***
«Надеюсь, они не причинят вред Бесхвостому. На бичиху мне похуй — она сама справится. Хотя и Бесхвостый тоже может постоять за себя», — думал про себя Соник-Охотник, осторожно ступая по лиственной подстилке. Цель, она же проклятые доспехи, продолжала грузным шагом идти вдоль колон живых мертвецов, что шли навстречу к непрошеным гостям с почти что распростёртыми объятиями. Орды зомби всегда внушали страх иллюзией бесконечности, а также своим бесстрашием и отсутствием милосердия ко всему живому. Оно неудивительно, ведь все их души либо давно упокоились, что было маловероятно, либо были поглощены сильнейшими демонами, что было логично и правдоподобно. Что уж там говорить про сердце, которое сгнило вместе с другими органами, а интеллекта и эмоций в нежити не больше, чем в часовом механизме. Ими двигала сама Чёрная Магия, которую некроманты применяли для оживления трупов. Да и не только некроманты Клана Нежити использовали подобный приём, — Соник-Охотник прекрасно помнил тех же мумий, в которых тоже не было душ и они сами со временем восстанавливались, словно феникс из пепла. Правда, сравнение с огненной птицей было не совсем уместным, так как полудемон ещё не сжигал мёртвые тела в пепел. «Пока Бесхвостый и злобная бомжиха отвлекают на себя… катапульты? Я попытаюсь обезвредить главаря этой шайки», — заключил про себя полудемон. Он прекрасно помнил, что похититель нужен был Стикс-Чернокнижнице живым. Юный архидемон затаился в зарослях, бесшумно следуя за големом. Одержимый артефактом мобианец довольно бодро перемещался, гремя железными частями своего «тела». Пока Экзе не подозревал, что на него вели охоту. Скорее всего, он надеялся на покров тумана, и считал, что его не найдут. Но Соник-Охотник прекрасно видел сквозь туман — вернее, он ориентировался по ауре и источаемому яркому свечению доспехам. Так молодой Тёмный Владыка определил, что внутри корпуса сидел ёж — крайне ожидаемо — очень похожий на него, только телосложение было куда более изящным, атлетическим и поджарым. И сейчас этот красный, пульсирующий чернотой, силуэт внутри доспехов постоянно оглядывался по сторонам, а сама конструкция повторяла все его движения. Из-за этого Сонику-Охотнику казалось, что он где-то сам себя выдал, раз чудовище подавало явные признаки волнения. Возможно, оно было и так, но, вероятно, похититель мог переживать по другим причинам: например, из-за череды взрывов, что раздались позади. Зубастики, увязавшиеся за Соником, повторяли всё, что он делал. Они крались, в точности также, как и их большой «собрат», плотно прижимая животы к земле, и пялились то на полудемона с неописуемым восторгом, то на проклятого ежа, яростно щуря глазки. И юный архидемон боковым зрением видел, как его неожиданной свиты становилось всё больше и больше. Он недавно только половину зубастиков послал на помощь ребятам, чтобы те слопали зомби и скелетов с труповозками, но даже так их здесь был целый легион. Полудемон толком ничего особого не сделал, чтобы собрать такую «армию», и он всё ещё считал, что ему хотя бы раз просто крупно повезло по жизни. В той стороне, где находился разноглазый мобианец, кусты буквально кишели этими мелкими созданиями. — Я должен валить отсюда, — неожиданно заговорил одержимый мобианец, активно жестикулируя громадными ручищами. — Меня никто не предупреждал, что «ведьмаки» умеют перехватывать зубастиков. Почти все мои отряды были зубастиками! Я остался без армии! Так и знал, что эта мелочь ни на что не годна. Голем остановился на небольшой открытой местности, где булькало болото, а покрытые бледным мхом ветки торчали из густой жижи, подобно костлявым пальцам. Здоровенные зомби-телохранители, сопровождавшие его, также остановились, покачиваясь на раздутых ногах. Только сейчас Соник-Охотник с омерзением осознал одну вещь: его охранники такие огромные, потому что были грубо сшиты из множества тел, — видимо из того, что осталось от других мёртвых тел, — из-за чего они смотрелись, как старые тряпичные куклы, чьё целостное состояние обеспечивали мозаики из цветных заплаток. — Охо-о-о-отники на демонов теперь серьё-ё-ё-ёзная угроза для Экзе-сообщества, — послышался другой, более хриплый и медленный голос. — Живые очень бы-ы-ы-ыстро учатся и становятся всё си-и-и-ильнее. И они о-о-о-объединяются. Его обладателем оказалось существо не пойми какого вида. То ли жук, то ли жаба, то ли рыба, и оно высунуло из-под воды свой покрытый бородавками нос. Чудище смотрело выпуклыми глазами, чёрными и без зрачков, а его белые волосы расплескались по болотной глади. — Мне всё равно, — сказал одержимый ёж. — Я должен покинуть это место. Иначе они заберут мой трофей. — А я сообщу нашему владыке, — растягивая гласные, прошамкал «водяной». — Это действительно бо-о-ольшая проблема. Из своих наблюдений Соник-Охотник понял одну важную вещь: по болотам лучше не ходить, а уж тем более не нужно было через них плыть. Хотя, разноглазый ёж в любом случае не хотел лезть туда. И без того зелёные воды подозрительно подсвечивались таким же зеленоватым оттенком, только более ядовитым. Мало ли, болота не просто кишели нечистью, но и сами воды были токсичными, или, что хуже, кислотными. С одним таким кислотным демоном-Экзе он тоже когда-то сталкивался, когда помогал Тейлзу-Палачу. — Я уже жалею, что связался с труполюбами. От них слишком много вони, — фыркнул обладатель проклятых доспехов, когда болотное создание окончательно исчезло из его поля зрения. К счастью для него, большие ожившие кожаные мешки, набитые мясом, не услышали то, что сказал их хозяин. Может, у них были проблемы с восприятием речи, или у них было недостаточно интеллекта, чтобы понять значения слов проклятого мобианца. Что было прискорбно для Соника-Охотника — он хотел посмотреть на то, как две громадные туши раздавили бы собой обладателя древнего артефакта. Полудемон продолжал двигаться за похитителем, что вскоре остановился на ещё одной просторной, облысевшей поляне. Некоторое время он стоял неподвижно, пока перед ним не открылся портал. Соник-Охотник подметил, что проклятый мобианец не использовал для этого никаких колец-расходников или пентаграммы. Проход представлял из себя воздушную аномалию, через которую, как в отражении воды, было видно место назначения. Это были очередные джунгли, но уже другие, — там отчетливо виднелась дорожка из гранитного камня. Тогда разноглазый ёж понял, что пора было действовать. Обладатель артефакта тут же заприметил громкий шорох в кустах. Он успел только повернуться боком, как в него врезался колючий тускло-синий шар, отталкивая его назад. Ярко-алое свечение на миг озарило доспехи, и со звуком, почти как от батута, отбросило нападающего на землю. Но не успел похититель опомниться, как на него градом посыпались шерстяные комочки, которые также отскакивали от брони, как резиновые попрыгунчики. Что ещё показалось интересным, среди таких же тускло-синих созданий, как «Охотник Экзе», нашлись зубастики другого цвета шерсти, такие как коричневый и тёмно-зелёный, что тоже помогало им скрываться в зарослях. — Гр-р, мелкие отродья! — прошипел проклятый мобианец. — Охрана, разберитесь с ними! Два толстых мешка из кожи, неуклюже поворачиваясь в сторону наибольшего скопления зубастиков, елозили свисающей складкой жира по земле и большими ржавыми тесаками, что находились у них в руках. Зомби долго замахивались оружием и никак не могли попасть по мелким целях, — уж слишком быстрыми и проворными они были. Но, даже отправив охрану на отвлечение противников, похититель не сумел скрыться. Стоило ему только подойти к порталу, как на его пути снова показался большой колючий шар, что вновь отскочил от «лобового стекла» голема и приземлился прям у прохода, загораживая дорогу. Лишь тогда обладатель брони заметил пропавшего третьего гостя в его измерении. — А, вот и ты, — едко, даже по-змеиному, произнёс мобианец в доспехах, осматривая Соника-Охотника с головы до пят. — Так это ты перехватил контроль над зубастиками? «Охотник Экзе» посмотрел на похитителя, и увидел уже давно знакомые и привычные ему чёрные склеры с алыми зрачками, но без кровавых слёз. Из примечательного был также коричневый, потёртый и грязный, видимо, от засохшей крови, платок, что висел у него на шее. — Возможно, — ответил полудемон, сжимая кулаки. — А ты, судя по всему, продал свою жопу самому Оверлорду. — Моя душа принадлежит только мне! — злостно прошипел похититель. Комки шерсти с грозным рычанием набрасывались на обидчиков, разрывая зашитые заплатки кожи. Как стая муравьёв, крохотные создания продолжали просачиваться через открытые раны во внутрь телохранителей похитителя. Они надувались, как воздушные шары. Один из них вовсе не выдержал и окончательно распался на куски, а из его живота выпало множество органов вместе с зубастиками. Многоглазые падальщики тут же принялись поедать метровой длинны кишки, что выглядели как большой узелок сосисок из мясной лавки. — Неужели ты, как и другие, хочешь предать своего великого и могучего владыку? — лукавил Соник-Охотник. Молодой архидемон думал заговорить зубы оппоненту, чтобы Тейлз-Палач и Стикс-Чернокнижница уж точно успели добраться к нему. Но пока вдалеке были слышны лишь громкие выстрелы и шипение, словно что-то действительно таяло в кислоте. Да и сам Соник-Охотник надеялся, что похититель мог что-то знать о предателях внутри клана Нежити. — Тебя это не должно волновать! — огрызнулся проклятый ёж. — Прочь с дороги! — И не подумаю. «Охотник Экзе» тут же бросился на ежа в костюме. Как бы сильно ему не хотелось выколоть врагу глаза, невидимое поле просто не давало ему этого сделать. Прям как в тот день, когда он впервые пытался убить Тейлза-Палача. Но если у бесхвостого лиса щит создавал Изумруд Хаоса, то у похитителя не было какого-то явного видимого источника энергии. Возможно, он находился внутри доспехов, как батарейка, — так по крайней мере полагал сам полудемон. Действие Соника-Охотника также повторили и небольшая группа зубастиков, что вновь напрыгнула на недруга и звонко отскочила от него. Все их попытки казались тщетными, но они не сдавались и продолжали помогать своему большому «собрату». Хотя какую-то пользу мелкие создания всё же приносили, отвлекая на себя внимание обладателя доспехов. Похититель руками и ногами отпинывал мелюзгу куда подальше, да с такой силой, что те жалобно скулили, когда отлетали в заросли. И полудемон ощутил фантомную боль в области груди, словно ему переломали парочку рёбер, а потом выкинули на обочину, как маленького щеночка. Тогда юный архидемон решил перейти к магическим приёмам. Его руки загорелись зловещим тёмным дымом, а затем в лицо противника, одна за другой, летели магические сферы. Но все снаряды растворялись в силовом поле, оставляя после себя лишь разряженное облако негативной энергии. Внезапно голем резко вскинул руку в сторону разноглазого мобианца, выставив пустую ладонь, и пальнул в него лазером. Что показалось странным, так как не было видно само дуло бластера или какое-либо подобия оружия. Но полудемон, вовремя ретировался, покатившись колесом по земле. Ёж заскочил оппоненту за спину, а затем, свернувшись клубком, врезался в него, и при отскоке вдогонку обрушил на него шквал снарядов из Чёрной Магии. — А слабо вылезти из костюма и сразиться раз на раз? — прикрикнул полудемон. — Зачем? Мне и так хорошо, — усмехнулся проклятый мобианец. Когда «Охотник Экзе», повиснув в воздухе, в очередной раз рванул на обладателя артефакта. Его лицо встретилось с железный кулаком. Боль резко прошлась по глазам, дёснам, а тело дрогнуло только от одного только хруста в носу. Ещё секунда и полудемона отбросили в кусты. Палки затрещали, а на мордочке разноглазого мобианца красовались свежие порезы. Тогда армия зубастиков, что уже разобралась со вторым телохранителем, ещё яростнее напрыгнула на обидчика, царапая и кусая поле. Но что было ещё внезапным, так это рокот, что стремительно подлетал к носителю доспехов. БУМ! Зубастиков откинуло от взрыва ракеты. Силовое поле странно замерцало, а сам владелец артефакта пошатнулся вперёд и чуть не кувыркнулся в портал. Обернувшись полубоком, проклятый мобианец заметил киборга-лиса и разъярённую барсучиху. БУМ! И снова попадание в силовое моле. Магический щит стал мерцать ещё сильнее. Тейлз-Палач двигался намного быстрее Стикс-Чернокнижницы и далеко вырвался вперёд. Как бешеный конькобежец или как ужаленный сноубордист, он метался резкими раскачивающимися виражами то влево, то вправо, сжигая ревущим пламенем оставшихся мертвецов и вынуждая зубастиков с визгом прятаться в кустах. Голем, мгновенно осознав, что ещё пара секунд, и в него влетит бесхвостый лис, не стал мешкать и что-либо говорить. Он сразу включил двигатели костюма, на полном ходу врываясь в портал. Проход тут же начал искривляться в пространстве и затягиваться. — СТОЙ! НЕ УЙДЁШЬ! — рычала ведьма, громко шлёпая ботинками по земле. Ей было тяжело перемещаться по гнилой земле. Соник-Охотник также быстро пришёл в себя. Он нырнул в портал следом за целью, а за ним, как стая блох, попрыгала новоиспечённая преданная свита. Стикс, заметив это, слегка вытаращила глаза, а Тейлз резко затормозил и поднял облако грязи перед собой, дабы случайно не нырнуть в щёлкающую толпу зубастиков. Понимая, что колдунья может не успеть залететь в портал, он выстрелил из руки в барсучиху незаряженной магией цепью, что моментально обвилась вокруг тела ошалевшей девушки, как лассо. Киборг тут же подтянул ведьму к себе и грубо закинул её в портал, как из большой пращи. Затем, коричневый мобианец в последнюю секунду заскочил в уже узкую, как амбразура, расщелину в пространстве.***
Охотника на демонов и чародейку попали в новую зону. Их встретили грациозные и величественные руины, «произраставшие» в глубинах джунглей. Здесь не было такого сильного тумана, однако небо было настолько тёмным, словно наступила ночь, а растительность была бледной, выцветшей, словно её тщательно промыли отбеливателем. Тейлз-Палач притормозил, чтобы ненадолго перевести дух, и опёрся руками в колени — энергия портала, открытого одержимым доспехами ежом, вызвала в нём сильную слабость, резкое головокружение и умеренную тошноту. Даже Изумруд Хаоса в его груди активно заморгал. Но это не отбивало в нём уверенный настрой и пылкую решительность. Зубастики тем временем, пронзительно вереща, разбежались чёрными точками по мраморным и гранитным останкам древней цивилизации, что когда-то процветала в этом измерении, такие, как треснувшие, поросшие мхом дорожки и порушенные временем резные акведуки. Однако они не просто разбрелись по разным углам, а продолжили бежать дальше, — туда, куда отправился Соник-Охотник. Тейлз-Палач ещё тогда обратил внимание, что именно его потерявшийся друг тогда сражался с бронированным мобианцем. Правда, он не успел ничего сказать, так как разноглазый ёж снова умчался прочь. Но теперь коричневый лис точно был уверен, что молодой архидемон не сбежал от них, и ему было стыдно за то, что засомневался в нём даже на долю секунды. — Грубиян! Вандал! — накинулась на киборга Стикс, с дрожью поднимаясь с земли. Девушка потёрла содранные в кровь ладони и колени. — Я, вообще-то, живое существо! Бесхвостый лис не знал, насколько сильно он зашвырнул мобианку в портал и насколько мягко она приземлилась. Когда юноша материализовался здесь, колдунья уже лежала в паре метров от него и тихо ругалась себе под нос. — Я никогда не отличался нежностью и галантностью. Я ведь тупой варвар, как ты уже заметила, — честно ответил Тейлз-Палач. — Почему ты не использовала ворон? — Энергия кончилась, — буркнула барсучиха. — Сейчас исправлю. Мобианка достала из кармана плаща маленькую бутылочку, похожий на крохотный пузырёк с йодом. Щёлкнув ногтём большого пальца по пробке, Стикс тут же громко заглотила содержимое пузырька. Вдруг барсучиху начало дёргать в конвульсиях. На её шее, на её лице и на её руках стали проступать тёмные вены, и девушка, стиснув зубы, откинула голову назад. Зрелище не из приятных и длилось несколько секунд, однако Палача это несколько не смущало. По крайней мере, он не подавал вида. С мерзко звучащим скрежетом ведьма открыла глаза — на её склерах выступили красные сосуды, а радужки потемнели, стали багровыми и словно поглотили собой зрачки. — Всё, я готова, — хрипло сказала бледная, как поганка, Стикс-Чернокнижница и тут же сорвалась с места, да с такой скоростью, что даже Тейлз-Палач обалдел. Но киборг не стал стоять на месте и тут же рванул за барсучихой. Тейлз-Палач бегло огляделся по сторонам. Он приметил, что ещё ни разу не видел подобной архитектуры, которая отличалась даже от руин Мраморной Зоны на Южном Острове. Но сильно выискивать отличия на бегу ему было тяжеловато, — всё уж слишком быстро плыло перед глазами. Хотя единственное, что он хорошо видел, была гранитно-каменная дорога, которая простиралась над землёй, — как раз по ней он сейчас и бежал. Тейлз-Палач едва не впечатался в трёхметровый камень. Это была не единственная преграда у него на пути, и ему пришлось обегать гранитные стенки, или перелетать через опавшие брёвна и дырки. Она была похожа на очень старую трассу, по которой могли колесить колесницы с упряжкой в несколько лошадей, или проводиться гонки. Иначе коричневый лис не мог дать нормальное пояснение, зачем здесь нужна была дорога, которая теперь напоминала полосу препятствий из-за рухнувшего местами полотна и кирпичей. Вдалеке продолжали доноситься шаркающие звуки и глухие взрывы. Это точно не была Стикс, так как барсучиха была занята акробатическими трюками, перепрыгивая с опавших брёвен на слегка склонившиеся дерева, а с них — на толстые ветки, едва не бегая на четвереньках, при этом ловко перемещаясь по лианам. Делала она всё это без каких-либо пауз, словно заранее рассчитала маршрут и давно как натренировала каждый свой шаг. Хотя, может, Тейлзу-Палачу не стоило настолько сильно удивляться ей, — она ведь родилась и росла в джунглях, судя по её дикарскому виду. Вскоре им даже удалось нагнать зубастиков, по крайней мере было видно конец их стаи. Демонята также резво перемещались по деревьям, впиваясь когтями в кору и разбрасываясь щепками. А ещё вдали дороги показался сам беглец, чьи доспехи отчетливо было видно по алому свечению рисунка. Он отстреливался от преследователя, который в ответ ему кидал кидал тёмные сферы, — похоже, что их сражение и стало причиной того, что трасса местами была разрушена. Но одними мобианскими ежами и зубастиками здесь не обошлось. С неба опустилось несколько летающих объектов, коими оказались роботы. Некоторые из них были очень старыми, — их корпус давно утратил металлический блеск, и там же прорастал мох. Другая часть металлических созданий выглядела поновее, словно недавно выпустились из конвейера, — поверхность ровная, немятая; цвета корпуса яркие; даже с такого расстояния можно было представить и ощутить запах свежей краски. «Роботы? Неужели Эггменатор решил выслать свой отряд на помощь?» — удивлялся Тейлз-Палач. Подобная мысль у него не случайно, поскольку среди роботов отчетливо прослеживались давно знакомые известные творения Доктора Роботника, такие как один из видов бадников — небольшие, а иногда и гигантские, боевые роботы, что больше напоминали копию своего создателя своей широтой корпуса, большим носом и громадной злодейской улыбкой во все зубы, наклеенное на лицо. Здесь также были Эгг-Робо — буквально копия своего создателя из-за цветов круглого, как яйцо, корпуса, одна часть которой была красной, как верхняя одежда усатого учёного, а другая — чёрная, как его штаны; только эту линейку роботов обделили длинным носом и глуповатой улыбкой. Отряд железяк-перехватчиков тут же принялся стрелять как по зубастикам, так и по скоростным ежам. Лохматые демонята в отместку прыгали на них, пытаясь прокусить, но попытка не увенчалась успехом, как и само нападение на обладателя древней брони. Тейлза-Палача немного насторожило то, что роботы целились даже в Соника-Охотника. Но когда металлические создания заметили ещё и его с барсучихой, а затем начали шмалять в их сторону, то все вопросы тут же улетучились из головы бесхвостого лиса. «Это не роботы Эггменатора. Это подкрепление нашей цели. Но я думал, он руководит только армией нежити. Как ему удалось подчинить роботов?» По стволам деревьям также расползалась искусственная фауна. Металлические змеи с огромным глазом ярко-голубого цвета вместо головы и дрелью на кончике хвоста набрасывались на зубастиков. Как выяснилось далее, странные пластины, расположенные вокруг глаз железных рептилий, что закрывали объектив, как лепестки цветка, также образовывали свистящие конусы буров. Змеи вонзались в тела лохматых существ и буравили их. Но демонята не оставляли своих собратьев в беде, — они яростно разгрызали зубами тонкий корпус изворотливых созданий и даже откусывали им хвосты. Однако их толпа местами редела, «шлангам» перед уничтожением регулярно удавалось забрать с собой нескольких зубастиков. Стикс-Чернокнижница сама едва не стала жертвой роботических змей. Ползающие отродья бросались ведьме на ноги, пытаясь вонзиться в неё бурами. Мобианка чуть ли не поскальзывалась, наступая на них, но она всё ещё была в движении и не думала сбавлять темп. Разве что теперь барсучиха приступила к ответным мерам, дабы не лишиться стоп. Края её перьевого одеяния осыпались, обретая форму чёрных крылатых птиц. Вороны, сложив крылья, резко стартанули в сторону роботов, обращаясь то в продолговатые осколки, то обратно в здоровенных пухлых птиц, с острыми, как лезвия бритвы, краями крыльев. БА-БАХ! Осколки и запчасти роботов градом посыпались на Тейлза-Палача. Пружины звонко отскакивали от каменной дорожки, а шестерёнки покатились в противоположную сторону коричневого лиса. От остального мусора киборг защитился уже при помощи своего силового поля, создаваемое Изумрудом Хаоса. Огромный, размером со строительный кирпич, болт едва не прилетел в грудь мобианцу, иначе это могло закончиться для Тейлза плачевно. — Стрелок! Впереди стрелок! — крикнула Стикс, задрав руку вверх. На высокой, в двух десятках метров над землёй, заросшей лианами арке, которая окольцовывала трассу, Палач едва-едва заметил тёмную точку — притаившуюся фигуру другого Эгг-Робота. Коричневый мобианец не успел ничего толком сообразить. Киборг тут же ощутил резкую боль. Удар был настолько мощным, что силовое поле от Изумруда Хаоса с треском стекла лопнуло на искры. Бесхвостый лис оказался сбит с ног, и его откинуло на пару метров назад. Двигатели на ногах тоже выключились, чтобы их обладатель не улетел в стратосферу. В ушах страшно зазвенело, а мир поплыл перед глазами. До него эхом доносилась череда взрывов и лазерных выстрелов. Через несколько секунд робот-снайпер бухнулся с арки и разбился вдребезги. Ворона пробила его голову, но, к сожалению, застряла там, и продолжала дёргаться в попытке выбраться из металлического плена. Погоня продолжалась уже без Тейлза-Палача. Киборг сжимал зубы и пытался сфокусироваться на чём-либо, хотя бы на каком-то ближайшем объекте, — то на ближайший камушек, то на бордюр трассы, то на искрящегося Эгг-Робота. Но лис недолго отдыхал, лёжа на дороге. С высоченных кронов деревьев посыпались буровые змеи, что поползли к нему. Тейлз-Палач заметил это, однако он не собирался так просто поддаваться панике, а уж тем более терять свою «жизнь» именно таким способом. Бесхвостый мобианец с трудом поднялся на ноги и, просто на всего, перелетел ползущих роботов. Хотя потом у него закружилась голова, и думать о чём-либо было сложно. «Надо исправляться. Или хотя бы догнать остальных», — пожалуй, единственное, что звучало в голове Тейлза-Палача.***
Соник-Охотник клубком проезжался по упавшим змейкам, распилив их пополам. Другие роботы рассыпались на куски благодаря стае мистических ворон. Два бумеранга проехались по силовому полю голема, отскакивая от него, но благодаря волшебству ведьмы, они продолжали кружить над целью подобно хищной птице, периодически возвращаясь к похитителю. Даже бадники не могли по ним попасть, а те, что стояли на пути метательного оружия, тут же взрывались. Правда, бумеранги Стикс-Чернокнижницы недолго полетали в воздухе, — из руки проклятого мобианца образовались тёмные энергоклинки, которыми он порубил любимые игрушки чародейки. Барсучиху это взбесило, и она громко зарычала в небо. Похититель скрежетал челюстями, едва не стирая зубную эмаль в порошок. Щит всё чаще и чаще мигал, а преследование не прекращалось. Даже роботы не смогли полностью переключить всё внимание на себя. Атаки полудемона также становились яростнее, — когда Соник-Охотник перепрыгивал очередную яму, он швырялся сферами, что не успевали долетать до голема, но всё равно детонировали рядом с ним. Как результат, — трасса потерпела очередные разрушения, а беглец едва не рухнул с неё. — Сдавайся! Прекрати бороться! И ты не пострадаешь! — прокричал молодой архидемон. Несмотря на выдержку, тёмная магия по-прежнему пагубно влияла на его рассудок, из-за чего слова о милосердии звучали настолько же фальшиво, насколько мог «успешно» врать заядлый алкоголик, что он завязал с запоями. Но в ответ «Охотник на Экзе» едва не получил дыру в груди. Разноглазый ёж в последнюю секунду увернулся от свистящего гарпуна, что вскоре растворился в пространстве, скрутившись в пространстве морским узлом. Юный архидемон также обратил внимание, что от оружия проклятого мобианца разило такой же тёмной магией, какой обладал он сам, и по своей природе было чем-то похожим на тот выстрел из руки голема, и на сами энергоклинки. «Он умеет колдовать, но по-прежнему не вылезает из костюма. Какое же ссыкло», — отметил Соник-Охотник. Вокруг всё ещё взрывались ракеты и трещали деревья. Зубастики громче и истошнее визжали. А силовое поле древней брони по-прежнему было активно. Но Соник-Охотник чувствовал, что защите проклятого мобианца скоро наступит конец. Однако, что он больше всего не ожидал, так это услышать синтетическое коровье мычание где-то сверху. — Наконец-то, — прошипел беглец. — Я уж думал, не прилетят. — Это ещё что?! — воскликнул полудемон. Задрав голову, Соник-Охотник увидел летающих коров, — точнее, робокоров. Все они были чёрно-белой расцветки, а их голубые глаза тут же окрасились в недружелюбный и угрожающий красный цвет. Из их ноздрей пошёл раскалённый пар. Судя по тому, что эти железные творения летали очень медленно — при помощи четырёх двигателях на копытцах, — они весили более тонны. — Стой! — крикнула Стикс-Чернокнижница. — Тормози, глупец! — Спятила?! Мы почти его догнали! — с демоническим рычанием возмутился Соник-Охотник. — Нас сейчас забросают коровьими лепёшками! — Да я сам их сейчас всех обосру! — Не надо! Стикс-Чернокнижница резко остановилась, в отчаянии посылая птиц остановить робокоров, чтобы те ослепили их. Раздалось зловещее мычание. И тут в брюхе коров открылся отсек, откуда градом посыпались снаряды, словно от истребителей-бомбардировщиков. Снаряды были огромные, размером с тыкву. Как только они касались земли, гремели очередные взрывы, что были намного сильнее разрывающихся ракет. Дорога окончательно обвалилась под ногами разноглазого ежа, и его выбросило в заросли, в то время как похититель скрылся за едким коричневым облаком дымом и огня. Куда именно побежал одержимый ёж — Соник-Охотник не успел заметить. Коровий напалм полностью дезориентировал юного Тёмного Владыку. Влажный лес мгновенно пересох и вспыхнул пламенем. Едкий дым и слепящий смог поднялись в воздух. Деревья посыпались. Зубастики вопили от испуга, но они не хотели оставлять большого «собрата». Даже если ради этого им приходилось кататься по земле, сбивая с себя огонь. Демонята хватались острыми когтями, вгрызались зубами в полудемона, пытаясь как-то привести его в чувство и оттащить куда-то подальше. Соник-Охотник недовольно рыкнул, — он всё ещё был в сознании. Разноглазый ёж не одобрил их действия, однако сама отчаянная попытка помочь ему вызвала смешанные чувства. — Уходите отсюда! — закричал полудемон на зубастиков. Свист бомб и их детонация не прекращалась. Полудемон попрыгал по осколкам и глыбам, чтобы потом взлететь. Его темнеющий от демонической злобы взор встретили полыхающие небеса, словно Соник попал в преисподнюю. Ёж крутящимся рывком влетел в одну из робокоров. К удивлению архидемона, он сумел смять только корпус и слегка качнуть бомбардировщиков. Такая мелочь не остановила его, и он продолжил попытки пинать парнокопытные железяки. Неожиданно ему на помощь подоспела самонаводящаяся ракета, что попала прямиком в бомбосбросовый отсек робота. В итоге от робокоровы остался только взрывной гриб. Такая участь ждала и других летающих переносчиков. Наконец, с роботами было покончено, — больше не было слышно змеиного шипения и рокота двигателей джетпаков и бадников, — но это пока что. Деревья продолжали гореть, треща ветками. Всё, что росло на уровне кустов и ниже, превратилось в чёрный уголь. В поверженной области было невыносимо находиться, — у мобианцев слезились глаза, а лёгкие хрипели от едкого дыма. Поэтому, очевидно, они отступили назад, где ещё можно было спрятаться и перевести дух. Казалось, лес буквально плакал от боли: краем уха можно было услышать едва слышные, протяженные по всему горизонту крики. Соник-Охотник с уставшим, возмущенным гарчанием сел под целёхоньким деревом и упёрся в него головой. Так как он ближе всех находился к источникам взрыва, часть его тела и почти полностью всё лицо были покрыты красными ожогами. Разноглазый ёж чувствовал себя так, словно с него содрали всю шкуру. Он шипел сквозь зубы, — каждое, даже совсем лёгкое движение сопровождалось неприятной болью. Поэтому разноглазый мобианец старался больше не двигаться. Но его одиночество быстро нарушила небольшая стая зубастиков, что довольно замурлыкали под боком полудемона. Демонята распушили свои иголки и медленно хлопали глазками. Некоторые из них были ранены, — из их тел всё ещё сочилась тёмная кровь, пахнущая бензином, но они словно не обращали внимания на свои повреждения. Казалось, что больше для счастья им ничего не было нужно — только быть рядом с юным владыкой и всё. Соник-Охотник втянул воздуха в грудь и тихонько шипел, пока маленькие создания не устроились возле него, тем самым окружая его со всех сторон, чтобы никто не смог подойти к нему. — Уф. Вы либо очень непослушные, либо очень настырные, — проговорил «Охотник Экзе». — Ладно, мелюзга, вы хорошо поработали, так что заслужили отдых. В ответ молодой архидемон услышал лишь утробное урчание. Где-то сбоку раздался громкий шелест листьев. Зубастики тут же насторожились и стали злостно, угрожающе рычать в сторону шороха. Но, как было ожидаемо, нарушителем спокойствия был Тейлз-Палач, которого демонята восприняли как чужого. Он ввалился, как горилла, грузной походкой, и широко расставил руки, подобно ганфайтеру, у которого заклинило в спине. Из одного уха у лиса текла кровь. — Уймитесь, он свой, — строго произнёс Соник-Охотник, не поднимая головы. — Его трогать нельзя. Этих слов хватило, чтобы зубастики перестали настолько враждебно относиться к бесхвостому мобианцу, но они продолжали недовольно и насторожено следить за ним. Сам Тейлз-Палач с интересом смотрел на стаю маленьких монстров, что облепила собой Соника-Охотника. Хотя веко у него всё ещё подрагивало — признак того, что ему некомфортно находиться с демоническими существами. «Поразительно. Они слушаются его. Поэтому они напали на соклановцев», — быстро сообразил киборг. — «Интересно, как ему удалось подчинить их?» Правда, у этой милой и интересной сцены был всего один изъян — запах. От зубастиков по-прежнему пахло гнилью. Полудемону было всё равно на вонь, — он ведь сам был трупоедом. Охотник на демонов уже подсчитывал в уме, сколько ему придётся потратить мыла и лекарств на обработку лохматого ежа, а заодно и самого себя. — Нашёл новых друзей? — хотел шутливо спросить Тейлз-Палач, но на деле прозвучало так, словно он сказал это с едким сарказмом. — Я ничего не делал. Они сами за мной увязались, — ответил полудемон. — Я даже не буду спрашивать, почему ты мне ничего не рассказал, — сощурив глаза, прошипел киборг. — Я хотел сделать сюрприз, но никак не мог подобрать нужного момента. Мы же постоянно заняты. Прям как сейчас. — Ясно, — а затем, тяжело вздохнув, лис вдруг произнёс, вздрагивая телом: — Прости, если могу случайно тебе нагрубить. Как сейчас. Мне ебанул в голову снайпер, и я чувствую себя максимально хуёво. — Оу. Ну, главное, что ты в порядке. Одно глазастое существо даже заимело наглость запрыгнуть Сонику-Охотнику на ноги, свернувшись в клубок. Разноглазый мобианец, в очередной раз скривив лицо от боли, всё же стерпел внезапный порыв любви одного из демонят. И у ежа появилось неожиданное желание обвить руками дерзкого зубастика и пожамкать его. Возможно, он сам сейчас нуждался в теплоте и ласке. Создание тьмы громче заурчало, словно пыталось убаюкать полудемона. Правда, шерсть на ощупь казалось слишком сухой и шершавой, да ещё и слегка колючей. — Хоть кто-то меня любит, — выдохнул юный архидемон, прижимая зубастика. — А что насчёт меня? — выпалил Тейлз-Палач. — Ну, ты говорил, что тебя в Эггпомерии обожают. Насчёт других — не знаю. — Я не это имел в виду… ладно, забудь. Снова донесся шорох. К ним также примчалась Стикс-Чернокнижница. Ворона помогла ей быстро найти охотников на демонов. Соник-Охотник также приказал зубастикам не трогать её, в том числе и птиц. Барсучиха тяжело дышала. Ляжки ведьмы были покрыты лёгкими ссадинами и царапинами, но её это мало волновало. Она злостно топнула ногой, а потом пнула горстку земли. — Он ушёл! Зараза! Придурок! — возмущалась чародейка. — Далеко от нас он всё равно не уйдёт, — произнёс Тейлз-Палач. — Ага. Тем более, этот хрен по-любому будет где-то рядом с твоей подружкой, раз он её похитил, — заметил Соник-Охотник. — Найдём Эми — найдём и его. Молодой архидемон слышал, как проклятый мобианец отзывался про похищенную розовую ежиху. Да и сама Стикс-Чернокнижница подтверждала то, что местный Соник считал Стримершу-Экзе своим «трофеем». Поэтому полудемон полагал, что похититель должен находиться рядом с ней и чахнуть, как дракон над золотом из средневековых легенд. — А вдруг он правда сбежит и исчезнет? Ему ничего не мешает ментально насиловать ей мозги аж с другой Вселенной! — сказала барсучиха, хлопнув себя ладонями по бёдрам. — Ну, я бы продолжил преследовать его, если бы ты тогда не остановила меня из-за робокоров, — затем полудемон склонил голову набок, шепча под нос: — Робокоровы… что за бред? — Ты дохуя бессмертный, но это не повод рисковать. Собирать тебя по кусочкам нет времени, — потерев нос, отметил бесхвостый мобианец. — Это я ещё сдерживался, чтобы его не прихлопнуть… — Поверь, мне плевать, кого ты прихлопнешь. Я не хочу, чтобы прихлопнули тебя. Услышав шорох здоровым ухом, убийца демонов скосил глаза на барсучиху. Затем он медленно, как танковая башня, повернул голову к чародейке. Взгляд у коричневого мобианца был строгим, словно он собирался отчитывать провинившегося ребёнка, хотя Стикс-Чернокнижница была старше него. — К слову, ты не говорила, что похититель управляет роботами, — обратился Тейлз-Палач к ведьме. — Я тоже об этом не знала, — промолвила Стикс-Чернокнижница. — И не надо на меня так смотреть! Я что, следить за ним должна была, что ли?! — Не ори, блять. Мы ничего такого не имели в виду, — поднял голову Соник-Охотник. Стикс-Чернокнижница фыркнула. Полудемон шмыгнул и протёр нос от крови, пока второй рукой почёсывал мирно лежачего на нём зубастика. Тейлз-Палач же размышлял о текущей ситуации. Голова коричневого лиса уже не так сильно кружилась, как раньше, а в ушах не стоял противный писк с биением собственного сердца. Однако в одном ухе была заложенность, что причиняла ему заметный дискомфорт. «Вот, за что я больше всего ненавижу демонов второго порядка — так это за их любовь постоянно сбегать. Демоны-Экзе третьего порядка, в основном, неопытные и глупые, а демоны первого — настолько сильные, что смело бьются до конца, если ты найдешь их оригинал», — пробурчал про себя Тейлз-Палач. — «Хотя среди первого порядка тоже бывают и обдристанные трусы, и самоуверенные долбоёбы». — Вообще, я ожидал подобное от какого-нибудь Яйцеголового, или Металл Соника, — начал глаголить речь Соник-Охотник. — Ну, в смысле, что они управляют роботами. — Я тоже, — согласился коричневый лис. — Возможно, у нашей цели есть и другие сообщники, как тот же Клан Нежити. Если только сами роботы не были «одержимы» тёмными силами. Тейлз-Палач на своём горьком опыте знал, что демоны-Экзе могли подчинять искусственный интеллект. Он вспомнил одержимого Орбота, того самого, из его родного мира, через которого вещал сам Лорд Икс. В голосе его мучителя слышались ноты пренебрежения ко всему живому и ко всему разумному, садиста, что с превеликим удовольствием издевался над творениями Айво Роботника. От воспоминания по телу бесхвостого лиса прошёлся слабый холодок. — Нет, эти роботы были чисты, иначе я бы давно почувствовала неладное, — возразила Стикс-Чернокнижница. — Но если этот мудак может переманивать на свою сторону тостеры и стиральные машинки, то среди них вполне могут быть и роботы Яйцеголового, — сказал Соник-Охотник, а затем уточнил: — Я имел в виду вашего зажравшегося императора, если что. — Я поняла, — закатив глаза, буркнула барсучиха. — Выходит, он даже железки обманул… урод… Тейлз-Палач заметил, что в этот раз Соник-Охотник и Стикс-Чернокнижница не стали активно балаганить между собой. Возможно, ведьма слегка пересмотрела своё отношение к молодому архидемону, или сам разноглазый ёж слишком устал для этого. Но даже так, киборг был рад такому временному спокойствию. — Я ведь могу поинтересоваться, где ты нашла эту книгу? — вежливо спросил Тейлз-Палач. — Книгу? — вопросительно повернула головой ведьма, пока не вспомнила: — А, ты про магический сборник! Он лежал у меня дома в подвале. — Но откуда она там взялась? — Сама не знаю. Может, по наследству мне достался этот сборник. Я слышала, что мои предки по папиной линии были основателями деревни, а по маминой — обладали магией. Среди них были также лесные шаманы, что были едины с природой, и в любой момент могли попросить у неё дождь для полива урожая. Или прекрасной солнечной погоды в холодную зиму. Моя прапрапрабабушка одним только своим касанием могла вырастить целые джунгли! Я тоже так могу… и наоборот тоже… — А я могу посмотреть на твою книгу поближе? — Нет, нельзя! — резко отказала Стикс-Чернокнижница, махая рукой перед его носом: — Я знаю, чем это всё закончится! Я дам тебе книжку, а ты заберешь её! — Я не вор. Я охотник на демонов, — мрачно посмотрел исподлобья бесхвостый лис. — Всё равно нельзя! Иначе ты сойдёшь с ума! Дальше Тейлз-Палач не стал выпрашивать у Стикс-Чернокнижницы книгу. Он понимал причину такого категорического отказа. Эта книга была не просто фамильной ценностью, но и манящим источником тёмного искусства. Коричневый лис верил в правдивость слов барсучихи, — он лишь подозревал, что не все её предки пользовались магией исключительно из добрых побуждений. Была бы это магия Хаоса — у него бы и сомнений никак не возникло. — Ладно, хватит уже прохлаждаться! — возмутилась чернокнижница. — Нам ещё Розочку надо спасать от этого ублюдка.