Ведь тут каменный век, И ты каменный весь. Норовят под рёбра залезть Но разве там ещё что-то есть? Нет! *
Разумовский стоял перед зеркалом, с которого на него смотрел крайне уставший молодой человек. Девочки из финансового отдела каким-то чудом умудрились почти полностью замазать его синяки под глазами и даже не удивились, когда он пришёл к ним с такой просьбой — негоже ведь ехать к высоким гостям, когда выглядишь, будто не спал несколько дней так ещё и пил как не в себя. Он рукой прочесал рыжие пряди, пытаясь привести волосы в божеский вид. Надо уже определиться, либо подстричься, чтобы не лезли в глаза, либо по-настоящему отпускать длину и собирать в хвостик, жалко Марго рядом нет, она бы привела это гнездо в порядок. Серёжа горестно вздохнул, будто съёживаясь перед отражением. Но всё это потом. Сейчас надо ехать к Юмжит, и если ему крупно повезёт — Разумовский сорвёт джекпот, она сегодня будет в хорошем настроении и он уболтает её на поблажки. Отражение, надо сказать, не выглядело многообещающе: потухший взгляд из-под светлых ресниц, ссутулившиеся плечи, будто не выдерживающие больше груза ответственности. Он потрепал себя по щекам, возвращая хоть какой-то румянец на мертвенно бледные щеки, чуть присыпанные веснушками, что были ещё видны после лета, допил энергетик и отбросил пустую банку к её собратьям. Надо будет завтра убрать. Лицо перестало напоминать гипсовую маску, он закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул во всю грудную клетку. Представил, как расправляет оказывается широкие плечи, если бы постоянно не сидел в позе креветки. Поднимает голову, по-лисьи хитро улыбаясь одним уголком губ, открывает глаза, в глубине которых мелькает сталь вперемешку с разожженным внутренним огнём. Черный смокинг теперь сидит идеально по фигуре, а не будто на мальчике, натянувшем явно большой ему отцовский пиджак. Он встряхнул рыжими волосами, приводя в порядок, но одна неугомонная прядка все же упала на лоб. Вот теперь хорошо. Теперь перед ним не забитый пацан, пишущий простые коды, но Сергей Дмитриевич Разумовский, которому пора ехать заниматься важными делами.***
Еще за несколько метров до входа было видно, что в казино дорого-богато по максимуму, как выразился бы Олег. Разумовского встретили несколько девушек в ярких ажурных масках и проводили к остальным гостям. Дежурная улыбка направо, потом налево, прямо по курсу можно скучающе взглянуть, небрежно отмахнувшись от официанта с подносом. Здесь собрались те, кто ещё несколько дней назад отдавал на благотворительность крохи своего достатка, чтобы теперь играть по крупному, просаживая шестизначные числа в покер или рулетку за игровыми столами, пополняя бездонный карман Альберта Адамовича. Здесь пахло фирменным люксовым парфюмом вперемешку с не менее дорогим алкоголем. Разумовскому, может быть, и понравился бы азиатский золото-красно-черный пафос, да только с некоторых пор у него такое сочетание было не в почете. …Эй, до чего хорошо, ночью встретились у клуба Атмосфера маскарад. Боже, гори оно всё, а я дива чудесов Нет пути уже назад! * Танцовщицы в золотом люрексе и незатейливая музыка на фоне разогревали гостей перед официальным выступлением Бехтиева. Альберт Адамович был крайне неприятным типом, с которым контактировать не хотелось совершенно, благо, тут ему повезло, Дагбаевы тоже старались не связываться с ним, потому достаточно было лишь отдать должное, посетив открытие очередного казино, ресторана или клуба. Или бог весть что ещё, строенного Бехтиевым в Петербурге. Красные с чёрным колонны уходили высоко в зеркальный потолок, отражая толпу денежных мешков, расположившихся внизу, пока Разумовский откровенно скрывался на небольшом балконе, поприветствовав главных знакомых. Внизу в больших аквариумах плавали разноцветные карпы, в японской культуре олицетворяющие удачу, упорство и мужество в достижении поставленных целей. Хоть он в приметы и суеверия не верил, но лишний знак свыше никогда просто так не бывает. Серёжа привык, что в таких кругах нужно общаться со всеми так, будто тебе чуть-чуть скучно в их обществе, ты всего лишь развлекаешь и себя, и собеседника этой беседой, но в любой момент можешь уйти. Чем он и пользовался, кратко переговорив тут, затем немного обсудив игру в покер за одним из множества столов, после чего наконец окончательно вернувшись на балкон. Парней Олега он бы и хотел вообще отослать, аргументировав это тем, что они мозолят ему глаза, но не мог вызвать подозрения несвойственным ему поступком, потому смирился, что кто-то из них маячит за спиной. Они же не стали напоминать, что у них есть чёткий приказ от Волкова, все-таки, Разумовский начальство. Глянув вниз, Сережа заметил Пчелкину, изящно откинувшуюся на барную стойку. Вся она сейчас была преисполнена какой-то ленцой, но мужчина следил за её карьерой и проектами, так что не смог не заметить хищного взгляда, которым она осматривала присутствующих. Эта девушка была интересна во всех смыслах. Пробивная девица, светская львица, так ещё и независимый журналист, борец за права людей, активный защитник гражданского общества в стране, где оно только зарождается. Так что на многие ситуации у них были схожие точки зрения. К тому же Серёжа был бы не против свести с ней более близкое знакомство, если бы рядом с ней цепным псом, только и ждущим команды фас, не мелькал Гром, да и пускать эту девушку дальше светского разговора было опасно — раскопает такую информацию, что и сам о себе такого не знал. К бравому майору у Разумовского не было никаких претензий, он имел удовольствие посотрудничать некоторое время назад с принципиальным Игорем. По его мнению, именно таких полицейских и не хватало Петербургу, чтобы очистить улицы города и высокие кабинеты от нечистых на руку. Серёжа даже готов был закрыть глаза на неуставное поведение майора, раскрываемость у того была больно хорошей. Непонятно только, как поборник закона оказался на их милом междусобойчике, но тут, видимо, Юля подсуетилась. Окончательно потеряв интерес к этой парочке, выделывающей уж слишком откровенные па на публику, Серёжа обратил внимание на виновника сего торжества. На сцене появился грузный мужчина, быстро оценивший кратким, но цепким взглядом людей перед собой. Золотые запонки, блеск которых было видно даже Разумовскому на балконе, и массивная печатка мизинце выглядели очень внушительно. Прикинув размеры, он пришёл к выводу, что стоят они как неплохая квартира ближе к центру города. Холёная блондинка, годившаяся Альберту Адамовичу если не во внучки, то в дочери точно, мило улыбалась, стоя за его спиной и изображая куклу. Она держала в наманикюреных лапках баллон с кислородом, золотой так ещё и с фамильной гравировкой, кто бы сомневался. Интересно только было то, что герба у Бехтиева никакого и не было, он появился только пару лет назад, когда мужчина окончательно отмылся от беспредела, что творил в 90-е. Несколько минут он разглагольствовал, что все собравшиеся являются элитой города, его ядром, без которого всё рухнет, что именно они являются хозяевами положения, распорядителями, а в их руках судьбы других людей. Конечно же, после речи последовали громогласные аплодисменты, к которым присоединился и Разумовский, лишь для вида пару раз хлопнув в ладоши, но без особого энтузиазма, ему до одури противно было слушать такие высказывания, так что, сжав зубы, он в ответ ничего не сказал. После этого нестройной очередью многие потянулись к Бехтиеву, чтобы искренне поздравить с таким удачным новым предприятием. Никого из Дагбаевых видно не было, что заставляло Разумовского волноваться, но через несколько минут к одиноко стоящему Серёже подошёл вышколенного вида служащий казино, до этого сливавшийся с окружающей обстановкой, и, аккуратно кашлянув, привлек внимание. — Вас ожидают. Вдох-выдох. Все идёт по плану, как в той самой песне, что часто слушал Олег, на максимум выкручивая громкость в наушниках, что даже сквозь них в тишине кабинета Серёжа мог слышать Гражданскую оборону. Он оставил охранника на балконе, сам направившись за официантом к аккуратным комнаткам. Разумовский расплылся в самой располагающей улыбке, на которую только был способен, за секунду до того, как перед ним распахнулись резные двери. Низкий столик тёмного дерева, приглушенный свет и бордовый ковёр, будто пропитавшийся кровью, составляли убранство комнаты. В кресле напротив, закинув одну ногу на другую и поигрывая носком чёрного лакированного ботинка, восседал Дагбаев, выпуская из лёгких явно не первую порцию молочного дыма. В руке парень отточенным движением прокрутил мундштук кальяна, чуть разгоняя дымовую завесу, чтобы разглядеть вошедшего. За его спиной стоял высокий блондин, явно личный телохранитель, на которого Серёжа и внимания не обратил, для него охрана была совершенно безликими солдатиками, если, конечно, его не сопровождал Олег. Улыбка Разумовского чуть поблекла, он не ожидал увидеть здесь Алтана, но, быстро спохватившись, поздоровался, всей душой надеясь, что Юмжит просто вышла и через несколько минут вернётся. — Добрый вечер, Алтан Одсэрович. Не ожидал вас сегодня здесь встретить, — мужчина сел в кресло напротив, отказавшись от предложенного кальяна. — К вашему сожалению, моя сестра не смогла приехать, к тому же, её не будет в Петербурге ближайшие месяцы. — Тогда, надеюсь, мы сможем найти наилучшее решение в сложившейся ситуации, — сверкать улыбкой больше не имело смысла, всё равно все понимали, что теперь их ждут долгие и нудные переговоры, что в случае провала караются смертной казнью от достопочтенной госпожи Дагбаевой. — Очень на это надеюсь. Несколько дней назад я получил все материалы и, проанализировав их, — Алтан затянулся, в комнате повисла театральная пауза, от которой у Разумовского чуть нервный тик не начался. Вадик, скрывшийся за ажурной перегородкой, напоминающей те, что стоят в исповедальнях у католиков, лишь ухмыльнулся. Золотко умеет в пафос. — Пришёл к выводу, что ваши разработки не стоят тех денег, на которые вы условились с моей сестрой. Повисшую в тот миг тишину можно было ножом резать. Алтан взглянул на мужчину из-под черных ресниц, ярко выделявшихся на бледной коже, пытаясь заметить хоть единую брешь в броне, хотя бы вздрагивание мускула или сбившееся на краткое мгновение дыхание. Но не нашёл ничего, мысленно чертыхнувшись, и, добрым словом вспомнив сестру, ещё раз затянулся. Разумовский же внутри начинал медленно, но верно закипать. Он понимал, что встреча не будет лёгкой прогулочкой или простым обсуждением природы-погоды, но что настолько все окажется плохо не ожидал. Как не стоят своих денег? Кто-то оборзел в край. Он же явно видел несколько месяцев, как алчно блеснули глаза у Юмы, когда он только парой слов обмолвился об этих кодах, но, видимо, Алтан решил по-другому разыграть карты. — Да, они уникальны, в этом нет никаких сомнений, но это всего лишь этап развития. Меньше чем через год мы самостоятельно получим те же технологии, — откровенный блеф Дагбаев высказал как непреложную истину, даже заставив Разумовского на миг поверить в это. — К тому же, куда за меньшую цену похожие наработки уже имеются у Holt-Int. Парня откровенно напрягало, что Разумовский, который буквально на всё имел своё мнение, всегда спешил высказать его оппоненту и был той самой затычкой в каждой бочке, вдруг молчит, никак не реагируя на прямые выпады в сторону любимого детища и собственными пальчиками набранных кодов шифрования. Хотя чужая душа потёмки, Дагбаев был уверен, что рыжий первым делом кинется доказывать, что он тут самый умный и его коды это верх эволюции — но он молчал. Конечно, даже в закрытых отделах, подчиняющихся лично Юмжит, только во снах видели то, что уже хранилось у Разумовского. Новый этап децентрализованного шифрования, самый надёжный, еще нигде не засвеченный. У Дагбаевых даже мысли не было, что из-под рук мужчины может выйти что-то некачественное, тем более, если делалось оно с явным прицелом на них. Чего ещё может желать криминальный клан? Но что сделал Разумовский с технологией, которая закрывает любые двери перед особо любопытными? Преобразовал её и создал обновление своей чертовой соц сети с абсолютной анонимностью и бесплатным контентом! Это бесило Алтана больше всего, он не понимал страсти к раздаче бесплатного доступа к тому, на чем можно было заработать. Серёжа, так много надежд возлагавший на сегодняшний вечер, буквально видел, как разом рассыпался его карточный домик, снесённый очередной сладкой волной удушливого дыма. Ему вдруг стало нечем дышать, и непонятно от тяжёлой атмосферы комнаты или от осознания ситуации. Он ни единому слову не поверил. Мальчишка откровенно над ним насмехается. Взамен на его разработки, просто на понимание которых Дагбаевским техникам понадобится как минимум полгода, а то и год, ему должны были простить хотя бы половину долга. Огромная сумма, не укладывающаяся у него в голове, просто пропала бы, растворилась бы в воздухе и исчезла огромным минусом, висящим на его счёте. А за те месяцы, что они бились бы, он настрочил бы контр-коды. Ничего такого, чего бы он раньше не делал. Но если они купят такую технологию где-то ещё, не приведи Господь, дойдут до этого сами, тогда все останутся буквально беззащитны перед и так безмерно честолюбивыми и властными Дагбаевыми. Он бы убил двух зайцев, уменьшив долг, пустив в оборот и саму технологию и её контр-вариант. Пишешь вредоносную программу? Сразу думай, как от неё обезопаситься — один из принципов, что помогает ему зарабатывать деньги в IT-сфере уже который год. А там глядишь и распрощался бы с кланом окончательно, как известно, Дагбаевы следов не оставляют, так что их сотрудничество кануло бы в лету. Серёжа мысленно приказал себе дышать, считал от нуля до десяти и обратно, обрабатывая информацию и просто самого себя уговаривая не вскочить и хорошенько не приложить Алтана головой о стол, прихватив за косы. Если на мелкие дерзости и некоторое непослушание клан смотрел сквозь пальцы, то такое ему не простили бы, скорее всего застрелив на месте. — Согласен, Holt-Int давно занимается тем же вопросом, но всё же это всего лишь наработки, которые вам придётся самим доводить до нужного состояния. Не легче ли взять сразу всё готовое? — совершенно спокойно закинул удочку Разумовский, поудобнее сев в кресле и примирительно улыбнувшись. Держать марку нужно было в любом случае. — Взять готовое, говорите? Допустим, но всё же я согласен списать до одной четверти долга и верхняя граница установлена только из-за моего уважения к вам и нашему многолетнему сотрудничеству, — в тон ответил Алтан, отзеркалив улыбку. — К тому же, уверен, что наши личные разработки в этой сфере будут очень плодотворны даже без вашего вмешательства. Многолетнее сотрудничество?! Пацан ещё школу не закончил, когда этот долг уже на мне висел. Разумовский дошел до точки кипения, глаза на миг перекрыла красная пелена, но внешне это отразилось лишь в мимолётно выделившихся напряжённых желваках на скулах, что, конечно же, не укрылось от Алтана, торжествующе про себя ухмыльнувшегося. Он обязан уломать этого Рыжего на сделку? Сестра дала ему карт-бланш, так что тем или иным способом, Дагбаевы всё равно своё получат. — Вы же понимаете, что на это понадобится время. Представьте, как далеко впереди окажемся, допустим, через год я и мои сотрудники? — скорее утверждением, чем вопросом озвучил Разумовский первое, что пришло ему в голову. Вадик наблюдал за этими пикировками с лёгким любопытством. Всё равно они сейчас не договорятся, это было понятно с самого начала, а дяде Ваде опять решать все вопросы и истерики купировать. Королевой клана, несмотря на царивший на востоке патриархат, всегда была и остаётся Юмжит, Алтан был скорее прекрасным инструментом в её руках, с помощью которого она вершила свои дела в криминальных кругах, когда девушку воротилы бизнеса не воспринимали как наследницу Баатара. Ей ведь в свое время пришлось бороться даже за то, чтобы просто встать на одну ступень власти с Алтаном, когда на встречах её показательно игнорировали. Вадик помнит, как сложно ей тогда было, невольно проводя аналогию с царевной Софьей, через перегородку объясняющей малолетнему Петру и его брату, как на вопросы послов отвечать. Так и Юма чуть ли не ухо шептала парню, что лучше сказать, а Алтан и привык, поэтому в самостоятельном плавании пока ещё не нахватался особого опыта так облекать свои мысли в словесную форму, что вроде бы послал человека, а тот ничего не понял, так ещё и благодарит. Парень до этого решал все вопросы больше полагаясь на силу, хитрость и тонкий просчёт, но не на дипломатию и компромиссы, в общем, законы восточной мудрости не познал и «Искусство войны» Сунь-Цзы не прочитал. Вадим, не беспокоясь о том, что пропустит мимо ушей что-нибудь интересное, достал телефон и быстро напечатал сообщение, поправив кобуру под пиджаком.Дракон 21:03 Змейкин хорохорится, Рыжий тоже. Как бы косы друг другу не повыдёргивали.
Юмжит 21:06 Ты там для того, чтобы такого не случилось, они оба мне ещё нужны. 21:07 Разочаровывает меня братец. Как его без присмотра оставлять? — Моё последнее слово на таких условиях — нет. Если вы готовы рассматривать от половины и до 75%, то я буду рад вернуться к этому разговору, — Разумовский повышал ставки. — Если нет, то каждый останется при своём — вы сможете купить разработки у Хольта как раз на те деньги, что каждый месяц перечисляются вам с моих счетов, — Серёжа окончательно понял, что сегодня они ничего не решат, так что отпустил себя, представляя, что напьётся до бессознательного и начнёт как только выйдет из этих дверей. — Сергей Дмитриевич, я понимаю, что вы ожидали другого, но не делайте таких резких заявлений, я дам вам время на раздумья, — будто одолжение для Разумовского делает. Алтан попытался хоть как-то сгладить углы, но уже представлял, как будет будто школьник, получивший двойку, отчитываться за провал. Спасибо большое, конечно, что сестра не в Питере, и это можно сделать сообщением, а не стоять перед ней и пытаться хоть слово вставить, пока его будут распекать на все лады. — Не нужно. И вам на будущее, Алтан Одсэрович, в делах не приветствуются изменения, о которых заранее не предупредили. Если вы самолично меняете условия, то в следующий раз я буду рад встретиться напрямую с вашей сестрой и решать дела с ней, а не через представителей, — Разумовский встал, давая понять, что встреча окончена. Повернулся к выходу и произнёс через плечо. — Прошу меня простить, вынужден вас покинуть. — До скорых встреч, Сергей Дмитриевич, — будто выплёвывая ядовитыми стрелами в чужую спину, откликнулся Алтан. — Не уезжайте из города и отмените забронированные билеты. Вы можете нам понадобиться.***
Через представителя, сука, будто Алтан был лишь мальчиком на побегушках. Они уехали почти сразу после Разумовского, и сейчас Дагбаев чувствовал себя разбитым на мелкие кусочки. Невысказанная желчь жгла изнутри, мозг кипел, раз за разом прогоняя их диалог и только сейчас насмешливо подбирая более правильные, а иногда и дерзкие ответы на реплики рыжего. Не проронив ни слова, Вадик распахнул перед ним заднюю дверь машины, сам же сел на переднее пассажирское, дав отмашку, что на сегодня закончили и можно выдвигаться домой. За темным тонированным окном мелькали огни ночного города, люди, что спокойно живут и радуются мелочам. Он всё крутил телефон между большим и указательным, не решаясь написать, что не выполнил поручение, а теперь, как побитый котёнок, едет домой восстанавливать душевное равновесие. Алтан попытался отпустить все мысли, не сосредотачиваясь на чем-то конкретном хотя бы пару минут. Его взгляд рассеянно гулял по салону и ему не за что было зацепиться. Очередной безликий водитель ехал четко 60 километров в час, пристёгнутый и не на миг не отвлекающийся от дороги, хотя его телефон время от времени подавал признаки жизни, мигая уведомлениями — просто подарок для любого инструктора по вождению. На коленке у Вадима лежал смартфон, в ухе сверкал белый наушник, а профессор на экране все безмолвно что-то вещал, судя по слайдам презентации, что смог рассмотреть Алтан, про трагедию декабристов и пропасть, разделявшую их и русский народ. Кто бы сомневался, Вадим никогда не мог без звукового сопровождения, парню иногда казалось, что тот даже спит под какую-нибудь лекцию или музыку, постоянно загружая мозг и не позволяя себе полностью отключиться. Видимо, именно для таких существуют всякие ночные подкасты. Надо было брать себя в руки, тем более, уже почти приехали домой. Ноги неприятно ныли после тревожного дня, а нервное возбуждение всё не отпускало. И хорошо это не закончится: он либо схватит паничку, либо опять не сможет заснуть несколько суток.Алтан 22:34 Он не согласился на новые условия
Юма 22:42 И? Всё, побежали плакаться? Значит, ты сделал недостаточно. Ты обязан получить его согласие, повторю для особо одаренных. Хотелось либо разрядить в кого-нибудь обойму, хотя Алтан пока только развлекался стрельбой по мишенями, либо расплакаться от бессилия, закрывшись в доме и выгнав всех к чертовой матери. Ну зачем было спихивать на него именно Разумовского? Почему нельзя было передать в его ведение Каменного, что тоже в последнее время начал проявлять излишнюю самостоятельность? Конечно Юма знает, что для братика это будут ещё те эмоциональные качели, так что она всласть позабавится, в который раз доказав, кто здесь главный. Всё детство, после того, как не стало матери, он провёл в тени деда и Юмы, они-то вдвоём друг друга понимали и, видимо, даже по-своему любили. А вот он, привыкший к ласке, вдруг попал в змеиный клубок. Пришлось отрастить ядовитые клыки и чешую, но яд у старшей сестры был все равно опаснее, а броня толще. Но сейчас, оборачиваясь назад, Алтан понимал, что Юма постоянно ограждала его от Баатара и дедовского влияния, принимала на себя всю ответственность, и парень мог бы сказать ей спасибо, если бы не напряженность в их отношениях. В какой-то момент его сестра, к которой он легко мог постучаться среди ночи и, всхлипывая, рассказать, как он скучает по матери, вдруг закостенела и стала отдаляться, хотя будто бы всего пару дней назад сама прижимала брата к себе сильнее, чтобы никто не услышал их горя, аккуратно гладила по спутанным волосам, а он смотрел на нее и видел маму, ласковую и родную, что уже никогда не вернется. Холодность, что появилась между ними первое время убивала Алтана, но потом он понял, что так как раньше уже не будет, и смирился, закрывшись за панцирем отстраненности. Алтан вышел из машины на почти негнущихся ногах, с содроганием понимая, что если не доберётся до горячей ванны и не разомнет мышцы специальными массажерами в ближайшие пару минут, то его скрутит так, что не помогут никакие обезболивающие, а утром он просто не встанет. В икрах затаилась особая тяжесть, пока только первый раскат грома перед наступлением урагана. Вадик напрягся, по остекленевшим глазам Дагбаева и потерянному лицу догадавшись, что что-то идет не так. Парень сидел в машине вроде бы тихо, скучал, нервничал — этот спектр эмоций был уже до оскомины привычным. С каждым шагом Алтан чувствовал, как напряжение, первый предвестник, тянется буквально от кончиков пальцев и медленно ползёт все выше, захватывая ступни, голень, икры. Когда он, судорожно соображая, как наиболее аккуратно подняться по лестнице, не растревожив мышцы, вошёл в дом, последние уже каменели, скручиваясь в жгуты. Но вот входная дверь хлопнула, отгораживая его от опасностей мира и оставляя наедине с Вадимом. Откуда-то послышался первый задушенный всхлип, только через несколько секунд Алтан понял, что это был он сам после того, как преодолел всего несколько ступеней. Держать лицо больше не было сил, парень вцепился в кованую лестницу до побелевших костяшек, только бы не упасть и не покатиться вниз. — Ноги, — Алтан чуть обернулся к мужчине, уже давно распустившему всю охрану, и дрожащими губами произнёся лишь одно слово. Но и его хватило, чтобы Вадим подлетел, почти подхватывая на руки. Большая горячая даже через несколько слоёв одежды рука уверенно легла поперёк спины, Вадим закинул левую руку Алтана себе на плечо, позволяя опереться на себя, почти полностью забирая вес парня. Его бы сейчас на плечо закинуть или хотя просто на руки поднять, мужчина уже на своем опыте знал, что змейкин либо отвесит знатный пинок в и без того много раз сломанный нос, либо заартачится так, что он просто не удержит. Один крохотный боязливый шажок, второй, третий, и они уже у комнаты Алтана. Вадим опускает того в кресло, по которому парень сразу растекается, попытавшись вытянуть прострелившие болью ноги. Он буквально выталкивал воздух из лёгких через сомкнутые зубы, такое ощущение, что судорога скрутила всё тело — ни вдохнуть, не выдохнуть. Лишь бы только обморок от нехватки кислорода не накрыл. Вадик бахнулся перед креслом на колени, как можно выше подтягивая узкие штанины и одним быстрым движением стягивая туфли вместе с носками. По-хорошему, стянуть бы с него штаны, взяли моду ходить в узких джинсах, модники, блядь. Сами себе кровоток перекрывают, а потом страдают: у нас судороги, варикоз. Он был уверен в том, что скорее всего это была уже психосоматика, а не реальные проблемы. Конечно, он видел, что ноги у Дагбаева от долгого напряжения или тренировок устают чуть быстрее, чем должны, после травм. Они иногда ноют на особо разбушевавшуюся непогоду, и у Алтана в списке покупок первым пунктом идёт не еда, а специальные разогревающие и охлаждающие мази, каждая на свой случай. Но иногда выдавались целые недели, когда парень вообще о болях не вспоминал, и чаще всего в такие дни не было ни встреч с Юмжит, ни другой нервотрепки — Какая хуже? — ощупывая напряжённые каменные мышцы, Вадим пытался определить эпицентр проблемы, прикусив себе язык, чтобы по привычке не начать разгонять мрачную атмосферу своими подколами. Знал, что сейчас их не оценят, даже смысла не поймут, чтобы как-нибудь ядовито ответить. — Правая, — прошипели сверху, после чего послышалась череда судорожных вдохов и выдохов, когда Вадим надавил большим пальцем в одну из особых точек. Алтан замер, выгнувшись в кресле и беззвучно содрогнулся, когда чужие руки начали гулять по ноге, а мозолистые пальцы стали разминать всю икроножную мышцу нажимая и удерживая то тут, то там. Затем спустились к неестественно выгнутой стопе, тоже скрученной судорогой. Раз за разом напряжение спадало, и тут тишину нарушил громкий вздох, Алтан смог вдохнуть полной грудью, закашлявшись и пытаясь сморгнуть накатившие слёзы, что затаились в уголках глаз. Как хорошо, что в комнате было темно, и Вадим не сможет разглядеть, как он покраснел от боли и стыда за собственную слабость. — Ну вот и всё, — Вадик вдруг прислонился щекой к ноге парня, чуть ли не потершись о неё верным псом. — Может, раздеть тебя уже полностью? А там уже оба расслабимся, — мужчина поиграл бровями. — Совсем оборзел? — Дагбаев отпихнул Вадима голой ступней, что тот только разминал, упершись мужчине в грудь. Сил на пикировку совсем не осталось. — Пошёл вон. Дракон медленно встал, показательно отряхнул колени и разогнул будто бы затекшую поясницу. Благодарности он от змейкина и не ждал, но облегчение, отразившееся на лице парня, говорило само за себя. Алтан сидел в кресле, не решаясь пошевелить ногами. Весь лоб покрылся холодной испариной, рубашка насквозь пропиталась потом, а перед глазами плыло. Да что же такое, перенервничал, и всё, здравствуй абсолютная беспомощность, когда даже сам по лестнице подняться не можешь. Правильно говорит сестра, он совершенно бесполезен, но от нее эти слова слышать до ужаса больно, понимать, что не справился и подвел ее — еще больнее. Вадим, ничего более не добавив, вышел из комнаты. Как только он закрыл дверь, наконец-то оставшись наедине с собой, из-за неё раздался душераздирающий крик, молнией разрезавший тишину пустого особняка. Следом за этим, в спальне упало что-то тяжелое, зазвенело, и всё стихло. — Эх, а мне нравилась эта ваза. Помощь нужна? — через дверь поинтересовался Вадик, даже не решаясь приоткрыть ее, чтобы именно в него ничего не прилетело. — Завтра можешь не приезжать. У тебя выходной, если всё будет спокойно. Если нет, ты знаешь что делать и без моего приказа, — тихо пробурчали по ту сторону, на что мужчина радостно улыбнулся и, насвистывая легкий мотивчик, направился к машине, чтобы поскорее доехать домой и по максимуму использовать неожиданный отдых.