VVVolkov 22:0 Привет) Все хорошо. Она телефон просто утопила, и лайфхаки с рисом не помогли, а мы же не в Питере, так что с восстановлением пока проблемы Не волнуйтесь 22:07 Как только у неё появится возможность, она с вами свяжется, хорошо?
Dora 22:07 Хорошо Спасибо большое) Олег прикрыл ноутбук, откинувшись на подушку, ткнувшись в нее носом, и, шумно вдыхая легкий травяной аромат, устало потёр глаза. Надо бы накачаться снотворным, чтобы даже в те жалкие пару часов перед рассветом, что останутся у него на отдых, именно спать и набираться сил перед сложным днем, а не ворочаться с боку на бок без сна. Серёжа, заметив движение Олега, вопросительно взглянул на него, но ничего не сказал, вновь отвернувшись к своему экрану. — Подружки у Марго беспокойные. Связаться с ней не могут. — Это Лера и вот та одногруппница, темненькая такая? Даша? Разумовский, поудобнее уложив длинные ноги на диване, всем телом развернулся к Олегу. Рыжему просто необходимо было поговорить с ним хоть на какую-то отвлеченную тему и не скандалить, восстановить равновесие, в крахе которого он себя винил. Иначе мозг у него закипит и совсем перестанет воспринимать информацию, а сейчас это было опасно. — Да, Дарья. Хорошо, что у Марго вот такие подружки, и что они вообще у нее есть, — заметил Волков, откладывая ноутбук в сторону. — Она может заводить друзей, знакомиться с людьми, а не то, что мы. Пара приятелей, имена которых даже не помним, знакомые, сослуживцы, с которыми бы ещё век не видеться, да подчинённые, — Олег почувствовал, что его заносит в сторону философских рассуждений, в которых он был не силен, потому, прочистив горло, резюмировал. — У неё есть кто-то кроме нас, и это прекрасно, Серый. — Подруги-то подругами, ей уже девятнадцать, но вот молодых людей рядом с ней я не наблюдаю, — Серёжа вдруг понял, сейчас верный момент расспросить о том, что же все-таки происходит между Олегом и Марго. - Звучишь как беспокойная мама-наседка, сразу после совершеннолетия дочери начинающая ждать замужества и внуков, - нервно усмехнулся Олег. Волков после этих слов внутренне подобрался, чувствуя, к чему клонит Разумовский. Если уж у них сегодня вечер откровений, то он готов был облегчить душу полностью, как на исповеди. Сгорел сарай, гори и хата. Он ведь уже размышлял над тем, как Серёжа отреагирует на заявление, мол, Серый, у нас походу любовь, а ещё мы уже целовались, так что ничего ты сделать уже не сможешь. Только вот разброс его ответов на это был слишком большим: от радостного или сдержанного поздравления до наложения вето и, не приведи Господь, кастрации Волкова от греха подальше. Он ведь знал всю подноготную мужчины, и Олег не удивился бы ничему. — Да какие парни, когда рядом с ней постоянно либо ты вьешься, либо я. Подойти же страшно. Хотя там и без нас… Маргоша же характером в нас двоих пошла. Она и сама кого хочет пошлет, а кого нужно так в оборот возьмет, парнишка ничего понять не успеет, — Олег улыбнулся, вспоминая, как она веревки вила из него в те прекрасные, наполненные морским соленым воздухом дни. Марго в общем-то не была капризной девушкой, она знала, что жизнь за окошком тяжела. Но в последнее время не отказывала себе в удовольствии либо с помощью лести, либо с помощью больших голубых глаз на мокром месте и трогательно подрагивающей нижней губы выпросить что-нибудь у старших. Будь то ночёвка у Леры, какая-нибудь безделушка или новое платье, но всегда как-то чутко чувствовала грань, всегда зная, когда мужчин лучше не трогать и дать им минутку тишины и спокойствия, а когда можно покапризничать, чуть поиграв на их нервах. — Тут я с тобой согласен. Как только все закончится, свалим из Питера и продолжим ваш незаконченный отдых, — Сережа мечтательно зажмурился. — Тем более, вы уже разведку боем провели. Ты бы знал, как окунуться сейчас хочется. По экскурсиям вместе погуляем. Ей понравится, — добавил он уже с толикой грусти в голосе. — Сереж… — Олег собирался с мыслями, закрыв лицо ладонями, из-за чего его голос прозвучал ещё глуше чем обычно. — Мне тебе надо кое-что рассказать. Не уверен, что после всего этого Маргоша будет чувствовать тоже самое, но… В общем, у нас симпатия и взаимная, сильная, — Волков сжался, будто ожидая удара, и не смотрел в сторону Сережи. — Не как у просто друзей… — Я тебя понял, — его прервал Разумовский. Он посмотрел куда-то в потолок, Олег почти слышал, как в его голове крутятся шестеренки, как он прокручивает эту информацию, поворачивая её так и эдак, словно интересное крыло бабочки под микроскопом, рассматривая со всех сторон и оценивая. — Ты же понимаешь, что у вас разница в возрасте почти десять лет, ты бывший участник чвк, зацикленный на контроле с кучей загонов, которые могут вылезти именно в отношениях? И если это продолжится, ты же… — Так. Стоп. Выключи фантазию. Ты пока торопишь события. Думаешь, я все это уже не обдумал несколько сот раз? Все я понимаю, но по-другому не могу. И не нужно пока спешить, неизвестно, как она после всего этого себя поведет. Может, она вообще меня к себе больше не подпустит, — Олег первый раз за вечер встретился с Серёжей взглядами. — Вы между собой уже это обсудили? — голос Разумовского был серьёзным, будто сейчас ему не друг душу изливает, а он на собрании акционеров сидит и заслушивает годовой отчет по расходам компании, собираясь разносить всех в пух и прах. — Не успели, — обреченно ответил Волков. — Так а чего ты от меня ждёшь? Благословения? Я думаю, и так понятно, я её только тебе доверить могу. Но, если у меня хотя бы сомнение появится, что она не абсолютно, до седьмого неба, счастлива, или ты поведешь себя неподобающе… Вот этими руками тебя застрелю и в лесу закопаю, — Разумовский будто в душу Олегу смотрел, пытаясь все эти угрозы отпечатать в чужом подсознании, и в их реальности Волков даже не сомневался. — И я тебя понял. Можешь не продолжать, — оборвал его мужчина, уже представив, как его заталкивают в багажник и везут в сторону ближайшей лесополосы. — Ну тогда совет да любовь, что мне ещё сказать, — Рыжий поднялся с дивана, потягиваясь и хрустя костями. — Я после такого теперь не засну, всемогущий Интернет, что же делается? Добрых снов, — повеселев, протянул Сережа. — И тебе, Серый. Я ещё не все закончил, завтра всё расскажу. У Олега будто камень с души упал. Он вдруг почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение, словно еще один червячок переживаний, что подтачивал его нервы, разом испарился, просто перестал существовать. В эту ночь оба спали как убитые, не догадываясь, какой ужас пережила Марго и как Дракон позабавился с незадачливым стратегом в подвале особняка в Ленинградской области.***
Хмурое утро началось с сообщения от Алтана о том, что встреча назначена на 19.00, вдогонку была отправлена просьба не опаздывать и великодушное разрешение взять одного человека в качестве сопровождения. Волков, ночью сделавший всё и даже больше, с чистой совестью завел себе будильник на восемь утра, позволив поспать себе лишний час. Но его планы были нарушены Разумовским, по-хамски растолкавшим Олега в начале восьмого, тыкая в лицо телефоном с сообщениями от Дагбаева. Серёжу пробрало нервной дрожью от такой насмешки, у него скоро тик начнется от этого парня, а глаз уже опасно дергался. Его просили не опаздывать на переговоры, от которых зависела его сестра, да это просто издевательство какое-то. Поскорее бы все это закончилось, он повторял это, молясь всем известным и неизвестным богам, надеясь, что кто-то из них смилостивится. Волков выглядел не лучше, хотя мешки под глазами выглядели меньше, чем вчера, и засЫпать в них по тонне зерна уже не получилось бы. Разумовский метался по этажу от ноутбука к кофемашине и обратно, пока Олег не перехватил того на очередном кругу, всовывая в руки чашку зелёного чая. Кофеина в нём столько же, а проблем меньше. Сам же, не так часто, конечно, но выходил на улицу или технические этажи покурить, уменьшая количество сигарет пачке и раздумывая над тем, как же все-таки одновременно полезны и опасны связи в теневых кругах. Ему, к счастью, повезло, что из этой сферы у него в близких знакомых значились только питерский барыга, который по доброте душевной и благодаря сносному проценту одолжил им денег, и Игрок, чьи пацаны уже получили от него все инструкции и скоро должны были выдвигаться на точку неподалёку от отеля. Серёжа, к сожалению, умудрился напороться на более крупных и опасных рыб в этом мутном водоеме, не рассчитав собственные силы, полез в лигу, где не выдержал уровня игры. Разумовский судорожно проверял счета, по которым были раскиданы деньги, вот уже около получаса прокручивая между пальцев маленькую флешку с кодами, что собирался взять с собой. Несколько раз он проверил новенький и абсолютно чистый ноутбук, через который он собирался войти в сеть и перевести Дагбаеву ещё часть средств, помимо налички, что лежала сейчас в сейфе. Свой любимый макбук он бы в жизни на такое дело не взял, слишком много важной информации хранится на самом устройстве, к тому же, доступ к серверам, охраняемым как зеница ока, никто не отменял. Так что флешка все летала между тонкими пальцами левой руки, пока правая была занята отстукиванием мерного ритма по клавиатуре. Неподалёку сидел Олег, вдохновенно рассматривая оружие, разложенное поверх специальной клеенки на стеклянном журнальном столике. Там же в несвойственном для мужчины творческом беспорядке были разбросаны щеточки, ершики и испачканные в масле тряпочки. Один пистолет уже был полностью разобран и собран, другой этой чести ещё удостоен не был. Как Сережа успокаивался за компьютером, так Волков приводил в порядок свои мысли, пока жёстким ершиком проверял ствол на наличие нечистот. В комнате едко пахло щелоком и металлом, не выдержав, Серёжа на максимум включил систему кондиционирования, но ничего Олегу не сказал, наблюдая, как патроны один за один исчезают в магазине, и вздрогнув от резкого щелчка передернутого затвора. Волков удовлетворенно хмыкнул, улыбаясь чему-то своему, и начал складывать все принадлежности в специальный чемоданчик. Пора было собираться. Серёжа стоял перед зеркалом и гадал: он сейчас натягивает маску серьёзного человека или просто показывает себя настоящего, как точно выразился Волков. В постоянном фоновом режиме в голове он раз за разом прокручивал, как же там сейчас Марго, но чувствовал, что если ещё раза три всерьёз задумается над этим, просто не выдержит. Он держался на честном слове, божьей помощи и аварийных ресурсах организма. Слова Олега вчера что-то будто надломили в нем, хотя и Разумовский в ответ наговорил много лишнего. Сергей много лет назад затолкал свою обиду на друга глубоко внутрь себя, а потом вовсе отпустил ситуацию. Просто в какое-то утро, готовя Марго завтрак и истуканом уставившись в давно исходящий паром чайник, Серёжа понял, что не может злиться на близкого человека. От этого становилось хуже и ему, и Олегу, что, несмотря на пару дней оттепели перед отъездом, чувствовал холодность в неразборчивом нервном почерке полученных писем и кратких разговорах по телефону. Сжималось все в груди оттого, что не смог сразу понять и принять выбора лучшего друга, зациклился на себе, привязав Волкова, и без этого всеми фибрами души преданного Разумовским. Давно простил и забыл. А вчера все равно вырвалось. Но на ещё один серьёзный разговор его бы не хватило, достаточно откровений, ему ещё вечером словами жонглировать так, что не позавидуешь. А Марго и Олег… Видимо, по-другому и быть не могло. Чуяло братское сердце, не просто так на аукционе между этими двумя искры летали. Кому-то ещё он бы сестру не отдал. Уже отдал, теперь еду забирать. Горько усмехнувшись в зеркало иронии собственных мыслей, он подхватил сиреневый пиджак с кресла и, яростно блеснув напоследок взглядом, пошёл к Олегу, ждавшему у выхода. Волков придержал дверь для Серёжи, пропуская его вперёд, сам же вдруг обратил внимание на то, как у него мелко подрагивают руки. Он ведь и до этого не блистал физической формой, с его-то дергающимся плечом и пробитым лёгким. Теперь же, начнись драка, Волков ляжет первым и не вытянет на чистом адреналине. Против Дракона он в лучшие годы выходил победителем через раз, был даже момент, когда они считались равными по качеству подготовки, правда, методы были у них разные: один брал перестраховкой и планированием, другой — изучением места, тактикой пополам с нахрапом и почти чистой импровизацией. Сейчас же против Вадика один на один ему в бою делать нечего, и это убивало его изнутри. Какой из него глава безопасности, если самых близких защитить не может? Про то, что Марго его, возможно, видеть не захочет или отречется от всего, что могло бы у них получиться, он пытался не думать, отгоняя эту мысль подальше. Но она все равно возвращалась, снова и снова возникая в голове. Их маленькой Марго, его Марго пришлось такое пережить. Всё это просто не может не сказаться, и лучше всего будет, если она сможет пережить это, переварить и выбросить из памяти, забыть, как страшный сон, что развеивается по утру. С тяжёлыми мыслями и угрюмыми лицами они подъезжали к отелю, когда началась морось. Ветер нещадно бросал ее в окна мелкими горстями, заставляя ежиться даже в теплом салоне авто. Серёжа попытался сосредоточиться на чём-то, привычно начав рассматривать волчий кулон, который Олег оставил поверх водолазки. Тяжёлый резной клык деловито висел на широкой серебряной цепочке. Ему вдруг вспомнилось, как совсем маленькая Марго цеплялась пальчиками за слишком массивное для мальчика украшение, что уже тогда прекрасно передавало всю суть Волкова. За свою стаю он встанет горой и любому глотку перегрызет. Так и было. Так и будет. За Разумовских он дрался с особым остервенением, сбивая в кровь костяшки, раскрывающаяся розочкой кожа всегда долго кровоточила, сейчас же от былых ран остались почти незаметные белесые росчерки на руках. Переглянувшись, они вошли в холл отеля, манящий теплом, светом и приветливыми улыбками персонала.***
Отключившись всего на пару часов, Марго с отяжелевшей головой не могла встать с импровизированной постели. Затравленно осмотрев комнату и с ненавистью и страхом взглянув на кровать, девушка поплотнее закуталась в плед. От окна немного тянуло холодом, но вставать с насиженного места не хотелось. Где же Олег и Сережа? Где их черт носит? Страх перерос в злость на свою беспомощность, на Дагбаева с его прихвостнями. Это было невыносимо. Почему просто нельзя было решить проблемы сразу за столом переговоров и без человеческих страданий? Уткнувшись в подушку она кричала, заглушая душераздирающий вопль, хлынувший из легких, до побелевших костяшек сжала ткань. Хотелось выместить всю злобу, избить кого-то, лучше всего Алтана, но и обидчик, тот, которого уволокли среди ночи из комнаты, тоже подошёл бы. Хотелось сбивать костяшки о стену в приступе бессильной ярости, но она продолжала рвать глотку, пока не почувствовала, что совсем охрипла. Марго дернулась, глухо ударившись затылком об оконное стекло, за которым пейзаж уже совсем поник: размытый дождем газон, облетевший сад и тонкие голые веточки-пальцы кустов. Почесывая голову, с откровенной неприязнью на лице девушка обернулась на звук открывающейся двери и увидела мужчину, аккуратно заглядывающего в комнату. Вадик как и в прошлый раз принес какие-то бутерброды и чай, не закрывая дверь, вышел, чтобы вернуться через пару секунд со стопкой одежды, какой-то книгой и ботинками в руках. — Все почти закончилось, лапонька. Сегодня вечером встреча с твоим братом, и ты едешь с нами. Вадим заметил, как загорелись глаза у девушки, как из-за маленького затравленного зверька выглянула она настоящая: жизнерадостная и улыбчивая. Даже какие-то шуточки отпускать расхотелось, понимал, что ему теперь скорее всего надо либо залечь на дно и не отсвечивать ближайшие пару месяцев в самом Петербурге, либо тикать из области сверкая пятками, ведь когда Волков узнает всё, что тут творилось — Дагбаевский клан не поможет, и Юма не спасёт. В несколько глотков выпив чай, приятной теплотой разлившийся по сорванному горлу, Марго осмотрела одежду, что ей принесли. Темный мешковатый свитер с высоким горлом, обязанный прикрыть следы на шее. Он был мягким и уютным, девушка сразу натянула его поверх майки, спрятав ладони и чуть подрагивающие пальцы в длинных рукавах. Черные широкие джинсы, скорее всего будут немного большими в талии, она пока примерять не стала, обычные черные ботинки на шнуровке. В свитер оказалась замотана книга, Мальвина все-таки не забыл. Мужчина еще несколько секунд с интересом наблюдал за ее манипуляциями и вышел, не прощаясь. Сейчас бы ей поговорить с кем-нибудь, абсолютно все равно с кем, даже с синеволосым Мальвиной. Рассказать, как хорошо стало на душе и спокойно даже после всего, что произошло ночью, только от одних слов, что Серёжа о ней не забыл. Марго была уверена, он ее заберет отсюда, но с каждым часом мысли, ульем роящиеся в голове и не дающие покоя ни днем, ни ночью, все больше подтачивали ее уверенность. Теперь же совсем скоро она снова обнимет Сережу и Олега, прижмется к ним, утонув в родных объятиях, запахе дома и спокойствия, и постарается забыть обо всём, что с ней происходило. Но что будет с ней и Олегом? Она почувствовала фантомные прикосновения его рук, мягко лежащих на лопатках, и окунулась в воспоминания, как в оазис посреди пышущей жаром пустыни. Все у них будет хорошо, главное, чтобы все это поскорее кончилось. Следующие несколько часов она провела вместе с Чеховым, палата для душевнобольных сменилась Ялтой и рассказом о прекрасной любви, что изменила жизни людей. Последнее произведение после нескольких дней на отдыхе с Волковым особенно тронуло ее, и теперь это место всегда будет связано с любовью и нежностью.***
Алтан сидел в кабинете, нечитаемым взглядом глядя в потухший экран ноутбука. Дела клана не отпускали ни на минуту, даже перед важными переговорами у него не было времени, чтобы перевести дух, тут не то, что о полноценном отдыхе, о передышке разговора не было. А буквально через пару дней ему вылетать в Гонконг к Юме, где и перекурить времени скорее всего не будет. От грустных мыслей его отвлек телефонный звонок — Мы готовы выезжать. Будем на развязке минут через пятнадцать, можешь выдвигаться, — достаточно сухо отчитался Вадим, после чего на заднем плане послышались несколько приказов, обращенных явно не к Дагбаеву. — Хорошо. Парень отключился, откладывая телефон в сторону и снова погружаясь в тишину собственных мыслей. Его взгляд скользил по кабинету, мимоходом отметив странно подвявшие лепестки суккулента. Алтан нервно повел плечами, резко встал и быстрым шагом пересек кабинет. Мелодично позвякивая мерцающими в ярком свете особняка накосниками, он спустился на первый этаж, где его уже нетерпеливо поджидал личный юрист. Молодой гибкий мужчина был одет в непримечательный клетчатый костюм и все крутился подле лестницы, с интересом разглядывая молодчиков службы безопасности, что Вадим оставил для сопровождения Алтана. Из одной руки в другую гулял черный кожаный портфель, из-за которого ему пришлось тащиться из центрального офиса в Дагбаевский особняк, чтобы лично передать документы, от формулировок которых даже у него глаза, скрытые за темными линзами аккуратных очков без оправы, чуть на лоб не полезли. Алтан всегда с настороженностью общался с Макаром, усиленно вслушиваясь в его слова и давая чёткий однозначный ответ только после множественных перепроверок его информации. Этот человек обладал слишком честной внешностью для того, кто является главным юристом криминального клана, с помощью игры слов часто переводя запрещённые УК или НК РФ дела в ничем не примечательные налогооблагаемые действия без каких-либо проблем. В правильном и даже красивом лице его при ближайшем рассмотрении доверчивость и честность сменялись хитрым лисьим прищуром. — Добрый вечер, Алтан Одсэрович, — мужчина растянул губы в подобии улыбки и протянул портфель Дагбаеву, но тот даже не попытался взять его, смерив Макара уничижительным взглядом. — Юмжит уже видела документы? — Алтан не сомневался, что все договоры, заключенные им, сначала проходили её проверку и только потом попадали к нему в руки, но не задать вопроса не мог. — Конкретно эти, нет. Ну конечно, конкретно этот листочек бумаги она не видела. Все держат меня за идиота. — На переговорах ты мне сегодня не понадобишься. Но поедешь со мной, я пока все проверю, — хищная улыбка Дагбаева обещала, если ему что-то не понравится, то санкции будут жёсткими.***
На очередном развороте трассы, по обеим сторонам которой тянулась густая лесополоса, к небольшому кортежу Алтана, состоящему из двух чёрных внедорожников, присоединился ещё один джип и неприметный фургон. Вадим остался с девчонкой, хотя теперь её безопасности точно ничего не угрожало, а Разумовский не стал бы организовывать план-перехват. Так что Дагбаеву было непривычно в тишине салона без едких замечаний, комментариев или той же надоедливой музыки, без которой, как ему казалось, Дракон существовать просто не мог. Гаишники на постах зорко посмотрели на кортеж, что несся по темной трассе с явным превышением скорости. Но одного взгляда на машины и номера хватало, чтобы отвернуться и сделать вид, что данных автомобилей здесь вообще никто никогда не видел. Рядом с Дагбаевым на заднем сидении расположился юрист, время от времени бросая заинтересованные взгляды на клиента поверх очков. Только когда они пересекли черту города и уже подъезжали к центру, где и был расположен отель, Алтан удовлетворенно улыбнулся, аккуратно складывая бумаги обратно в портфель. Макару оставалось лишь отзеркалить его улыбку, услышав, что его отвезут, куда он скажет, после того как самого Дагбаева доставят в отель. К пункту назначения они прибыли на полчаса раньше назначенного Разумовскому срока, Алтан, поежившись от мелкой мороси, что была неотъемлемой частью города, поплотнее запахнул тонкое пальто и поднял воротник. Из соседней машины, громко хлопнув дверью, вылез Дракон, показательно потягиваясь, и зевнул, клацнув зубами. Под дубленкой мелькнул огромный тёплый свитер, которому Алтан мог только позавидовать. Мальвина шмыгнул из фургона, придержав дверь, помог выбраться Марго, на плечи которой была накинута его куртка, сам парень щеголял в одной футболке. Алтан и Марго встретились взглядами, и оба застыли, неотрывно смотря друг на друга. Девушка с интересом отметила обсидиановые жгуты кос и фарфоровую маску лица, которую сейчас расцветили яркие пятна морозного румянца. Вблизи он оказался даже младше, чем ей показалось тогда на аукционе, совсем парень, пару лет как переступивший порог двадцатилетия. Но карие глаза со странным красноватым отливом были будто чужими. Не могла такая усталость с пеленой вселенского разочарования в людях принадлежать столь молодому юноше. Ему скорее всего потрясений и отрицательного опыта хватит на несколько жизней вперёд. Марго подумала, что скорее всего он тяготится своим положением, той жестокостью, которую видит и сам творит каждый день. Она на протяжении этих нескольких суток часто представляла, как чуть ли не глаза ему выцарапает, если появится возможность, но сейчас ей даже стало его жалко, ведь не от хорошей жизни люди становятся такими. Она понадеялась на то, что в будущем они никогда не встретятся. Даже при более благополучных обстоятельствах. Алтан окинул её быстрым взглядом, задержавшись лишь на высоком вороте свитера, скрывавшем следы на шее. Воспаленные глаза и чернильные круги под ними не перекрыла бы даже его косметика, блондинистые волосы слегка растрепались. В нём промелькнуло даже секундное сожаление, что всё дошло до такого, но он привычно воскресил в памяти образ её брата, всегда вызывавший в нём раздражение, и дернул плечами от холода, все-таки пробравшегося под пальто. Рыжий сейчас уже скорее всего ждёт под конференц-залом, нервно перебирая варианты того, чего же захочется Дагбаеву. Ну ничего, пусть понервничает, ему будет полезно, а Алтану только в радость. Он переглянулся с Вадимом, разворачиваясь в сторону неприметного входа для сотрудников, к которому они подъехали. Вадик первым зашёл в здание, быстро сканируя взглядом небольшой холл, где расположились несколько каталок для багажа. Приветливый мужчина лет сорока, что судя по бейджу был заместителем управляющего, жестом попросил их следовать за ним. Алтан не стал заострять внимание на том, что его встречает всего лишь заместитель, и пошёл за Драконом куда сказано, давно уже привыкнув к тому, что Игнисов всегда расчищает ему путь. Мальвина и Марго замыкали небольшую процессию, остальные сопровождающие остались в машинах. Некоторые приличия Дагбаев все же соблюдал, а Вадим не сомневался в своём магнуме, тяжело оттягивающем кобуру под курткой. Такое оружие позволяет быстро решать любые проблемы. К тому же, его парни проверили этот отель до последнего постояльца и дежурили тут с самого утра, потому ничего непредвиденного не должно было произойти. Они остановились перед светлыми деревянными дверьми, что распахнул перед ними служащий отеля. — Ваши гости уже ожидают вот там, — мужчина кивнул в сторону таких же дверей на противоположной стороне зала. — Доброго вечера. Алтан скинул пальто Вадиму на руки, оправил черный пиджак, прикидывая, куда лучше будет сесть. Перед ним раскинулся широкий и длинный стол со множеством удобных кожаных кресел. Ни цветов, ни микрофонов не было, в углу стоял небольшой столик на колесиках с бутылками воды, чистыми белыми чашками и большой секционной коробкой с разными видами дорогого пакетированного чая, тут же стояла кофемашина со специальными капсулами. Благородный темно-синий ковролин глушил звуки шагов, по углам стояли несколько аглаонем в высоких каменных горшках. Дагбаев мысленнно отдал должное сотрудникам, растения не выглядели больными или заброшенными, за ними явно ухаживали. Сидеть напротив друг друга с разных концов стола и повышать голос Алтан не видел смысла, так что занял место посередине, открыв портфель и положив рядом с собой документы. Напротив он положил чистый лист бумаги и тяжелую ручку, сделанную под перьевую, обозначая место, куда должен будет сесть Разумовский. Марго и Шура сели чуть дальше по правую руку от Дагбаева. Алтан заметил, как девушка вцепилась в рукава свитера, с каждым нервным движением растягивая их все сильнее, и припомнил свою привычку делать так же. Он кивнул Вадиму, терпеливо стоящему около дверей, как вышколенный дворецкий, готовый распахнуть их в любой момент.***
Не стоит смотреть в глаза В них ясно, кто жив, а кто — мертв, Кто счастлив, а кто — не сбежал. И кем бы ты ни был, Однажды мечта уведет за карниз. Мы падаем в небо, Чуть позже мы с легкостью падаем вниз*
Олега и Серёжу проводила через холл приветливая девушка, профессионально не обратившая внимания на бинты, выглядывающие из-под водолазки, и специальную повязку, всё ещё скрывавшую правый глаз Волкова. Она оставила их около конференц-зала, сказав, что принимающая сторона ещё не готова их принять, но они могут подождать на диванах, стоящих неподалёку. Волков сразу воспользовался возможностью присесть — на погоду разнылось плечо, а пока ехали, в общую копилку плохого самочувствия добавились ещё и напомнившие о себе рёбра. Мужчина откинул тяжёлую голову на широкую мягкую спинку и всё ждал, когда подействует обезболивающее, лошадиной дозой которого он заправился ещё будучи в машине. Рядом с собой он положил чемодан, где стройными рядами расположились несколько десятков перетянутых специальными держателями пачек банкнот. Сказал бы кто-то ему подростку, что в его распоряжении когда-то появятся такие деньги и он отдаст их совершенно не жалея об этом — в жизни бы не поверил и посоветовал бы обратиться к врачу. Серёжа сидел рядом, сумка для ноутбука, лежащая на коленях, мелко подрагивала. Он готов был сорваться с места в любую минуту, но вдруг напрягся, расслышав голоса, доносившиеся из-за дверей, распахнувшихся через несколько минут. Дракон стоял в дверном проёме, на губах играла лёгкая улыбка, он чуть отодвинулся с прохода, склонившись в издевательском поклоне и приглашая войти. Вся энергия, наполнявшая до этого Серёжу, куда-то испарилась, он встал с дивана, по ощущениям его качало будто на корабле в шторм. Но на самом деле он шёл прямо, жёстко постукивая каблуками по паркету. Олег медленно двинулся за ним, тенью держась за его спиной. Улыбка Вадика пропала, он чуть напрягся, заметив состояние Волкова. Перестарались пацаны промелькнула мысль у Вадима, но Олег даже не посмотрел в его сторону, сосредоточившись на Марго, что глазами, полными слез, смотрела сейчас на него и Серёжу. У них будто оборвалось что-то внутри, переживания нескольких дней готовы были превратиться в полномасштабную истерику, но всё это случится потом, когда они приедут домой, и только через время смогут набраться сил, чтобы обговорить все произошедшее. Олег с удивлением взглянул на Шуру, сидевшего рядом с Разумовской, вот его он тут точно не ожидал увидеть. Парень наклонился к девушке, что-то шепнув, и она сорвалась с места, быстро оббегая стол, разделявший её и брата, бросилась к нему на шею, вжимаясь в Серёжу и сцепив руки в замок у него на спине. Марго беззвучно плакала, тряслась осиновым листом, когда Разумовский свободной рукой приобнял ее за плечи, лицом утыкаясь в родную макушку. — Тише, маленькая, все хорошо. Всё закончилось… — как мантру повторял он, не замечая чуть насмешливого взгляда Дагбаева. Но Вадим всё же смог разглядеть за этой маской будто зависть такому открытому выражению чувств. — Сергей Дмитриевич, не хочу вас отвлекать, но нас ждут дела, — Алтан поставил локти на стол, упершись подбородком в сцепленные руки и наблюдая за Разумовским. Если бы Сережа мог испепелять взглядом, то от парня не осталось бы и мокрого места, но никакими суперспособностями он не обладал, лазеров и огнеметов тоже под рукой не нашлось. Гневно сверкнув глазами из-под отросшей чёлки, Разумовский ещё раз прижался к виску Марго губами, успокаивая разбушевавшиеся эмоции, и пошёл к столу, продолжая обнимать сестру за плечи. У Волкова сердце нещадно сжалось, когда девушка оказалась в руках брата. Первые несколько секунд она прятала лицо у него на груди, но потом все же выглянула из-за плеча, неотрывно вглядываясь в Олега. Глаза широко открылись от испуга, Марго отмечала все новые синяки и бинты, не представляя, как он может так стойко переносить боль. Она пока не знала, что Олег бы с радостью пошел на эти ранения и пытки снова, лишь бы ей не пришлось переживать всего ужаса, грузом свалившегося на её плечи. Он попытался улыбнуться, получилось конечно же плохо, но в глазах напротив промелькнуло что-то отдалённо напоминающее радость. Марго и Сережа сели за стол, Олег будто отмер, вынырнув из захлестнувших его эмоций. Он спиной чувствовал прожигающий взгляд Вадима, что сейчас подошёл ближе, держась за левым плечом. — Душераздирающая сцена, не находишь? — удивительно, но в его голосе не слышалось издевки, лишь неподдельный человеческий интерес. Волков дернул здоровым плечом, мол, а чего ты ожидал, и повернулся к нему, встречаясь лицом к лицу с собственным призраком из прошлого. Вадим смотрел все так же насмешливо, будто не прошло многих лет, но Олег все же заметил новые росчерки царапин на лице и ладонях, морщинки, залегшие в уголках глаз. Татуировка, выглядывающая из-под высокого ворота, все-таки окрасилась цветом, и он не сомневался, что волчара, которого сдуру набил Вадик со стороны сердца, был иссиня-черным, таким же, как у самого Олега на спине. Тогда, лежа на скрипящей кушетке под визг тату машины, Игнисов орал дурным пьяным голосом, что они теперь навсегда будут вместе, и что Волков вообще ахриненный мужик, с ним и в разведку и в бой. Олег же отвечал ему приблизительно тем же с соседнего дивана, обещая в следующий раз набить себе Дракона, свернувшегося в кольцо в качестве браслета на предплечье. — Чай, кофе, потанцуем? — Вадим пока что потерял всякий интерес в расшаркивании Дагбаева и Разумовского друг перед другом, сосредоточившись на бывшем сослуживце. — Иди нахер, Вадь, — Олег подошёл к Серёже и поставил рядом с ним чемодан, положил ему руку на плечо и чуть сжал, показывая, что он рядом. — Воды. — Вот теперь узнаю своего Волчика. Шура тут же подорвался, принёс ему бутылку воды и начал колдовать над кофемашиной. Через несколько минут Олег с удовольствием промочил першение в горле, Вадим и Мальвина неторопливо потягивали кофе, время от времени переглядываясь. Они расположились чуть дальше, чтобы не мешать переговорщикам, но и не терять общую нить разговора, определяющего сейчас их будущее. — Как там, на другой стороне? — первым прервал тишину Мальвина, тряхнув синими волосами. — Тихо и спокойно было до последнего времени. Вам такое не понравится, так что расхваливать не буду, все равно не поймете, — Волков тяжело вздохнул, он все не мог осмыслить то, что сейчас сидит в компании старых сослуживцев, одного из которых считал мёртвым, с другим же встретиться когда-либо в будущем даже не планировал. — А тебе идет, только приметно сильно, — Олег показал на волосы Шуры, на что тот улыбнулся. Объектов для наблюдения было слишком много тем более для одного здорового глаза: Олег не мог одновременно следить за Вадимом и Шурой, Серёжей и Алтаном, но раз за разом его взгляд приковывала к себе Марго, сидящая подле брата. Видно было, как ей хотелось обвить его руками и ногами, но она всё же понимала, что отвлекать нельзя, и лишь вцепилась в руку брата, лежащую на её колене. Волков чуть не зарычал, когда разглядел синяки на ее шее и руках, от Вадика не укрылись все эти переглядки, и как только Олег снова обратил на него внимание, отсалютовал своей кружкой: — Да нормально все, Олежек, — не заметив отрицания на данное заявление, мужчина продолжил: — Поползновения в сторону твоей ненаглядной были пресечены жёстко и радикально вот этими вот ручками, — Вадим показал ему мозолистые ладони. — Так что благодаря мне тебе никого за честь твоей дамы на дуэль вызывать не придётся. Волков напрягся, на лице заходили желваки, но ничего не сказал - не время сейчас выяснять подробности. Раз Вадим так легко выдаёт такую информацию, значит проблема на самом деле решена, просто у Олега будет ещё один повод из-под земли его достать потом, чтобы расспросить подробнее. Волков встал из-за стола, пересаживаясь так, что Марго оказалась между ним и Сережей, наконец-то вникая в дебаты. Вадик тоже поднялся и сел подле Алтана напротив Олега. — Алтан Одсэрович, вы ведь понимаете, что за такой короткий срок мы не смогли бы собрать больше. На остальную часть нужна минимум неделя, но деньги будут в любом случае. К тому же, — пробегаясь пальцами по клавишам ноутбука и выводя на экран часть кода шифрования, после чего передал Алтану флешку. — Я всё же уверен, что большую часть сможет закрыть вот это. — Я рад, что вы предельно ясно меня поняли, — Дагбаев чуть ли не вздохнул с облегчением, понимая, что уже в течении нескольких часов на счета клана будут перечислены крупные суммы, точно обрадующие Юму, но это никак не отразилось на выражении его лица или поведении. — И буду безмерно вам благодарен, если в будущем наше сотрудничество останется таким же выгодным. — А теперь давайте будем честны друг перед другом, — Разумовский не угрожал, но в голосе зазвенели стальные директорские нотки. — Мне нужны гарантии, что, когда в следующий раз мы сразу не сойдёмся во мнениях, мои близкие не пострадают. В ином случае, я буду вынужден прекратить любые контакты с кланом, как только выполню свои обязательства. Дагбаев нахмурился, он смотрел не на Серёжу, а на стол перед собой, будто усиленно раздумывая над тем, как именно ответить на это заявление. Олегу уж очень не нравилось, что в общем-то Алтан не выглядит напряженным, он конечно же ждал такого заявления, так что точно подготовился к данному развитию событий. — Ну что ж вы так резко, Сергей Дмитриевич, будто на своих же ошибках не учитесь и снова пытаетесь ставить какие-то свои условия. Но я прежде всего деловой человек, честным достаточно быть лишь перед самим собой.* Так что не буду отрицать, что не хотел бы иметь с вами дел, распрощавшись после этого вечера навсегда, но ситуация складывается не в нашу с вами пользу, — Алтан и Сережа понимающе переглянулись. — Поэтому, раз вы смеете что-то требовать в таком положении — будет легче, если мы поступим вот так. Я помню, что говорил вам о гарантиях, но в этом случае они просто не понадобятся, — Дагбаев жестом искусного фокусника достал из портфеля многостраничный договор и положил его перед Разумовским. У Серёжи от формулировки, что красовалась уже на первой странице земля ушла из-под ног, он бы точно свалился даже со стула, если бы теперь сам не вцепился в ладошку сестры, что пока еще не успела вычитать сути документа. Шах и Мат тебе Разумовский, а Дагбаевы как всегда получат то, чего и хотели. Столько лет потратил, всего себя отдал, взрастил дело своей жизни, а теперь должен отдать компанию другим людям. Волков наискосок пробежался по тексту договора, и у него волосы дыбом встали на загривке: «…передача права собственности на компанию НАО «Vmeste»… всех активов… 95% пакета акций, принадлежащего Разумовскому Сергею Дмитриевичу… DAG IND, а в частности Дагбаеву Алтану Одсэровичу…». Это было уже слишком. Олег неверяще взглянул на парня, что сидел по другую сторону стола, и не мог осознать, что вот так в один миг они потеряют все, что Серёжа строил много лет. Марго не была сильна в юридических формулировках, но всё поняла по смертельно побледневшему брату. Симпатичное в общем-то лицо Алтана исказила какая-то уж слишком мерзкая ухмылка, он отыгрывался за то, что его оскорбили в прошлую встречу, искренне наслаждаясь тем, как наметанный глаз Разумовского замечает все больше кабальных требований в договоре, как дрожат пальцы, не с первого раза переворачивающие очередную страницу. У Сережи нестерпимо закружилась голова, стало не хватать воздуха, он прочистил горло, но ничего не сказал, в упор глядя на Дагбаева, покровительственно улыбающегося ему. Острый кадык нервно дернулся, Рыжий пытался привести мысли в порядок. Вадим со сдержанным восхищением наблюдал за Алтаном и очередной шахматной партией, что тот разыгрывал. На людей по другую сторону стола смотреть было страшно. Оно и верно, только обычно неугодные подписывают такие договоры, стоя на коленях, чтобы потом получить пулю в лоб или затылок и уже ни о чем не беспокоиться. А тут даже хоть какой-то выбор дают. Жалко только, что все это лишь игра и фарс, ох как жалко. — Права отказаться у меня нет? — Сережа сам удивился, что его голос не дрогнул. — Вы ведь уже все поняли, Сергей Дмитриевич. Я сегодня никуда больше не спешу, так что можете читать сколько угодно, негоже подписывать документы, внимательно не прочитав, верно? К тому же, я не забираю у вас абсолютно все, — Алтан позволил себе расслабиться на пару секунд, все равно всеобщее внимание сейчас было направлено не на него, так что он достал из внутреннего кармана пиджака небольшую электронную сигарету, затянулся, прикрыв глаза, и выпустил дым через нос. — Вы не против? — никто ничего не ответил, так что он достал телефон и стал внимательно что-то читать, давая понять, что мешать не будет. Буквы перед глазами прыгали, никак не желали складываться в слова и осмысленные фразы. В состоянии прострации Разумовский пробыл минут пятнадцать, не обращая никакого внимания на Марго и Олега, выглядящих такими же потерянными и разбитыми. Только вот смысла читать все эти страницы не было, все равно надо будет подписать, ни о каких правках тут речи о быть не может. Трясущаяся рука потянулась за ручкой, что заранее приготовил Дагбаев. Он бы все равно нашел бы причину, чтобы подсунуть мне эти бумажки. Ну и хрен с тобой и с твоей сестрой — будь, что будет. Сережа глубоко вдохнул и выдохнул, понимая, что завтра в зеркале увидит седого потерявшего дело своей жизни, потерявшего смысл всей своей жизни старика. Он повернулся к Марго, что смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами, грустно ей улыбнулся и пролистал сразу на последнюю страницу, где пустотой убивала графа для подписей. Олег тяжело откинулся назад в кресле, мозолистыми пальцами растирая переносицу. Ситуация просто патовая, их загнали в угол, а Сережа теперь вынужден вот так расплачиваться за то, что не сразу согласился на условия Дагбаевых. На удивление рука Разумовского не дрогнула, когда он широкими размашистыми движениями оставлял свой витиеватый автограф, единым взмахом перечеркивая надежды на светлое будущее. Единственным, что грело ему душу, было осознание того, что с Дагбаевыми он теперь точно никогда дел иметь не будет, а Марго наконец-то снова рядом с ним. Олег поправится, Маргоша тоже восстановится после всего ужаса, а больше для душевного спокойствия ничего и не нужно. Ему всего тридцать лет, он начнет все заново, по крайней мере, у него останется его имя, его связи и авторитет в обществе, а деньги и компания дело наживное. Время будто остановилось, замерло, растягивая эти несколько мгновений в вечность, за которую Сережа осознал, что Дагбаевы подарили ему шанс начать все заново. И вдруг стало легко и спокойно, нервозность куда-то ушла, он понял, что все это время нещадно стискивал ладонь сестры. Он повернулся к ней и мягко ободряюще улыбнулся… Разумовский будто со стороны наблюдал за тем, как он подписывает договор, аккуратно складывает листы и двигает их к Дагбаеву. Алтан жадно взглянул на подпись, самодовольно улыбнувшись Олегу и Серёже, но вдруг с огромнейшим сожалением вздохнул и в мгновение ока единым движением порвал все страницы. Складывал и снова рвал, пока небольшими кусочками они не разлетелись по столу и ковролину. Разумовский молчал наблюдал за этим действом, уже не понимая капризных действий парня и не пытаясь осознавать причинно-следственные связи. — Дорогой Сергей Дмитриевич, мне бы очень хотелось, чтобы ваша компания стала полноценной частью бизнеса моей семьи, но, как я думаю, вы уже поняли, что нам нужны именно вы. К тому же, думаю у налоговой инспекции, у которой и без того и к нам, и к вам слишком много вопросов, появись бы новые, будь этот договор подписан и обнародован, — Дагбаев помедлил, ожидая хоть какой-то реакции, но наткнулся на холодное непробиваемое спокойствие и остекленевший взгляд Разумовского. — Не уверен, что вам хватит лично моего слова, что теперь ваша семья неприкосновенна, но вы получите официальное заявление от клана в ближайшее время. Достаточную сумму долга вы смогли покрыть сегодня наличными, переводами и кодом, за что вам большое спасибо, так что вам осталось от силы процентов двадцать изначальной суммы. Это не станет вам проблемой, с предстоящим обновлением вы быстро закроете всё и выправите ваше финансовое положение. И вот ещё, - он достал несколько листов из чертового портфеля. - Почитайте дома. — На этом все? — Олег понял, что Сережа, откинувшийся на спинку стула, окончательно потерял связь с реальностью, поэтому взял управление на себя. — Если да, то до нескорой встречи, Алтан Одсэрович, — поднявшись из-за стола, Волков забрал бумаги, кивнул Вадиму и Шуре на прощание и помог встать Сереже, судорожно вцепившемуся в свой ноутбук. — До скорого, — и все-таки в голосе Алтана проскользнуло невиданное облегчение. Как только за троицей закрылась тяжелая дверь, он откинулся в кресле, разминая гудящие виски. Вадим тут же встал, кивком головы намекая, что Шуре лучше ретироваться из помещения и ждать их в машине. Тот понятливо кивнул и без единого шороха выпорхнул из зала. Дагбаев не дернулся, когда Вадик, будто тренер по боксу, начал разминать ему напряжённые плечи, только еще раз глубоко затянулся, запрокинул голову и выдохнул дым прямо в лицо мужчине. — Мои поздравления, это на самом деле было неожиданно. — Значит, можешь передать Юме, что тебе представление понравилось и все сделано красиво, как она и просила. А теперь поехали домой.