Большое будущее

Павел Дмитриевич Рыков родился 25 сентября 1981 года. В этот же день, но спустя пять лет после рождения сына, отец бросил их. Мать мальчика – Аверина Марина Леонидовна, была женщиной сильной, и разлад пережила легко, чего нельзя сказать о ребёнке. Паша постоянно спрашивал, куда ушёл папа, и вернётся ли он, и каждый раз Марина не знала, что на них ответить. Не хотелось разочаровывать ребёнка, но и байки вроде: «Твой папа космонавт», выдумывать было глупо. И уклоняясь от вопроса каждый раз, женщина, сама того не замечая, рушила отношения с сыном. Паша замкнулся в себе, стал всё чаще пропадать на тусовках, а домой заявлялся под утро пьяным. Марина не знала что делать, и просто старалась лишний раз не лезть к сыну, а того бесило такое невнимание со стороны матери, и в какой-то момент между ними рухнули всякие отношения. Итак, Паша оказался предоставлен самому себе. Период «плохого мальчика» прошёл, а на смену ему пришёл вопрос «Что делать дальше?». Немного покопавшись в себе, парень пришёл к выводу, что хочет быть детским психологом. Ему представлялось, как он будет помогать таким же бедным детям и подросткам, как и он сам. Окончив школу, Паша попытался поступить на психологию, но с треском провалил вступительный по социологии. Оказавшись за пределами здания, он твёрдо решил, что врачом всё-таки станет и подал документы в медицинский. Получив одобрение, Паша сдал все экзамены (на этот раз на отлично), и начал своё обучение. Вспыльчивый нрав давал о себе знать. Паша ни раз, и ни два ругался с преподавателями, требуя поставить высший балл, или убрать двойку за несделанное задание. Один раз он вообще чуть не вылетел из универа: В тот вечер Паша пришёл домой поздно, валясь с ног от усталости. Практика в морге – не самое весёлое занятие. Ничего не соображая, он кое-как подогрел себе ужин, и уже хотел было завалиться спать. Вдруг в комнату зашла мама. Она редко удовлетворяла сына своим присутствием, и поэтому её приход стал для Паши полной неожиданностью. Как и то, что она сказала: -Паш, наше министерство перевели на работу в Петербурге. Я буду вынуждена уехать. –с огорчением и чуть ли не слезами произнесла Марина. –Но ты можешь продолжать жить в этой квартире, и конечно же я буду присылать тебе деньги. –поспешно добавила она, глянув на сына. -Ты серьёзно!? –Паша был пунцовым от гнева. –Променять работу на ребёнка? -Паша, я ВЫНУЖДЕНА уехать. Иначе я просто больше не смогу работать. Не зная, что на это ответить, Паша бросил только «Иди к Чёрту!», и выбежал из квартиры. Он не помнил, где шатался ночью, а уж тем более – как добрёл до университета с утра. Единственное, что отложилось в его памяти – он пришёл туда в стельку пьяный и покрыл матом кого-то из преподавателей. И его наверняка бы отчислили, если бы не вмешалась Марина Леонидовна. Её усилиями, Паша сохранил место в университете, но благодарен матери не был. На тот момент он считал, что его, по большому счёту, никто бы и не отчислил, если бы она не вела себя так по-скотски. От денег её он отказался, и пошёл работать на скорую, совмещая с учёбой. Было тяжело, невероятно тяжело, и Паша молился, чтобы это побыстрее кончилось. Но окончив университет, он понял, что от этой работы отказаться уже никогда не сможет. И устроился всё на ту же 58 подстанцию, но уже врачом. С матерью общение он не поддерживал вплоть до объединения. И вот сейчас, Павел Дмитриевич Рыков лениво наблюдал за преподавателем, который усердно что-то писал на доске и попутно объяснял написанное. Его «пламенная» речь была прервана телефонным звонком, который издал телефон Паши. И не подумывая извиниться, Рыков буркнул что-то вроде «Я сейчас», и поспешно вышел в коридор. Вряд-ли Ольга стала бы беспокоить его просто так, поэтому, мысленно приготовившись к худшему, Паша с замиранием сердца поднял трубку: -Алло. -Паша, мне нужно срочно с тобой поговорить. Я только что узнала такое… *За час до…* -Кулыгин, мне не до шуток. Говори прямо – что ты знаешь? -Оль, ты уверена, что тебе стоит это знать? –мужчина взглянул в голубые омуты, и получив утвердительный кивок, вздохнул, -Ну тогда слушай… *Несколько лет назад* Громкий выстрел разбудил, наверное, половину квартала. Мужчина застонал от боли, и упал на пол. Пуля попала ему в ногу и, очевидно, раздробила кость. В ту же секунду у него за спиной щёлкнули наручники. Передав потерявшего сознание мужчину и сопротивляющуюся женщину на руки полиции и одной из бригад скорой, оставшиеся в комнате, столпились вокруг девочки. От сильного удара головой, она тоже потеряла сознание. Крупный, лысый мужчина в медицинской форме наклонился над ней и тесно прижал руку к сонной артерии. Пульс слабо бился о стенку шеи. -Есть. –еле слышно произнёс Константин Кулыгин и достал из медящика нашатырный спирт. От резкого запаха, девочка пришла в себя и открыла глаза. -Очнулась. Это хорошо. Тебя как зовут? -Маша. –еле слышно пролепетала девочка. -А лет тебе сколько? Находишься где? Кто твои родители помнишь? –продолжал задавать вопросы врач. -Не помню… -у девочки совсем не было сил говорить. -Плохо… -произнёс Костя ни к кому не обращаясь. Он повернулся к полицейским. –У девочки почти полная амнезия. Отвезём её в девятую детскую. -Ясно. –полицейский что-то пометил в протоколе. -Везите. Итак, этой девочкой оказалась Маша. Долгие пять лет её мучили родители тираны. И прав был Витя, когда сказал, что Костя был ангелом хранителем, пришедшим из ниоткуда. Кулыгин знал семью, которая хотела усыновить ребёнка. Так Маша попала к своим будущим родителям. Не удивился Костя и когда, по иронии судьбы, девочка стала лучшим другом для Глеба. Но тайну он не раскрывал никому, и носил её в себе долгие десять лет. *За пять минут до звонка Ольги* Костя со вздохом закончил свой рассказ и посмотрел на Олю. На той лица не было. -Какой ужас. –прошептала она. -Знаю. Не говори Маше, ладно? -Не скажу. Костя вышел из кабинета, а Ольга, не в силах переварить эту информацию, набрала того единственного, перед кем она может быть хрупкой и слабой. Рыкова Павла Дмитриевича.