CULVER

Малфой просыпается с прекрасным настроением. На завтрак он ест свою любимую еду — Блейз выбрал ему самое сочное яблоко из всех, а Панси все утро облизывает его взглядом с ног до головы, обещая хорошее окончание первых выходных в Хогвартсе. Словом, отличное начало дня. Гриффиндорцы, громкие, как всегда, небольшими группками собираются на завтрак, лениво здороваясь со слизеринцами — неожиданно, всего один вечер с огневиски, и все уже друзья, будто с пеленок. Нотт сверкает улыбкой почти так же ярко, как золотой значок на груди. Наверное, все же сорвал джекпот в виде пьяной Грейнджер. Неожиданно, но Тео резко встает с места, и все удивленно на него глядят. Желваки двигаются на его лице; он с ненавистью разглядывает собственный бокал и медленно поднимает взгляд на окружающих. — Всем вернуться в гостиную Слизерина, — тихо говорит он, окончательно выходя из-за стола. — Живо! Слизеринцы, переглядываясь, семенят за ним следом в подземелья, тихо переговариваясь и не понимая, что такого могло произойти. Драко видит, что Нотт так и сжимает в руке тот самый бокал с тыквенным соком и играючи крутит в стороны, иногда поднося тот к носу. Когда все ученики, начиная с первого по седьмой курс, собираются в гостиной, он замирает посреди комнаты, медленно обводя взглядом присутствующих. Драко думается, что происходит какой-то сюр. — Панси, можно тебя на минутку? Паркинсон, нервничая, что заметно по бледности ее щек, подходит ближе к Нотту и встает рядом, скрестив руки на груди. — Ты можешь понюхать мой сок и сказать, чем он пахнет? Она глядит на него ровно секунду, пока его рука протягивает ей бокал, и отмирает: — О, хм. Конечно, Тео. Ну, что же, — Панси подносит тот к носу и глубоко вдыхает около самого краешка бокала, — пахнет ягодами смородины, дымом от костра и… и зеленым чаем, — говорит, густо покраснев. — Ты знаешь, что так пахнет для тебя? — Нотт улыбается, поднося бокал ближе к своему носу и, как и Панси, глубоко вдыхая. — Амортенция, — испуганно, — там амортенция, но, кто… — Именно поэтому мы все здесь и собрались, друзья. Кто подлил мне амортенцию в сок? Признавайтесь сразу, или я использую свои методы. На каждом ученике. И это вам не понравится. Идеальная тишина; было слышно, как позади Драко тяжело дышит Ромильда Вейн, медленно выходя вперед. — О, ты всех популярных парней хочешь опоить этой мерзостью? Кажется, Поттер тоже был в твоем списке, — кто-то смеется, а остальные подхватывают. Девушка смотрит на Нотта, сжав губы, но Драко видит, что она… довольна? — Прости, Тео. Пожалуйста, это было… — говорит она, отчаянно закрывая плачущее лицо руками, но Драко видит в этом лишь фальшь. — Прости! — Можете продолжить завтрак. Извините за то, что прервал, но будьте уверены — если я узнаю, что кто-то использует на однокурсниках подобные зелья, отведу сразу к Макгонагалл. И минус пятьдесят очков Слизерину за намеренное причинение вреда. Ромильда, пойдем прогуляемся, — обманчиво-ласковым голосом заканчивает Тео, обнимая ее дрожащие плечи. Малфой молча переглядывается с Блейзом, и они выходят из гостиной, направляясь в сторону библиотеки. — Не знаю, как у тебя, а у меня мурашки по коже от Тео в этом году, — признается Блейз, занимая дальний стол напротив запретной секции. — Он как с цепи сорвался, когда пришел на завтрак. — Разве? — Драко садится напротив и достает из сумки домашнюю работу по Трансфигурации. — Мне наоборот показалось, что он доволен. Забини внимательно смотрит на друга и качает головой в отрицании. Наложив муффлиато на их стол, он наклоняется ближе к Драко. — Он злой как собака — могу тебя заверить. Видимо, Грейнджер его чем-то расстроила. В прошлом году он был странным, там я мог понять — война, но сейчас-то с ним что не так? — Может, это он расстроил маленькую грязнокровку? Вот и бесится теперь, — усмехается Драко, пошло подмигивая. Блейз ухмыляется в ответ и переводит взгляд на стайку когтевранок, широко им улыбаясь. — Говоришь прямо как Нотт. Не хочешь утешить девочку? Она ведь тебе нравится, зелье не обманет, хотя, признаю, спасла твою репутацию она шикарно — я почти поверил в ее проникновенную речь о долге. Если что, зови на тройничок. — Заткнись, Блейз, — сердится Драко, — не неси хуйню. Это ошибка. Ошибка. Ошибка. Ошибка. Вчера вечером он впервые наслаждался разговором с ней — Грейнджер сама подошла к нему даже после оскорблений, что он пытался на нее вылить. Она будто непробиваемая: или годы насмешек создали в ее крови иммунитет к словам Малфоя, или ей просто было его жаль, поэтому она не ссорилась с ним. Скорее всего, первое — она стала мудрее, а вот Драко, видимо, так и не вырос. — Хорошо, называй это, как хочешь, друг, — соглашается Забини, — а теперь помоги мне с Травологией.

***

Она стоит посреди коридора в одиночестве — Малфой удивленно приподнимает брови, озираясь по сторонам. Он хотел было проследить за Ноттом и Грейнджер и узнать, было ли между ними что-то вчера вечером. Из чистого любопытства, конечно, а в итоге застает эту сцену. То, как Нотт орал на нее, и то, как она дрожала перед Тео, почему-то заставило Драко нахмуриться. Неужели выходка Ромильды так сильно выбила его из колеи, что он уже огрызается на свою принцессу? Почему-то от этого стало спокойнее, и он медленно выходит из своего укрытия, направляясь к Гермионе. Она не плачет, но у нее довольно странный вид: алые щеки, блестящие от слюны губы, что она продолжает облизывать даже перед Драко, и подернутые пеленой глаза да сжатые кулачки. — Грейнджер, — она будто отмирает, испуганно посмотрев в его лицо. — Что с тобой? — Я… я не знаю, — еле слышно. Она убегает от него так быстро, что он больше ничего не успевает спросить. Лишь смотрит ей вслед и видит, как развеваются длинные локоны и отбивают ровный ритм каблучки. Странная.

***

Гермиона вбегает в гостиную Гриффиндора и падает на диван, пытаясь успокоиться. Оне не поняла, что сейчас произошло. Почему он опять разговаривает с ней так? Неужели она вчера была настолько ужасна, что Теодор решил все закончить вот так просто? Но ведь его вчерашние действия только сильнее разожгли в Гермионе огонь. И этот его голос, полный ненависти — Мерлин, она была извращенкой, раз намокла, пока он кричал на нее в коридоре. Она прямо сейчас чувствует, как хлопок белья при беге неприятно прилипает к гладкой коже — хочется запустить руку в трусы и потрогать, прекратить себя мучить, но это же так… унизительно. Почему ей такое может нравиться? Она всегда думала, что достаточно романтичная натура, но уже на четвертом курсе поняла, что ухаживания Виктора со сладкими речами ей не просто не нравятся — они ей отвратительны. На пятом она со смехом наблюдала за отношениями Рона и Лаванды и поняла, что никогда не хотела бы так же. Ну да, ей бы хотелось, чтобы ее называли грязнокровкой и вытирали об нее ноги. Она тут же начинает быстро перебирать в памяти разговоры с психологом. Может, это отклонение — а это она считала именно отклонением — появилось у нее из-за синдрома отличницы, но тогда ей бы хотелось, чтобы ее хвалили, разве нет? А она хочет наоборот, чтобы ее… унижали. Но не все, а лишь конкретный человек. Чтобы миксовал любовь с ненавистью, чтобы сладко целовал, сжимая ее пряди на затылке, чтобы держал ее за руку и не отпускал, пока она не растечется лужицей у его ног. Мерлин, она точно ненормальная. Ей срочно нужна была Джинни.

***

Гермиона измеряет шагами гриффиндорскую спальню, пока Уизли внимательно ее слушает. — Гермиона, это нормально, — говорит Джинни, выслушав исповедь Грейнджер. Гермиона морщит лоб. — Да как это может быть нормально? Это… это извращение какое-то! — закрывает глаза и медленно выдыхает. — Нет, просто ты хочешь передать кому-то контроль над ситуацией. Посуди сама, все годы ты только и делала, что держала эмоции под контролем, училась лучше всех и держала Гарри с Роном в ежовых рукавицах, контролируя процесс. Ты придумывала все планы — ты, а не кто-то другой, и теперь твой мозг хочет отдохнуть, понимаешь? И ты выбрала… Нотта в качестве спускового механизма. Тебе нравится его грубость — многим девушкам такое нравится, уверяю. Ты сама говорила, что хочешь, чтобы тебя связали и контролировали. Так вот, Гермиона, я открою тебе секрет: есть такая вещь, как БДСМ. Могу книжку дать почитать. — Я знаю, что это плети и… — Нет, Гермиона, — Джинни смеется, — это доверие к партнеру. Вы можете не использовать никаких плеток, но твое желание подчиняться относится именно к этой вариации отношений. Мерлин, ты же умная ведьма! Нотт нравился тебе всю жизнь, наверное, поэтому ты его хочешь. А он мужчина дерзкий, — смеется еще громче. — Уверяю тебя, стоит подойти и сесть перед ним на колени, так он тебе целый мир к ногам притащит. Гермиона вздрагивает, представляя, как медленно она подойдет, сядет на колени перед ним и склонит голову, пока он сидит в гостиной и делает уроки. — Он засмеет меня, — не соглашается Грейнджер. — А потом расскажет об этом своим дружкам. И случится… нет, я так не смогу! Джинни поджимает губы, во взгляде вопрос. — Подумай об этом. Мы учимся последний год. Если он скажет что-то ужасное, ты всегда можешь ответить, что тебе стало плохо, и ты упала. Гермиона, импровизируй в самом-то деле! Джинни выходит из комнаты, оставив Гермиону одну. Если честно, слова младшей Уизли сильно успокоили Грейнджер — она уже успела записать себя в разряд психбольных и собиралась на срочную консультацию к мистеру Грину. А если, правда, попробовать? Ну не убьет же он ее. Посмеется, и ладно, она привыкла. Но позже. Сначала ей нужна информация об этом, а еще лучше — уроки соблазнения у лучшего советчика человечества — интернета.

***

Гермиона медленно входит в плохо освещенное помещение, предварительно сняв мантию, чтобы никто из маглов на нее не косился. Отпроситься на пару часов у директрисы не составило труда. И вот, она в магловской части Лондона оплачивает час в интернет-кафе. Садясь за компьютер, она устало сжимает переносицу. И чем она только занимается и ради кого? «Ради себя», — твердо отвечает Гермиона, вбивая в поиск свой запрос относительно щекотливых тем. Время начинает свой ход. И чего она только не начиталась на форуме, посвященном теме доминантов и сабмиссивов, но с каждым предложением лишь успокаивалась. Нотт был чистым домом, как она окрестила его про себя, — теперь понятно его поведение. Видимо, он хотел общаться с ней иначе, по-доброму, скажем так, а когда не получилось — разозлился и решил то ли отступить, то ли дать ей время подумать, что ей как раз на руку. Она не считала себя такой, как было написано на форумах, — она просто хотела отдать всю себя Нотту на блюдечке, а не тупо исполнять все его приказы. Ну да, Гермиона, конечно. Весь шестой курс она только и делала, что следовала его указаниям и подчинялась. Чем же не отношения, что описаны здесь? Посмотрев на время внизу монитора, она с удивлением поняла, что час почти прошел, — следовало возвращаться в школу, но у нее было еще сорок минут в копилке. Выйдя из кафе, она заправила волосы за уши и решила зайти в магазин одежды. Они все еще должны были носить форму, но теперь после занятий могли облачаться в свою одежду. Как староста, Гермиона думала, что будет носить форму весь день, но теперь у нее так много денег, что не будет лишним потратить их на пару новых блузок и юбок. Уже в магазине примеряя новую одежду, Гермиона прикинула, как она будет смотреться в классе. Выбранная ей юбка не отличалась от школьной ни цветом, ни фасоном, только длиной, приоткрывая бедра. Не сильно, но если она сядет, то будет заметно. Коварно усмехнувшись, Грейнджер оплатила всю выбранную одежду и аппарировала в Хогсмид. Нотт всегда пялился на нее; может же она порадовать парня, разжигая его любопытство к ней. Или наоборот, помучить, потому что контактировать с ним в ближайшее время она не собиралась: что бы он ей ни сказал — она будет молчать. А поспать пару дней можно и в башне Гриффиндора.

***

Ромильда всегда раздражала. И дернул его черт еще на четвертом курсе пригласить ее на Святочный бал. Если честно, он даже не помнил, какого цвета на ней было платье, и платье ли это было вообще, потому что его взгляд ни на секунду не отпускал Грейнджер, кружащуюся в вальсе с Крамом. А теперь эта идиотка подсовывает на виду у всех амортенцию, чтобы что? Они занимались сексом раньше, но было это как-то бесчувственно. Она симпатичная, с хорошей фигурой и смешно шутит, но его сердце отдано маленькой грязнокровке — она не виновата в этом, а он не мудак, как Малфой, чтобы топтать чувства наивной девушки. Такая философия у него была до сегодняшнего утра. В комнате требований они были одни. Слабо горел камин, и стояло лишь одно кресло, в котором он сидел и смотрел на стоящую Вейн. — Зачем? Она вздрогнула и снова расплакалась. Да что за черт! Не такой уж он и страшный, не убьет же он ее за это! — Хватит ныть, Ромильда. Зачем? — Я приревновала… — слишком тихо, Теодор не услышал. — Громче, я не слышу, что ты там шепчешь, — беззлобно сказал он, наклоняясь чуть ближе. — Я приревновала тебя, Тео! — неприятно взвизгнула она. — Я приревновала и подлила зелье, чтобы ты в итоге женился на мне! Ты богатый Герой войны и нравишься мне! Тео рассмеялся, сощурившись, — какая умная ведьма, однако. Раньше к нему подкатывали, потому что он красив, а теперь будут только из-за его денег? Не зря же она сказала про них в первую очередь. Всегда все можно понять по разговору. Вот это весело. Нужно обязательно написать письмо отцу. Пустить утку, что Нотты «резко» стали нищими, будет неплохо — сразу половина дам уйдет с тропы его завоевания. Было немного обидно, но это взрослая жизнь; многие после войны потеряли свои рабочие места, поэтому активность молодых ведьм не была удивительной. — Ты сама додумалась или посоветовал кто? Ромильда сморщила нос. — Грейнджер сказала, что ты ей нравишься! Я решила действовать! Вдруг она бы… Нотт рассмеялся, прикуривая сигарету из полупустой пачки и выпуская сизый дым в сторону слизеринки. — Ты приревновала, — смешок, — к Грейнджер? Ромильда расслабилась — это сразу стало заметно по ее плечам. Видимо, восприняла ответ Нотта, как зеленый свет для своих действий. Она открыла было рот, чтобы продолжить, но Тео ее прервал. — А знаешь, в чем ваше отличие? Между тобой и Грейнджер? — он выпустил маленькое кольцо дыма и задумчиво посмотрел на потолок. — Она бы играла честно, без амортенции в соке. Ромильда съежилась, стыдливо опуская взгляд в пол. Вдруг она хитро улыбнулась и присела на колени напротив него, чуть раздвинув ноги. — Тео, — медленно провела пальчиком по его бедру, — ты же простишь меня? В прошлом году мы так славно проводили время, а теперь ты на меня даже не смотришь. Девушка обиженно надула губы и придвинулась ближе, кладя руку на расслабленный пах. — Я соскучилась, — прошептала она, надавливая сильнее. Жалящее заклинание ударило ее по ладони, и она громко вскрикнула, прижимая поврежденную руку к груди. — Ромильда, я буду честен: ты мне не нравишься. Я проводил время не только с тобой, но и с другими девушками. Но Ромильду это не смутило. — Ну и что? Все мы гуляем, пока молоды. Мы могли бы попытаться. Знаешь, тут недавно открылось кафе и… — Ромильда, нет, — он устало выдохнул — какая же она тупая, — мы не будем пытаться, понимаешь? — он встал, возвышаясь над ней. — Я просто трахался с тобой, теперь не хочу. Если тебе не хватает члена в заднице, обратись к Маклагену. — Нотт! Вернись! Но он ее уже не слышал. Ему срочно нужен был Блейз с бутылкой старого доброго Огдена. Или Грейнджер под боком, читающая книгу.