CULVER

Жизнь — это лишь явление, смерть — это лишь процесс.

Она нехотя проснулась в его крепких объятьях рано утром, с удовольствием вдыхая сладкий запах апельсинов, что до сих пор покрывал ее нагое тело приятной дымкой после того, что произошло ночью. Между бедер было немного липко от собственных выделений, и Гермиона с особой нежностью провела кончиками пальцев по горлу, на котором, она была уверена, расцветали синяки от вчерашних укусов Нотта. Он закрыл ей глаза наколдованной повязкой, и что бы он ни говорил ранее о том, что только он будет получать удовольствие, именно она превратилась в сладко стонущее, текущее и ничего не понимающее нечто после его действий и слов. Она даже не помнила, кончал ли он вообще, потому что она ничего не видела, но получала оргазмы постоянно. Ей казалось, что даже не будь у нее на глазах повязки — ее очи были бы не в состоянии обрабатывать информацию извне. Его ядовитый язык очерчивал каждый сантиметр ее дрожащего тела, а пальцы, покрытые ароматной смазкой и разрабатывающие ее задний проход… Мерлин, она не думала, что можно получать удовольствие от другого местечка: пока его язык игрался с ее воспаленным клитором, ее горящими от возбуждения складочками, вылизывая, как самый вкусный десерт, два пальца размеренно двигались внутри ее тугой дырки, пошло хлюпая смазкой и посылая покалывающие ощущения по всему телу. А еще он говорил. Очень много говорил, и Гермиона не знала, от чего течет больше: от его языка на клиторе или когда этот язык говорил ей, какая она грязная девчонка, и как он давно хотел сделать с ней много-много ужасно пошлых вещей, как он скучал по ней весь прошлый год, мечтая просто поговорить и поцеловать, и извинялся так долго, что она терялась в круговороте его слов. Она не понимала только одно: почему он не лишил ее девственности в такой сладостный момент. Честно не понимала, но решила, что обязательно спросит позже. Теперь у них все будет по-другому: абсолютно спокойно и честно. — Доброе утро, — он прошептал ей в плечо, целуя шейный позвонок. Она услышала зевок, а потом почувствовала, как нежно он провел по ее шее, очерчивая следы их вчерашних игр. — Доброе, — Гермиона вывернулась в его объятьях, поворачиваясь к нему лицом, — как спалось? Он выглядел прекрасно, будто проснулся не только что. Гермиона на секунду задержала дыхание — все казалось ей снова не настоящим, будто волшебным. — Отлично, — он поцеловал ее в щеку, — ты такая приятная на ощупь, а еще любишь пинаться во сне, — он усмехнулся, целуя ее кончик носа. — Я не знала, прости, — она тоже рассмеялась, — но не могу обещать, что это не повторится. Тео приподнялся, удобно устраиваясь на подушках, и внимательно на нее посмотрел, будто оценивая нанесенный ущерб. — Как ты себя чувствуешь? — он погладил ее плечо. Гермиона провела пальцами по шее вдоль линии цветных пятен и немного поморщилась от легкой боли при нажатии. — Это я у тебя должна спрашивать. Ты выпил в одиночку целую бутылку виски, — она усмехнулась, но он молчал, ожидая ее ответа. — Я в порядке. Немного болит шея, но это легко исправить. — А другие… части тела? — он кинул взгляд на полосы на ее оголенной груди и вспомнил, как хлестал ее по ягодицам, покусывая их как спелую мякоть персика. — Нет, не переживай, все в норме, — она наколдовала Темпус, — завтрак через полчаса. Мне нужно привести себя в порядок и залечить синяки. Он кивнул ей, с неохотой наблюдая, как она вылезает из его теплой кровати. Тео, будь его воля, еще долго бы валялся и просто разговаривал с ней, обсуждая все на свете, но учеба не будет ждать. Нотт быстро принял душ, почистил зубы, принял антипохмельное, которого у него всегда был целый запас — спасибо папе, — и выудил из чемодана новую пачку сигарет, с удовольствием делая затяжку. — Еба-а-ать, какой же ты счастливчик, — сказал он своему отражению в зеркале и усмехнулся. Магическое зеркало подмигнуло ему в ответ, и он повязал последний предмет формы — слизеринский галстук, который, как говорили девушки, идеально подходил к его темно-зеленым глазам, делая их будто бы ярче. Ярче их делала улыбка любимой девушки, а не галстук, дурочки, но знать им об этом не обязательно. Он спустился в гостиную и начал складывать в сумку необходимые на сегодня учебники и пергаменты, попутно обдумывая, что сегодня будет на отработке у Хагрида, потому что ловить акромантулов он уже заколебался, хотя наблюдать за надрывно плачущим Уизли было забавно — это ему бы никогда не надоело. Гермиона спускалась по лестнице, и Тео застыл. Он никогда не сможет привыкнуть к тому, как она просто обезоруживала его одним своим видом. А если вспомнить, что он вчера делал с ней… Нет, только не сейчас. — Пойдем? — она взяла его за руку и мягко улыбнулась. Он кивнул и взял ее сумку, невольно морщась от ее тяжести. Кинув на мешок с книгами заклинание невесомости, он со смехом обратился к Гермионе: — Твои книги для легкого чтения всегда с тобой? — он похлопал по ее сумке, и она зарделась, сжимая его ладонь. — Привычка, знаешь, — она затихла, будто обдумывая, что сказать ему дальше, — людям обычно не очень интересно общаться со мной, поэтому у меня с собой много книг, чтобы я могла почитать, пока жду начало урока… — Тогда тебе больше не нужно их брать с собой, — он знал, что Гермиона не общительная, но чтобы настолько, — я думал, Поттер постоянно тебе что-то рассказывает. Разве нет? Я как не посмотрю на вас, вы шушукаетесь. Она дернулась, закусив губу. — О, это только в последнее время. Обычно он занят квиддичем и рассказывает чаще всего только о нем. Не самая интересная мне тема, — она улыбнулась. — Просто недавно мы нашли кабинет Салазара Слизерина в Тайной комнате и теперь ведем опись книг для библиотеки, — сморщила свой идеальный нос, будто вспоминая, сколько же работы ей предстоит, — и еще я помогаю Гарри с расшифровкой личных записей Слизерина. Они написаны на парселтанге — это змеиный язык, и только Гарри понимает его, а это англосаксонский, и там все очень запутано. Самое ужасное, что я не могу их просмотреть, а Гарри не силен в языке, на котором уже давно никто не говорит. Плюс мы ищем покупателей, чтобы продать части мертвой туши василиска, поэтому да, в последнее время мы слишком часто общаемся. Тео рассмеялся, думая, какая же богатая фантазия у Гермионы. Ей бы книги начать писать. Он обратил внимание, что гриффиндорка не до конца залечила свою шею, и под волосами прослеживалась цепочка красных синячков, уходящая под воротник. Выглядело это так горячо, что он на секунду отвлекся от того, что хотел сказать. — Ну ты умеешь веселить, Грейнджер, я поражен. — Но она внимательно на него посмотрела и покачала головой. — Все, что я сказала — правда. Кстати, у твоего отца не найдется парочка покупателей на шкуру василиска? Тео застыл на месте, расширив глаза в шоке и приоткрыв рот. — Хочешь сказать, что вся эта легенда настоящая? Про василиска, палаты и то, что ты окаменела на втором курсе из-за огромной змеи? — Она кивнула. — Мне надо выпить. Срочно. Они дошли до Большого зала и, поглощенные разговором, совсем не обратили внимания, как на преподавательский стол смотрят ученики. Гермиона с улыбкой наблюдала за ошарашенным Ноттом — это было действительно смешно видеть, как он разинул рот от шока и тихо матерился себе под нос, шепча что-то о ненормальных гриффиндорцах и их опасных приключениях. Сев за стол Гриффиндора, Тео положил на тарелку две булочки с корицей, ломтики бекона, свежий сыр и стал намазывать тост маслом и малиновым джемом. Гермиона подумала, что он сам все это будет есть, поэтому непонимающе нахмурилась, когда он поставил тарелку перед ней. — Ты должна больше есть, ты сильно похудела, — он налил кофе в чашку и добавил сливки, — наверное, это от нервов. Я их знатно тебе потрепал. Гермиону никогда раньше не заставляли есть, и да, у нее всегда были проблемы с приемами пищи, но в этом году особенно. Поттер и Уизли обычно просто говорили, что зря она пропускает ужины и обеды, но никогда не следили за тем, сколько она ест и когда. У нее появился аппетит только недавно из-за никотина Нотта, который она приняла за голод. Но браслета теперь нет и голода тоже. А сегодня ей действительно хотелось позавтракать, учитывая, сколько энергии было потрачено ночью. — Я всегда мало ела, — она откусила кусочек тоста, — мои родители тоже худые. Наверное, это семейное, — девушка сразу сникла, когда заговорила о них — Нотт заметил, но не успел ничего сказать, потому что к ним подлетела большая рыжая сова и кинула письмо с гербом Грейнджер на коленки. — О, это по поводу браслета из Гринготтса. Она развернула письмо, где ее приглашали посетить банк для оценки артефакта сегодня в три часа после полудня. Вспоминая расписание, Гермиона поняла, что как раз будет свободна. — Я пойду с тобой, — сказал Нотт, читая письмо, но его прервала вторая сова, на что Гермиона очень сильно покраснела. — Это от Адриана, — она распечатала письмо и пояснила дрожащим голосом, будто стесняясь, — он разбирается в рунах, и я хотела попросить у него помощи в поиске адвоката. А это Нотта очень заинтересовало. Что за друг такой нарисовался, о котором он ничего никогда не слышал. — Кто такой Адриан? Твой друг? Гермиона нахмурилась, сделав глоток кофе. — Просто знакомый. Он случайно столкнулся со мной в Министерстве летом. — Прям-таки случайность, — фыркнул Тео, — ты такая наивная, малышка, — он завел непослушную прядь ей за ухо. — Признавайся, он водил тебя на свидание? — Ну, — Гермиона покраснела еще сильнее из-за его мягкого прикосновения, — он угостил меня кофе, иногда пишет мне и все. Ничего больше. Он слишком взрослый, ему вряд ли интересна такая девчонка, как я. Тео улыбнулся и кивнул — его такой ответ не удовлетворил полностью, но немного успокоил. — Ешь, приятного аппетита, — и хлебнул кофе из ее чашки. Какой-то непонятный Адриан случайно столкнувшийся с ней летом? Да Нотт скорее поверит, что стадо гиппогрифов случайно прошлось по Министерству. Врезался в Героиню войны, красивую молодую девушку случайно? Ну да. Нотт фыркнул, но она не заметила, медленно поедая завтрак. Она была такой худой, что Тео даже стало страшно за ее здоровье. Вполне возможно, что от недоедания она могла начать терять сознание и воспринимать информацию более… резко. Он поморщился, вспоминая, как она отреагировала на браслет и его свойства. У нее наблюдались все признаки психологического истощения. Сегодня он лично сопроводит ее в Гринготтс и докажет, что этот артефакт никак не мог влиять на ее разум, подобно крестражу, которого она так панически боялась. А вечером у них должен случиться очень долгий разговор о том, что будет дальше. Тео закусил губу, вспоминая, как она течет, когда подчиняется ему, а ее тихое «сэр»... Мерлин, это было приятно, но будет лучше, если она будет говорить все же его имя — пусть привыкает и напрочь забудет о фамилии. Чтобы только его имя всегда ассоциировалось с тем, чем они занимаются в закрытых комнатах. Чтобы только от одного «Тео», произнесенного ее губами, Гермиона вспоминала, что он делал с ней. Он с удовольствием обнаружил, что она съела весь завтрак, и теперь ждала, пока Нотт что-то ей скажет, не прерывая его размышления. Грейнджер просто смотрела на него и молчала, будто не могла отвести взгляд. — Больше ничего не хочешь съесть? — Тео оглядел стол, выискивая что-то еще, что можно было ей предложить. — Нет, я сыта, даже слишком, — Гермиона посмотрела на свой все еще плоский живот. — Я сейчас лопну. — О, это вряд ли, — усмехнулся Тео, вставая и подавая ей руку, — а теперь расскажи-ка поподробнее о туше василиска. Возможно, я смогу помочь с продажей. За процент, — он подмигнул ей и повел на выход, не слыша, как его зовут со стороны стола Слизерина, точнее, делая вид, что не слышит. Они неторопливо дошли до кабинета Защиты от темных искусств, игнорируя других учеников, и Гермиона поняла, что у нее ни разу не возникло мысли достать книгу и погрузиться в отвлекающее от мира чтение. Тео не спеша шел рядом, периодически задавая ей странные вопросы, вроде: какой ее любимый писатель среди маглов, — Достоевский; чем обычно она занималась на каникулах, — читала книги и отдыхала во Франции с родителями; где покупала палатку, в которой они жили в лесу, — подарок ей от мистера Уизли — на самом деле это была палатка его коллеги мистера Перкинса, его замучила подагра, и ему она стала не нужна; что они обычно ели, — на этом моменте он усмехнулся, когда Гермиона рассказала, что крала яйца с молоком и оставляла деньги фермерам. — Только ты могла одновременно и украсть и заплатить. Он все спрашивал и спрашивал, и Гермиона даже не заметила, как начала задавать встречные вопросы: почему он не уехал с отцом, — он лишь многозначительно на нее взглянул, но промолчал; какой его любимый предмет, — Трансфигурация; почему он бросил квиддич, — отвлекало от учебы, и отец ругался, и много-много чего еще, пока не прозвонил колокол, и они вместе с другими учениками не попали в кабинет на их первый в году урок по Защите. В центре класса стоял высокий хорошо сложенный мужчина лет тридцати с настолько светло-серыми глазами, что они казались прозрачными. Он с мрачной улыбкой обвел взглядом учеников и заговорил: — Меня зовут Карлайл Фоули, я работаю аврором, поэтому прошу простить мое долгое отсутствие, — ученики застыли — один из Фоули был печально известным Пожирателем смерти, а этот был аврором, — и я буду вашим профессором. Скажу сразу: мой отец был под началом Волан-де-Морта, за что сейчас отбывает пожизненный срок в Азкабане. Среди ваших одноклассников так же есть те, чьи родственники были осуждены за содействие темным силам, поэтому впредь к этому вопросу мы возвращаться не будем. Министерство очень обеспокоено тем, насколько плохо ученики справлялись с собственной палочкой во время битвы, за исключением некоторых, — он кинул взгляд на Нотта и Лонгботтома, — особенных личностей, поэтому, — Фоули резко повернулся спиной, отчего его черные волосы, собранные в аккуратный хвост, хлестанули по мантии, — вы будете учиться и защищаться, и нападать. Одного Темного Лорда удалось победить, но неизвестно, когда появится следующий. Вы должны быть готовы всегда! — взмахнул палочкой, и на доске появилось его имя и название первой темы: «Боевые заклинания». Он снова посмотрел на учеников, задерживаясь взглядом на каждом, будто сканируя. Он очень напоминал Гермионе покойного Сириуса Блэка, только выглядел более молодым и холеным. К тому же, черт знает этих чистокровных — она бы не удивилась, если бы он приходился Блэку каким-нибудь внучатым племянником, тем более Фоули были чистокровным родом из священных двадцати восьми семей. Гермиона со смешком заметила, как женская часть класса уже мило ему улыбается. На пальце блестело лишь кольцо главы рода — он не был женат, а тут куча молодых ведьм уже готовых выйти замуж. Не сладко ему придется с их курсом. — Кто скажет мне, что такое боевые заклинания? Сразу почти дюжина рук поднялась вверх, включая Гарри и Рона, но Фоули их проигнорировал, останавливая взгляд на гриффиндорке, что медленно выводила пером название темы на чистом пергаменте и даже не смотрела на него. — Мисс Грейнджер, — она подняла голову, сталкиваясь с ним взглядом. Он стоял прямо напротив ее стола, — что такое боевые заклинания? Определение и пример! Она вздрогнула, впервые в жизни решив не поднимать руку и оставить возможность ответа другим. Было неожиданно, что он решил спросить именно ее. Грейнджер поднялась с места, неловко приглаживая юбку. — Боевые заклинания — это группа заклинаний, направленных исключительно на нанесение ущерба здоровью противника. Кроме как в боевой ситуации или дуэли обычно не используются. Примером может быть заклинание «Остолбеней», вызывающее кратковременный паралич, сэр. Она хотела сесть обратно на место, но не смела, находясь под взглядом профессора, будто под гипнозом. Фоули молча смотрел ей в лицо, кинув быстрый взор на Нотта, сидящего позади нее — парты были одиночные. — Каким первым заклинанием вы бы напали на своего противника? — он сделал пару медленных шагов, обходя ее рабочий стол, будто большая кошка. — Я бы начала с использования связки заклинаний: сначала я использую Агуаменти, облив соперника водой — щит Протего не защищает от данного заклинания, затем использовала бы заклинание замораживания воды, чтобы заморозить мокрую одежду противника и воду под ногами для его неудобства, и сразила Экспеллиармусом или Остолбеней. Такая связка однажды спасла нам жизнь от одного из Пожирателей. — Я знаю, — он вернулся на место напротив нее, — мы с моими коллегами однажды нашли такой интересный экземпляр Пожирателя смерти, примороженного к полу посреди магловского кафе. Всегда было интересно, кто так над ним подшутил, а это оказались вы, — он снисходительно улыбнулся. — Как жаль, что ваши знания и фантазия не спасли вас от, — смешок, — падения на штырь по неосторожности. Вы бы очень пригодились нам во время битвы. Жаль, что ноги вас так плохо держат. Он открыто насмехался над ней при всех. Высмеивал ее падение и надавил на то, что во время битвы она оказалась бесполезна, за что она и так корила себя очень долго. Гермиона стиснула кулаки, собираясь уже сесть за парту, но... — Я не разрешал вам сесть, мисс Грейнджер, — он взмахнул палочкой, и стул позади нее исчез. — Подойдите сюда. Она, стиснув зубы, прошла вперед вслед за ним и встала около него в центре класса. — Мы с мисс Грейнджер продемонстрируем вам то, о чем она только что рассказала, если у нее, конечно, получится, и она случайно не упадет, — кто-то из девочек усмехнулся. Идиотки. — Вы тоже внимательнее смотрите под ноги, профессор, — она выплюнула это и сжала палочку. — Это вы следите за своими, мисс Грейнджер. На вас дунь — и вы упадете. Фоули отодвинул парты с учениками назад и возвел купол, чтобы их заклинания не попали в других. Они медленно друг другу поклонились, и началась дуэль. Гермиона сразу наколдовала высокую стену из земли, чтобы в это время разлить воду, только под собой оставляя сухой участок, — куда бы она не ринулась, круг вокруг нее огибал воду. Фоули же, зная, что она будет делать, трансфигурировал огненную саламандру, которая периодически испаряла подступающую к его ногам воду. — Как вы видите, — этот гад еще успевал комментировать, — вы можете защитить свои ноги от будущего скольжения, применив простую трансфигурацию. Гермиона наколдовала дождь, который сразу облил профессора с головы до ног — саламандра испарилась. Гермиона поняла, что разозлила его, уворачиваясь от Диффиндо в ее бок и еще пары десятков неизвестных ей невербальных проклятий. Потушив саламандру, Гермиона трансфигурировала маленького снеговика, раскидывающего снежки из самого себя размером с ладонь, и выпустила его в сторону профессора. Из-за его малого размера и быстрого передвижения в него было сложно попасть, и пока Фоули пытался сжечь с помощью Инсендио все вокруг, она обрушила на него огромного водяного змея, а следом кинула вдогонку заклинание заморозки, от которого он успел увернуться, вдобавок сразу высушивая свою одежду. — У мисс Грейнджер широкий спектр используемых заклинаний, обратите внимание на это. Его постоянные комментарии бесили. Чего только она не испробовала, закидывая его всеми известными ей проклятиями, а он комментировал каждый ее шаг и объяснял ученикам, что она делает и чего хочет этим добиться — его знания вызывали как и уважение, так и злость, но не зря он был аврором. Гермиона чувствовала, что устала. Ее магический резерв был почти опустошен, но она держалась, потихоньку подводя его к концу своего плана. Маленькие трансфигурированные птички летали вокруг него довольно долго, и в итоге Гермиона подметила удачный момент, чтобы заставить их одновременно сесть на его мантию, сразу же примораживая, и пока он пытался поднять руку, чтобы отогреть себя, она попала в него Экспеллиармусом, завершая эту долгую дуэль, но тут же попадая в его ловушку из сильного порыва ветра и наколдованных силков, которые обвили ее тело лозами и приподняли над землей. Фоули выхватил из ее рук обе палочки и довольно улыбнулся. — Я же сказал: следите за своими ногами, мисс Грейнджер. Он мерзко, по ее мнению, улыбнулся, но не выпускал из пут. Веревки из растений сильно стискивали бледную кожу, оставляя красные отметины, и Гермиона прикусила губу, чтобы не застонать от боли. Она чувствовала, как тиски все сильнее сжимаются под ее грудью, будто приподнимая ее под лифом, а силки в районе бедер уж слишком явно заползли под юбку, оглаживая мягкую кожу бедер твердой поверхностью. — Как вы успели заметить, что даже если вы потеряли палочку, дуэль не заканчивается, поэтому… — Отпустите ее! — выкрикнул Поттер, поднимаясь. — Ей же больно! Фоули посмотрел на Грейнджер, будто забыл, что оставил ее в таком положении, но она успела разглядеть его кривую ухмылку. Он лениво подошел к ней ближе. — У вас на шее следы. Советую не показывать их никому, чтобы не разжигать интерес, — прошептал он ей в лицо, взмахнул палочкой, и ее опустило на землю. Освободившись, Гермиона поправила одежду. Жутко хотелось встать под душ — слишком уж мерзкое было ощущение, будто ее облапал извращенец в темной подворотне — пригладила волосы, пряча шею, и выставила чуть дрожащую руку вперед: — С победой, профессор. Будьте добры вернуть мою палочку. Фоули будто нехотя протянул ей жезл и цокнул. — Вы хорошо себя проявили, мисс Грейнджер. Тридцать баллов Гриффиндору, — он покачал головой. — Я же предупреждал вас быть аккуратнее. Честно говоря, я не думал, что тот поток ветра действительно вас сдует, — он усмехнулся. — Вы в порядке? Вот, возьмите шоколад. — Да, сэр, — она взяла плитку из его рук и укусила небольшой кусочек молочной сладости, но ей жутко хотелось сесть на место и уйти из-под его яркого взгляда — он раздражал, прожигая ее нервы: Фоули будто смотрел сквозь ее одежду, зная, чем она занималась ночью, указав на синяки, и заставил ее очень сильно нервничать. — Профессор, — Нотт поднял руку, — могу я тоже сразиться с вами? — и улыбнулся так очаровательно, что Гермиона отвела взгляд от его милых ямочек. Почему-то она вспомнила о его кличке среди девушек Хогвартса. Не зря его называли Ангелом. И не просто за милую внешность. Как-то на пятом курсе Гермиона подслушала разговор между Парвати и Лавандой. Браун рассказывала, что до нее дошли слухи, будто Теодор Нотт получил прозвище «Ангел». — Почему Ангел? — Парвати прикусила губу и рассмеялась. — Он, конечно, красив… — Ох, подруга, дело даже не в красоте. Он Ангел, потому что сможет довести тебя до Рая, — хихикнула Лаванда и подвигала бровями. — Я слышала от одной когтевранки в туалете, что она кончила под ним три раза! Ты можешь себе представить такое? А я ни одного не могу с Роном, — простонала девушка и обняла подушку. — Теодор никому не отказывает. Стоит только мило улыбнуться — и он будет ждать тебя в заброшенной ванне старост, как говорят, — подхватила Парвати — Гермиона тогда нахмурилась, решив обязательно проверить это место при следующем патрулировании. — Я вот думаю, может, попробовать с ним… — Но он слизеринец! Вдруг расскажет кому, — возразила Патил, но тоже мечтательно посмотрела на подругу. — Да кому он расскажет? Он уважает других девушек, в отличие от Малфоя, — скривилась Лаванда, — хотя я бы и с ним не отказалась провести вечер. Правда, потом об этом будут знать все. Помнишь случай с Боунс? Мудак есть мудак. — А представь, если сразу с двумя, — Парвати прикрыла рот ладонями, — в смысле... Ох, почему все горячие парни учатся на Слизерине? А у нас из симпатичных только Поттер, и то мне кажется, что он гей. И твой Рон, который, извини, конечно, но не лучший вариант. — С чего ты взяла, что он гей? — но Гермиона их сплетни дальше уже не слушала. И вот почему именно сейчас она вспомнила об этом давнишнем разговоре? Пока она предавалась мыслям, садясь на свое место с новым стулом, который был в разы удобнее предыдущего, Тео и профессор Фоули во всю обменивались заклятиями. Те то и дело бились о созданный учителем купол, дребезжащий от силы магии, будто вот-вот прорвется. Наблюдать за радугой из ярких всполохов было захватывающе. — Мистер Нотт, вы не хотите стать аврором? — спросил Фоули, отбиваясь от его яростных проклятий. Он уже тяжело дышал. — А вы предлагаете мне место в ваших рядах? — Нотт загонял его в угол, даже не вспотев: та же аккуратная прическа, затянутый галстук, даже рубашка не выбилась из-за пояса, и он был без мантии, сняв ее перед дуэлью, и теперь его руки с закатанными рукавами переливались напряженными венами, выдавая азарт. Фоули сотворил патронуса в виде снежного барса, пытаясь ошеломить ученика, но тот спокойно стоял, пока патронус пронесся сквозь него, и выбил палочку из рук профессора, стянув его веревками, как тот ранее сделал с Гермионой. Фоули улыбнулся. — Я бы вам похлопал, да не могу. Нотт внимательно смотрел на него, выискивая что-то в его взгляде, и затем освободил, протягивая палочку ее обладателю. — Советую вам подумать над обучением в Аврорате после Хогвартса. Кто еще желает проверить свои силы? Следующие дуэли были довольно быстрыми. Профессор за пару минут обезоруживал всех учеников, и только Малфой и Поттер смогли лишить его палочки, но не столь ярко, как это сделал Нотт. У Невилла почти получилось, но он признался после поражения, что плохо себя чувствует, но все равно сражался очень достойно даже с болью в животе. Когда прозвенел колокол, Фоули посмотрел на Гермиону и попросил ее задержаться. Грейнджер с тоской посмотрела на Тео, но тот кивнул, шепча, что ждет ее у дверей. Собрав сумку и подойдя к столу преподавателя, Гермиона обратила внимание на кучу прошитых дел, помеченных знаком Аврората. Видимо, мистер Фоули будет на последующих уроках объяснять им, как были пойманы разные преступники, и разбирать с ними новые заклятия, или просто взял лишнюю работу в замок. — Я бы хотел извиниться перед вами, мисс Грейнджер, — она молча смотрела в ответ, сжимая сумку, что не отдала Нотту — ей нужно было во что-то вцепиться руками, — иногда я говорю слишком прямолинейно. Я не хотел вас обидеть. — Все в порядке, профессор. Вы не обязаны извиняться за правду. Он сузил светло-серые глаза. — Я бы хотел, чтобы вы помогли мне с дуэльным клубом. Вы же староста школы. — Тогда почему вы не оставили Нотта со мной? Он тоже староста школы. Я думаю, ему было бы даже интереснее обсудить все, — она покрутила рукой вокруг, — это. Фоули усмехнулся, сложив руки на столе и поглаживая перо в чернильнице. — В вопросах организации я доверяю больше вам. Все же без вашей помощи и подготовки к битве Темный Лорд бы убил Поттера. Жду вас сегодня после... — он посмотрел на свое расписание. — После двух часов подойдет? Она уже хотела согласиться, чтобы весь вечер у нее был свободен, но вспомнила, что у нее уже есть планы. — Мне в три часа нужно отлучиться в Гринготтс, и я не знаю, когда вернусь обратно, — она сжала ручку сумки сильнее, желая скорее уйти, — давайте завтра, сэр? Он посмотрел ей в глаза, и на секунду Гермионе показалось, что он копается в ее мыслях, но, моргнув, она избавилась от этого ощущения. — Тогда жду вас здесь после ужина. Я всегда в своем кабинете. Она хотела было возразить, но он уже встал и отвернулся от нее, направляясь к подсобке. — До встречи, мисс Грейнджер, — закончил он разговор. Она молча вышла за дверь, и ее тут же перехватил Нотт, отбирая тяжелую ношу. — Он странный, — Тео озабоченно на нее глянул, — авроры, видимо, будут набирать рекрутов прямо из Хогвартса. Отец писал, что они понесли потери, и служащих осталось мало. Что он хотел от тебя? Тоже звал в аврорат? — Нет. Вечером я буду помогать ему с планом дуэльного клуба, — зло прошептала Гермиона. — Я хотела отказаться, но он даже слушать меня не стал, а я хотела провести вечер с тобой. Нотт сжал ее руку, поглаживая большим пальцем ладонь. — Я иду на отработку после ужина. Мы обсудим все, как я вернусь. У меня сейчас травология, — он отпустил ее руку около класса по нумерологии и быстро поцеловал в щеку, — увидимся за обедом. Гермиона не заметила, как один из слизеринцев поморщился. Малфой стоял неподалеку и чувствовал, как подергивается его веко. Такое открытое выражение чувств, будто Нотту плевать, что она грязнокровка, будто он наоборот показывает всем и каждому, с кем она. В душе появилось смятение. Он бы так не смог — в открытую стоять с маглорожденной девушкой и целовать ее при других. Он всегда боялся осуждения, сплетен, а Нотту было плевать на других. И в этом было их главное отличие, через которое Драко вряд ли бы переступил. Зайдя в класс, Малфой сел рядом с Грейнджер, и она поздоровалась, мягко улыбнувшись. «Блять, не надо улыбаться мне». — Как твоя мама? — Гермиона больше не улыбалась, будто прочитав его мысли, и раскладывала свитки пергамента на парте. — Сносно. Я предупредил ее о нашем посещении, — процедил он, наблюдая за ее запястьями без браслета. — Ты сняла его? Она повернула голову, потерла пустое запястье и кивнула. Драко заметил россыпь мелких синяков на шее под ее волосами. — Да, Тео снял его. — Значит, вы с ним не будущие муж и жена? — едко спросил Малфой. Она усмехнулась, кладя руку на подбородок и чуть прищурив глаза. — О будущем пока рано говорить, Малфой. А что насчет тебя? — Я пока не думал об этом. — На самом деле он очень много об этом думал, но собственные мысли о будущей кандидатуре миссис Малфой его слишком пугали. — Напиши Нарциссе, чтобы она ничего не ела и не пила перед нашим приходом, — сменила она тему. — И пусть наденет раздельный комплект одежды, типа юбки и блузки, чтобы удобнее было проводить осмотр. Малфой закатил глаза. — Я обязательно передам ей. Что-то еще? — Да, я сделала ей магловские документы, чтобы не было проблем, — она полезла в сумочку и протянула ему конверт, — пусть постучит палочкой по нему и представит свое лицо для фотографии. Там еще магловские деньги. Пусть все побудет у тебя. Скажешь, что сам сделал. Окей? — Спасибо, — Малфой впервые благодарил ее. И весь урок не мог перестать пялиться на ее профиль, внутри себя разрываясь от эмоций. Он не мог сосредоточиться — никто никогда не помогал ему просто так, и это было непривычное, но очень приятное чувство. Оно ему нравилось. Даже слишком. Это было такое постыдное ощущение тревоги и учащенного сердцебиения, что он не мог даже слова вымолвить, когда профессор задала ему вопрос, а он смолчал, даже когда медовые глаза Гермионы с вопросом уставились на него. «Мерлин всемогущий, не смотри на меня так. Не смотри». И она отвернулась, как всегда отворачивалась, глядя сквозь него. Драко для нее не существовал. Для нее был лишь Малфой, который ненавидел ее и называл грязнокровкой. И в этот момент Драко поклялся самому себе, что когда-нибудь обязательно ей отплатит добром на ее добро. Даже если он ей не нравится.