Призрак Оперы: Перезагрузка

      Многоуважаемый дневник и верный хранитель моей истории, это снова я! К сожалению, я отсутствовала целых две недели из-за того, что нам всей семьёй нужно было уехать в другой город. Мы пробыли там чуть больше недели, живя у старого друга моего мужа. Здесь книга немного скрыла подробности… Или это я снова своими действиями переписала историю? Но факт в том, что почтительного Дариуса больше нет. С горестью на душе я пишу об этом, так как его господин намного старше своего слуги. Кто мог знать, что юнец уйдёт из жизни раньше старика?! Мы вот не знали. Но я считаю своим долгом добрым словом помянуть Дариуса за то, что он подсобил Раулю и Дароге в одном деле. Я не расскажу о нем сейчас. Но дойду и до него в процессе своего повествования. А оно будет долгим. Достаточно долгим, что я успею вам надоесть и вы захотите перелистать кучу страниц и узнать, чем в итоге всё кончилось. Я ведь уже вам надоела, признавайтесь? ~ Ну, в любом случае, история не дошла даже до половины. Я только начала. Так что, дневник мой… Или правильнее будет называть тебя моей автобиографией?.. Не уверена. Как и не уверена в том, что кто-то поймёт мой непонятный почерк. Но я продолжаю писать в надежде, что кто-то это найдёт. Может, даже сам Леру Гастон обнаружит мои записи и рассказ о призраке оперы будет совсем иным?! Пусть даже он исключит из описания момент моего попадания в историю. Главное, чтобы той драмы было меньше. Я ведь приложила какие-то усилия, чтобы это исполнить… И почему такой взгляд, будто вы меня подозреваете? Я ошиблась?! Ладно, не буду долго затягивать и исповедоваться здесь. Уж точно мой рассказ интереснее, чем читать каждый раз бредни старческие. Спешу сообщить, что до маразма мне ещё рановато!

***

Когда я выходила из оперного театра, на мне не было лица. Что Бьянка, что проходящие мимо меня люди это говорили. Возможно, я после сеанса рыданий в гримерной стала выглядеть ещё хуже. Но тогда мне не было дела ни до чего в этом мире. Слёз уже не было, глаза метались по незнакомой мне местности и я не знала зачем вышла. В гримерной после обследования доктором и после того, как меня назвали «мадемуазель Даае» раз пятьсот, я окончательно убедилась в том, что это не сон. И от этого мне лучше не стало. Возможно, вы подумали, что я должна радоваться?! Чему, блять, тут радоваться? Я в чужом мире, в чужом городе, в чужой стране, никого здесь не знаю! Как я ещё должна реагировать?! Из головы не вылетали мысли о родном доме, о съемной квартире, об уже надоевшей за пару дней работе, о тёте… По идее, друзей у меня никогда не было, как и парня. Тётка была моим единственным другом и помощником после смерти мамы. И, что же это получается, я её больше не увижу? Чтобы как-то себя отвлечь, я повернула голову обратно. Мой взгляд еле различал фигуры домов, но мне и не нужно было это. Мои глаза, которые здесь крайне хреново видели, уставились на место в котором я очнулась. Гранд-опера или же Опера Гарнье… Роскошный дворец, где парижане впервые услышали бессмертные шедевры наподобие «Фауста», *«Жидовки» или «Короля Лахора». Это место наверное и в будущем останется величайшим венцом культурного наследия. Уверена, что здание оперы нередко в будущем будет подвергаться изменениям… Это ж пиздец, как похоже на людей моего времени! Но я могу рассказать, как он выглядел в 80-е годы девятнадцатого столетия. Южный фасад Оперы Гарнье, а если точнее то парадная часть здания, с самого своего начала была призвана удивлять и производить неизгладимое впечатление. Основанием столь массивного сооружения служила галерея, а в свою очередь на неё опиралась мраморная колоннада **лоджии. Все элементы композиции щедро украшены лепниной в виде фигур женщин с крыльями ангелов и растительного орнамента. Гранд-Оперу венчал гигантский купол из зеленой меди, на вершине которого расположена скульптурная группа, изображающая, если я не ошибаюсь и помню из книги, Аполлона и двух муз. По углам театрального фасада застыли в торжественных позах статуи Поэзии и Гармонии. Стоит заметить, что скульптура древнегреческого бога несет не только эстетическую, но и практическую функцию. Ха-ха, я ещё тогда не знала, металлическая лира в руках Аполлона играет роль громоотвода. В действительности, это здание было прекрасным. Не скажешь даже, что где-то там, в его подвалах, поселился тот ещё обманщик. Но мне предстояло с ним встретиться лишь через некоторое время. На тот момент я, насколько мне было понятно из речей Бьянки, только только появилась в театре. Ну, точнее не я… А Кристина Даае. Но это ничего не меняло. Насколько я тогда смогла понять, Кристина не так давно лишилась последнего родного человека в своей жизни. Она потеряла своего отца, бывалого бедного фермера и учителя музыки — мсье Густава Даае. А в шестилетнем возрасте Кристина потеряла мать — Фрею Даае. Теперь же она живёт со своей приёмной матерью — пожилой женщиной мадам Валериус, которая проживает в скромном домишке… Чёрт! А ведь названия улицы я тогда не помнила! Да и до того ли мне было?! Я рыдала от осознания того, что могу больше не увидеть тётю, не вернуться в свой мир… Мне не хотелось жить здесь, в придуманном мире, где ты всего лишь навсего один из персонажей. И то, твоей судьбе не позавидуешь! Простояв на улице и выплакавшись, я ухватилась за одну из скамеек недалеко от театра и прикрыла глаза. Слёз на тот момент уже не было и я не знала, что ожидать от придуманной Леру Гастоном Франции. Историю мира я знала просто отвратительно — у меня вечно были по ней одни тройки! Что поделать, если ты телепень? В любом случае, стоять долго на одном месте я не могла. Тело ломило от усталости, а глаза слипались, ещё и это херовое зрение главной героини давало о себе знать. Видимо придётся носить очки, если таковые изобрели в этом веке. — Да, Крис, пизда тебе, — усмехнулась я и снова посмотрела в сторону Гранд-оперы. Наизусть, конечно, я роман о призраке не запомнила, но основные моменты сохранились. — Жозефа грохнут, потом грёбаные директора вместе с Карлоттой тебя нагнут, Рауль будет доебываться со своей любовью, Призрак тайком небось бессознательную насиловать будет! Классно же! Я сразу же настраивалась на плохой лад. Так как настроение было не из лучших. Потом же, когда моя взбесь понемногу проходила, я начала думать вот о чем: «А, может, ещё не всё пропало? Может, есть выход?». Мама всегда говорила, что выход из любой ситуации можно найти, если постараться. Интересно, что ты она сказала насчёт моей? Наверняка бы подумала прежде, чем делать поспешные выводы. Это я такая, что вечно всё принимаю в штыки. Мама была такой же а моём возрасте, и очень об этом жалела. Тётка сама об этом говорила и не раз. Я подумала… Может, есть шанс вернуться? И, скорее всего, это произойдет, когда мною снова будет «прочитан» весь роман Леру Гастона. Да? — Как только приедет Рауль, всё начнётся. Начнётся демагогия на тему о том, что Эрик полное дерьмо и что он меня использует… Бля! Чувствую, намучаюсь я с этими двумя! Но другого варианта я не видела. Если это игра, значит, я должна пройти её до конца чтобы вернуться. Если это роман, значит, я «прочту» его до конца опять. Находясь в теле Кристины это будет точно нелегко, но ради тёти я попробую. Вытерев ладонями глаза, я направилась на противоположную сторону дороги. Напротив Гранд-оперы стояли в ровный ряд несколько ***экипажей. — Них*я себе! Это современное такси?! — со смехом ахнула я, но быстро прикусила губу, чтобы не показаться прохожим и кучерам идиоткой. Выдохнув, я подошла к одной из повозок и еле слышно спросила: — Никто не заказывал? — М? Что, мадемуазель? Простите, из-за ветра Вас плохо слышно, — кучер не услышал меня, что заставило меня покраснеть. В этом не было ничего удивительного, поскольку с незнакомцами мне удавалось заговорить с трудом. Не потому, что я стеснялась. Всё дело было в том, что по натуре своей я не особо любила болтать. — Я спросила: Вы не заняты? Я повторила это чуть громче, на что мужчина держащий лошадей за поводья встрепенулся и одобрительно кивнул мне. Что ж, похоже, мне надо этим довольствоваться?! — Да, экипаж свободен. Куда Вам? — Эм… Норте даме де Виктуар, — по словам произнесла я, стараясь вспомнить название улицы на которой жила главная героиня. Эх, Кристина, ты точно была памятью получше меня! Диеву от Даае точно смогут отличить и подумают, что я — самозванка! — Понял, садитесь. Удивительно, но кучер, кажется, понял какую улицу я имею ввиду, пусть я и назвала её неверно. А так оно и есть! Чёртовы переводчики! Я вас терпеть не могу! Перевели роман не пойми как, а мне теперь мучиться! С довольным видом я по двум ступенькам забралась внутрь повозки и села на одно из четырёх мест. Конечно, это было далеко не удобное такси, или тот же автобус… Но здесь было довольно тепло, если учитывать, что на улице прохладный ветер, а я в лёгком белом платье. Интересно, а какое сейчас время года? Закрыв за собой дверцу в повозку, я дождалась когда кучер лошадям сигнал и мы двинемся с места. Коней же не пиздят? Эй??! Скотина, не трожь живность! Во всяком случае, я видела, как экипаж двинулся с места. В окошко я глядела, как отдаляюсь от театра парижской оперы. Сейчас я уезжаю отсюда. Но через какое-то время это место станет для меня тюрьмой. Здесь надо мной будут измываться и держать под землёй, как пленницу. Ну, а пока я поеду домой к Кристине Даае. Мне было интересно повидаться со старушкой мадам Валериус. Хм… Интересно, если она — старая бабушка, то пирожки будут? О, было б классно! Крисю ждут пирожки! Пейзаж сменялся один за другим. Я не замечала как текло время, любуясь улицами и домами Парижа 19-го века. Наверняка, сейчас он выглядит иначе. Чёрт возьми, в 21-м веке куча многоэтажек! Конечно, старые дома за двести лет снесут! — Тихо-тихо, стой-стой! — услышала я от кучера, после чего экипаж начал медленно, плавно останавливаться. Видимо это означало только одну простую вещь — я наконец приехала домой. Нет! Не ко мне домой, а домой к Кристине Даае! — Норт-Дам-де-Виктуар, мадемуазель! — объявил мне кучер. «Похоже, пора выпуливаться, Крис…».