***
Слушая наше дыхание Я слушаю наше дыхание Я раньше и не думал, что у нас На двоих с тобой одно лишь дыхание*
Весь вчерашний день они резвились в закрытом аквапарке, что обнаружился на территории их отеля. Марго отправила с десяток сообщений брату, в которых благодарила за то, что он все-таки нашёл место в её чемодане для купальника. Вдоволь нарезвившись в бассейне с искусственными волнами, где Волков время от времени успешно играл роль спасательного круга, когда девушку начинало сносить сильным потоком, они долго отдыхали, наслаждаясь эффектом джакузи в небольшом гроте. Там Олег с научным интересом рассматривал небольшие воспаленные черточки у себя на плечах и руках — Марго не стеснялась цепляться за мужчину, когда ей казалось, что вот сейчас точно выплыть не получится, хотя, по меркам Волкова это был не бассейн, а лягушатник. Чтобы она не зажималась по бортику, Олег часто брал её на буксир, позволяя почти улечься на себя и обнять, как коала эвкалипт, если они забирались в особенно глубокие места, куда, по интересному стечению обстоятельств, Марго и тянуло чаще всего. Она не могла отказать себе в удовольствии лишний раз прижаться щекой к его груди и полностью расслабиться, мягко покачиваясь на воде. С ехидной улыбкой мужчина наблюдал, как сначала она высматривает его в толпе отдыхающих и только после этого лезет в самую глубь, чтобы он точно приплыл и дал лишний раз себя обнять. Даже в казалось бы специально подогреваемой воде прикосновения Олега обжигали, он был горячим, ласковыми, словно внутри у него был неиссякаемый источник тепла, пользоваться которым могла лишь одна Марго. Она льнула под прикосновения, не упуская ни единого шанса то крепче схватиться за мужчину, то легко коснуться плеча, привлекая внимание. Она тянулась к нему всем естеством, а он отвечал ей взаимностью, привычно поправляя выбившуюся из хвоста прядку, мягко прикасаясь огрубевшими костяшками к её щеке или мимолётно укладывая ладонь на талию девушки, помогая вылезти из воды. Оба наслаждались этим моментом единения: вокруг шум веселящихся детей, резкие свистки спасателей и чьи-то крики, доносившиеся с горок, а им вдвоём хорошо и спокойно, лишний раз можно обняться, прикоснуться, как два школьника побрызгать друг в друга водой. Трепетное чувство счастья не покидало обоих, грея изнутри не хуже жаркой русской бани, в которой они провели чуть больше пятнадцати минут, потому что у Марго даже на нижней полке начала кружиться голова. Каждое прикосновение отзывалось в них внутренним трепетом, подтверждением, что всё это реальность, а не наваждение снов. Если бы кто-то из сослуживцев последних лет увидел сейчас Олега, в жизни бы не поверил, что это тот самый Волков, отрастивший неопрятную бороду, гаркающий приказы не хуже генералов и часто смотревший хмуро и зло исподлобья, сейчас весело, но хрипло хохоча катается с горок в аквапарке и улыбается как человек, достигший дзена. А тому хоть бы хны — с умильным выражением лица, сидя на скользком бортике, выпутывает из хвоста Марго резинку для волос, что спутались после нескольких нырков и теперь выглядели гнездом, а не аккуратным пучком. Заняв шезлонг и расстелив на нём ярко-синее полотенце, Марго откровенно залипала на Волкова, что вот уже минут пятнадцать медитативно плавал от одного бортика до другого. Наблюдала, как мягко вода облизывает сильные руки, как на смуглой коже блестят бисеринки влаги, как он задерживает дыхание и на несколько секунд полностью скрывается под водой. Даша и Лера, с которыми она сейчас переписывалась, пошли в атаку, постоянно выуживая информацию про Волкова буквально по крупицам, а когда слышали его на заднем фоне голосовых сообщений, сразу поднимали визг, хотя уже заметили, что с каждым часом Марго их подначкам про жениха и невесту сопротивляется всё меньше. Они только что вернулись из бани, где девушка со всеми удобствами расположилась на нижней полке и наслаждалась горячим воздухом, что окутывал расслабляющим жаром и буквально превращал всё тело в желе, а Олег сдуру залез на самую верхнюю полку, так потом ещё и с разбегу сиганул в холодный бассейн, к которому разомлевшей Марго даже подходить было боязно. После такой парилки хотелось спать, желательно с Волковым в обнимку, обвив того руками и бесстыдно закинув ногу для удобства, но планы у них ещё были наполеоновские: на горках не покатались и в подогреваемый бассейн на крыше тоже не заглядывали. Полностью расслабившись и лишь немного двигая руками, Олег лежал на поверхности воды, лениво поглядывая на девушку. В этом взгляде было столько ласки и спокойного теплого обожания, что у Марго, заметившей, как на неё смотрят, всё затрепетало внутри. До чертиков ему было радостно наблюдать за тем, как горят у неё глаза от счастья. Именно в такие моменты он чувствовал, что его война давно закончена и он вернулся домой, где его любят и ждут. Мужчина любовался Марго: раскрасневшимися от бани щеками, наконец-то расцвеченными ярким румянцем, мягкой улыбкой, не покидавшей лица с самого утра, тонкой талией, что он почти полностью обхватывал своими ладонями. Она была очаровательна и будто магнитом притягивала к себе мужчину. Всё для него было в ней абсолютно прекрасно, а каждое слово являлось непреложной истиной, за которую он готов был выступать под присягой. То, чего он так боялся, не произошло — Марго с легкостью отвечала на его невинные прикосновения, она не оттолкнула его. Камень с души упал, и стало так легко, будто у него внутри гелевый воздушный шарик, готовый устремиться в небеса. По довольному виду девушки, потягивающейся на лежаке и явно красующейся перед мужчиной, Олег понимал, что и ей было боязно и трепетно, но все тревоги развеялись, как туман по утру. Глупенькая. Как он мог не ответить на её чувства? Любимая. Волков подплыл ближе и с неожиданно громким кряхтением вылез из бассейна, завалившись на соседний лежак. Мышцы приятно потягивало, чувствовалось, что к вечеру плечо будет болеть не на шутку, с такими-то нагрузками, но он не стал зацикливаться на этом. С волос и купальных черных шорт струйками стекала вода. — На какую горку пойдем? В любимых глазах напротив Олег разглядел чертенят, что точно затянут его на самую высокую горку. Будто бы он в этом сомневался. И если Марго не стеснялась кричать при страшном спуске, напрочь оглушая мужчину, железной хваткой вцепившегося в надувной круг и пытающегося уберечь их от неудачных поворотов, то Олег сдерживался изо всех сил, чтобы не поразить весь аквапарк своим армейским матом. Попутно всплыло откуда-то из глубин памяти незабвенное Отче наш, которого Волков вроде бы и не знал. Адреналин бил в голову как в старые добрые, свистело в ушах, а в первые секунды вылета из трубы окончательно терялась ориентация в пространстве. После одного из таких заездов у Марго начали от страха трястись ноги — они чуть не перевернулись в горке, у Волкова всё замерло внутри от вида напуганной девушки, так что экстренно пришлось искать ближайший свободный шезлонг, чтобы усадить её и успокоить. Усевшись рядом, мужчина прижал девушку к себе, мягко поглаживая по волосам, с них текло ручьём. Надувшая ватрушка, на которой они ехали, прокрутилась так, что Марго пришлось ехать вперед спиной, Олег ещё тогда заметил распахнутые от животного испуга глаза, но сделать ничего не мог, так ещё и, вылетев на скорости из трубы, она накрыла девушку, не давая нормально всплыть. — Маргош, всё хорошо, хей, я тоже испугался. В жизни теперь на эту горку не пойдем, если хочешь, пойдём в бассейн с пузырями или бани вернёмся. Моя маленькая, всё хорошо, — ворковал мужчина, уткнувшись в чуть отдающую хлоркой макушку, пока Марго откашливалась и прочищала носоглотку от воды, что ненароком вдохнула. Разумовская прижалась к нему, явно уже давно успокоившись, но ощущение близости любимого человека было настолько приятным, что не хотелось, чтобы этот миг заканчивался. Маленькая ладошка робко прижалась к мужской груди в районе сердца, боязливо прикоснувшись к неровному пятну шрама. Олег накрыл её пальцы своими, прижав чуть сильнее, чтобы можно было почувствовать мерно бьющееся метрономом сердце. Чувство, что зародилось в них всего пару дней назад, с каждым прикосновением и взглядом всё росло и крепло, набирая силу.***
А твои поцелуи были и будут Сильнее любых панацей. Прильни к моему ослепшему сердцу Прикоснись ко мне (ко мне) Прикоснись ко мне (ко мне)...*
Сегодня слегка похолодало, небо затянуло лёгкими перьевыми облачками, быстро бегущими по небу, их подгонял налетавший с моря ветерок, от которого кожа мерзляво покрывалась мурашками. Погода была в самый раз для долгих прогулок, так что Олег планировал выехать куда-нибудь пробродить по достопримечательностям, которые так расхваливал Разумовский. Прошлой ночью он так и не заснул, сказался то ли эмоциональный день, то ли лёгкая тревожность, что маячила на задворках сознания, но он проворочался в кровати почти до самого утра. С пробуждением легче не стало, плечо ныло, отдаваясь лёгкой скованностью в движениях, ещё бы, полдня чуть ли не на руках протаскать Марго по всему аквапарку, он и не сомневался, что нужно запастись сильными болеутоляющими, так ещё и погода менялась. Мышцы на такую смену всегда реагировали очень остро. По пачке кеторола и кетанова* при сборах он положил в сумку в первую очередь, но пока ограничился приемом более слабых препаратов. Голова даже после беспокойного сна отчего-то казалась лёгкой, но знаменитая волчья чуйка с пробуждением начинала активно подавать сигналы SOS, биться в истерике, затапливая мысли приближающейся паникой и не давая нормально соображать. Нервозность он старался не показывать, у них ведь всё хорошо, Серёжа стабильно отписывается и рассказывает, как там дела с презентацией, даже билеты к ним уже забронировал, а вчерашний день вообще был одним из самых лучших за последние несколько лет, если не считать пару знаменательных дат и аукцион. Но всё чувства обострились, будто он ожидал засады, которой в общем-то ждать было и неоткуда. Мужчина вышел на балкон, впервые за несколько лет открывая пачку сигарет, купленную в магазинчике со всякой нужной мелочевкой на территории отеля. Озябшие голые руки обдало холодным ветерком, Олег неприязненно втянул голову в плечи, рассматривая пачку. Теперь у него есть деньги на хороший табак, после которого не хочется побыстрее перекрыть горечь во рту, а раньше курил, что дают, какую-нибудь «Яву», у которой от сигарет одно название. И портсигар металлический с какой-то гравировкой на арабском когда-то был, подарок от команды после одного из первых заданий, чтобы они в разгрузке или рюкзаке не мялись и не рассыпались табачной пылью после очередного марш-броска. Он всё крутил пачку в руках, не решаясь вернуться к этой вредной привычке, и только закурил, как за его спиной хлопнула дверь из спальни Марго. Она улыбнулась ему, поежившись и плотнее запахивая большую мягкую кофту, накинутую поверх пижамной майки. Девушка встала рядом с ним, облокачиваясь на ограждение, кулаком подперев щеку и что-то философски высматривая вдали с невообразимо серьёзным выражением лица. Она сразу почувствовала какую-то гнетущую атмосферу, окружающую сегодня Олега, но виду не подала и пока не вдавалась в подробные расспросы, ограничившись лаконичным: — Ты же не куришь? — почти утвердительно спросила она, не поворачивая к нему головы. Девушка и не помнила, когда в последний раз видела его с сигаретой. — Не курю, — Олег, уже успевший прикурить, стряхнул очередную порцию пепла и выпустил дым в противоположную сторону, чтобы не тянуло на Марго. Он загнано глянул на неё, но в общем-то вёл себя спокойно, не выдавая того, как на душе кошки скребут. В глотке запершило от табака, Олег глубоко втягивал дым, задерживая его в многострадальных легких и медленно выдыхая через нос. — Серёжа как-то странно весь день вчера на сообщения отвечает, какой-то хмурый. Что-то случилось, наверное, — ее рука дрогнула, и очередная заусенца пала перед напором Марго, такими темпами на пальцах скоро живого места не останется. — А может, он просто отдыхает. — Он в казино позавчера ездил, выпил и отходит скорее всего просто. Не переживай, случись что-то серьёзное, я бы уже знал. Мне ребята из безопасности отписались, что ночью отвезли его обратно домой, а вчера он просто в башне торчал. — Ну ладно, опять себя накручиваю. — Хватит пальцы драть, не заживает уже толком ничего, — Олег легко шлёпнул Марго по ладошке. Она зыркнула на него, но пальцы в покое оставила. Эту детскую привычку не могли победить ни Олег, ни Серёжа, ни даже мастер по маникюру, к которой девушка уже ходила больше года. Каждый раз, стоило ей начать волноваться, пальцы раздирались в мясо, на тонкие ладошки страшно было смотреть, когда Марго сдавала экзамены. — Хватит курить, — Марго щелкнула по сигарете, зажатой уголком чужих губ так, что та чуть не выпала, пыхнув пеплом мужчине на руку. — Туше, — Олег замер, в кармане завибрировал телефон. — Ну вот, а ты волновалась, — а у самого камень с души. Марго выхватила его телефон, принимая вызов, и начала кружить по террасе, выплескивая нервную энергию, накопившуюся за время ожидания весточки от брата. — Серёж, ты чего на сообщения не отвечаешь и трубку не берешь? Всё хорошо? — обеспокоенно начала девушка, с тревогой глянув на мужчину, что не спешил забирать свой телефон из цепких рук девушки. Всё равно не отдаст. — Маргошенька, конечно, родная моя, — но голос Разумовского звучал чуть хрипло, будто сдавлено. — Олег же рядом, поставь на громкую, — он вздохнул, собираясь с мыслями. — Я не смогу приехать. — Что случилось, почему? — Марго с надеждой взглянула на Волкова, будто он знал ответы на все вопросы, но столкнулась лишь с застывшим лицом, напряжённо вглядывающимся в экран, где застыло фото Серёжи. Олег аккуратно разжал тонкие пальчики, которыми девушка до побелевших костяшек сжала телефон, и забрал его, затягиваясь второй сигаретой кряду. Не к добру это всё, ой не к добру. Серёжа, сука, энгрэ бэтек*. Так всё хорошо было, что случилось? Только с Марго всё как надо пошло. Девушке надо было куда-то себя деть, что-то происходит, а она ничего не понимает. Она в очередной раз начала мучать пальцы, но Волков перехватил её ладони, вовлекая в объятия и прижимая к себе. Марго уткнулась в мягкую заношенную домашнюю футболку, вдыхая такой родной запах его чуть резкого, отдающего кожей и деревом одеколона, не перебившегося даже терпким ароматом сигарет. Он выпустил последнюю затяжку поверх её головы, затушив сигарету в пепельнице, а с дымом будто ушла вся нервозность, что мучила его ночью, оставляя холодный рассудок, уже рассчитывающий, сколько им понадобится, чтобы добраться домой. Всё, чего он боялся, уже произошло, так смысл теперь нервы изводить, теперь надо проблемы решать, что, судя по голосу Серёжи не просто простуда, из-за которой тот не осилит перелёт, а что-то посерьёзнее. — Олег, я не могу приехать, — выделяя каждое слово, будто на сердце вырезая, произнёс Разумовский, так чтобы Волков понял, что не по своей воле. — Но вы оставайтесь там, умоляю, не приезжайте. — Ты помнишь, о чём мы договаривались? — Олег понимал, что не зря его чуйка била в колокола ещё с ночи. Не надо было слушать рыжего, нельзя было никуда уезжать. Но как тогда было противостоять Серёже? Волков не обладал такими способностями. Именно Разумовский всегда был мозгом детских проказ и бизнес манёвров, а сам Волков являлся уверенным тылом и верным исполнителем, не задающим лишних вопросов, но в точности выполняющим поручения. — Мы будем часов через шесть, если повезёт, чуть меньше. Ты меня понял? — Я… да, понял, — голос Сережи совсем потух. На том конце провода он мучился мыслью, что хотел как взрослый умный человек сам всё решить, но, видимо, не судьба. Он сбросил вызов, не дождавшись какого-то ответа. Волков не стал сейчас ничего писать или опять звонить, чтобы выяснить подробности — всё равно через пару часов будут уже дома, а раз сам звонит и не истерит в трубку, значит, проблема решаема. — Олеж, что происходит? О чём вы договаривались? — теперь Олег смог распознать настоящий страх на лице Марго, и это был не просто физический испуг, как вчера в аквапарке, но затаённая паника, ведь в опасности Серёжа. — Всё будет хорошо, воробушек. Мы приедем и спросим у твоего брата так, что он нам всё расскажет. Нам обоим, — Олег не сдержался, уткнувшись в белобрысую макушку, сжимая девушку в руках, и легко прикоснулся губами к волосам, потом прижался щекой. Она сдавленно вдохнула, но лишь прижалась ближе, сжимая пальчиками его футболку. Волков всего себя наизнанку выворачивал, так хотелось сейчас её поцеловать, успокоить, переключить мечущиеся в тревоге мысли на что-то стороннее. Но все раздумывал, подходящий ли момент. Объятия затянулись, оба чувствовали, что время, так необходимое для сборов, утекает сквозь пальцы, но не могли оторваться друг от друга и нарушить этот момент единения. Олег чуть отстранил Марго, почувствовав тонкие острые лопатки под кофтой и заставляя её посмотреть на себя. Прохладный ветерок вдруг показался ледяным ураганом, выстуживающим всё тепло и так напомнившим Питерский холод, но только рядом с Волковым было хорошо. Цепкий взгляд карих глаз быстро заметил глаза на мокром месте, поджатые губы, искусанные до маленьких ранок. Мужчина мягко улыбнулся, пытаясь выразить все, что сейчас чувствует: затапливающую нежность и всепоглощающую поддержку, загоняя злость на её брата как можно глубже. Сейчас или никогда. Он наклонился, губами нежно прикасаясь к чужой щеке, задерживаясь чуть дольше, чем того бы требовала просто поддержка. От неожиданности Марго вздрогнула, неверяще уставившись на него, будто не было вчера всех трепетных прикосновений и влюблённых взглядов, что подтвердили их взаимные намерения. Вокруг будто все затихло, она уже не слышала шум моря, раздумья о холодном Петербурге остались где-то там позади, лишь в ушах набатом била кровь, да учащенный пульс отдавался в груди нестройной дробью. В один миг надежды и чаяния эти двух стали реальностью, воплотившись в жизнь. Олег вновь взглянул на неё, будто спрашивая разрешения, и мягко прижался к губам, чуть сминая их. Кто бы мог подумать, что ему в почти тридцать будет страшно кого-то поцеловать, но сейчас он ни секунды не сомневался в своих действиях. Мягкие, но израненные нервными покусываниями встретились с сухими и теплыми, чуть отдающими горечью табака. Невинное, но такое важное касание будто прорвало плотину, затопив их нежностью и теплом. Марго обвила его руками, стискивая футболку у него на спине, вжимаясь всем телом в Олега, что только что разрушил и заново выстроил её чувства и эмоции. В голове вдруг стало легко и спокойно, они оба понимали, что на долгие разговоры сейчас времени нет. Но как только разберутся с насущными проблемами, у них будет вечность, чтобы все обговорить и намиловаться всласть, снова прочувствовав это трепетное мгновение. — Надо ехать, — почти шёпотом произнёс Олег, все ещё не выпуская её из безопасного кольца рук, боясь разрушить атмосферу единения, установившуюся между ними. Он заметил, как лёгкая улыбка теперь гуляла у неё на губах. Девушка кивнула в ответ, с сожалением выпутываясь из его объятий. — Надо ехать, — подтвердила Марго, напоследок громко чмокнув его в колючую от утренней щетины щеку, прежде чем убежать в свою комнату. Чтобы собрать вещи им понадобилось меньше часа, Олег гнал по серпантину на грани допустимого, несколько раз его гневно одёрнула Марго, чтобы он хоть немного сбросил скорость. Конечно, ей тоже хотелось поскорее попасть домой и спросить у Серёжи, что же произошло, но еще больше хотелось бы добраться туда живой, невредимой и окончательно не поседевшей в свои девятнадцать. Задержал их лишь рейс в аэропорте, ждать которого пришлось около получаса. Марго вся издергалась, не присела ни на минуту, маяча перед глазами мужчины, что внутренне закипал, но девушке искренне улыбался. Не мог Разумовский за те неполных три дня, что их не было, вляпаться во что-то серьёзное, даже с его особым умением попадать в интересные ситуации. Марго вцепилась в его руку, как только заняли места в самолёте, им очень повезло, что на рейс вообще ещё оставались билеты. Волков переплёл их пальцы, понимая, что сейчас он для неё спасательный круг, человек, который чётко и уверенно скажет, что всё будет хорошо. Скажет это так, что искренне в поверишь каждому слову. Но и ему самому сейчас нужен был такой человек, ведь в голове перебирались сотни вариантов того, что могло произойти. Заболел? Кто-то обидел? Что-то с обновлением, и он не справляется?