувствительной спине. Я уткнулась в его шею, нашептывая слова успокоения голосом, который, как я надеялась, поможет ему уснуть.       Я успела понять, что Камило уснул, прежде чем, незаметно для себя, последовала за ним в мир спокойствия и фантазий моего разума.

* * *

      Мы проснулись позже рассвета. Гораздо позже. Огонь давным-давно погас, а джунгли наполнились шумом множества птиц и животных, что здесь обитали. Шелест травы и листвы деревьев перекрывал всё прочее, оставаясь самым чётким и громким звуком в этом царстве зелени. Редкие лучи солнца, что попадали на землю через густо растущие ветви, скользнули по Камило, который хоть и лежал, не открывая глаз, но всё же не спал. Мягкие золотистые лучи озаряли юношу так, что он казался не совсем человеком, словно был не отсюда и имел в родственниках волшебных сияющих фей. Он будто бы был создан для того, чтобы притягивать к себе свет в любой момент времени, более того, свет, казалось, сам искал встречи с юным и невинным лицом Камило.       Я выскользнула первая, успев встать прежде, чем Мадригаль смог бы уложить меня назад.       — Нам пора выдвигаться, — заметила я. — Мы и так много проспали.       — Ты права, — с тоской ответил он, широко зевая.       — Как сон?       — Ты действуешь на меня удивительным образом, — заявил встающий на ноги Камило. — Мне больше не снилось ничего подобного. Ничего даже немного жуткого. Видимо, ты даришь мне спокойствие.       Я застенчиво улыбнулась, а внутри расплылось тепло, вызванное осознанием, что я смогла хоть немного ему помочь. Он подошёл ко мне и, не удержавшись, поцеловал в нос. Я, удивлённо хлопая глазами, уставилась на него.       — Каждый раз, когда ты смущаешься, мне хочется тебя поцеловать, — усмехнулся Камило.       — Так вот зачем ты меня смущаешь раз за разом. Правда, поцеловать смог только сейчас, — саркастично закатила глаза я. — Неужто тебе нравилось быть мазохистом?       — Зато представляешь, как теперь приятно? — завлекающим шёпотом ответил Мадригаль, обнимая меня за талию. — Это стоит всех ожиданий.       — Поговорим о вчерашнем? — не позволяя ему затянуть себя в очередной поцелуй, спросила я.       — О наших отношениях? А что тут говорить? — приподнял брови лицедей.       — Я о твоём кошмаре, о твоих страхах, — вздохнула я.       Камило тут же изменился в лице. Улыбка стала более натянутой, но, если бы на моём месте был человек, который не знает парня, он бы этого не понял, приняв улыбку за совершенно обычную.       — Всё же в порядке, мне больше ничего не снилось, — пожал плечами он. — Мы нашли решение, тебе просто нужно спать со мной.       — Камило, это не…       — Давай собираться, нам ещё идти и идти, — перебил меня юноша, отпуская.       Я внутренне застонала от досады. С ним что, ночью нужно говорить, чтобы он перестал увиливать? Мне ничего не оставалось, кроме как заняться сбором вещей, так как сейчас у меня не было и шанса что-то из него вытянуть.