Давай увидимся во сне

      В ту ночь он больше так и не встретился с Рэйн, а весь следующий день прошел в нетерпеливом ожидании. Если каждый новый сон – развитие их истории, что она хотела ему сказать? И почему его это так волнует? Он по-прежнему не был уверен в том, что девушка не выдумана больным сознанием. Может, она соткана из сотен убитых им душ и служит напоминанием, чего он их лишил? Он не знал ни как подтвердить ее реальность, ни как опровергнуть. Но, возможно, сама Рэйн ему подскажет. Она кажется слишком живой и мыслит легко и непривычно, предполагая даже невозможное.       Погружался в сон Адепт с нетерпением. И уже не удивился, увидев знакомую крышу. Наоборот – рассчитывал на эту становящуюся привычной обстановку, искренне надеясь, что не попадет в столь обыкновенный для него кошмар. Если их встречи продолжатся, то уже его личный ад будет восприниматься чем-то нереальным. Хотя он не смел и мечтать.       Правда, в этот раз появилось одно отличие в знакомой картине. Девушка уже ждала его. Значит ли это, что и она в той же мере влияет на сон? Не имеет значения, впрочем.       - Что ты хотела спросить? – Якса быстро приблизился, опускаясь на теплую черепицу и наконец-то чувствуя, как уходит напряжение. Он боялся, действительно боялся, что они больше не увидятся и ее вопрос повиснет в пустоте. Но Рэйн не спешила отвечать. Она улыбалась.       - Убегаешь от меня?       Охотник скривился. Он не может знать, когда его вызовут. Будто бы сам был рад, что их прервали и не он весь день мучился неизвестностью.       - Я должен.       - Ничего не отвечай, – покачала головой девушка, снова потянувшись к знакомому рукой. И он очень удивился, когда его пальцы почти самостоятельно влезли в ее ладошку. Собственное тело подводило. – Я все понимаю. Просто не знала, что это происходит так внезапно. Ты… часто уходишь?       - Я не контролирую, – глухо отозвался Сяо, все еще пытаясь понять своенравность своих пальцев. Ни в какую не получалось заставить себя отстраниться. Адепт жадно впитывал тепло девичьих рук. – Мне придется уходить. В любое время. Это мой долг.       - Я понимаю, – ласково повторила Рэйн, аккуратно поглаживая закрытые перчаткой пальцы, и Защитник едва сдержал дрожь.       Где бы он ни находился, на солнце, в тени, тьма всегда с ним. Та самая скверна, что отравляет душу. А с девушкой становилось так спокойно, будто кошмары и не преследовали его вовсе. Будто вся жизнь до этого и была лишь страшным сном, а теперь все позади. Смертная излучала такой свет, что резало глаза. Но это было приятно.       - Как понять, что ты настоящая? – вдруг спросил Сяо, вспомнив свой вопрос, и почему-то напрягся. Возможно, девушка уловила его состояние, потому что поглаживания пальцев продолжились.       Рэйн задумалась на какое-то время, а ее брови смешно нахмурились. Почему он находил ее мимику забавной? Ему должно быть все равно.       - Думаю, твое подсознание не могло продумать все. Спроси меня о чем-то, чего ты точно не знаешь. Но что не касается моего образа. О моем мире ты знаешь еще мало.       - У вас растут цветки цинсинь?       - Я даже не знаю, как они выглядят. Возможно, у нас они есть под другим названием. Почему именно цинсинь?       - Смертные… – Адепт покосился на девушку и исправился: – Люди говорят, он жертвует теплом и влагой полей, чтобы насладиться видом с одиноких горных вершин.       - Красиво.       - Хочешь взглянуть? – Сейчас Якса уже не понимал, почему задал этот вопрос. Но возникло желание показать девушке и другие места, не только крышу «Ваншу». Здесь спокойно, но однообразно. А она живая и его образ жизни явно не примет.       Рэйн негромко рассмеялась.       - Мой вопрос как раз был связан с этим. Как ты думаешь, – смертная перевернула ладонь парня, самыми кончиками пальцев касаясь закрепленного в выемке перчатки его Глаза Бога, и даже этот жест вызвал легкую дрожь, – насколько мы свободны в этом сне?       Внимательно следя за действиями знакомой, словно желал запечатлеть глазами каждый момент, Охотник ответил не сразу.       - Что ты имеешь в виду?       - Сможешь когда-нибудь сменить обстановку? Показать мне другие места? Полагаю, твое влияние на сон больше моего.       - Зависит от того, как много могу менять. Но я не против.       - Спасибо. Итак, – голос Рэйн снова стал шутливо-игривым, и она заговорщицки приблизилась, касаясь плечом чужого плеча, – ты убедился, что я реальна?       - Лишь в том, что я окончательно схожу с ума, – он ответно обхватил пальцами девичью ладонь, создавая взаимное пожатие.       Как много он может себе позволить? Пожалуй, это единственное место, где он имеет шанс побыть немного тем, кем не является. Позволить себе то, на что никогда не решится в жизни. Пусть назовут это самообманом – ему все равно. Он жадно пил нежное тепло, сквозящее в каждом жесте Рэйн. Это было необходимо. Как способ отвлечься от кошмаров, вспомнить само ощущение умиротворения (сейчас постоянное). А червячок сомнений получал богатую пищу, стремительно увеличивался в размерах и уже начинал подтачивать душу. Когда вселенная решит, что пора перестать играть, и оборвет их контакт? Что если в одну ночь они просто не встретятся? И как быстро, будучи реальной, девушка забудет о нем? Потому что ее свет уже въелся ему в душу. Здравый эгоизм нашептывал, что необходимо найти способ управлять встречами, чтобы он и дальше мог видеть ее. Но, увы, над этим он совершенно не властен. Даже бессмертному духу, ранее поглощавшему чужие сны, не дано контролировать девушку из другого мира.       Якса неслышно цыкнул: даже близость Рэйн не в силах остановить его безумие, подбирающееся все ближе. И только хотел отстраниться, как девушка, словно почувствовав его душевную бурю, наоборот прильнула к нему, легко, но надежно обнимая. Охотник окаменел в ее руках. Никто из смертных не смел так его касаться. Сяо и так позволил ей больше, потому что здесь, во сне, ей ничто не навредит и он может быть спокоен. Но обнимать? Этого он не разрешал никому. По правде говоря, даже разучился ощущать кого-то настолько близко. И все равно не мог ни отстраниться, ни сказать что-либо. Руки нервно подрагивали в желании обхватить ее хрупкие плечи. Зачем? Чтобы оттолкнуть или притиснуть?..       Так и не придя к какому-либо решению, Адепт не стал делать ни того, ни другого, лишь склонил голову, вдыхая аромат волос девушки и находя его приятным. И только потом осознавая, что так же четко, как и в реальности, различает запахи. Странный сон. Странная смертная. Но… ему уже необходима эта аномалия.       - Я могу лишь догадываться, как тебе тяжело в жизни, Сяо, – зашептала Рэйн. – И даже сны не приносят покоя. Но сейчас ты здесь. Пожалуйста, отдыхай.       Знакомая отстранилась, но потянула Яксу за собой. Тот не сопротивлялся скорее потому, что не понимал, что было задумано. В следующее мгновение его голова уже покоилась на ее коленях, накрытых одеялом. Он не мог объяснить ни почему эта девушка пытается помочь, ни чем заслужил такое тепло, ни, в конце концов, почему ее мягкая решительность приходится по израненной душе. Она пыталась научить его ценить каждый миг, даже самый мимолетный, не осознавая, что рано или поздно уйдет, вновь оставив ни с чем. И его жизнь измеряется не десятками и не сотнями лет. Что ему делать, даже не если – когда они перестанут видеться? Кошмары вновь вернутся, как и демоны, которых он никогда не мог одолеть, – воспоминания. И опять он будет один против них – так, как и должно. Лучше не иметь привязанностей вовсе.       Тем не менее, хоть такие мысли и продолжали тревожить, глаза закрылись сами собой, когда тонкие пальцы коснулись его волос. И тут же Сяо встрепенулся, недовольно проворчав:       - Что ты делаешь?       Девушка негромко хихикнула.       - Отдыхай, – повторила она. – Я никому не скажу.       Случилось невероятное – Адепту захотелось улыбнуться. Совсем чуть-чуть, едва заметно, и стоило определенных трудов подавить это желание. Какая эта смертная все-таки… Он вдруг осознал, что не может подобрать правильного определения. Ни одно не отображало девушку в полной мере.       Спать на чужих коленях во сне – занятие очень странное, но, пожалуй, такой спокойной ночи у Яксы еще никогда не было. Он встал с постели не с ощущением боли во всем теле, и это уже отличалось от обычных его пробуждений. Даже утро после первой их встречи было не таким. Сейчас уже все иначе. Оказывается, можно просто спать, не истязаясь кошмарами. Может, Рэйн права? Может, стоит просто ценить каждую ночь, не наполненную ужасом и отчаянием? Ночь с ней.       В груди все сильнее разгоралась глупая надежда на новую встречу, и Защитник начал подозревать, что во снах он живет теперь даже больше, чем в реальности, где нет ее. Шутка ли, за три дня так прикипеть к обычному человеку. И объяснение находилось только одно: он просто спит. Спит и отдыхает, чего не делал никогда в жизни. Все его сны, которые он помнит, – сплошной беспросветный ужас, терзающий на протяжении тысячи лет. А к хорошему быстро привыкаешь. Вот и он… привык.