"Но, наконец, настала и для меня весна..."

      Тёплый солнечный розовый луч упал на лицо спящей жительницы дома, заставив ту открыть глаза и потянуться. Первое, на что обратила внимание Наталья Ивановна - покрылась красивыми пышными лиловыми цветами азалия, много лет не подававшая никаких признаков цветения. Видимо, стоит ждать новостей... С возрастом поневоле становишься суеверным, особенно когда жизнь уже принесла немало потерь.       Приснился сегодня он, Лёва. Молодой, энергичный, полный сил, как в семнадцатом году, чему-то улыбался счастливо. Наталья Ивановна, и сама ощутившая себя молодой, порывисто бросилась было к любимому обнять, но тот выставил руку вперёд - нельзя, мол. Смотрит сердито-обеспокоенно и одно только слово говорит: рано. И исчез, растворился, как с первыми лучами солнца растворяется утренний туман... Тут-то Наталья Ивановна и проснулась. Вдова человека, чье имя некогда гремело на половине земного шара, Наталья Седова (её все знали как жену Льва Троцкого) в последние годы жила уединенно, лишь несколько в неделю приходила помощница по хозяйству - немногословная, но улыбчивая, приятная мексиканка Мария, смуглая женщина средних лет. Мария справлялась с уборкой большого дома и приготовлением еды, знала почти все закоулки, откуда полагалось выметать пыль, но только одна комната для неё оставалась закрытой, там бывала только хозяйка дома, куда сейчас она первым делом и направилась.       Это был небольшой кабинет, стены которого украшали портреты его прежнего владельца - красивое, но тяжелое лицо с небольшой бородкой и пенсне. И взгляд человека пронзительный, режущий. Но немолодая женщина не боялась этого взгляда, потому что знала: направлена эта режущая ненавидящая острота не на неё, а на другого человека. У Лёвы, её льва революции, глаза ясные, а у того дикого кавказца - жёлтые, тигриные, с опасным огнём... Улыбнулась смущённо, робко, остановилась у любимой фотографии и заговорила с дрожью в голосе: - Здравствуй, Лёвушка... Вот пережила я ещё один день без тебя. А сегодня проснулась - и так легко на душе, наверно, от того, что тебя увидела во сне. Молодого, красивого, гордого. Хотя таким ты для меня всегда был, ты это знаешь. И ещё отчего-то вдруг азалия расцвела, хотя много лет только листья зеленели... Красивая такая, яркая! Вообще необычная весна в этом году, всё цветёт уже с первых дней, и очень тепло. Наверно, стоит ждать хороших новостей, таких, которые бы могли тебя обрадовать ТАМ... Ты говорил мне сегодня, что рано следовать за тобой. Эстебан растет здоровым, крепким мальчишкой, испанский знает как родной. Не знаю, что ещё рассказать тебе... Вот шаги слышны, наверно, Мария пришла. Я люблю тебя, Лёвушка, - и Наталья Ивановна, несмело прикоснувшись пальцами к густой нарисованной шевелюре, вышла, аккуратно прикрыв дверь.