* * *
Пробуждение вышло не самым приятным. Видимо, нам всё-таки следовало встать и уйти в приготовленную для нас комнату, так как утром, когда солнце только-только начало показываться на небосводе, я проснулась от того, что сильно обо что-то ударилась. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться. Оказалось, что каким-то неведомым образом мы с Камило, всю ночь проспавшие на этом диване, всё-таки упали, причём вместе. Причиной этому скорее всего стало то, что Мадригаль крепко сжимал меня в объятиях, поэтому при падении утянул за собой, из-за чего мы теперь лежали на боку друг напротив друга. — В лесу с тобой приятнее спать, — простонала я, потирая ушибленное бедро. — Там ты можешь ворочаться сколько влезет никого при этом не убив. — Откуда мне знать, что это не ты виновата в том, что мы упали? — всё ещё не открывая глаз, пробормотал Камило. — Это ты продолжаешь мёртвой хваткой сжимать меня в объятиях, — многозначительно ответила я, демонстративно поёжившись, чтобы он понял, насколько мало у меня возможностей для передвижения. — На полу не так уж и плохо, — широко зевнул лицедей, каким-то образом умудрившись подтянуть меня к себе ещё ближе, отчего мы столкнулись носами. — Ты же знаешь, что при желании я могу вырваться из твоей хватки? — Но ведь у тебя нет этого желания, не так ли? Я ничего не ответила, и мы ещё добрых минут двадцать пролежали на полу, довольно холодном, как я заметила. Мне всё ещё было тепло только благодаря телу Камило и одеялу, которое упало вместе с нами. Когда Педро проснулся и спустился вниз, мы за завтраком решили, что каждый пойдёт по своим делам. Мадригалю старшему нужно было решить несколько вопросов перед отъездом, а нам с Камило он хотел дать время, которое мы могли бы провести наедине, перед тем как расстанемся. Помимо этого, Педро, многозначительно окинув взглядом мою мужскую одежду, вынудил меня согласиться потратить немного его денег на новую одежду. Честно говоря, больше всего на моё согласие повлиял лицедей, так как я долгое время продолжала отказываться, сконфуженная, что нам приходится жить за счёт других. Для парня, который безоговорочно принял то, что этот мужчина — его родной дедушка, и общался с ним там, будто они всегда были знакомы, просто давно не виделись, как могут только члены одной семьи, не было ничего зазорного в том, чтобы принять некоторое количество купюр на наши нужды. Камило получил деньги, карту, и вскоре мы вышли в город. — На протяжении всего этого путешествия я чувствую себя чьей-то содержанкой, — вздохнула я, пока мы шли, ориентируясь по карте, в сторону магазина одежды. — Кто ж знал, что без денег здесь не прожить, — пожал плечами Камило. — Жаль, что тебе так претит роль содержанки, я уже собирался сделать тебя своей, — с деланным разочарованием добавил он. — Боюсь, лично у тебя нет средств, на которые ты мог бы меня содержать, — усмехнулась я. — Только у твоей семьи. — Это пока что. Ещё несколько лет… Я посмеялась. На самом деле члены семьи Мадригаль — в которых не текла кровь волшебного рода — были как раз таки кем-то вроде содержанок. Они стали жить в Касите, бросив свои бывшие жилища, помогать своим одарённым супругам, чтобы те, в свою очередь, могли эффективнее выполнять свои обязанности. Существовали они, конечно же, тоже за счёт средств семьи основателей Энканто. Эти мысли развеселили меня ещё больше, но я подавила смех, решив, что сейчас не время об этом думать. Мы оба впервые находились в магазине одежды, поэтому в изумлении застыли на несколько секунд. Не знаю, всё ли здание занимал магазин, но внушительные два этажа были заняты всевозможными элементами гардероба разных стилей и цветов. Мы едва вошли в просторный зал, как к нам сразу же подлетела девушка-консультант, предлагая свою помощь и рассказывая о новой коллекции. Я потеряла дар речи, поэтому Камило, мягко взял меня под локоть, вежливо отказался от её услуг и повёл меня к стойкам с одеждой. — Каждый раз забавляюсь, как тяжело тебе элементарно ответить человеку, — хихикнул Мадригаль и, не удержавшись, поддел. — Как же ты с такими навыками жизни в обществе в Европу собралась? В ответ я лишь показала ему язык, с любопытством рассматривая окружавшие нас вещи. — У меня идея, — вдруг заявил Камило, оттаскивая меня от приглянувшейся кофты. — Давай я выберу тебе одежду! — Захотел лишить меня выбора и нарядить в какой-то мешок, чтобы другим неповадно на меня заглядываться было? — прищурилась я. — Великолепная идея, Камило. Такая, знаешь, собственническая. — За кого ты меня принимаешь, mi cielo estrellado? — возмутился он. — Ого, как завернул, — пробормотала я, чуть смущаясь такому обращению. — Думаешь, только ты умеешь красиво говорить? — поиграл бровями лицедей и продолжил, развивая свою идею. — Я никогда не выберу для тебя то, в чём не хотел бы видеть тебя сам. — То есть мы теперь ищем наряд, который состоит из наименьшего количества ткани? — не переставала поддевать его я, внутренне растекаясь от удовольствия, когда его выражение лица менялось в зависимости от испытываемых эмоций, которые вызывали мои слова. — Доверься моему вкусу, Каллиопа, — закатил глаза Камило. — Дай моему воображению шанс показать себя. — А мне что делать прикажешь? — хмуро спросила я, сдаваясь. — Ходи с таким мрачным выражением лица и отпугивай консультантов, — лукаво хмыкнул он, за что чуть не получил по голове. Лишь ленивость моего движения спасла парня от удара. Мы потратили минут тридцать, чтобы обойти весь магазин. Камило периодически скакал из одного угла помещения в другой, вспоминая вещь из предыдущих залов, которая могла подойти к только что найденной. Я с облегчением выдохнула, когда Камило объявил, что закончил, и мы пошли в примерочную. Я специально не смотрела, что подбирал мне лицедей, чтобы оставался момент интриги, поэтому, оказавшись в примерочной и осмотрев горы ткани, которые лежали передо мной, невольно оценила вкус Мадригаля. Меняя наряды, я раз за разом выходила к Камило, покорно кружась, чтобы он со всех сторон осмотрел, как на мне сидит та или иная одежда. Я и сама была довольно избирательна в одежде, но из Камило критик оказался ещё более привередливый. Он без сожалений отметал любое моё облачение, если его не устраивала даже незначительная деталь. Я надела на себя одно из последних платьев и, прежде чем вышла к нему, посмотрела на себя в зеркале, мгновенно проникаясь симпатией к тёмно-зелёной лёгкой ткани, определённо созданной специально для жарких температур Южной Америки. Бело-голубые узоры начинались вокруг треугольного выреза, спускаясь спереди до самого пола. Несмотря на то, что платье доходило до щиколоток, по бокам были разрезы до середины бедра, чтобы ткань не стесняла движений во время ходьбы. Широкие рукава едва прикрывали локти Несмотря на мои протесты, Камило подбирал обувь к каждому наряду, поэтому сейчас на мне были обычные кожаные сандалии на плоской подошве. Я выглянула из-за шторки, насторожённая тем, что Камило до сих пор не пытался протиснуться в маленькую примерочную, устав меня ждать. Как оказалось, Мадригаль сидел на диване с закрытыми глазами, и мне сразу стало ясно, что последние пару дней мы спали слишком мало, чтобы организм мог выдержать наши насыщенные дни в Рио. Медленно, следя за каждым своим шагом, чтобы Камило не услышал моего приближения, я двигалась к дивану, едва ли не скользя по полу. Только остановившись прямо над ним я поняла, что он уже какое-то время следил за мной из-под полуопущенных век. Стоило мне инстинктивно дёрнуться, чтобы отойти за шаг, как он молниеносно притянул меня к себе за талию и боком усадил на колени. Я успела лишь изумлённо ойкнуть, хватаясь за его шею. — Чего это мы подкрадываемся? — прошептал Камило, щекоча мою шею своим дыханием. — А чего это мы спим средь бела дня? — вызывающе парировала я, не показывая своего смущения. — Кое-кто всю ночь толкался и всячески передвигался по моему телу, — многозначительно проворковал парень. — Это очень мешает здоровому сну, знаешь ли. — Тогда, возможно, тебе нужно спать в одиночестве, чтобы ничего не нарушало твой хрупкий сон, — легкомысленно предложила я, чувствуя, как рука Камило начала спускаться ниже, где моя нога была оголена вырезом. Эти новые, по-настоящему взрослые прикосновения лицедея были настолько волнующими, что из моей головы совсем вылетел тот факт, что мы находимся в общественном месте. — Пожалуй, я пожертвую своим сном ради пробуждений с самой… — он неожиданно прервал свою речь, наконец дойдя пальцами до кожи на моей ноге. — Не понял, а где ткань? На тебе же платье почти в пол. — Камило, ты как наряды выбирал? — засмеялась я, пытаясь скрыть разочарование от того, что он так легко переключился на такую мелочь. — Смотри. Я встала, покружившись перед ним, чтобы Камило увидел, что юбка разрезана в двух местах. — Мне оно нравится, — просто высказалась я. — Больше остальных. Камило внимательно меня осмотрел, задерживаясь взглядом на волнующих его местах, где платье оголяло мои бёдра. Спустя несколько секунд он вернулся взглядом к моим глазам и улыбнулся. — Значит, возьмём это платье. Вскоре, к моему облегчению, мы вышли из магазина, по настоянию Камило купив ещё одну смену одежды, чтобы я не ходила всё время в одном платье. Следующей нашей остановкой был магазинчик, адрес которого мне дала Николет. Я не разбиралась во всей этой оккультной атрибутике, поэтому сама не смогла бы выбрать карты для Бруно. Продавщица, темнокожая худая женщина средних лет, с подозрением и даже враждебностью смотрела на нас, когда мы ещё даже не вошли. Она явно не собиралась нас обслуживать, заявив, что любопытным детям нечего делать в её лавке, но стоило мне назвать имя Николет, как она сразу расслабилась, став доброжелательной и отзывчивой женщиной. Она подробно рассказала нам всё, что нужно знать о картах таро, прежде чем начать их использовать, после чего помогла подобрать колоду для Бруно. Когда с делами было покончено, мы наконец могли просто погулять по яркому и солнечному Рио. Блуждая по узким улицам города и лавируя между проезжающими машинами, мы попутно выбирали место, где могли бы пообедать. Мы проходили мимо многих ресторанов и кафе, словно искали то, к которому нас потянет сердцем или душой, хотя во всех еда, судя по меню и тому, что было на тарелках других посетителей, должна была быть вкусной. Я резко остановилась около небольшого здания, ничем не примечательного снаружи, но гипнотизирующего своей вывеской и тем, что было видно через панорамные окна. Я продолжала сжимать руку Камило, поэтому он, не ожидая такого стремительного манёвра, потянул меня вперёд, прежде чем остановился. Ничего не спрашивая, Камило поднял голову и посмотрел на вывеску, на которой красовалось название заведения — «Пристанище путешественников». — В месте с таким названием точно должно быть что-то интересное, — уверенно заявила я и потянула Камило ко входу, не дожидаясь его согласия. Я на несколько секунд застыла на входе, с жадностью рассматривая стены заведения. Маленькое помещение всё было обклеено открытками с изображением мест и городов со всего мира. Посередине каждой стены красовались названия материков. Так я поняла, что правая стена посвящена Северной и Южной Америке, левая — Австралии, Африке и мелким островным государствам, а стена посередине — самая крупная — Евразии. Прежде чем мы сели, я завороженно обошла каждую из них, изучая достопримечательности европейских городов, просторы африканской саванны и непроходимые леса России. На каждой открытке стояла подпись и инициалы человека, который её привёз и подарил этому месту. Стоило нам сесть за свободный столик около окна, как к нам сразу подошёл улыбчивый пожилой мужчина, младше Педро, неся в руках поднос с двумя стаканами и кувшином воды. — Добро пожаловать, — приветствовал он, подавая нам стаканы. — Я хозяин этого заведения, Хулио Васкес. — Здравствуйте, — улыбнулась в ответ я, совершенно забыв, что обычно не могу с такой легкостью общаться с незнакомцами. — Значит, эти стены — ваша идея? — Именно так, юная леди. — Вас не затруднит рассказать нам немного о вашем кафе? — спросил Камило. — Моя спутница по-настоящему очарована этим местом. Я немного смутилась от его слов, но смотрела на Хулио с надеждой, желая услышать рассказ. — Для этого я и выхожу к посетителям, — довольно ответил он, явно гордый своей задумкой. — Но для начала Валери примет ваш заказ, чтобы я скрасил ваше ожидание своей историей. Миниатюрная девушка со светлыми карими глазами, которые были такого же поразительного оттенка, как и её волосы, подошла ближе, протягивая нам меню. К нашему общему с Камило восторгу, небольшая книжица была поделена на разделы, в каждом из которых были традиционные блюда определённой кухни. Я поймала себя на мысли, что мне мучительно сложно определиться, чего я сейчас хочу больше всего. Моё внимание привлекали то необычные супы славянских народов, то богатые на специи блюда индийцев, то деликатесы азиатской кухни, носящих странное название — суши. Решив, что в Европе мне гораздо легче будет познакомиться с едой славян, я решила выбрать один из видов суши и рис с овощами, надеясь, что специи будут не слишком острыми. Судя по отчаявшемуся лицу примостившегося рядом со мной лицедея, он явно хотел попробовать абсолютно всё, что имелось в меню, даже рискуя объесться до такой степени, что в ближайшие несколько дней еда и ходьба будут ему противопоказаны. Наконец выбрав всё, что хотели, мы приготовились слушать хозяина заведения, который сел напротив нас. Мне казалось, что я готова вечность сидеть на этом месте и слушать рассказы о его путешествиях. Всю молодость он провёл в поездках, исследуя каждый уголок мира, насыщаясь множеством разнообразных культур, собранных на всём земном шаре. Позже, когда ввиду возраста он больше не мог совершать подобные странствия, мужчина истосковался по улыбчивым испанцам, сдержанным, постоянно живущим по правилам скандинавам, вежливым и терпеливым японцам и непредсказуемым и прямолинейным русским, казалось бы, собравшим в себе черты многих национальностей. Именно тогда Хулио пришла в голову идея создать то место, где он мог бы собирать людей разных стран. Он рассказывал о своём кафе всем в Рио, чтобы как можно больше людей узнали о том, что он собрал в одном заведении кухни чуть ли не всех народов мира. Мысль о том, что стены можно украсить открытками, которые будут присылать или привозить люди со всех континентов, пришла ему позже, когда впервые к нему пришла такая открытка от семьи ирландцев, которые посетили его заведение и, вернувшись к себе домой, захотели поблагодарить старика за созданное им заведение. С тех пор каждый иностранец, бывавший в кафе «Пристанище путешественников», отправлял весточку со своей родины либо привозил её с собой в Рио, чтобы передать лично. За те двадцать лет, что прошли с момента основания кафе, все стены практически полностью оказались усыпаны картинками статуй, заповедников и прочих достопримечательностей. Из Хулио вышел превосходный рассказчик, я то и дело задавала ему уточняющие вопросы, на которые он с удовольствием отвечал, углубляясь в детали. Я совершенно не заметила, как пролетело время. Хулио, пожелав нам приятного аппетита, едва только из кухни вынесли наш заказ, отошел к другим посетителям, позволяя насладиться экзотическими блюдами в одиночестве. Поглощая необычные, но вкусные яства, я как загипнотизированная не сводила глаз с «европейской» стены. Когда Камило принялся щелкать пальцами перед моим лицом, я даже не сразу очнулась. — Тебя будто в транс ввели, — смеясь, заметил он. — Я просто жду не дождусь увидеть всё это своими глазами, — выдохнула я. — Испытать все эти чувства наяву. — Твои путешествия забирают тебя у меня раньше времени, — обиженно надулся Камило, скрещивая руки на груди. Я моргнула, чтобы сбить пелену блаженства и нетерпения. — Прости, — быстро выпалила я. — Ты прав, в оставшиеся дни я больше не буду об этом говорить и думать, — я расцепила его руки, переплетая наши пальцы. — На это время я только твоя, обещаю. Улыбнувшись, Камило не удержался и склонился к моим губам, целуя нежно и неспешно, растягивая удовольствие. Мы не углубляли чуть ли не целомудренный поцелуй, но на его губах я почувствовала жгучесть супа, который заказал себе Камило. Мой рис оказался не сильно острым, но сейчас кожу на моих губах чуть ли не обожгло. Как он это ел чёрт возьми?! Я быстро отстранилась, не в силах больше терпеть остроту. Под вопросительным взглядом Мадригаля я осушила стакан воды, старательно облизывая губы. Машинально повторив моё движение, Камило наконец понял, что заставило меня отпрянуть, и прыснул со смеха, ловя на себе мой недовольный взгляд. — Напомни мне больше никогда не целоваться с тобой во время еды, — пробурчала я. — Кто знает, на что тебя в следующий раз потянет. — Да что ты? А мне кажется, это добавляет перчинки в наши отношения, — поиграл бровями парень, вновь потянувшись ко мне. Я отпихнула его в сторону, не подпуская ближе. — Катись к чёрту, Мадригаль, — посоветовала я, и ответом мне стал смех. Мы вышли из заведения, когда уже начало темнеть, медленно направившись на пляж. Прежде чем ступить на всё ещё тёплый песок, я сняла сандалии, взяв их в руки. Камило сделал тоже самое, и мы в тишине двинулись вдоль берега, наслаждаясь водой, омывающей наши ноги по щиколотку — лицедею даже пришлось закатать штанины — и прохладным ветром, который раздувал мою длинную юбку. Так мы и провели весь вечер, вернувшись домой практически ночью. Нам было приятно молчать в компании друг друга, наслаждаясь лишь невинными прикосновениями и взглядами. Правда, несмотря на данное мной обещание, я не могла перестать думать о скором отплытии, прокручивая в голове моменты, которые мне только предстоит пережить.* * *
Свои немногочисленные пожитки я собрала за считанные минуты. Теперь, когда до встречи с труппой оставалось чуть больше часа, я обессиленно повалилась на кровать, позволяя себе почувствовать страх и тоску, которые не так давно заперла глубоко внутри себя. В комнате я была одна, так как Камило ушёл помогать Педро со сбором их вещей. Мадригали отправлялись в путь сегодня же, намереваясь преодолеть всё то немалое расстояние до Энканто на самолёте лучшего друга Педро — Мигеля. Моё сердце, кажется, только сейчас осознало, что будущее приключение не будет состоять сплошь из положительных эмоций и захватывающих впечатлений. Оно не было готово к навалившейся боли и стонущей печали, заставляющей тело сотрясаться от беззвучных рыданий. Я не хотела поддаваться чувствам, решив быть сильной до конца и позволить им выплеснуться только на корабле, но, как назло, у меня ничего не получалось. Я закрыла рот ладонью, свернувшись в калачик и крепко зажмурившись. Мне придётся научиться жить самостоятельно. Быть одной. Без поддержки семьи, друзей, Камило. Одна моя часть — до умопомрачения любящая лучистого лицедея — упорно сопротивлялась моему решению, намереваясь бороться за своё счастье. Другая же не могла так просто отбросить видение Бруно и предчувствие, что я могу упустить нечто важное. Я зарычала в подушку, разозлённая своей слабостью и чувством, будто я заперла саму себя в ловушку. Углубившись в пучину самобичевания и метаний из стороны в сторону, я даже не заметила, как дверь открылась и на меня навалилось что-то тяжелое. — Камило! — возмущенно вскрикнула я, пытаясь спихнуть с себя парня. — Зачем так пугать?! — Обычно тебя не так легко застать врасплох, — хмыкнул Мадригаль, обвивая руками мою талию и прижимая к себе. Он уже переместился на бок за моей спиной и больше не давил на меня своим весом. Камило коснулся носом моей щеки и вдруг резко повернул к себе моё лицо. — Так и думал, что ты сидишь тут и льёшь слёзы. — Чего-о-о-о? — опешила я. Вместо ответа Камило пальцем провёл по моей щеке и показал оставшуюся на нём слезинку. Странно, я даже не заметила, как всё-таки позволила им пойти из глаз. — Это я от счастья, что больше не придётся выслушивать твои постоянные шутки. В ответ он лишь улыбнулся и заставил меня перевернуться лицом к себе. Парень так крепко притянул меня к себе, что я невольно уткнулась лицом в его шею, чувствуя, как глаза снова защипало. — Я тоже буду скучать по тебе, mi amor, — прошептал лицедей, бережно поглаживая меня по коротким волосам. От его слов я содрогнулась и, уже не сдерживаясь, зарыдала, но всё так же беззвучно. Камило не пытался меня утешать, просто был рядом, наверняка чувствуя то же, что и я. В какой-то момент я поняла, что он позволил своим слезам присоединиться к моим, смешиваясь в единый солёный ручеек. — Если честно, я готов умолять тебя забыть про предсказание Бруно. — Если честно, я готова поддаться твоим уговорам, — всхлипнула я в ответ. Но каждый из нас понимал, что я всё равно ступлю на корабль, отплывающий в Испанию. Вскоре мы спустились вниз с моими вещами, заблаговременно умывшись и придав себе настолько свежий вид, насколько это вообще возможно в нашем состоянии. Педро уже ждал нас внизу, готовясь везти к гавани. Наверняка он понял по нашим лицам, как нам сейчас тяжело, поэтому ничего не сказал, не задавал вопросы, а просто взял мою сумку и направился к выходу из дома. Мы последовали за ним. Всю дорогу Камило не выпускал мою руку, цепляясь за неё так, будто в ином случае я могла раствориться в воздухе. Я, кажется, уже была чуть более готова к расставанию, чем несколько часов назад, хоть и понимала, что несколько дней рыданий в каюте мне уж точно обеспечены. Вскоре машина остановилась. — Мы не сможем пробыть здесь с тобой до отплытия корабля, Кали, — извиняющимся тоном сообщил Педро. — Нам с Камило тоже нужно собираться. — Я понимаю, — кивнула я. — Думаю, это к лучшему. Нам обоим будет легче. — Не отчаивайся, милая, — улыбнулся Педро, когда Камило первый вылез из машины. Я снова заметила, насколько сильно его улыбка похожа на улыбку лицедея. — Это не конец. Вы ещё увидитесь. — Вы так думаете? — Знаю. По личному опыту. Его слова всё же чуточку подбодрили меня. Я искренне была рада за Педро, за всю семью Мадригаль, которой вскоре предстояло встретиться с давно утраченным родственником. Он не забывал их все эти годы и заслуживал прожить оставшиеся ему годы в окружении семьи. В счастье. Мы с Камило застыли около машины, не решаясь идти дальше. Я как зачарованная смотрела на пристань, около которой был пришвартован большой корабль, лишённый парусов. Мне стало немного жутко от его вида, но, переборов себя, я всё же взяла за руку Камило и повела к кораблю. Около него я заметила многочисленную труппу Клементе, дожидавшуюся одну лишь меня. — Неужто Мадригаль передумал и решил присоединиться? — сверкнул улыбкой Клементе, встречая нас. — К сожалению нет, — покачал головой Камило. — Я пришёл только чтобы проводить Кали. — Очень жаль, — всё таким же жизнерадостным голосом сказал мужчина. — В любом случае, если вдруг возникнет желание присоединиться, я оставлю тебе инструкцию, как с нами связаться. — Было бы неплохо, — благодарно кивнул лицедей. — Кали, наши уже загружаются, — к нам приблизилась Элоиза. — Пока что можете взойти на борт оба, но через час Камило нужно будет уйти. — Возможно, мне придётся уйти раньше. — Твоё право. Я пока что не спешила присоединяться к остальным артистам, сосредоточив всё своё внимание на шагающем рядом Камило. Он двигался уверенно и легко по направлению к трапу, но я видела, что улыбка на его лице вымученная, тусклая. Едва мы шагнули на корабль, как я мигом вспомнила небольшое судно речников, с которыми мы проделали часть пути. Здесь качка ощущалась в разы меньше, очевидно, из-за внушительного размера этого корабля. Также молча, держась за руки, мы дошли до каюты вместе с Николет и Ярой, с которыми я буду делить место для сна в течение следующих дней плаванья. Девушки предусмотрительно молчали всё время, пока мы шли. Сбросив вещи, они оставили нас одних, чтобы мы смогли окончательно попрощаться. — Я совершенно не умею прощаться, — слабо улыбнулся Камило. — Это потому, что нам в Энканто никогда не приходилось с таким сталкиваться, — издала смешок я. — Если так подумать, нам нет особой надобности так уж торжественно прощаться. Я не собираюсь бросать тебя настолько, чтобы ты успел найти себе другую девушку. — Как ты можешь даже мысль такую допустить, — оскорбился Камило. — Твоя бабушка вполне может этому поспособствовать, — поддела его я. — Только не теперь, когда вернётся дедушка, — подмигнул мне парень. — Буду преданно ждать тебя до последнего своего вздоха. — Прямо как верный пёс, — не удержалась я. — Ах ты! Псом меня назвала? — он угрожающе навис надо мной. — Ну держись! Следующие несколько минут прошли для меня в агонии смеха, когда я пыталась увернуться от вездесущих рук лицедея, который явно решил убить меня щекоткой. Её я боялась до безумия, поэтому, упёршись ему в живот руками, я умоляла Камило прекратить эту пытку. — Я внял твоим мольбам, смертная, — подразнил меня Мадригаль, наконец убрав свои руки. — Будешь мне должна за моё милосердие. — Кто бы сомневался, — закатила глаза я. Камило вдруг посерьёзнел, приняв сидячее положение. Я последовала его примеру, внимательно наблюдая за парнем. Он вдруг протянул свою руку и, взяв мою, задрал рукав надетого поверх футболки жёлтого вязаного кардигана, который доходил мне до щиколоток. Этим движением он обнажил мою заживающую татуировку, плотно обмотанную плёнкой. — Я никогда не воспользуюсь даром, чтобы скрыть свою татуировку, — поклялся Камило, закатывая свой рукав и протягивая свою руку к моей, чтобы наши рисунки были на одном уровне. — Ты помогла мне с даром тогда, когда не мог никто. Кали, если бы не ты, я бы даже не начал задумываться о вещах, которые тебе кажутся лежащими на поверхности. Когда мы набивали татуировку и выбирали эскиз, я думал именно об этом, — он провёл пальцем другой руки вдоль изображённой на наших телах единой татуировки, замирая около женской руки на своём рисунке. Моей руки. — Я хотел вложить в смысл татуировки то, что ты поддерживаешь меня несмотря ни на что. — Говоришь так, будто мы больше не увидимся, — горько усмехнулась я, прислоняясь лбом к его лбу. — Я не позволю тебе так просто от меня избавиться.* * *
Я стояла на носу корабля, провожая взглядом удаляющуюся фигуру парня. До отплытия оставалось совсем немного. Мадригаль резко остановился и повернулся, смотря с берега прямо на меня. Я не могла отвести от него взор, жадно пытаясь увидеть на таком расстоянии его ореховые глаза. Мы не двигались несколько минут, думая каждый о своём, пока парень не отвернулся, исчезая из виду. Раньше я долго думала над тем, как люди влюбляются. Как долго на самом деле Долорес любила Мариано, прежде чем он ответил ей взаимностью? Из-за чего появились её чувства, если они даже не общались? Мне нравится считать, чтобы любовь приходит не тогда, когда ты её ждешь и ищешь, а когда она нужна тебе больше всего. Я никогда не думала, что полюблю младшего брата своей подруги, а ведь нам просто нужно было остаться наедине дольше, чем на несколько минут. Или, может, дело в том, что мы вместе отправились в путешествие? Полюбила бы я когда-нибудь Камило, если бы мы остались в Энканто? На палубе помимо меня было ещё множество людей. Они стояли — кто один, кто в компании, а кто с возлюбленными — и любовались городом, который мы должны быть покинуть меньше, чем через полчаса. Они воодушевлённо обсуждали предстоящее путешествие, а я могла думать лишь о родных кудрях и солнечной улыбке. Взгляд непроизвольно упал на татуировку. Я так и не опустила задранный Камило рукав. Разглядывая каждый завиток рисунка, я вдруг подумала, что, возможно, любые предсказания ясновидцев меркнут, когда дело касается истинной любви. В то время как сердце пропустило удар, резко участив пульс, в мозг словно впилась игла, напоминая о всех чудесах, которые я могла увидеть. О всех городах и странах, которые так жаждала посетить. О том, что в видении Бруно моего будущего я была на корабле. — Я же не какая-то сентиментальная дура, которая бросит всё своё будущее ради парня, — пробормотала я про себя, отчаянно пытаясь совладать с беспорядочным дыханием, совершенно забывшим о том, что я разумное существо, которым управляет мозг, а не инстинкты. В ответ моё сердце лишь встрепенулось, словно хотело вырваться наружу и броситься туда, куда его не хотело вести тело. Я стиснула зубы и зашипела от этой боли, поглощающей мою душу. Вновь посмотрев на татуировку, я застонала. — Проклятие, — выдохнула я, срываясь с места. Разрывавшие меня на куски чувства мешали мне мыслить здраво, казалось, что я готова была покинуть корабль, бросив все свои вещи здесь, лишь бы успеть вовремя, пока Камило и Педро не улетели. В мыслях я уже птицей летела к дому Мадригаля старшего, позабыв обо всём на свете. Но невнимательные птицы могут разбиться о приближающуюся опасность. Одно случайно услышанное в разговоре людей слева от меня слово заставила меня замереть на месте и резко почувствовать, как желудок вместе с наивным сердцем катится в пропасть. Я прислушалась. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы до меня дошёл смысл сказанных пассажирами слов, после чего я схватилась за ближайшее ограждение, чтобы не упасть. — Падре уже собрал людей для нападения, — довольно сообщил полный мужчина. — Эти еретики поплатятся за то, что пользовались своей богомерзкой магией. — И как только правительство Колумбии раньше не заметило такое оскорбление Богу прямо у себя под носом? — возмущалась его спутница, судя по внешнему виду, явно не бразильянка. — Само название их города кричит о магии и колдовстве в его стенах. Магия. Колдовство. Энканто. Я бросилась бежать, не разбирая дороги.