never ever be friends

      Сокджин ставит на стол высокий стакан американо со льдом и не может сдержать широкой улыбки, что сама собой растягивает его губы, когда Юнги отрывается от своих бумаг, тупо смотрит на стакан, на крышке которого нарисована немного кривоватая мордочка котенка с подписью «lil meow meow». Юнги медленно моргает, а затем поднимает глаза и награждает Сокджина таким не впечатленным взглядом, что Джин не выдерживает и смеется, складываясь пополам и с силой хлопая себя по коленям. Хосок с изумлением смотрит то на одного, то на другого своего хена, явно пребывая в растерянности и не понимая, что происходит.       - Не обращай внимания, Хоби, Сокджин-ши просто опять смеется над собственными шутками, ничего нового, - спокойно произносит Юнги, медленно придвигая к себе стакан с таким видом, будто в нем не кофе, а какая-то отрава. Сокджин отрицательно машет рукой, потому что только так может выразить свое возмущение, пока все еще задыхается от смеха и не может говорить.       Хосок озадаченно хмурится, но затем раздумывает мгновение и пожимает плечами, видимо, решив не пытаться задавать какие-либо вопросы. Он молча начинает пить кофе, который принес ему Сокджин, вновь принимаясь сосредоточенно изучать документы, что лежат перед ним на рабочем столе.       - Йа, да ладно тебе, Юнги-ши, мы оба знаем, что это правда, - наконец, отсмеявшись говорит Сокджин, опираясь руками на стол Юнги и красноречиво постукивая пальцем по крышке стакана. Юнги смотрит ему в глаза снизу вверх и только в это мгновение Сокджин понимает, что невольно склонился над столом, нависая над парнем, и не то чтобы они находились сейчас очень уж близко, но, кажется, прежде у Джина не было возможности рассмотреть лицо Юнги с такого расстояния.        Сокджин моргает и невольно сглатывает, пока взгляд его сам собой скользит по этим миниатюрным и аккуратным чертам. Надо же. А ведь Мин Юнги действительно похож на котика. Что-то в разрезе глаз, в чуть вздернутых губах, маленьком носике, привычке вопросительно склонять голову набок и чуть щуриться делает Юнги до боли похожим на кота. Сокджин прежде не задавался вопросом, откуда у него появилась подобная ассоциация, он думал, что всему виной слова Тэхена, сказанные невзначай, но сейчас он более чем отчетливо видит сходство, которое его подсознание, наверняка, отметило еще давным-давно.       - Сокджин-ши? – Джин вздрагивает и рассеянно моргает, пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся в панике мысли, которые спугивает этот хрипловатый низкий голос. Юнги чуть хмурится, вопросительно глядя на него и склоняя голову набок. – Все нормально?       Сокджин выдавливает небрежную улыбку и кивает, игнорируя то тепло, что разливается по его шее и щекам и, наверняка, окрашивает розовым его кожу. Он поспешно откашливается в кулак, стараясь не сталкиваться с подозрительно сощурившимися темными глазами напротив. Сокджин не знает, в чем дело, не знает, что за странное ощущение затапливает его с головой, и почему он так неожиданно начинает чувствовать неловкость и смущение. Сокджин не знает, поэтому делает то, что делает обычно всякий раз, когда ему становится неловко. Он говорит.       - Я хотел еще раз поблагодарить тебя за помощь, Юнги-ши, - растирая шею, проговаривает Джин, все еще не глядя на парня, потому что просто не может, отчего-то не может в это мгновение посмотреть ему в глаза. Сокджину кажется, что он утонет в них.       - Я же говорил не приносить мне кофе, - доносится до него негромкое ворчание, в котором Сокджин, однако, не слышит реального недовольства, что Джин находит более чем забавным. Кажется, этому парню, что бы он ни говорил, слишком сильно нравится кофе, чтобы отказываться от бесплатной порции кофеина. Сокджин медленно выдыхает и осторожно опускает взгляд как раз в тот момент, когда парень начинает греметь, выдвигая ящики своего стола и что-то выискивая в них. – Вот, твой отчет, Сокджин-ши, - протягивая ему черную папку, произносит Юнги.       Сокджин не спрашивает, как именно парень успел дописать его всего за три дня, не спрашивает, почему Юнги вообще решил ему помочь. Потому что, скорее всего, этот человек сделает вид, будто в этом нет ничего особенного, и Сокджин не хочет давать ему возможность провернуть нечто подобное. Так что Джин просто благодарно улыбается и медленно берет папку в руки.       Его пальцы на мгновение задевают кончики пальцев Юнги, и Сокджину с трудом удается не вздрогнуть от неожиданности и подавить желание отдернуть руку, которую на секунду прошивает дрожью. И возможно ему только кажется, что Юнги как-то слишком уж поспешно сцепляет руки вместе, после того, как Сокджин забирает бумаги. Возможно, ему только кажется, что глаза Юнги как-то странно зажигаются на мгновение, прежде чем быстро, будто испуганно, потухнуть. Возможно, Сокджину просто кажется, что его собственное сердце чуть сбивается с ритма. Да, определенно, это всего лишь игра его воображения.       - Спасибо, Юнги-ши, - негромко и немного сдавленно произносит Сокджин, потому что ему неловко говорить что-то настолько искреннее вслух, да и собственный голос отчего-то не очень хочет его слушаться. – Ты действительно очень выручил меня.       Юнги морщит нос и небрежно отмахивается на это, что заставляет Сокджина недовольно поджать губы. Это не пустяк. Для самого Джина это не пустяк, и ему хочется, чтобы Юнги в полной мере это осознавал. Сокджину действительно важно, чтобы он это осознавал.       - Я серьез… - начинает он, но его довольно грубо перебивает громкий и звучный голос, который заставляет Джина едва ли не подпрыгнуть на месте.       - Сокджин-ши, не ожидал вас увидеть в своем отделе. Странно, что вы заранее не оповестили меня о приходе, - произносит Пак Ёнхо, вразвалочку подходя к закутку Хосока и Юнги.       Мужчина смеряет Сокджина пристальным взглядом, а затем кидает настороженный взор в сторону Юнги, лицо которого мгновенно превращается в уже хорошо знакомую Сокджину равнодушную маску. Насколько он успел понять, это выражение появляется всякий раз, стоит только Пак Ёнхо показаться на горизонте, и Сокджин действительно начинает ненавидеть Пака за это еще больше. Потому что именно этот человек заставляет Юнги так оборонительно закрываться в себе, запечатывая все свои эмоции.       И Сокджину неожиданно приходит в голову, что именно это он, скорее всего, никогда не сможет простить Пак Ёнхо. Не его отвратительное отношение к другим людям, не его необоснованное высокомерие и самодовольство, не привычку присваивать себе чужие достижения и труд, а то, что Юнги рефлекторно настораживается из-за этого человека. То, что этот человек заставляет Юнги надевать такую ненавистную Сокджину невозмутимую и равнодушную личину.       Краем глаза Сокджин видит, как напрягается рядом Хосок и медленно придвигается на своем кресле поближе к Юнги, лицо его озабоченно хмурится, а челюсти крепко сжимаются. Словно он боится, что Пак Ёнхо может что-то сделать его другу. Сокджин медленно моргает и осторожно выдыхает, пытаясь вместе с воздухом вытолкнуть из себя хотя бы часть той ярости, что стремительно взметается в нем, опаляя вены лесным пожарищем.       - Я пришел обсудить с Юнги-ши вопросы, касающиеся вашего проекта, - выдавливает из себя улыбку Сокджин. Он знает, что получается немного криво, все-таки он не так хорош в подобных вещах, как тот же Намджун, но Сокджин и не хочет особенно стараться ради такого человека как Пак Ёнхо.       Он не упоминает, что сам Пак в прошлый раз не посчитал нужным сообщить Сокджину, что хочет с ним встретиться, не говорит, что вообще не обязан оповещать этого человека о своих планах, которые никоим образом его не касаются. В конце концов, Сокджин ведь пришел к Юнги, а не к Паку. К тому же обеденный перерыв еще не закончился, а в правилах компании сказано, что это личное время Джина, которым он в праве распоряжаться так, как ему заблагорассудится.       - Не думаю, что есть необходимость приходить в другой отдел ради чего-то подобного, - недовольно морщится руководитель Пак. – Или Юнги-ши не в состоянии доходчиво объяснить вам все по телефону? – пренебрежительно хмыкает мужчина, насмешливо глядя в сторону Юнги. - В таком случае, я вынужден извиниться перед вами за своего сотрудника. Знаю, что с ним… - Пак Ёнхо делает выразительную паузу, словно пытаясь подобрать вежливое и максимально нейтральное определение, хотя по его сощурившимся глазам очевидно, что ничего подобного у него и в мыслях нет, - … тяжело найти общий язык.       Сокджин слышит, как Хосок едва слышно шипит что-то себе под нос, поспешно сжимая руку Юнги в поддерживающем жесте. По лицу Юнги и не скажешь, что ему это нужно, потому что он только невозмутимо приподнимает бровь в ответ на эти слова. Пальцы Сокджина сами собой крепче сжимаются папку в его руке.       - В самом деле? Не заметил ничего подобного. С Юнги-ши очень легко работать. Я бы даже сказал - он настолько много знает об этом проекте, что я бы подумал, будто это он является его автором, если бы не знал, что это не так, - произносит Сокджин, натягивая вежливую и безликую улыбку.       Глаза Пак Ёнхо на несколько долгих мгновений ошеломленно и испуганно расширяются, а сам он заходится неловким кашлем. Так что даже, если бы Сокджин уже не знал бы, что сказанное им – правда, он бы определенно понял это сейчас. Джин пренебрежительно приподнимает бровь, глядя на этого человека. И как только такой плохой лжец смог выклянчить себе должность руководителя? Сокджину казалось, что хотя бы врать Пак Ёнхо обязан уметь, раз ни на что другое не способен.       - Я просто очень тщательно изучил все документы, вы мне льстите, Сокджин-ши, - спокойно произносит Юнги, складывая локти на столе и чуть приподнимая уголки губ, глядя на Джина. И в этом действии нет ничего особенного, но Сокджину отчего-то он кажется почти что поддерживающим. И это так странно, ведь единственный, кому в этом ситуации нужна поддержка – это сам Юнги.       - Именно… Сокджин-ши, вы слишком добры, - нервно одергивая пиджак, произносит Пак, он недовольно поджимает губы и поспешно оглядывается по сторонам, взгляд его неожиданно замирает на Хосоке. – Хосок-ши, почему я сам должен искать тебя по всему офису?       Хосок непонимающе хмурится, услышав откровенно раздраженные и грубые ноты в голосе начальника. Очевидно, что мужчина просто выплескивает на него свои недовольство и досаду, пытаясь таким образом коряво перевести тему разговора.       - Вы меня не вызывали к себе. Не знал, что вы меня ищете, - честно и немного растерянно отвечает парень, за что Пак Ёнхо прожигает его яростным взглядом.       - Не вызывал? Конечно, вызывал! Значит, ты еще и шляешься где-то посреди рабочего дня? – повышает он голос, заставляя лицо Хосока мгновенно помрачнеть, а уголки губ обиженно опуститься.       - Сейчас середина обеденного перерыва, руководитель Пак, он имеет право «шляться» в это время, где захочет, - невозмутимо напоминает Юнги, мужчина смотрит на него раздраженно сузившимися глазами. – Однако, так же, как и Хосок-ши, мы с Сокджином-ши весь обеденный перерыв были здесь и никуда не отходили. Наши телефоны не звонили.       - Ты можешь перестать вмешиваться не в свое дело? Твоего мнения никто не спрашивал, - грубо обрывает его руководитель, и Сокджина удивляет, что в ответ Юнги откровенно насмешливо хмыкает, даже не пытаясь как-то замаскировать это.       Лицо Пак Ёнхо покрывается некрасивыми красными пятнами, а вены на шее вздуваются. Он с силой швыряет на стол Хосока папку с документами, едва не задевая стакан с кофе, который опасно покачивается из стороны в сторону с секунду, грозясь расплескать свое содержимое на бумаги, над которыми Хосок корпел весь день.       - Твой отчет отвратителен. Переделай все к концу дня, Хосок-ши. Если не знаешь как, спроси у своего коллеги. Юнги-ши ведь только и делает, что переписывает свои отчеты, - презрительно бросает мужчина, высокомерно поднимая подбородок. Затем он резко оборачивается к Сокджину, заставляя Джина вздрогнуть от неожиданности. – В следующий раз предупреждайте о своем приходе, Сокджин-ши. Если у вас так мало работы, что вы можете позволить себе прохлаждаться в чужом отделе, я могу обсудить эту проблему с вашим начальством.       Пак Ёнхо криво усмехается себе под нос и гордо уходит, оставляя после себя звенящую тишину в помещении. Сокджин медленно выдыхает и раздраженно скрипит зубами, ему с большим трудом удается разжать намертво вцепившиеся в папку пальцы.       Он испуганно вздрагивает, когда неожиданно слышит тихий смех рядом с собой. Джин удивленно поворачивается и ошеломленно замирает, увидев полноценную широкую улыбку на лице Мин Юнги, который едва слышно смеется, чуть склонив голову. Он действительно смеется, и это зрелище отчего-то выбивает весь воздух из легких Сокджина, это настолько неожиданно и ошеломляюще, что первые мгновения Джин вообще не понимает, на что именно смотрит. Конечно, он предполагал, что Мин Юнги умеет смеяться, он же не робот, однако, кажется Сокджину никогда не приходило в голову, что он действительно может это увидеть.       Это не длится долго, и смех Юнги нельзя назвать чем-то особенно примечательным и чарующим. Он почти беззвучен, это тихий, немного странный на слух звук, заставляющий тело парня чуть сотрясаться. Однако, эта широкая улыбка, открывающая десны и маленькие зубы, эта улыбка, мгновенно делающая все лицо Юнги светлее и моложе, не позволяет Сокджину в это мгновение отвести взгляд от этого человека. Сокджин просто смотрит на него, боясь моргнуть, будто это может спугнуть подобное, он уверен в этом, редкое зрелище. Джину кажется, будто он сейчас наблюдает за появлением двойной радуги, или чем-то таким же исключительным.       - Все в порядке, хен? – обеспокоенно спрашивает Хосок, сжимая плечо друга и пытаясь заглянуть ему в глаза. Юнги усмехается, уже почти успокаиваясь, и указывает рукой на папку на столе Хосока.       - Придурок, перепутал отчеты. Это отчет Юхёка, а не твой, - поясняет он, после чего глаза Хосока широко распахиваются. Он поспешно берет папку в руки, проверяет имя, а затем разражается своим громким и немного визгливым смехом, из-за которого едва ли не сползает на пол.       Сокджин изумленно моргает, когда Юнги поворачивается к нему и, все еще усмехаясь краем губ, смотрит на Джина весело поблескивающими темными глазами. И Сокджину ничего не остается, кроме как искренне улыбнуться ему в ответ. Сокджину ничего не остается, кроме как проигнорировать это странное ощущение, что на несколько долгих мгновений сдавливает его легкие, мешая дышать и думать. Сокджину ничего не остается, кроме как всматриваться в эти сверкающие темные кошачьи глаза, зная, что спустя несколько мгновений они вновь потускнеют, возвращаясь к своему привычному выражению.       Сокджин только и успевает, что подумать про себя, что эти глаза действительно очень красивы, и Юнги идет его странная, даже слишком приторная улыбка, прежде чем выражение лица парня вновь становится нейтральным и спокойным. Сокджин решает не сосредотачиваться на мысли, что уже скучает по этой улыбке.

***

      Когда Намджун зовет его выпить после работы, Сокджин понимает, что у друга есть к нему какой-то важный разговор. Намджун довольно очевиден в такие моменты, особенно когда смотрит на Джина, виновато нахмурившись, глазами нашкодившего щенка. Так что Сокджину ничего не остается, кроме как тяжело вздохнуть и сказать, что он, конечно же, не может проигнорировать «просьбу» начальника. Намджун предсказуемо надувается и бормочет себе под нос, что Джин опять несет чушь. И, конечно, Сокджин именно это и делает, но он действительно не против провести время с другом, хотя бы потому, что они давненько никуда не выбирались вместе. У них обоих много работы, но у Намджуна ее куда больше, поэтому Джин старается не часто беспокоить его в нерабочее время, да и в рабочее тоже.       И Сокджин уверен, что этим его лимит непредсказуемых событий, разрушающих привычный для него распорядок дня, на сегодня исчерпан, поэтому, естественно, вселенная спешит переубедить его. Сразу после разговора с Намджуном к Сокджину с большими испуганными глазами и дрожащими губами подбегает Чонгук. Парнишка что-то сбивчато бормочет про сломанный принтер и испорченные документы, и Сокджин, даже не дослушав, устало стонет, закрывая глаза и потирая переносицу. Кажется, он с болезненной ясностью может почувствовать как, где-то в области затылка начинает зарождаться мигрень.       - Принтер совсем не работает? – спрашивает Джин, перебивая виноватое лопотание макнэ. Чонгук понуро опускает голову и медленно кивает. – Ладно, вызовем кого-нибудь из технического отдела или… - начинает Сокджин, но Чонгук с таким выразительным отчаянием на лице поджимает губы, что Джин замолкает на полуслове и подозрительно щурится. - Чонгук-а, как именно сломался этот принтер?       Чонгук поднимает голову и тут же начинает тараторить:       - Хен, вот, честно, я думал он так точно заработает! Помнишь, ты как-то раз стукнул по нему и он… Вот я и… Кто ж знал, что он такой хрупкий? Я ведь не сильно ударил и… – взволновано машет руками парень, но Сокджин уже его не слушает и просто обреченно закрывает лицо ладонями. И то, что Чимин позади него начинает глухо и полузадушено хихикать, медленно сползая с кресла куда-то под стол, вот вообще никак не помогает.       - Так, - мысленно покричав внутри себя и призвав все оставшееся терпение, чтобы не поубивать сразу обоих своих нерадивых тонсэнов, выдыхает Сокджин, опуская ладони и строго глядя на Чонгука, который под его взглядом тут же тушуется и виновато сцепляет руки спереди. – Ты. Идешь сейчас на ковер к Намджуну с чистосердечным признанием, и, может быть, он даже смягчит приговор, - Чонгук отрывает рот, явно чтобы возразить, но Сокджин хмурит брови и взмахом руки велит ему молчать. – Или ты собираешься это скрыть? Ты не компьютерную мышь сломал, Чонгук, а целый огромный принтер, которым пользуется так-то весь отдел. Ты действительно думаешь, что никто не заметит такой незначительной мелочи, как разбитая машина, что занимает половину комнаты? Я бы не рассчитывал на твоем месте.       Чонгук низко опускает голову, закусывает губу и крепче стискивает кулаки. Сокджин вздыхает еще тяжелее.       - Чонгук-а, - настойчиво, но уже гораздо мягче зовет Сокджин, он подъезжает на своем кресле вплотную к парнишке и осторожно обхватывает его руки ладонями. Чонгук вздрагивает от этого прикосновения, но все же поднимает на Джина расстроенные и огромные от испуга глаза. И Сокджин понимает, что именно пугает парня больше всего во всей этой ситуации, но им нужно ее решить, и замалчивание и промедление тут никак не помогут. – Иди к Намджуну. Он поругает тебя, но придумает, как решить вопрос с оплатой ущерба. Все будет хорошо, ты же веришь хену? – склоняя голову и упрямо заглядывая младшему в глаза, спрашивает Сокджин. Чонгук с трудом сглатывает и кивает, Сокджин утешающе хмыкает, крепче стискивая подрагивающие кулаки парнишки.       - А теперь ты, - поворачивается Джин к Чимину, который сразу же делает невинные глаза, заслышав стальные нотки в голосе старшего. – Чимин-а, ты, кажется, упоминал, что производственный отдел ждет на днях от тебя отчет, - приподнимает бровь Сокджин. Чимин настороженно моргает, и через мгновение Джин наблюдает, как медленно наполняются ужасом его глаза. – Уже не так смешно, Чимин-ши?       - Хосок-хен… я могу распечатать у него, - осторожно, с некоторым сомнением в голосе произносит Чимин. - Или послать документы им по почте.       - Ага, удачи тебе с этим, - усмехается Сокджин, отлично зная о «любви» между Чимином и сотрудниками производственного отдела, которые просто из вредности ни за что не пойдут ему на встречу.       Сокджин честно не знает, что у них там за терки. Сам Джин просто прибегает к проверенному годами средству, и все в производственном его любят. Он приносит с собой пончики или любую другую выпечку каждый раз, как появляется у них. Учитывая, что ему приходится наведываться туда не больше двух-трех раз в год, это не такие уж большие траты. Зато его проекты редко «застревают» в производственном, в отличие от проектов, курируемых Чимином.       Сокджин едва ли не за ручку отводит робеющего Чонгука к кабинету Намджуна, а затем с тяжелым вздохом идет решать проблему со своей документацией, позаимствовав идею у Чимина. Он направляется в соседний отдел, чтобы слезно просить помощи у Хосока. Сокджин вежливо улыбается всем коллегам друга, которые удивленно смотрят на парня из чужого отдела, что то и дело ошивается у них. По мнению Сокджина, они все давно должны были уже привыкнуть, но почему-то все равно постоянно изумляются, когда видят его.       Сокджин привычно пригибается и почти бегом бросается к знакомому закутку, где находит на этот раз только разговаривающего по рабочему телефону Хосока. Что странно, потому что сейчас середина рабочего дня, а значит, Юнги должен быть с головой поглощен работой, потому что он буквально самый ярый трудоголик из всех трудоголиков видимых Сокджином когда-либо. Даже Намджун на его фоне – просто лодырь.       Хосок удивленно поднимает брови, когда замечает его, и жестами просит Сокджина подождать, пока он закончит разговор. Джин нетерпеливо вертит свою флешку с документами в руках и с любопытством оглядывает пустой стол Юнги. Это вполне себе обычный стол, на самом деле: никаких растений, ярких канцелярских принадлежностей, фотографий и прочего создающего иллюзию уюта декора. Просто многочисленные стопки документов, немного небрежно составленные друг на друга папки черных и темно-синих цветов, только самый минимум необходимой канцелярии и какие-то рабочие бумаги, испещренные заметками, написанными спешащим и неровным подчерком.       И это составляет почти до абсурдного смешной контраст со стоящим рядом столом Хосока, с расставленными ровными стопочками разноцветными стикерами, красиво рассортированными зелеными и желтыми папками, фотографией Джиён в простой, но изящной рамке и небольшим фикусом, что примостился на самом углу. Хосок нежно называет его Хоуп. Сокджин предпочитает не знать, почему.       Судя по включенному компьютеру, экран которого еще не успел потухнуть, и наполовину полному стакану с кофе, который Джин замечает на его столе, Юнги отлучился всего пару минут назад. Сокджин невольно мягко улыбается, когда видит на стаканчике логотип кофейни, в которой сам обычно покупает чай и кофе. Джин не знает, почему ему становится приятно от мысли, что, возможно, Юнги запомнил, что эта кофейня – его любимая. Может быть, Юнги просто понравилось, как там готовят кофе, но Сокджину все равно очень хочется думать, что верным является именно первое предположение.       - Что-то случилось, хен? – окликает его Хосок, завершая звонок. – Юнги-хена нет. Его вызвал Пак.       Сокджин непонимающе хмурится.       - С чего ты решил, что я пришел к нему, Хосок-а? – искренне удивляется он, на что Хосок невозмутимо пожимает плечами.       - В последнее время ты приходишь только, чтобы поговорить с ним о проекте. Странно, со мной, когда мы работали вместе, ты никогда не обсуждал все настолько подробно, - усмехается парень и поигрывает бровями, явно на что-то намекая. Сокджин не понимает на что именно, но это не мешает ему возмутиться. Просто на всякий случай.       - Йа! Ты ведь сам сказал, что Юнги-ши очень трепетно относится к своей работе, а теперь попрекаешь меня тем, что я стараюсь держать его в курсе? Йааа, Хосок-а, не ожидал от тебя такого, - разочарованно качает головой Сокджин, скрещивая руки на груди. Хосок лишь устало качает головой в ответ на эту пантомиму.       - Так ты что-то хотел, хен? – с отчетливо слышимым смирением в голосе спрашивает парень.       Сокджин тут же строит жалобное личико.       - Хосок-а, принтер в нашем отделе пал смертью храбрых. Можно распечатать документы у тебя? – спрашивает он, умоляюще складывая руки вместе. Рот Хосока формирует удивленную и сочувствующую «о». В условиях офисной жизни такие форс-мажоры действительно серьезное дело, от которого никто не застрахован.       - Хен, мой принтер уже как с год не работает. Но я могу тайком провести тебя в копировальную нашего отдела.       - О, ты мой спаситель, Хосок-а, - радостно подпрыгивает Джин, порывисто сжимая руки друга, который только отрывисто смеется над его слишком бурной реакцией.       Копировальная в проектном не сильно отличается от аналогичной комнаты в отделе планирования. Такая же маленькая, тесная, больше похожая на коморку, без окон, забитая стеллажами с коробками, полными старых никому ненужных документов, от которых в спертом воздухе тяжело дышать из-за скопившейся в них пыли. Хосок оставляет Сокджина наедине с огромным, похожим на пузатого монстра принтером и просит не попадаться на глаза Пак Ёнхо, который, наверняка, устроит истерику, когда увидит, что кто-то из другого отдела посмел потратить их драгоценные чернила для печати своих документов. Сокджин и сам не горит желанием вновь встречаться лицом к лицу с этим человеком спустя столь короткий срок.       Сокджин уже почти заканчивает с печатью, когда дверь копировальной открывается, он испуганно вздрагивает и оборачивается, только для того, чтобы увидеть удивленно замершую с целой коробкой документов в руках Ким Сольхи. Сокджин давно ее не видел, и, честно говоря, не знает, как себя вести с ней после того случая на корпоративе, поэтому он неловко растирает шею ладонью и откашливается, чувствуя себя до крайности неловко.       - Сокджин-ши? – произносит девушка, чуть хмурясь и явно не понимая, что Джин вообще забыл в этом месте.       - Эм, я не надолго, мне немного осталось, - неопределенно машет он рукой в сторону работающего принтера, стабильно выплевывающего страницу за страницей.       Ким Сольхи быстро моргает красиво подведенными глазами, затем на мгновение поджимает пухлые губы и кивает. Она заходит в комнату и ставит явно тяжелую коробку прямо на пол. Девушка устало встряхивает руками, Сокджин замечает в свете одинокой лампочки на потолке, что на ее бледных ладонях остаются красные полосы от картонных прорезей коробки.       - Принтер в нашем отделе сломался, вот я и попросил Хосока помочь, - говорит Сокджин, просто потому что ему неловко, а когда ему неловко в обществе человека, которого он плохо знает, Джин начинает говорить все, что приходит ему в голову.       Сольхи смотрит на него и кивает без особого интереса во взгляде. Она прислоняется к одному из нескольких в комнате стеллажей и скрещивает руки на груди.       - Надеюсь… надеюсь, вашему сыну лучше, Сольхи-ши, - немного нерешительно проговаривает Сокджин, не уверенный стоит ли поднимать эту тему или вообще продолжать диалог. Сольхи едва заметно вздрагивает и смотрит на Джина уже более пристально, чем мгновение назад.       - Да… ему лучше, спасибо, - медленно произносит она, чуть настороженно. Несколько тягостных секунд проходят в тишине, что заставляет Сокджина мысленно начать молиться, чтобы принтер делал свою работу быстрее, прежде чем девушка вновь подает голос: – Спасибо, Сокджин-ши, что никому не сказали. Я не хотела бы, чтобы меня уволили именно из-за этого, - слова явно даются ей с трудом, поэтому Сольхи чуть недовольно морщит нос, пока говорит все это. Сокджин понимающе кивает. Ложь в резюме, как причина увольнения – не самая лучшая рекомендация для будущих работодателей.       - Это ведь ваша личная жизнь, Сольхи-ши, я не имею права ее обнародовать, - пожимает Джин плечами. Сольхи как-то неопределенно мычит себе под нос.       - Вы, наверное, будете рады услышать, что я дорабатываю последние дни в этой компании. Меня уволили, - немного криво усмехается она, темные глаза ее блекло сверкают, но, в целом, она очень хорошо держится для человека, столкнувшегося с потерей работы. Сокджин хмурится и медленно качает головой, невольно ощущая довольно смешанные чувства в это мгновение.       - Я никогда не мечтал о том, чтобы вы лишились работы, Сольхи-ши. Вы не настолько портили мне жизнь, - невольно усмехается Сокджин. Принтер противно пищит, сигнализируя, что закончил печатать. Сокджин подходит к машине и начинает собирать листы в аккуратную стопочку.       - Я все равно думаю, что вы были ко мне предвзяты, Сокджин-ши, - слышит он голос Сольхи, уголки ее губ чуть приподнимаются, когда Джин оборачивается, чтобы удивленно взглянуть на нее.       - Возможно, отчасти, - неожиданно даже для самого себя признает Сокджин. – Но это никак не касалось работы. Я был предвзят к вам как к личности, но не как к сотруднику компании.        Ким Сольхи заинтересованно склоняет голову набок, а затем задумчиво хмыкает.       - Мне урезали зарплату после каждого вашего отказа. Это не могло… не могло не злить, - немного неловко поводит она плечами. Это чем-то отдаленно похоже на извинение, и Сокджин сказал бы, что на ее лице отражается нечто напоминающее сожаление, но не уверен, что это правда и он не ошибается, однако он ценит эту попытку объясниться. Джин понимающе кивает, у него нет детей, но он отлично осознает, что с ребенком на руках у тебя всегда каждая вона будет на счету. Дети – очень дорогое удовольствие.       - Я не просто так отвергал ваши проекты, - заверяет Джин. Теперь, когда Ким Сольхи уходит из компании, ему не хочется, чтобы между ними оставалось подобное недопонимание. – Я не врал, когда называл вам причины.       Он знает, что они все равно не будут общаться, и он, скорее всего, не увидится и не пересечется больше с этой девушкой, но Сокджину не кажется правильным ничего не говорить только по этой причине. Ему хочется, чтобы, вспоминая о Ким Сольхи, ему на ум приходил именно этот момент, этот спокойный разговор в малюсенькой пыльной копировальной, а не все те претензии и недовольство, что безмолвно скапливались в них на протяжении нескольких лет работы в одном здании. В конце концов, Сокджин ведь знает, что жизнь становится гораздо легче, когда груз обид и негативных эмоций не давит тебе на плечи. Поэтому нет смысла хранить в себе неприятные воспоминания о человеке, к которому ты уже не испытываешь ничего отрицательного.       - Что ж, значит, я действительно была настолько ужасна в этой работе, - горько усмехается девушка, откидывая темную челку с глаз.       - Уверен, вы сможете найти место гораздо лучше этой компании, Сольхи-ши, - произносит Сокджин, даже не покривив душой. Он действительно уверен, что эта девушка отыщет себе хорошую работу. Она достаточно упряма и напориста для этого. Ей не лень было приходить к нему в отдел с разборками по одному и тому же поводу несколько лет, Джин уверен, что у нее все получится.       - Конечно, смогу, Сокджин-ши, - уверенно кивает Ким Сольхи, выпрямляя спину и чуть приподнимая подбородок, и в это мгновение она, наконец, начинает напоминать ту самую самоуверенную девушку, которая действительно знакома Сокджину. И именно ей Джин улыбается, искреннее желая, чтобы у нее все сложилось хорошо.

***

      У Сокджина хорошее настроение, даже несмотря на то, что весь рабочий день оказывается довольно суматошным. Не сказать, что деятельность всего их отдела парализует поломка принтера, однако это неприятность причиняет определенные неудобства, из-за чего Чонгук весь день ходит, понуро опустив голову, как никогда напоминая расстроенного крольчонка.       Парнишка выглядит настолько виноватым, что ни у кого из его старших коллег не хватает совести отчитать его, Сокджин, как может, пытается заверить макнэ, что все не так уж и ужасно, но это не очень помогает. Даже Чимин озабоченно хмурится и весь день вертится около младшего, всячески пытаясь поднять ему настроение. И в этом весь Пак Чимин, он может быть хитрым и ехидным чертенком, но парень искренне заботится о людях, которых считает друзьями. Чимин просто не может видеть, как близкий ему человек грустит. Именно поэтому после работы он вызванивает Тэхена и утаскивает Чонгука «развеяться», не слушая вялые возражения макнэ. И Сокджин знает – никто так мастерски не поднимает настроение, как немного хаотичные Чимин и Тэхен, которые становятся еще непредсказуемее вместе. Может это и не решит проблему, однако Чонгуку определенно будет весело.       Поэтому Сокджин позволяет себе не беспокоиться за тонсэнов и с предвкушением цыкает себе под нос, внимательно просматривая тонкую брошюрку меню. Намджун привел его в относительно дешевый маленький ресторанчик с традиционными корейскими блюдами, который они вдвоем часто посещали еще во времена стажерства, когда их зарплата не позволяла им питаться в более дорогих местах. Но в этом ресторанчике еда всегда была вкусной, поэтому даже когда финансы их стали свободнее, они с Намджуном продолжали иногда захаживать сюда. Удивительно, как некоторые довольно обыденные, на первый взгляд, вещи могут со временем превратиться в довольно приятные традиции.       Намджун стягивает свое светлое пальто и позволяет Сокджину заказать еды и напитков на них обоих, что Сокджин и делает, не очень-то себя сдерживая в процессе, потому что Намджун неосмотрительно обронил, что оплатит сегодня ужин. Он должен был понимать, что нельзя небрежно говорить подобные слова при Джине. Наверняка, именно об этом он и думает, когда тяжело вздыхает, глядя на довольное лицо старшего, который, наконец, захлопывает меню, после того, как озвучивает весь заказ их официанту.       - Ты настолько голоден, хен? – с грустным смирением в голосе спрашивает Намджун, качая головой. Сокджин очаровательно и широко улыбается ему.       - Ты не так уж часто угощаешь своего хена, Джун-а, так что было бы невежливо, если бы я заказал меньше, верно же? – невинно говорит Сокджин, чуть приподнимая бровь, в ответ Намджун просто устало выдыхает и отмахивается, позволяя Сокджину творить все, что ему вздумается. Джин улыбается еще шире. Ничто так не воодушевляет как бесплатная еда. – Кстати, что ты решил делать с Чонгуком? – серьезнея, спрашивает Джин, складывая руки на столе и чуть опираясь на них. Намджун поджимает губы и заламывает пальцы.       - Постараюсь оформить все как рядовую техническую поломку, надеюсь, компания не станет докапываться и проверять, правда это или нет, - задумчиво произносит парень, вновь тяжело вздыхая. – Чонгук только окончил университет, живет один, на нем висит кредит за обучение и он пока даже официально не числится в штате. Мне не хочется лишать ребенка обедов и ужинов на ближайшие полгода и заставлять оплачивать нам новый принтер, - качает он головой, Сокджин согласно хмыкает и кивает.       Ничего иного Сокджин и не ожидал от своего начальника. Намджун всегда был понимающим и пытался войти в положение своих сотрудников, но к Чонгуку он особенно привязан, потому что действительно видит в мальчишке потенциал, так что не удивительно, что в этот раз он приложит все усилия, чтобы выгородить младшего. В конце концов, Чонгук ведь действительно просто неловкий ребенок, который не умеет соизмерять свои силы, Сокджин не думает, что за подобное стоит наказывать его, ударив по кошельку, который и без того пуст. Лучше Сокджин в качестве профилактики завалит его работой, это будет куда продуктивнее и эффективнее.       - Ничего, у нас неплохие отношения с техническим отделом, мы сможем с ними договориться, если что, Джун-а, - ободряюще произносит Сокджин, и он рад, что поза Намджуна становится немного расслабленнее, а на губах даже появляется легкая улыбка после его слов.       - И почему с таким подходом ты еще не получил повышения, хен? – усмехается он, и конечно же, парень не имеет в виду ничего такого, это просто невинный подкол, однако Сокджин чувствует, как улыбка его чуть подрагивает. Ему удается удержать ее на лице, но вот неприятное ощущение, на мгновение сжимающее его желудок, еще довольно долго эхом отдается в его теле. Он сразу же вспоминает Пак Ёнхо и его методы продвижения по карьерной лестнице. Не самое приятное воспоминание.       - И как бы я оставил вас совсем одних? Этот отдел же потонет без меня, Джун-а, - с чрезмерным драматизмом и притворным сожалением сокрушается Джин, на что, качая головой. Намджун отрывисто посмеивается, и Сокджин поспешно переводит тему.       Еще около часа они сидят, беспечно болтая о работе, друзьях и прочих мелочах, поглощая заказанную Сокджином еду и запивая собственные слова смешанным с пивом соджу, когда Намджун, наконец, решает поговорить о том, зачем он на самом деле позвал Сокджина. Джин понимает, что он хочет перейти к делу, еще до того, как друг открывает рот, по его спешно посерьезневшему лицу, по тому, как сосредоточенно нахмурились его брови и немного нервно поджались губы. Поэтому Сокджин заранее подбирается и отставляет стакан, готовясь внимательно слушать.       - Хен, - зовет Намджун, сцепляя руки в замок перед собой. – Я хотел спросить тебя, как все продвигается с проектом Пак Ёнхо? Он не доставляет тебе проблем?       Сокджин немного удивленно хлопает глазами. И из-за этого Намджун развел такую таинственность? Ну, в таком случае, Джину становится понятно, откуда взялась такая щедрость и почему он сегодня ест бесплатно. Кажется, Намджун все еще чувствует вину за то, что заставил Джина взяться за этот проект.       - Я ведь представил тебе отчет на прошлой неделе, Джун-а, - немного неловко усмехается Сокджин. Его сбивает с толку, что Намджун выглядит таким серьезным и так пристально смотрит на него в это мгновение. – Только не говори, что потерял его, - и это только наполовину шутка, на самом деле, потому что Джин слишком хорошо знает, что это вполне себе может быть правдой. Такое уже случалось. Однако, к его облегчению, Намджун отрицательно качает головой.       - Нет, я спрашиваю не про сам проект. Пак Ёнхо. С ним у тебя нет проблем, хен? – настойчиво спрашивает Джун, внимательно глядя на друга. Сокджин медленно откидывается на спинку своего стула и задумчиво поигрывает палочками, просто для того чтобы что-нибудь держать в руках.       - У всех и каждого есть проблемы с Пак Ёнхо. Кажется, даже у него самого с собой проблемы, - хмыкает Джин и поспешно мягко улыбается Намджуну, торопясь успокоить его. – Но все в порядке. Все рабочие вопросы я решаю через Юнги, так что почти не взаимодействую с этим придурком.       - Мин Юнги? – удивленно приподнимает брови Намджун. – Мне казалось он всего лишь ассистент.       Сокджин фыркает на это, и его самого приводит в замешательство то, насколько злым и раздраженным получается этот звук, неудивительно, что глаза Намджуна непонимающе расширяются, когда он это слышит. Джин неловко поводит плечами, смущенный собственной реакцией, и поспешно отпивает из своего стакана, чуть морщась в процессе. Алкоголь привычно горчит на языке, но не приносит облегчения, не притупляет той огненной ярости и беспомощного раздражения, что жаром разливается по его венам, когда перед его глазами невольно мелькают воспоминания о недавней стычке Юнги и Пака. Сокджин чувствует, как пальцы его сами собой крепче сжимаются на стеклянных стенках стакана.       И это непривычное ощущение, обычно Сокджин не испытывает ни к кому такого отвращения и такой ослепляющей ярости. Обычно подобные негативные эмоции довольно быстро выветриваются из него, потому что Сокджин не видит смысла тратить энергию и силы на такие разрушительные во всех отношениях чувства. Но он ничего не может поделать с той волной возмущения и злости, что поднимается в нем теперь при каждом упоминании Пак Ёнхо. Это уже какая-то абсолютно бессознательная реакция.       - Хен? – настороженно зовет Намджун. Сокджин моргает и фокусирует на друге немного рассеянный взгляд.       - Юнги - автор этого проекта, Джун. Пак просто присвоил его себе, - произносит Джин, совершенно невесело усмехаясь. Он не совсем уверен, почему именно говорит это, но он действительно так сильно зол на этого человека, что просто не может держать это все в себе, а Намджун всегда был более чем понимающим и мудрым. Глаза Намджуна медленно расширяются по мере того, как слова Сокджина доходят до его сознания.       - Он сделал что? – хмурится Джун и взгляд его становится действительно тяжелым и подавляющим. Сокджин только хмыкает себе под нос. – Ты уверен? – серьезно спрашивает Намджун.       - Джун-а, я уже недели работаю над этим проектом с Юнги, конечно, я уверен. Намджун хмурится еще сильнее.       - Юнги-ши не сообщал об этом начальству?       Сокджин неопределенно поводит плечами, он не знает этого наверняка, но почти уверен, что ничего подобного Юнги не делал, к тому же…       - Он рядовой сотрудник, Джун-а, думаешь, компания станет тратить время на выяснения, кто у кого и что украл? С точки зрения компании, нет вообще никакой разницы чьего авторства этот проект, главное, чтобы он просто принес в итоге прибыль. Ты ж знаешь, как это работает.       Намджун тяжело вздыхает, раздраженно морщится и расстроено взлохмачивает волосы на макушке. Они молчат несколько долгих минут, на протяжении которых каждый явно думает о чем-то своем, пока Намджун не прерывает это молчание тяжелым и усталым вздохом.       - Я посмотрю, что можно сделать, хен, - произносит он, на что Сокджин выразительно морщится.       - Ты не обязан… - начинает он, но Намджун непреклонно прерывает его.       - Меня тоже это бесит, хен. То, что Пак Ёнхо творит все, что захочет, наплевав на других людей. Юнги-ши ведь далеко не единственный, с кем он поступает также, - покачивает он головой, в глазах его загорается упрямый и настойчивый огонек, и Сокджин отлично знает, что это ярче всего сигнализирует, что Намджун не на шутку зажегся какой-то идеей. Сокджин поспешно облизывает губы и отворачивается к окну. – Я не знаю Мин Юнги, но раз ты так сильно за него переживаешь, хен, я действительно сделаю все, чтобы помочь ему, - проникновенно произносит Намджун, ободряюще сжимая руку Джина.       Сокджин резко поворачивается к нему, невольно удивленно распахивая глаза. С чего… почему Намджун сделал такие выводы? Что Сокджин переживает. Сокджин переживает, конечно, ведь Юнги – хороший парень, и всегда невыносимо видеть, как такой человек страдает от несправедливости. Так что нет ничего удивительного в том, что Сокджин так сильно эмоционально вовлечен в эту ситуацию. Нет ничего удивительного в том, что он ощущает банальное человеческое сочувствие и участие.       К тому же Сокджин ведь всегда был отзывчивым малым. Так что нет ничего невероятного в том, что порой Сокджину очень хочется сломать Пак Ёнхо нос. И в его желании чаще видеть насмешливые огоньки в темных глазах Юнги или улыбку на его губах. В этом нет ничего такого, даже если подобные мысли наполняют грудь Сокджина теплом и щекочущим изнутри трепетом, мурашками, пробегающими по позвоночнику. Так что ничто ведь не мешает Сокджину переживать за Мин Юнги. Абсолютно ничего. Любой бы на его месте переживал. Это нормально.       Даже если уши Джина начинают гореть после слов Намджуна, и он едва подавляет желание резко возразить.       Это нормально. Чувствовать что-то подобное.       Ведь так?

***

      Юнги не из тех, кто просит о встречах, не нужно быть близко знакомым с ним, чтобы понимать это. Поэтому, когда Сокджин получает сообщение от него, он невольно несколько минут просто хлопает глазами, пытаясь понять, не видит ли галлюцинации и не разучился ли неожиданно читать, слишком уж странным кажется его содержание.       «У тебя будет время после обеда? Нам нужно обсудить кое-что по проекту»       Джин задумчиво закусывает губу и покручивает телефон в руке, невольно задаваясь вопросом, что именно такое срочное могло произойти, вряд ли Юнги решил бы обсудить с ним цифры и графики, которые Сокджин составил пару дней назад. Потому что они уже на самом деле это обсудили.       «Да, конечно»       Отправляет он ответ, после чего тяжело вздыхает и набирает номер своего сонбэ из производственного отдела, который берет трубку только после пятого гудка.       - Сонбэ, здравствуйте. Да, я знаю, мы договорились, что я подойду часам к трем, но мы можем перенести на пять? Да, я очень сожалею, это моя вина, я не посмотрел свое расписание, - чуть морщась, говорит Сокджин с искренним сожалением в голосе, хотя он знает, что в это мгновение на лице его не отражается ничего схожего с этим чувством. Он еще с минуту равнодушно слушает недовольное ворчание на том конце телефона, виновато угукает в нужных местах и отключается, когда они все-таки договариваются о переносе встречи.       Джин поднимает глаза и напарывается на поблескивающие любопытством глаза Чимина, что откатывается в своем кресле и перегибается через перегородку, специально, чтобы испытывающе посмотреть на старшего. Сокджин спокойно улыбается ему и откладывает свой мобильный на стол, Чимин щурится.       - Ты же вчера говорил, что три часа – самое удобное для тебя время, хен, - говорит парнишка. Сокджин чуть приподнимает брови.       - Ты все мои разговоры слушаешь, Чимин-а?       - Конечно, - тут же невозмутимо кивает блондин, заставляя Сокджина возмущенно распахнуть рот. – Так что случилось?       - Йа, просто образовалась новая встреча и все. Чимин-ши, я смотрю у тебя маловато работы? – Сокджин демонстративно скрещивает руки на груди. – Чонгуку как раз нужно помочь с программой… - Джин делает выразительную паузу. Чимин закатывает глаза и, качая головой, отъезжает обратно к своему столу.       - Не хочешь говорить – ну и ладно, - бурчит он недовольно себе под нос. Сокджин хмыкает, все-таки Чимин слишком уж любопытный, и возвращается к работе.       И Сокджин, честно, пытается сосредоточиться, но его хватает только на час, после чего он начинает нервно барабанить пальцами по столу, а взгляд его то и дело подниматься к настенным часам, даже несмотря на то, что Джин не хочет на них смотреть, потому что знает, что делал это буквально десять секунд назад. Сокджин кусает губы и встряхивает руками, потому что ему начинает казаться, что нервное напряжение разрядами тока пробегает по его конечностям, мелко и точечно жаля его изнутри. Когда он встает уже в пятый раз за полчаса, чтобы взять очередную ненужную ему бумажку в паре шагов от своего стола, Чимин не выдерживает и, недоуменно нахмурившись, поворачивается к нему.       - Хен, у тебя точно все в порядке? – спрашивает он, и по его тону очевидно, что он сам лично для себя знает ответ на этот вопрос и ему просто хочется указать Сокджину на то, как нелепо он себя ведет.       - Да, конечно, все нормально. Почему ты спрашиваешь? – отмахивается Сокджин, пытаясь сконцентрироваться на цифрах на экране своего компьютера.       - Потому что ты только что прошел через всю комнату, чтобы взять карандаш, когда у тебя на столе стоит целая карандашница с ними, - хмыкает Чимин. Сокджин опускает глаза на небольшую карандашницу в виде конуса, что стоит буквально в сантиметрах от него, а затем смотрит на карандаш в своей руке.       - Мне… нужен был именно такой, - с заминкой произносит Сокджин. Он вообще понятия не имеет, зачем ему карандаш, честно говоря, он даже ничего не пишет и не собирается писать. Кажется, его мозг просто отключился в какой-то момент, и Сокджин не может объяснить, почему так себя ведет, почему волнение и нервозность тугой пружиной скручиваются в его животе. Это всего лишь Мин Юнги, который впервые проявил явное желание с ним взаимодействовать. Всего лишь. Ничего же особенного.       - И это никак не связано с твоей новой встречей? – допытывается Чимин, на что Сокджин раздраженно морщится.       - Чонгук там все еще мучается с программой, Чимин-ши, - с явным намеком произносит он, не поднимая глаз.       Чимин лишь очень скептично фыркает на его слова, но ничего больше не говорит, за что Сокджин очень ему благодарен, потому что если бы он стал выспрашивать дальше, Джин просто сбежал бы от него, а ему ведь еще нужно попытаться заставить себя работать.       Сокджин все же опаздывает на встречу, несмотря на всю эту, прошивающую его нервозность. Но это не его вина, определенно, точно нет. Просто Сокджину приходится все же помочь Чонгуку разобраться в программе, и на это уходит гораздо больше времени, чем он предполагал. Чонгук – умный парень, но даже у него возникают значительные трудности в этом нелегком деле. Сокджин знает, что ему просто нужно привыкнуть пользоваться программой, а это не делается за один день, однако сам Чонгук не понимает этого, и к тому же ненавидит поражения, поэтому он пытается раз за разом, при этом не отпуская Сокджина от себя, потому что боится нажать куда-нибудь не туда и стереть всю свою работу за день. Сокджин едва ли не воет, когда ему в пятый раз приходится объяснять одно и то же, а длинная стрелка часов переваливает за двенадцать.       Поэтому Сокджин едва ли не влетает в конференц-зал, где Юнги ждет его уже минут пятнадцать. Не то чтобы Сокджин помешан на пунктуальности, но ему действительно не хотелось заставлять этого парня ждать.       - Прости, Юнги-ши, я… - спешно начинает Сокджин, но прерывается на полуслове, потому что изумленно замирает на пороге, когда взгляд его останавливается на Юнги.       На Юнги, который спит. Парень сидит в офисном кресле, скрестив руки на груди, и спит, склонив голову к груди. Сокджин растерянно моргает, не зная, как себя вести и что делать в такой ситуации. На самом деле, он впервые видит, чтобы кто-нибудь спал на рабочем месте, да еще и в подобной неудобной позе, и, зная, насколько ответственен Юнги, Сокджин даже вообразить не может, как же сильно парень вымотался, раз вот так отключился.       Сокджин, все еще изумленный, аккуратно прикрывает за собой дверь, на цыпочках проходит к столу и осторожно, стараясь издавать как можно меньше звуков, выдвигает кресло рядом с парнем. Он морщится, когда колесики офисного кресла с противным звуком проезжаются по полу, и садится за стол, на который выкладывает папки, что принес с собой. И, скорее всего, Сокджин должен разбудить парня, наверняка, у Юнги очень много работы, наверняка, Юнги не может позволить себе лишней минуты отдыха, наверняка, он сам не обрадовался бы тому, что его не разбудили. Но Сокджин внимательно разглядывает это усталое и бледное от недосыпа лицо, видит, как разглаживаются во сне сосредоточенные морщинки в уголках его глаз, как чуть приоткрываются губы парня, и просто не может. Не может заставить себя нарушить его сон.       Сокджин чувствует, как его губы сами собой изгибаются в мягкой улыбке. Он поспешно отводит взгляд и принимается пролистывать свои документы, чтобы хоть чем-то себя занять. Всего минут десять. Он же может дать этому парню поспать всего минут десять. Сокджин не может дать ему пропустить весь рабочий день, к тому же если парень действительно проспит в такой позе долгое время, у него будет очень сильно болеть… примерно все. Честно говоря, Сокджин понятия не имеет, как Юнги вообще умудрился заснуть в таком положении.       И следующие двадцать минут проходят в умиротворенной тишине, в тихом спокойствии, которых Сокджин уже очень давно не испытывал. Кажется, он никогда не проводил время вот так: неторопливо разбирая бумаги, делая для себя пометки на документах, при этом слушая лишь настойчивое тиканье настенных часов над головой, отдаленные голоса коллег в коридоре за стенкой и ровное дыхание Юнги. И Джин ведь не занимается чем-то особенным, чем-то, что обычно не делает, перед его глазами все те же цифры и графики, но одно присутствие Юнги, кажется, заставляет Сокджина чувствовать себя иначе. Оно успокаивает, хотя Юнги вообще ничего не делает. Он просто спит. Как спящий человек может внушать такое стойкое ощущение спокойствия и защищенности? Сокджин, честно говоря, не знает, как это работает, но эта повисшая в конференц-зале умиротворенная атмосфера кажется такой хрупкой, и Сокджин боится, что любым неосторожным движением, любым слишком громким вздохом может ее разрушить.       И Сокджин ловит себя на том, что взгляд его сам собой время от времени скользит к лицу парня, выхватывая отдельные черты его внешности. Сокджину как-то отстраненно думается, что Мин Юнги действительно красив, особенно сейчас, когда его обычно невозмутимое лицо полностью расслаблено и наполнено умиротворением, а лучи послеполуденного солнца, что пробиваются через неплотно задернутые жалюзи, скользят по его щекам и скулам, подсвечивая бледную кожу. И Сокджин не замечает, в какой именно момент это происходит, но только когда он резко отмирает и вздрагивает, Джин осознает, что уже довольно продолжительное время просто смотрит. Он несколько долгих мгновений, возможно даже минут, Сокджин не может сказать точно, просто смотрел на Юнги. Пялился, откровенно говоря. И это… так странно. Очень странно. Потому что… зачем ему вообще это делать? Юнги красив, но не настолько же, чтобы разглядывать его как какую-то скульптуру в музее. Это же… довольно неприлично со стороны Сокджина, и, определенно, самому Юнги не понравилось бы такое внимание.       Сокджин нервно закусывает губу и быстро сжимает и разжимает руки в кулаки, пытаясь хоть как-то избавиться от того напряжения, что скапливается во всем его теле. Джин ощущает, как стремительно нагреваются его уши и шея, и медленно, протяжно выдыхает, хоть это простое действие дается ему с большим трудом, его легкие будто сжали в тиски и, кажется, любой слишком резкий вздох может причинить ему боль. Это просто нелепо. Он ведет себя нелепо и странно. Нельзя вот так пялиться на людей. Сокджину же самому не нравится, когда так поступают с ним, так почему же…       Джину становится немного легче, ему удается взять себя в руки спустя несколько минут и убедить подумать о произошедшем позже. Позже, он может подумать об этом позже. Но… не сейчас. Сокджин поспешно облизывает губы и сглатывает, после чего поднимает глаза, чтобы взглянуть на настенные часы. Прошло гораздо больше времени, чем он думал. У Юнги могут возникнуть неприятности, если он будет так долго отсутствовать на рабочем месте.       Сокджин встает и медленно подходит к Юнги, вопреки собственным мыслям о том, что ему стоит поторопиться. Сокджин чуть хмурится, потому что ему все еще не хочется будить парня, даже если головой он понимает, что ему нужно это сделать, что-то внутри него очень хочет растянуть этот момент как можно дольше, просто остаться в этом хрупком и спокойном мгновении еще немного. Он тяжело вздыхает и осторожно касается плеча Юнги, чуть сжимая его.       - Юнги-ши, - зовет Джин негромко, и, конечно же, не получает ответа. – Юнги, - произносит он уже более настойчиво, и по логике он должен потрясти парня за плечо, однако его пальцы, наоборот, выводят успокаивающие круги на белой ткани его рубашки, отчетливо, даже, кажется, слишком отчетливо ощущая под ней тепло чужого тела. Юнги очень теплый. И Сокджин не знает, почему это наблюдение занимает все его мысли, не знает, и не уверен, что хочет знать конкретно в эту самую секунду.       Юнги забавно морщит нос во сне и что-то неразборчиво мычит себе под нос. И это мило, действительно мило. Сокджин не смог бы объяснить, что именно кажется ему таким милым, если бы его спросили. Это просто нечто на уровне ощущений, просто нечто внутри него наполняется теплом и чем-то похожим на умиление, когда он видит Мин Юнги таким.       - Юнги-ши, нам нужно поговорить, помнишь? - мягко, словно уговаривая, произносит Сокджин, чуть сильнее сжимая плечо парня и на этот раз действительно осторожно немного встряхивая его.       Голова Юнги резко дергается и покачивается, отчего парень вздрагивает всем телом. Юнги морщится и медленно, очень неохотно приоткрывает затуманенные дремой глаза. Он сонно моргает несколько раз, а затем вскидывает голову и смотрит на Сокджина пустым, все еще несфокусированным взглядом. Губы его капризно надуваются, а брови забавно и недовольно хмурятся и это…. просто очаровательно. Сокджин с какой-то обреченной беспомощностью мысленно признает, что Мин Юнги в этот самый момент умилителен, что, по мнению Сокджина, вообще нечестно. Ни один взрослый человек не может выглядеть так мило спросонья, это просто нереально. И Сокджина почти что возмущает тот факт, что Юнги кажется настолько милым и беззащитным в подобном состоянии. Совершенной противоположностью себя обычного.       - Я… я что… заснул? – хриплым и низким голосом произносит Юнги, и отчего-то на мгновение Сокджин дезориентирован теми мурашками, что этот звук посылает по его позвоночнику, поэтому не сразу находится с ответом.       - Да… ты уже спал, когда я пришел, - чуть откашливаясь, отвечает Джин, отстраняясь от парня и усаживаясь на стол позади себя.       Юнги устало потирает глаза костяшками пальцев, совсем как ребенок, и недовольно хмурится после этих слов. Кажется, Мин Юнги из тех людей, которым довольно тяжело проснуться.       - Ох… извини, Сокджин-ши, - выдыхает он, растирая щеки, которые заметно розовеют после этих манипуляций. Сокджин просто ободряюще улыбается ему.       - Я первый опоздал, так что ничего страшного. К тому же ты проспал всего-то минут двадцать…       - Двадцать? – с удивлением спрашивает Юнги, он чуть щурится, глядя на Сокджина, и во взгляде его начинает проступать хорошо знакомое Джину выражение, что появляется всегда, когда Юнги пытается прочитать его. – Почему ты сразу не разбудил меня?       Сокджин неопределенно пожимает плечами и отводит взгляд, он чувствует, как кончики его ушей предательски начинают гореть.       - Ты выглядел уставшим.       Юнги ничего не отвечает, но Джин чувствует на себе его пристальный взгляд.       - Что ж, Юнги-ши, о чем же ты хотел поговорить? – с напускным воодушевлением хлопает в ладоши Сокджин, желая поскорее перевести тему.       Юнги моргает несколько раз, а затем медленно выпрямляется в кресле. И отчего-то только в это мгновение Сокджин замечает, что их колени почти соприкасаются в том положении, которое они занимают сейчас, Джин и не думал, что сел насколько близко. И Сокджину бы отодвинуться, он отлично знает, что Юнги не жалует физический контакт. Но Сокджин не делает этого. Даже не пытается. Потому что… какая вообще разница почему?       - А, это. Сокджин-ши, ты что-то рассказал обо мне и Пак Ёнхо Ким Намджуну? – спрашивает Юнги, сцепляет свои длинные пальцы вместе.       Сокджин удивленно моргает, сбитый с толку, потому что совсем не это он ожидал услышать. Не то чтобы он ждал чего-то конкретного, но… не этого. К тому же… Сокджин понятия не имел, что Намджун разговаривал с Юнги или вообще собирается это сделать, и из-за этого Сокджин чувствует себя довольно неловко, ведь Юнги четко дал ему понять давным-давно, что не любит, когда кто-то распространяется о нем и его делах.       - Мне не стоило этого делать? – осторожно произносит Джин, внимательно наблюдая за реакцией Юнги и пытаясь понять, не разозлил ли он этого парня ненароком. Это последнее чего Сокджин хотел бы.       Юнги как-то странно смотрит на него мгновение, Сокджин не может прочитать выражение в его глазах, а затем парень как-то неопределенно поводит плечами.       - Это не очень приятно, когда тебя обсуждают за спиной, - медленно проговаривает он, и Сокджин, нахмурившись, уже хочет сказать… что-нибудь, но Юнги спокойно продолжает: - Но все это делают, и у тебя, наверняка, не было дурных намерений. Просто я удивился, когда Ким Намджун стал меня расспрашивать и предлагать свою помощь. Это было… неожиданно.       Сокджин поджимает губы и немного виновато проводит ладонью по шее.       - Прости за это, наверное, тебе было довольно неловко, - криво усмехается он. Сокджину стоило предположить, что Намджун всерьез займется этим делом, а Юнги вряд ли понравится такое вмешательство в его жизнь. Конечно, Намджун руководствуется благими намерениями, но, насколько Сокджин сумел понять, Юнги из тех людей, которым тяжело принимать чужую помощь, особенно, когда он сам о ней не просил.       - Ну… ты можешь искупить свою вину, Сокджин-ши, - чуть усмехается Юнги, и когда Сокджин непонимающе приподнимает брови, парень протягивает ему черную папку, что все это время лежала на столе перед ним. Для совершения этого маневра, Юнги приходится придвинуться, чтобы дотянуться до папки, из-за чего их колени соприкасаются, а сам Юнги на мгновение оказывается гораздо ближе, чем Сокджин ожидал. Джин поспешно моргает и осторожно выдыхает застрявший в горле воздух, когда Юнги вновь откидывается на спинку своего кресла, отодвигаясь.       Сокджин автоматически берет папку в руки, все еще немного дезориентированный недавними движениями парня, и вопрошающе смотрит на Юнги, который, кажется, неожиданно становится чуть напряженнее. Это не очень заметно, но Джин сидит к нему достаточно близко, чтобы уловить эти едва видимые приметы: чуть крепче обычного сжатые губы и то, как напрягаются его плечи и вся поза в целом.       Сокджин заинтересованно склоняет голову набок и открывает папку. Он хмурится, когда видит в ней страницы собственного отчета. Странно. Он листает дальше, и вскоре глаза его удивленно расширяются, когда он видит данные, которые точно не мог вписать. Потому что их просто не существует. Это, определенно, отчет, который он составлял на днях, но с совершенно другими цифрами, результатами и выводами. Джин непонимающе наклоняет голову на другой бок и хмурится сильнее.       - На следующей неделе состоится совещание, на котором перед высшим руководством будет представлен проект Пак Ёнхо, - серьезно начинает разъяснять Юнги, пристально глядя на Джина, который поднимает на него глаза и внимательно слушает. – Сокджин-ши, это тот вариант твоего отчета, который я собираюсь дать Паку для изучения. Неправильный вариант будет только у него, обещаю, и если он придет к тебе с претензиями, ты сможешь сказать, что не имеешь к этому никакого отношения. Но мне все равно нужно спросить твое разрешение. Ты не против Сокджин-ши, если я использую твой отчет для чего-то подобного? – Юнги спокойно и выжидающе смотрит в глаза Сокджину, который пораженно замирает не в силах двигаться.       И проходит несколько мгновений, прежде чем он моргает, опускает глаза на документы в своих руках, скользит бездумно взглядом по строчкам, которые не писал, а затем задумчиво поджимает губы.       - Юнги… зачем… зачем это нужно? – спрашивает он, с начинающей разгораться тревогой поглядывая на Юнги. - Если ты хочешь просто опозорить Пак Ёнхо перед начальством… - начинает он взволнованно, но Юнги спокойно перерывает его.       - Я не стал бы так рисковать, только ради того, чтобы выставить его идиотом. Он сам с этим справляется. Это действительно хороший шанс выбросить его из компании, - совершенно хладнокровно разъясняет Юнги с таким видом, будто вовсе не рассказывает о плане лишить своего босса должности, а обсуждает очередной скучный отчет. Сокджин задумчиво закусывает губу и медленно выдыхает, пытаясь спокойно обдумать свою эту ситуацию и отстраниться от тревоги, поднимающейся в нем.       - Думаешь, это сработает? Этого будет достаточно, чтобы его уволили? – спрашивает он, поднимая голову и встречаясь с темными, ярко поблескивающими глазами. Юнги едва заметно усмехается краем губ, в этой своей странной манере, что невольно отчего-то немного успокаивает Сокджина, хотя и не должно, определенно точно, не должно.       - Я сделаю так, чтобы этого было достаточно, - уверенно произносит он, и это заставляет Сокджина, внутри которого все натягивается напряженной струной, когда он понимает, что именно задумал этот странный парень, выдохнуть.       Он даже не близок к спокойствию, однако Джин неожиданно обнаруживает, что верит в Юнги, поэтому переживает совсем не так сильно, как, по идее, должен. Если бы Юнги не был уверен на все сто, если бы у него не было плана, он действительно не стал бы так сильно рисковать. По крайней мере, Сокджин очень на это надеется.       - Хорошо, - медленно отвечает Сокджин, закрывая папку, пальцы его чуть подрагивают, но он предпочитает сделать вид, что не замечает этого. Это вообще сейчас не важно. – Но только при одном условии: тебе это никак не навредит, - протягивая Юнги папку обратно, говорит Джин.       Юнги пристально смотрит на него, в глубине его глаз мелькают какие-то странные огоньки, и на мгновение Сокджину кажется, что он видит на этом лице след растерянности и уязвимости. Но опять-таки, как всегда происходит с Мин Юнги, это видение испаряется также быстро и неожиданно, как и появляется, оставляя в душе Сокджина вопрос, был ли это только мираж или реальные эмоции этого странного парня, которые лишь на секунду отразились на его лице.       Юнги берет папку в руки и отрывисто кивает, но Сокджин упрямо хмурится и не разжимает пальцев, не выпуская папки, заставляя парня недоуменно поднять голову и посмотреть на себя.       - Я серьезно, Юнги. Обещай, что ты не пострадаешь.       Глаза Юнги удивленно расширяются, а брови приподнимаются, и, кажется, это первый раз, когда Сокджин видит его по-настоящему растерянным и сбитым с толку без всяких фильтров и маскировок. Впервые его настолько откровенные эмоции не прячутся поспешно через секунды, что, пожалуй, красноречивее всего говорит о том, насколько Юнги потрясен. И это очаровательное выражение. Джин и подумать не мог, что оно может быть настолько обворожительным. И пусть оно пропадает, после того, как Юнги поспешно моргает, как и все эмоции, которые он не хочет показывать, но Джин запоминает его, что-то в Сокджине очень подробно запоминает это выражение.       - Обещаю, - глухо произносит Юнги.       Сокджин тратит лишние секунду на то, чтобы полюбоваться этими завораживающими огнями в темных глазах Юнги, и только после этого разжимает пальцы, отпуская папку и позволяя парню забрать ее.       - Лучше бы это сработало, иначе Пак Ёнхо разорвет нас обоих на куски, - тяжело выдыхает Сокджин, устало откидывая челку со лба. Юнги внимательно прослеживает взглядом это движение, моргает и спокойно произносит:       - Это сработает.       И, несмотря на тревогу, что крепко поселяется в сердце Сокджина, болезненно сжимая его, этот тон делает свое дело – Джину невольно становится немного легче. Словно слова Мин Юнги обладают какой-то успокаивающей и вселяющей уверенность силой, безукоризненно работающей на Сокджине. Джину кажется, что, возможно, Мин Юнги может убедить его в чем угодно, и что более странно – Сокджин обнаруживает, что не очень-то и против, на самом деле.