Родился девочкой — терпи Подножки и толчки. И подставляй косички всем, Кто дернуть их не прочь. Зато когда-нибудь потом Покажешь кукиш им И скажешь: «Фигушки, за вас Я замуж не пойду!» Григорий Остер — Вредные Советы
Драко шел за спиной Снейпа, который в своей мантии уж очень напоминал летучую мышь. Слизеринец усмехнулся: его крестный с годами совершенно не менялся, что в выборе своей одежды, что в манере речи. И это видение стабильности приносило теплое ощущение комфорта, которого ему так сильно не хватало. Он повел Малфоя к директору Макгонагалл сразу после занятий, хмуря брови, но не объясняя причину. Лишь сказал, что это дело срочное, и все. Как всегда многословен. Ему уже сообщили, что он будет старостой школы в течение месяца, заменяя Нотта — его удивление было неподдельным, а золотой значок почти ослепил. Но что еще могло случиться, чтобы его вызывали к директору на личный разговор, а не прислали записку совой, как делали всегда? Видимо, крестный тоже был не в курсе и шел так быстро, что даже длинноногий Малфой еле за ним поспевал. Когда они вошли, директриса кивнула на два кресла перед столом, и они сели, пока она напряженно всматривалась в окно, сложив руки в замок на столе. — Мистер Малфой, начну прямо, — она откашлялась, — когда вы в последний раз общались со своей матерью? Нарцисса написала мне тревожное письмо. Драко замер. Северус бросил на него мрачный взгляд. — Больше двух месяцев назад, — ответил, смотря на свои колени, — было стыдно в этом признаваться. Макгонагалл и Снейп молчаливо переглянулись. — Она больна и очень хотела, чтобы вы навестили ее на выходных в поместье, — Макгонагалл нахмурилась. — На следующей неделе ее должны положить в Мунго, если ситуация не улучшится. — Спасибо, директор, я понял. — Вы всегда можете воспользоваться моим камином, Драко… я, — она хотела сказать что-то еще, но поджала губы. — Не потеряйте последнего человека в вашей семье. Он кивнул и выбежал за дверь.***
Блядство, какое же блядство. Малфой влетел в гостиную Слизерина, даже не взглянув на окликнувшего его Блейза и растерянную Панси. Быстрее, в спальню, к ящику стола, куда он складировал все нераспечатанные письма. Хорошо, что он их не выкинул. «Дорогой Драко, я очень соскучилась…» «В последнее время пропал аппетит…» «Упала с лестницы, потеряв сознание от боли…» «Тошнота…» «Сильные боли в животе…» «Колдомедик выписал настойки, но от них еще хуже…» «Никто не может понять, что со мной не так…» «Тяжело колдовать…» «Теряю все силы…» Каждое письмо содержало крупинку намека на ее болезнь, а он их даже не читал. Мерлин, он полный идиот, и теперь его мать будет лежать в больнице и… Драко замер, сидя на полу пустой спальни и ласково проводя подушечками пальцев по буквам, написанным Нарциссой. Его мамой. Она совершенно не виновата в том, что ее сын — мудак и трус. Какой же он трус. Такой же, как его папаша. Вместо того, чтобы быть с ней, он сбежал из этого проклятого места, что раньше было домом, оставив ее там одну наедине со всеми страхами, сидящими в каждом темном уголке поместья. Сколько волшебной крови было пролито в главной столовой, сколько отчаянных криков услышали стены когда-то одиноких подвалов, и сколько боли и смерти впитали в себя сады с розами, которые так любила посещать его тетя в компании похищенных из собственных домов маглов, которые перед смертью смотрели на эти гребаные дикие розы — мама вырвала с корнем весь сад после смерти Беллы. Ему было страшно в родном доме. Каждый уголок напоминал ему о том, кем он был и что он делал. И он, как эгоист, баюкал этот страх, скрываясь от матери, которая оставалась там, в поместье, и всеми силами пыталась вернуть дому былую красоту и чистоту. Драко откинул волосы со лба и достал свежий пергамент, невольно вдыхая его запах и вспоминая о Грейнджер и чертовой амортенции. Он напишет матери длинное письмо с извинениями и скажет Грейнджер, что не сможет посетить с ней Хогсмид из-за Нарциссы, объяснив причину. Она умная, она поймет.***
Между стеллажами теплым оранжевым светом мерцали свечи, и Гермиона, обхватив хрупкими руками несколько тяжелых томов, остановилась и завороженно на них посмотрела, будто увидела впервые. Она уже три часа искала в библиотеке информацию о странном браслете, что подарил ей Нотт. В свете библиотеки тот сверкал еще ярче, поражая глаза своим сиянием. Неописуемой красоты вещица. Это уже второй дорогой подарок от Тео: первый — вечные розы, теперь браслет. Гермиона прикусила губу, не переставая поглаживать маленький камешек агата, что игриво блестел матовым свечением на фоне сверкающих бриллиантов, будто стесняясь своего цвета. В книгах, как назло, не было ничего о браслетах, которые нельзя снять, и в принципе о подобных украшениях. На браслете были руны, но даже умница Гермиона не знала их расшифровку. Ей следовало бы показать украшение профессору и попросить помощи. Странно, что очень мало людей обратили внимание на браслет, а если и обратили, то без особого интереса, будто тот отгонял от себя нежелательное внимание. Гермиона списала это на незаинтересованность мужчин украшениями. Почему тогда Джинни не рассматривала его более трех секунд, Гермиона у себя спросить благополучно забыла. Можно было напрямую узнать у Тео, но она предчувствовала, что он опять будет говорить загадками. Завтра она решила прошерстить запретную секцию еще раз — там Грейнджер точно найдет ответы. Не зря Тео сказал ей искать именно здесь. Только одна книга из всех давала хоть какое-то представление о подарке, но назвать это проклятым предметом язык не поворачивался. Это и отдаленно не напоминало ожерелье, что прокляло Кэти Белл, или кольцо, что убило Дамблдора. Сегодня у Тео была первая отработка в Запретном лесу, и он попросил дождаться его в гостиной, а перед этим… После зельеварения он буквально втолкнул ее в какой-то класс, покрытый пылью и заваленный хламом, и прижал к стене, вжимаясь в нее всем телом и загнанно дыша в шею. Мягкие губы — Годрик, какие мягкие у него были губы — медленно опустились с ее подбородка вниз по шее до самой кромки ненавистного ему гриффиндорского галстука. Ее выгнуло дугой, когда он сильно прикусил кожу над самым воротничком, а пальцами другой руки погладил за ушком, как урчащую кошку. Именно кошкой во время течки Гермиона себя и чувствовала рядом с ним, будто вся ее кровь собралась в одном месте, создавая пожар внизу живота и отключая мозги, превращая все тело в желе. — Я думал о тебе весь урок, малышка, — он нежно провел по ее волосам, наматывая локон на указательный палец и целуя в горящую щеку. — Ты себе даже представить не можешь, как я тебя, — укусил ее нижнюю губу и втянул в себя, разрушая тишину комнаты оглушительным стоном Гермионы, — хочу всю, полностью, — лизнул подбородок, — с кончиков волос, — потерся твердым членом через брюки, — до самой души, принцесса. Ей хотелось дотронуться до него, и она, всхлипывая от нового укуса, потянула его галстук и попыталась расстегнуть непослушные пуговки форменной рубашки. Ее лихорадило, она хотела прильнуть к нему каждой клеточкой тела, а он довольно застонал ей на ухо, когда она пробежалась пальчиками по его ключицам и плечам, оглаживая кожу, покрытую шрамами, спускаясь все дальше вниз по прессу и, наконец, поглаживая кончиком пальца твердую выпуклость. — Сука, — рыкнул он, опуская ладони на ее ягодицы и приподнимая над землей, — так хочешь быть оттраханной прямо здесь? — пальцами отодвинул ее белье и прикоснулся к влажной плоти. Он резко опустил ее вниз и присел перед ней на колени, языком двигаясь к кромке юбки и… — Гермиона! — окликнул ее голос, и та вынырнула из своих мыслей, понимая, какие красные у нее сейчас щеки из-за воспоминаний. Тео остановился почти так же резко, потому что их прервал патронус Уизли, который сообщал о том, что они должны встретиться после ужина у хижины Хагрида. Недовольно рыкнув, Тео отпустил ее, нежно поцеловав напоследок. Она присела напротив Гарри и нервным движением разгладила складки на юбке, которую Тео чуть не порвал зубами. Так хотелось поправить прилипшее от смазки белье, но такой возможности не было, и пришлось сжать бедра под столом и отвлечься на эссе по трансфигурации. Поттер не стал допрашивать ее об отношениях с Ноттом, за что она ему была безмерно благодарна. Лишь пожелал удачи и попросил обязательно сказать, если тот обидит ее. «Ах, Гарри, ты бы только знал, как он меня обижает… особенно своим языком и пальцами». — Ты придешь завтра на тренировку по квиддичу? — спросил он, отвлекая ее от проверки написанного. — Нам нужна замена Рону. Его отстранили от всех игр. Также я хочу, чтобы ты организовала медицинский осмотр для всех команд, не только гриффиндорской сборной. — Если хочешь, то я обязательно приду, — кивнула Гермиона и перевела взгляд за спину друга. — И сделаю все, что ты… К ним направлялся Драко Малфой и выглядел он не лучшим образом. Если он не плакал, судя по его опухшим глазам, то явно был к этому близок. — Привет, — нервно сказал слизеринец и кивнул Поттеру, садясь напротив Гермионы за стол, — ко мне по дороге подошли старосты Пуффендуя, попросили изменить их расписание патрулирования из-за дополнительных занятий по астрономии. Он протянул ей заполненные таблицы, и она задумчиво посмотрела на список, пером помечая, кого можно попросить поменяться. — Да, я думаю, это возможно, — кивнула Гермиона, возвращая пергамент, — я сообщу Макгонагалл, — она уставилась на него, пока Малфой продолжал сидеть на месте и, видимо, не собирался куда-то уходить. — Грейнджер, мы можем поговорить? — он кинул быстрый взгляд на Поттера, и тот медленно кивнул, быстро кидая пергаменты в сумку. — Я все равно хотел идти в гостиную. Доброй ночи, Гермиона, не засиживайся, — он поцеловал ее в щеку на прощание, внимательно посмотрел в глаза Малфоя и покинул их, оставляя в тишине. Гермиона смотрела на бледные паучьи пальцы слизеринца, пока тот выстукивал неровный ритм по деревянному столу. Вид у него был глубоко задумчивый, даже не хотелось прерывать его размышления, но библиотека скоро закрывалась, и девушка неловко кашлянула, быстро отводя взгляд, когда он дернулся. — Помнишь, я позвал тебя в Хогсмид в выходные? Она кивнула и поняла, зачем он пришел. «Ну вот, Гермиона, а ты думала, что он изменился». — Моя мать, — он замолчал и тяжело вздохнул, откидывая волосы со лба, — болеет, Грейнджер, серьезно болеет. Колдомедики не знают, что с ней. Я отправлюсь в поместье на все выходные, пока ее не положили в Мунго. В общем, давай перенесем и… Гермиона растерялась. Это было тяжело. Нарцисса спасла Гарри от Темного Лорда, соврав ему, и теперь эта женщина, еще совсем молодая и храбрая, страдает от неизвестной болезни. Некстати вспомнились ее собственные родители, которые даже не помнят, что у них есть дочь. — Я сочувствую, — прошептала Гермиона, подавляя желание сжать его руку в знак поддержки. — Что с ней? — гриффиндорка ближе склонилась к нему. — Что? — Малфой снова замер, уже собираясь уходить. — Ты сказал, что колдомедики не понимают, что с ней, — Драко кивнул, — так скажи мне, на что твоя мать жалуется, какие у нее симптомы? Вдруг это магловская болезнь? Я могу помочь, — он открыл рот, собираясь перебить ее, но она не позволила, — нет, правда! Я могу помочь, поверь мне. Он задумчиво посмотрел в ее глаза, будто взвешивая все за и против: впускать ли грязнокровку в свою жизнь чистокровных аристократов или нет. — У нее сильные боли в животе, плохой аппетит, потеря сознания, тошнота. Магия не поддается ей, обезболивающие помогают лишь временно, не снимая боль полностью. — Какой предварительный диагноз? Драко стиснул зубы. — Его нет, Грейнджер. Они не знают, что это, — рыкнул он, не в силах сдержать раздражение. — Я отправлюсь с тобой, — взмахнув волосами, Гермиона взяла книги со стола и понесла их обратно на полки, где они стояли ранее, будто ставя точку в их разговоре. Малфой побежал вслед за ней и с еще большим раздражением взмахнул палочкой, расставляя книги с помощью магии. — Ты понимаешь, куда я отправляюсь, Грейнджер? — прошипел он, наклоняясь к ней ближе, почти нос к носу, так, что можно было рассмотреть светлые веснушки на ее бледной коже. Гермиона отступила на шаг и скрестила руки на груди, не сводя с него медовых глаз. — Домой? Нарцисса так и живет в Малфой-мэноре? Драко не выдержал и схватил ее за плечи, не контролируя силу из-за ее безмерной тупости и резко встряхивая. — Ты идиотка или придуриваешься? Ты хочешь пойти в то место, где тебя пытали? Где жил Темный Лорд? Где людей убивали? Ты ненормальная, Грейнджер! — вскрикнул он. — Я всегда знал, что ты тупая, но не настолько же! Она замерла, как кролик под взглядом удава. Но через секунду сверкнула глазами и внимательно на него посмотрела, будто впервые. — Ты боишься, — прошептала она, — возвращаться туда? Он отпустил ее и развернулся, направляясь на выход. Было ошибкой что-то говорить ей. Ему не нужно, чтобы кто-то копался в его голове. Они справятся сами, без ебаной Грейнджер и ее я-хочу-помочь-всем-на-свете. Они всегда справлялись. Справятся и сейчас. — Драко! Стой! Он замер, когда маленькая ладонь сжала его холодные пальцы и потянула на себя. — Прости, я не хотела, — она с сожалением смотрела на него и сжимала его руку, словно ей действительно не все равно. — Я помогу Нарциссе вылечиться, даю слово. Можешь называть меня ненормальной — так и есть, — но не отказывайся от помощи. — Но ведь всех… — Не спасешь! Я знаю, но могу хотя бы попытаться? Она улыбнулась, и он, как безмозглый дурак, кивнул, сжимая ее ладонь в ответ. На секунду отпустило, стало сразу легче дышать. Как будто раньше что-то темное и мерзкое сдавливало глотку и перекрывало желанный кислород. А потом пришла она, взяла его за руку, и все прошло, как по волшебству. Но волшебство не могло продолжаться вечно. Еще раз улыбнувшись, она пожелала ему спокойной ночи и скрылась за стеллажами, оставляя его в одиночестве. Снова. Он рассмеялся, сильнее взъерошивая волосы, — все равно от укладки ничего не осталось — и развернулся, чтобы тоже уйти из библиотеки, но увидел одну из книг, что, видимо, Гермиона в спешке забыла положить на место. Педантичность не позволяла ему уйти просто так. Без интереса кинув взгляд на название, он остановился, и на секунду ему показалось, что он что-то упускает. Пожевав губу, он взмахнул палочкой, отправляя фолиант на место в Запретную секцию, и пошел в сторону слизеринских подземелий. Когда-нибудь он с содроганием вспомнит, что книга называлась «Проклятые украшения. Как подчинить волю. Заклинания наитемнейшие». Но это будет еще не скоро.