Сборник ATEEZ|18+

Ночь. И только одинокие фонари светят в окно их комнаты. Его светлая кожа светиться в полумраке, его запах одурманивает сознание, его взгляд заставляет задерживать дыхание. Т/и смотрит в его лицо и не может заставить себя перестать дрожать. Они лежат в темноте, его руки смело оглаживают изгибы т/и. Он облизал острым языком свою верхнюю губу, блеснули белые зубы, словно у дикого зверя, а глаза загорелись огненным пламенем. Всё происходило стремительно быстро и долго одновременно, словно они потеряли нить времени. Т/и привстала, толкнула его в плечо, укладывая на спину, одёрнула одеяло, села сверху на его бёдра. Глядя в адское пламя глаз, т/и потерлась своим пахом о его пах, он вытянул руку и, резко перевернув её под себя, навис, словно хищник над добычей. Т/и только и успела пискнуть, а его горячие губы прижалась к её, оставив мокрый поцелуй. Т/и приоткрыла губы и он тут же запустил язык в её рот, который так и ждал его ласки. Низ живота скрутило от боли желания. Его губы умело управляли её, язык сплетался с её, его руки блуждали по её телу, находя самые чувственные места, отчего в его губы тихо проникали её стоны. Сильные руки были по сторонам от головы т/и, на них перекатывались мышцы, а венки соблазнительно набухали от напряжения. Он переместился на шею, ключицы, грудь девушки, оставляя мокрые поцелуи, покусывая и посасывая кожу, что покрывалась крупными мурашками. Он поцеловал т/и в мочку уха и больно укусил её, немного оттянув. Т/и снова застонала. Безмолвная страсть, когда только стонами и жестами вы управляете друг другом, доводя до эйфории. Руки т/и изучали его сильную спину, как он ловко поймал их и припечатал в подушки над головой. Он развёл её ноги — девушка покраснела. Он потёрся головкой члена о её половые губы, снова стон, сладкий, тягучий, словно мёд. Его это только будоражило и приводило к большему возбуждению. Он вошёл медленно, т/и выгнулась в пояснице ему навстречу. Он двигался медленно, чувственно: резко входил и медленно выходил. Ноги сводило от блаженства, кровь кипела, было невыносимо жарко, даже обжигающе горячо. Толчок - стон, толчок - стон... Руки занемели, голова кружилась, внизу живота копился ком, который был готов вот-вот взорваться, но как только т/и была готова, он останавливался и начинал двигаться ещё медленнее, мучительно медленнее, хотя казалось, что уже мучительнее некуда. Т/и захныкала, умоляя его дать ей разряду, взорваться на тысячи осколков, утонуть в бездне удовольствия. Его губы терзали девушкино тело, соски горели огнём от его прикосновений. - Умоляй! - Приказал он. - Прошу... Умоляю... И он, пошло ухмыльнувшись, задвигался снова, но резко, коротко, снова накапливая в ней сгусток удовольствия. Толчок - жёсткий, грубый, во всю длину, по основание и т/и взорвалась. Её тело словно расщипило на молекулы. Ещё толчок и с его губ слетает осипший рык, перебиваемый частым даханием . Он падает на её грудь, задыхаясь от накатившего оргазма. Их тела, влажные от пота, дрожат в унисон. Кажется, будто прошла вечность, а они так и лежали, восстанавливая дыхание.