***
— Слышала, дорогая? У нас такое изумительное событие случилось~.
— О чё-ё-ё-ём, подруга-а-а-а-а?
— Йомена Страданий в секторе ⬛⬛⬛⬛ убили! Бедняжка, а-ха-ха-ха! Какая прелесть…
— Я слышала-а-а об этом. Я говорила с эхом Мироздания-я-я-я…
— Знаешь, кто убил его, сладкая? Хи-хи, он убил его! Ну-у, почти он… Ах, как печально, что они подружились… Но душевные страдания — слаще физических. Они вызывают у меня оргазм, как самый горячий во всем Мироздании се-е-е-екс-с-с-с…
— Значи-и-и-ит, всё идёт по плану, дорогуш-а-а-а…
— Предатели появляются, а зубастики бунтуют. Скоро мой тупой муженёк слетит с трона! А-ХА-ХА-ХА!
— Замечательно-о-о-о. Люблю-ю-ю раздоры-ы-ы…
***
Ледяной воздух омыл лицо полудемона, словно холодный душ. Ветер бил Соника-Охотника в лицо, заставляя его щуриться, а чувство невесомости расслабляло тело, вновь нагоняя на него сонливость. Магия, царившая здесь, была настолько насыщенной, что молодому Тёмному Владыке казалось, что он плавал в киселе из хаотической энергии. А вернее, словно архидемон окунулся в море, вновь напомнив ему о прошлой жизни до трагедии. Те самые мгновения пронеслись в его сознании, когда до превращения в Экзе он купался со своими друзьями летними вечерами в морских волнах и собирал песочные замки из горячего песка. — Как круто! Звезда теперь у меня! — тем временем раздался над головой Соника-Охотника радостный хохот Классик-Соника. Скорее всего, он не подозревал, что на такой высоте ежонок мог разбиться об землю в лепёшку. Архидемон сосредоточился. И попробовал смягчить падение маленького мобианца Чёрной Магией. Он представил себе мягкую подушку, которую подставлял под несущегося на огромной скорости мальчика. На удивление большого лохматого ежа, у него получилось нечто подобное изобразить. Пальцы тут же онемели от дьявольского мороза. — Ай, холодно! — пискнул Классик-Соник, плюхнувшись на сочащейся мраком сине-фиолетовый батут, который раскинул над собой Соник-Охотник, словно развернул тканевый навес-козырёк. — Ну уж извини, — проворчал под нос архидемон и, развеяв колдовство, взял Классик-Соника подмышку. Соник-Охотник с любопытством посмотрел на предмет, который вертела в руках его классическая версия. Полудемон не выдержал и облизнулся. Звезда была такая же аппетитная, как и Белое Кольцо, которое недавно лопнуло в этом измерении. Она слегка сияла, источая приятные флюиды хаотической энергии. Почти что Изумруд Хаоса, но только здесь была исключительно положительная полярность. Затем разноглазый мобианец посмотрел вниз. Всё здесь словно дышало волшебством. Как будто он попал в сказку. Смешанные леса, роскошные поля, змеевидная река на отшибе, даже часть города, на котором копошились жители города — всё было, как на ладони. Кристаллы с неба стали падать повсюду один за другим. Горожане ловили их и отпускали в небо снова. Соник-Охотник соврал бы, если бы сказал, что это зрелище не было восхитительным. «Вот это силища у Бесхвостого, просто офигеть. Понятно, почему ему сложно соизмерять силу», — размышлял про себя молодой Тёмный Владыка, схватывая в плен ветер своими длинными иглами. — «Не осуждаю. Не факт, что я бы на его месте не отправил пацана в стратосферу». ТЫЩ! Соник-Охотник гаркнул от резкой боли во лбу. В свободной от ежонка руке он почувствовал вибрирующее тепло, которое со звоном туда приземлилось. Полудемон, помотав головой, посмотрел в свою ладонь. В его руке тоже сияла закристаллизованная звезда. На кончиках лучей звезды дрожали крошечные силуэты снежинок. На миг воспоминания разноглазого мобианца, которые отразились в гранях звезды, приняли форму и обрели звук, зашуршав и замелькал, как лента киноплёнки, но почти тут же растаяли. — Ну вот! А ты думал, тебе не перепадёт! — улыбаясь во все тридцать два зуба, сказал Классик-Соник. В груди полудемона тут же защемило. Он не мог поверить своим глазам. Не мог воспринимать произошедшее всерьёз. Его переполнял шок. «Невозможно… звезда желаний… для Тёмного Владыки?..» — даже сама мысля, озвученная в собственной голове, звучала для него крайне смешно и до абсурда нелепо. — «Неужели мои страдания… скоро закончатся?..» Судорожно дыша, чтобы не заплакать от счастья, Соник-Охотник полетел обратно к ребятам. Все, кто стояли на земле, сначала не поняли, кто к ним летел с неба. Лисы и ежиха за пузырящейся стеной из света видели двух обычных Соников. Только разного возраста. А старший Соник по каким-то непонятным причинам умел летать без Супер Формы. Только когда полудемон пролетел сквозь сияние и «превратился» обратно в самого себя, недоумение у всех сразу отпало. Из любопытства Тейлз-Палач просунул руку сквозь сияние — с невообразимым изумлением он обнаружил, что его рука по ту сторону стены была живой, из плоти и крови, в белой перчатке и со светлой шерстью. Это открытие навело на него тоску. Несмотря на то, что бионические руки и ноги были намного круче живых конечностей по всем характеристикам, убийца демонов сильно скучал по своим родным частям тела. «Жаль, что ни один биорегенератор, ни одна технология клонирования не вернёт мне руки, не воскресит ноги, не сотрёт шрамы и не отрастит хвосты. Я даже не знаю, какая магия может мне помочь… Вряд ли мой полудемон догадывается, что я ему наврал, когда сказал, что это пользовательские настройки. Всё-таки, я не мазохист — добровольно ходить… таким. Но я не хочу, чтобы он меня жалел». — «Терминатор»! Я хочу ещё раз! — первое, что сразу сказал Классик-Соник, как только оказался на твёрдой поверхности. — Нет! Хватит! — ощетинившись, рявкнул Тейлз-Палач. — Я больше тебя никогда подкидывать не буду! — Соник! — возмущённо воскликнул Классик-Тейлз. — Не надо! — также негодующе прикрикнула Классик-Эми. — Мы за тебя испугались, вообще-то! Если ты не знал! — Ха-ха-ха! Ну ладно-ладно! — захохотал Классик-Соник, подбрасывая в руке звезду, как мячик. Мобианцы также заметили звезду в руках и у Соника-Охотника. Тот, весь вздрагивая от переполнявших его эмоций, смотрел на неё с влажными глазами. Дети тут же к нему подбежали и начали прыгать вокруг него, как возле ёлки на утреннике. — Мы же говорили, что ты хороший! — радостно захлопала в ладоши Роуз. — Мы всегда верили в тебя! — счастливо прогалдел двухвостый лисёнок. — Так держать, Большой Синий! — похвалил синий ежонок. Соник-Охотник не знал, как реагировать на бурную похвалу со стороны маленьких мобианцев. Он относился к этому крайне двояко: ведь он ничего не сделал для того, чтобы быть хорошим. Однако он сразу же заметил, что чего-то не хватало. Большой лохматый ёж ни разу не услышал слово «пубертатной язвы». Юный архидемон поднял голову. Тейлз-Палач не присоединился к детям. Лис стоял в стороне, как тёмное изваяние на фоне неоновых магических стен. Однако, как выяснилось, он просто ждал, когда все отошли бы от большого лохматого ежа. Наверное, чтобы не запнуться об детей и случайно не сыграть ими в футбол. Бесхвостый лис медленно приблизился к полудемону, шумно лязгая протезами. На его лице не мелькало ни эмоции. Даже реактор на груди был спокойным. Пугающе спокойным… — Бесхвостый, прикинь… мне выпала звезда… а это значит… — Я очень рад, что ты получил её, — прикрыв глаза, с флегматичным тоном сказал киборг. — Ты как будто не рад этому. Понимаю… — горестно вздохнул молодой Тёмный Владыка. Он осознавал, что для Тейлза-Палача это означало, что ему придётся отпустить полудемона из жизни. Поэтому лису могло быть крайне тяжело радоваться за Соника-Охотника. Однако юный архидемон всё равно допускал вариант жить в возрождённом мире вместе с киборгом. И ему этот вариант крайне импонировал. — Не в этом дело. Я преодолеваю стеснительность, — с таким же асфальтово-каменным выражением лица пояснил убийца демонов. — Не понял? Неожиданно Тейлз-Палач резко притянул Соника-Охотника к себе. Юный архидемон приглушённо захрипел. Его стиснули могучие железные объятия бесхвостого лиса. Полудемон даже почувствовал, как у него затрещали кости, а в его грудную клетку упёрся твердый магический камень. — Пообещай мне, что ты загадаешь возрождение своего родного мира, — басовито пробурчал истребитель нечисти. — Бесхвостый… Задушишь… Тейлз-Палач покорно ослабил хватку. Разноглазый ёж, немного погодя, неуверенно обнял своего напарника в ответ. Классик-Соник удивлённо уставился на обнимающихся охотников на демонов и приоткрыл рот. Классик-Тейлз начал сильно краснеть, прикрыв ладонями щёки, а Классик-Эми — чуть ли не пищать от восторга. И тут, под ноги розовой ежихи с мелодичным свистом упала звезда, бабахнув едва слышным хлопком и врезавшись в почву, как будто сюрикен. Удивлённая внезапным приземлением небесного подарка, она осторожно подняла предмет с земли. Роуз задумчиво смотрела то на звезду, то на подростков, потом опять на звезду, то снова на парней. Девочка активно хлопала ресницами и приложила палец к губам, о чём-то явно раздумывая. — Почему ты так настаиваешь? — прошептал Соник-Охотник. — Я долго думал над этим. И пришёл к выводу, что меня вряд ли что-то сделает счастливым, пока ты страдаешь, — также тихим шёпотом ответил Тейлз-Палач. Киборг выпустил полудемона из объятий. Разноглазый мобианец начал судорожно хватать воздух. Бесхвостый лис действительно чуть его не придушил. — Смотри, Хвостатый! Кажись, твоя звезда летит! — ежонок указал пальцем в небо. — И правда моя… — ошеломленно пролепетал Классик-Тейлз, теребя себя за пушок на груди. — Тейлз, Эми, давайте вместе поймаем звёзду! — А давайте! — радостно воскликнула девочка. Лисёнок закрутил хвостиками и вспорхнул в воздух. Классик-Соник схватился за руки маленького жёлтого мобианца. Они вдвоём стали набирать высоту. — Ты… сильно привязался ко мне… Сказав это, Соник-Охотник схватил себя за плечо свободной ладонью, опустив голову к земле. Он пытался скрыть от бесхвостого лиса предательские слёзы. В это время Классик-Соник схватил рукой плавно плывущую по воздуху звёздочку двухвостого лисёнка и кинул её Классик-Эми. — Да, Соник. Я к тебе привязался. Очень сильно. Но я знаю, что ты должен жить дальше своей жизнью. Долго и счастливо. Как до нападения Экзе. Тейлз-Палач не стал скрывать очевидного. Скрестив руки на груди, он мягко смотрел на Соника-Охотника, развернувшись к нему полубоком. Таким образом он прятал мигающий реактор. Лис не мог точно сказать, почему ему было стыдно его показывать. А Классик-Эми уже схватила звёзду Классик-Тейлза и победоносно замахала трофеем. Та звенела у неё в ладони и переливалась всеми цветами радуги. — Но почему, Бесхвостый? Почему ты настолько искренне хочешь мне счастья? Чем я заслужил у тебя такое обращение? Я ведь постоянно причиняю тебе боль. Доставляю неприятности. Я даже, как напарник, обуза полная. Соник-Охотник всё сильнее вжимал шею в плечи. Он чувствовал сильный холод. Его знобило, даже несмотря на то, что он демон и ему всё равно на перепады температур. — Ты опять завёл эту шарманку. Повторяю: я ничем тебя не лучше. Возможно, даже хуже. Мы все совершаем ошибки, но мы должны их уметь прощать. И я знаю, что ты достоин счастья. Я действительно хочу, чтобы ты был счастлив. Гр-р, и нет, блять, ты не обуза. Я бы не справился без тебя. Правда… Соник-Охотник не выдержал. Он начал тихо плакать, прикрыв лицо перчаткой. По его щекам побежали слёзы. Дети хотели были подойти к архидемону, чтобы утешить его, но Тейлз-Палач, не глядя на них, резко поднял руку. Маленькие мобианцы поняли, что не должны вмешиваться. Они случайно застали эту сцену и не поняли, что к чему. Даже думали, что убийцы демонов успели поссориться. Пока не услышали дальше слова молодого Тёмного Владыки. — Спасибо… — сквозь слёзную пелену полудемон практически ничего не видел вокруг себя, кроме силуэта близко стоявшего бесхвостого лиса. — Я рад, что встретил тебя… — Я тоже. Эх… Вытри слёзы, — охотник на демонов вытащил из отсека чистую салфетку и протянул её Сонику-Охотнику. Тот сразу же принял салфетку, смяв её в кучу, и начал активно вытирать влагу с щёк. Классик-Эми моментально растрогалась и тоже начала активно вытирать слёзы с глаз белыми перчатками. Классик-Соник внезапно расплакался — а точнее, у него спонтанно потекли солёные ручьи по лицу, и он начал агрессивно их вытирать, шмыгая носом. Классик-Тейлз озадаченно чесал свою голову звездой. — Вы извините меня. Мне тут просто Бесхвостый стихи классные прочитал. Аж за душу взяло, — хрюкая и слегка всхлипывая, судорожно и сипло проговорил Соник-Охотник. — Говорит, сам написал. Талантище… — Правда? А мы можем их послушать? — наивно попросила Роуз. — Я вообще тот ещё поэт, романтическая натура с тонкой душевной организацией. Это только снаружи я бабайка. Но мои стишки матерные, прочитать вам не смогу. Вы пока ещё маленькие, — тут же предупредил Тейлз-Палач, подыграв лохматому ежу. — Да уж, — тихо хихикнул Соник-Охотник. Выплеснув часть эмоций, юному архидемону стало чуть легче на душе. Он помнил времена, когда мир был куда более дружелюбным. Поэтому большой лохматый ёж был рад даже грубым объятиям со стороны киборга. За всё время одиночества Соник-Охотник мог только мечтать о возможности откровенно поговорить с близким ему мобианцем. Даже если это будет чужеродная ему версия того самого лисёнка из другой Вселенной, которого он знал едва ли не с пелёнок. ТЫЩ! Нечто яркое и блестящее со свистом врезалось в мордочку Тейлзу-Палачу. Даже послышался металлический звук удара. Он с мерзким лязгом тут же рухнул на землю. Классические версии пискнули, а Соник-Охотник сдавленно гавкнул, как собака. — БЕСХВОСТЫЙ! — полудемон тут же склонился над распластавшимся бесхвостым лисом. — Ой, бля… — пробормотал оглушённый киборг, даже глаза начали разъезжать в разные стороны. Он поднял над собой руку, которая стиснула звезду, и, явно не понимая, где находился, продолжил: — Это чё за пиздец мне в ебло прилетел?.. — Не ругайся, Бесхвостый, — дружелюбным шёпотом вновь одёрнул Тейлза-Палача архидемон. Киборг лишь пробухтел что-то невнятное. Полудемон тут же помог убийце нечисти встать с земли. Хватаясь за голову, коричневый лис озадачено разглядывал звезду. Словно он поймал неопознанный летающий объект, что было отчасти реальностью. — Вы же сказали, что мы должны почувствовать свои звёзды, — обратился к классическим версиям мобианцев Соник-Охотник. — Что мне в лицо прилетело, что ему нос чуть не расквасили… это что-то значит? — Не знаю, — пожал плечами Классик-Тейлз. — Наклз ничего про это не говорил. Но это всё равно означает, что братик хороший! Ура! — Ура-ура! Значит, мы все сможем загадать желание! — Классик-Соник снова начал скакать от радости, а потом принялся перепрыгивать через взад-вперёд через киборга: — Я всегда верил в тебя, Бесхвостый! — Только я могу называть его Бесхвостым, — осадил свою классическую версию Соник-Охотник, отчего ежонок сразу же извинился, но имитировать резиновый мячик не прекратил. — Я тоже верила в тебя, старший братик Тейлза! — радостно подбежала к убийце демонов Классик-Эми и сложила ладошки у груди: — Ах… ты действительно будешь самой лучшей в мире принцессой Красавицей! — Чего-о-о-о? — с глупым выражением мордочки уставился на девочку киборг. Тейлз-Палач даже пригнулся. Он хотел получше рассмотреть, говорила ли Роуз это серьёзно, произнесла в шутку или брякнула по пьяни, потому что вместо лимонада ей принесли бокал пива. Розовую ежиху смутило такое пристальное внимание со стороны подростка, и она отпрянула от коричневого мобианца. Соник-Охотник, представив бесхвостого лиса в платье, начал хрюкать. А потом, не удержавшись, заржал в полный голос. Его воображение беспощадно рисовало, как киборг, будучи в платье, вскрывал анусы кровоглазой нечисти хрустальной туфелькой, как он запинался об подол здоровенными протезами, как он с выраженным французским акцентом благодарил рыцарей «пацанскими» цитатами и как он, с грацией бегемота кланяясь, приветствовал подданных фразой «Бонжур, ёпта!». Увидь архидемон подобное в реальной жизни — лопнул бы от смеха и с концами ликвидировался из Бытия. — Хм, я думаю, ты будешь отлично смотреться в розовом платье. Нет. Лучше в жёлтом, — продолжала мечтательно покачиваться с ноги на ногу ежиха. — Мы тебе ещё нацепим золотую диадему, а волосы заплетём в косы. — А-ХА-ХА-ХА! — продолжал хохотать полудемон, пригибаясь к земле. — У МЕНЯ СЕЙЧАС ЖИВОТ ЗАБОЛИТ! Классик-Соник и Классик-Тейлз посмотрели неодобрительно на Классик-Эми, синхронно скрестив руки на груди. Роуз поняла, что случайно опять принялась за своё, и, невинно посвистывая, ретировалась. Наконец, Соник-Охотник прекратил угорать. Полудемон чувствовал заметный прилив сил после потока бреда розовой ежихи — за последнее время после трагедии он давно так не смеялся. А Тейлз-Палач, искренне пытаясь понять, что происходит, покрутил пальцем у виска. Но как только Соник-Охотник взглянул на звезду, весь его энтузиазм мигом погас. На самом деле, он не ожидал, что их с Тейлзом-Палачом расставание произойдёт настолько скоро. Особенно когда за его спиной тянулось множества невыполненных обещаний. Насчёт детей разноглазый ёж не сильно переживал, — они виделись буквально пару раз. Поэтому что он был, что его не было, — для них не должно играть большой разницы. Тем более, их детские версии точно будут знать, что он вернулся в свой мир, к своим друзьям и к своей прежней жизни. — Ты… не передумал? — неловко начал спрашивать Соник-Охотник, обращаясь к Тейлзу-Палачу: — Ты правда не хочешь… стать частью… моей жизни?.. «Охотник на Экзе» с трудом произносил эти слова, опасаясь, что бесхвостый лис не так их поймёт. А Классик-Роуз так тем более неправильно истолковала его вопрос, едва не вообразив свадьбу между полудемоном и элитным охотником. Только один вопрос будет волновать розовую ежиху: будет ли коричневый мобианец в роскошном платье, или они оба будут носить фрак. — Нет, не передумал, — твёрдым голосом изрёк киборг. — Вряд ли ты будешь помнить события, связанные с демоном-Экзе. Поэтому и меня ты забудешь, скорее всего. — Но ты всё ещё не ответил на мой… главный вопрос, Бесхвостый, — продолжал допытывать его Соник-Охотник. Бледно-синий мобианец услышал сдавленный короткий кашель. Было очевидно, что Тейлз-Палач либо поперхнулся от настойчивости полудемона, либо так у него проявлялся побочный эффект от ломки голоса. Магическое сияние сгущалось только сильнее. Оно звенело, нет, оно будто воспевало все возвышенные чувства, мысли и желания смертных и бессмертных существ. Ветер ревел, как при морском шторме, агрессивно трепетал всем шерсть и волосы. Коричневый лис молчал больше минуты, и Соник-Охотник уже стал думать, что киборг решил его проигнорировать. Однако элитный убийца демонов, медленно поворачивая голову, заговорил: — Одной частью души, я хочу стать частью твоей жизни. Я не буду этого скрывать и не буду тебе в этом врать. Всё-таки, ты стал моим другом. Но… есть большое «НО». Сердце приказывает, что так будет правильней. И есть что-то, что не даёт мне этому противиться, как бы эгоизм и самолюбие не брали над мной вверх. Тейлз-Палач сверлил взглядом Соника-Охотника, как огромный перфоратор. По крайней мере, так казалось самому юному архидемону — он буквально физически ощущал, как лис прошибал его насквозь. Словно бесхвостый мобианец видел все его потаённые желания и мысли, вызывая чувство непомерного стыда, словно лохматый ёж предстал перед ним полностью нагим и лишённым кожи. Молодой Тёмный Владыка, не в состоянии что-либо сказать, только промычал. У него попросту не осталось аргументов как-то возразить напарнику. «Хорошо, Тейлз, раз это твоё желание… я не стану навязываться», — единственное, что прозвучало в мыслях Соника-Охотника. Полудемон не стал загадывать желание сразу, — ему хотелось сделать это в последнюю очередь, чтобы посмотреть, что пожелают остальные мобианцы, и посмотреть на сам принцип работы чудесного камня. Особенно разноглазый ёж очень хотел узнать, что же загадает сам Тейлз-Палач. Может, он как раз попросит волшебную звезду очистить Мультивселенную от всех демонов-Экзе? Или ему захочется отомстить конкретно Лорду Иксу? И было ли всё так просто?.. Если Падающие Звёзды действительно обладали силой самой Пустоты, то почему никто из охотников на демонов не попытался загадать такое желание? Или почему сами демоны-Экзе не пользуются пятиконечными перламутровыми камушками в своих коварных целях? Чем больше Соник-Охотник задавался вопросами, тем больше у него болела голова. И тем больше он начал сомневаться, что заряженной магией Хаоса камушку будет под силу вернуть его к прежней жизни… — Ладно, все свои звёзды получили? — спросил Тейлз-Палач, глядя на детей, словно строгий воспитатель детского сада. — Да, братишка! — пискнул Классик-Тейлз. — Так точно, Терминатор! — крикнул Классик-Соник. — И я тоже, — чуть робко ответила Классик-Эми, — принцесса… Каждый из них поочередно протянул киборгу свои звёзды. Даже Соник-Охотник слегка качнул волшебным камнем, не оставаясь безучастным. Тейлз-Палач сам в последний раз глянул на упавший ему в руки артефакт, и после томного вздоха начал вещать: — Сейчас будет самый важный момент — загадывание желания. Так что отставить хохмы, шутки и приколы. Мои сенсоры показывают, что эти звёзды очень мощные. Невероятно мощные и приближены к магии Хаоса максимального, высшего уровня. Следовательно, мы должны чётко знать, что именно загадывать, и как правильно загадывать. Как нам рассказывали на лекциях, такой уровень магии Хаоса — самая непредсказуемая вещь в Мироздании, является его фундаментом, на котором оно стоит, словно дом, и аспектом поддержания между Светом и Тьмой, Разрушением и Созиданием, путём к истинному балансу Высших Сил. Другой Я, это очень серьёзно, в последний раз спрашиваю: ваш Наклз ТОЧНО больше ничего не говорил, касательно Падающих Звёзд? Есть ли ограничения у желаний? Соник-Охотник навострил уши. Тейлз-Палач словно прочитал его мысли, раз он сам стал задаваться правильными вопросами. И от ответа зависела дальнейшая их судьба… — М-м-м, дай-ка подумать, — задумчиво протянул лисёнок, закатывая глаза к синему, как вода, небу, по которому продолжали плыть перламутровые рыбки. — Ограничения: не все желания исполняются сразу, желание должно быть одно, мы точно должны знать, что желаем… Ага! Вспомнил! Я так и думал, что что-то забыл! Желание должно быть чистым и касаться нас самих! И только нас самих! — Чистым? Типа, от чистого сердца, что ли? — вопросительно вскинул бровь Соник-Охотник. — Почти. Помните, мы обсуждали тему мирового господства? Так вот, в процессе исполнения нашего желания никто не должен пострадать. — Я была права! Звёздочки не исполняют желания плохишей! — радостно воскликнула Роуз. «Вот же дрянь!» — ругнулся про себя разноглазый ёж, заметно скалясь. — «А я сам всё ещё хороший, или нет?! И демоны-Экзе тоже не должны пострадать?! Ладно, раз звезда мне упала, значит не всё потеряно. Я всё ещё могу пожелать себе счастья. Благо, у меня всего одно желание». — Проясни-ка один момент подробнее. Мы можем загадывать желание, которое касаются ЛИШЬ НАС самих? То есть, мы не можем пожелать другому блага и всё в таком духе? — мгновенно осыпал вопросами лисёнка Тейлз-Палач. А затем бесхвостый лис, сердито набычившись, тихо, чтобы никто не слышал, про себя прошептал: — Ну и нахуя мне тогда звезда? — Ну-у-у… да, такие желания практически не работают. Но если переформулировать свой запрос, тогда оно заработает. Так что ты всё ещё можешь пожелать другому мобианцу счастье, братик. Главное — правильно сформулируй своё желание. — Переформулировать желание, значит… — задумчиво пробубнила Классик-Эми, продолжая крутить в руках кристаллическую звёздочку. — А как правильно это сделать? — Дайте подумать. Сейчас приведу пример. Я даже вспомню пример, который мне приводил Наклз, — приподнял глаза к небесам Классик-Тейлз и начал стучать себя пальцем по подбородку. — Смотрите. Вы не можете сказать «я хочу, чтобы мой ребёнок стал великим воином». Вы должны сказать «я хочу гордиться своим ребёнком, который станет великим воином». — Ага, вон оно как! То есть, вместо «я хочу, чтобы у моего друга было много чили-догов» должен сказать «я однажды хочу поесть много чили-догов вместе со своим другом»? — сразу же допетрил Классик-Соник. — Да, именно так! Остальные все всё поняли? Все ребята кивнули головой. Почти все. Только Соник-Охотник растерялся. Тейлз-Палач заметил это, и шёпотом ему по новой всё объяснил. Только спустя несколько секунд до полудемона дошло, и он тоже закивал головой. — А теперь нам нужно разойтись на все пять сторон света! — победоносно вскинула руку со звёздой Классик-Роуз. — Но их четыре, — удивился Классик-Тейлз. — Север, юг, запад, восток! — А нас пятеро. Мы имитируем не компас, а звезду! У звезды ведь тоже пять концов! — скрестив руки на груди, объяснила розовая ежиха. Она постоянно фыркала из-за усиливающегося ветра, которые растрепал ей волосы: — Так вот, мы должны разойтись так, чтобы никто не слышал, что мы загадываем. — Почему? — задал вопрос Соник-Охотник. — Скорее всего, тогда желание не сбудется. Примета такая, — томливо сообщил киборг. — Да, всё правильно. Здесь эта примета работает! — возгласила девочка. — А теперь расходимся! Мобианцы молча разошлись на пять сторон, как и сказала Эми. Классик-Соник, быстрый в своих решениях и такой же быстрый в своих мыслях, самым первым загадал желание, в том время, пока остальные томительно думали, как его сформулировать. «Может быть, заказать, чтобы мне никогда не надоедали чили-доги? Не, это несерьёзно. Хм-м-м-м», — ежонок некоторое время активно тёр подбородок, словно пытался начистить его до блеска. — «А что если… Хм… Слушай, звезда. Я хочу, чтобы я хорошо проводил время со своей компанией и компанией из другой Вселенной, которая… как бы тебе сказать, станет исключительно дружной и будет друг за другом горой! Сможешь?» Мелодичным звоном прощебетал кристалл, как будто песня жаворонка при лесном тлеющем рассвете. Он словно затанцевал в ручонках маленького мобианца, умоляя отпустить его обратно домой. Мальчик расслабил руки — и звезда вылетела из его ладоней, и, оставляя за собой нежный световой хвост, устремилась в космос. В процессе полёта она медленно окрашивалась в зелёный цвет. Довольный своей работой, воодушевлённый Классик-Соник возложил руки на бока и стал оглядывать мобианцев. — А вы что, ещё не загадали ничего? — нетерпеливо окликнул ребят ежонок и уже принялся шаркать по холму, играясь пальцами с магическим сиянием. — Нет, конечно! Мы не такие быстрые, как ты! — возмутился Классик-Тейлз и расплескал руками. Он стоял боком к Классик-Сонику и, чтобы точно его никто не подслушал, спрятался под козырьком из хвостов. Классик-Соник захихикал, но балаболить перестал. Он понимал, что таким образом мог помешать окружающим сосредоточиться. «Ты сможешь это, звёздочка?» — произнеся мысленно своё желание, поинтересовалась у магического кристалла Классик-Эми. Дар неба словно утвердительно прозвенел едва различимое слово «да». Тогда девочка поцеловала звёзду и отпустила её. Звезда медленно наливалась розовой окраской, а затем неспешно слетела с рук ежихи. Неожиданно ветер начал стремительно стихать. Роуз, глядя звезде вслед, начала грустно тянуть какую-то песню:Но где-то есть тот дом,
Где мы всегда будем желанны,
А в этом доме — тот, кто всегда нас поймёт и простит…
Соник-Охотник пожалел, что начал вслушиваться в её распев. Его сердце сильно заныло. Не удержавшись, он схватился свободной рукой за грудь и заскрежетал зубами.И где-то есть хирург,
Что сотрёт все эти шрамы,
И извлечёт все пули у нас из груди…
Полудемон едва держался, чтобы не рявкнуть на неё. Где девочка услышала столь депрессивную песню, и зачем она напевала столь меланхоличный припев сейчас, — разноглазый мобианец понятия не имел. Но это его очень сильно раздражало. — Красиво поёшь, Эми, — неожиданно похвалил розовую ежиху Тейлз-Палач. Он тоже услышал её песнопения и слегка приуныл. — Спасибо, старший братик Тейлза, — смутившись его комплимента, пролепетала ежиха и поравила волосы за ухом. «Я знаю, что мог примерно пожелать мой Соник», — думал про себя Классик-Тейлз, практическим с научным интересом разглядывая структуру «исполнителя желаний», что сиял у него в ладошке: — «Он либо еду себе заказал, либо пожелал между нами крепкую дружбу. Предположу, что второе, поэтому загадывать это не стану. Я просто пожелаю, что хочу гордиться нашими успехами и радоваться за успехи своих друзей». После этого лисёнок расскрыл руки. Волшебство выпорхнуло, подобно рою бабочек, и, искрясь нежными лазурными вставками, вгрызлось в синеватую черноту. Юный механик не до конца знал, поняла ли его запрос Вселенная, но он надеялся, что его чувства были ясны Высшим Силам. — Остался только ты, Бесхвостый, — сказал Соник-Охотник, слабо улыбнувшись. — Ты тоже ничего не загадал, — заметил Тейлз-Палач, прикрыв глаза. — Я тебя жду. Молодой Тёмный Владыка пялился в сторону коричневого мобианца, стоя недалеко от него. Сам бесхвостый лис стоял напротив Классик-Тейлза, который всё также продолжал разглядывать звёзды, задрав голову. — Только после тебя, — ответил полудемон. — Дамы вперёд. Хи-хи, принцесса, блин. Киборг громко фыркнул и нахмурился, слегка оскалившись. Даже хвосты — а вернее, их обрубки — начали танцевать. Каждый раз, когда через него пролетала змейка магического сияния, Соник-Охотник видел сквозь неё нормального Тейлза с приятной жёлтой шерстью. Каждый раз он глядел в образ сердитого двухвостого лиса, у которого извивались хвосты, подобно воздушным змеям. И каждый раз, когда это происходило, юный архидемон с непривычки дёргался. Со стороны Тейлза-Палача случалось тоже самое — убийца демонов видел вместо лохматого монструозного существа обычного синего ежа-мобианца. Но виду, что его это изумляло, не подавал, хотя в его душе регулярно долбило странным отзвуком. — Давай, не жди меня, — приподнял ладонь и пожал плечами Соник-Охотник. — А то ты так сто лет меня ждать будешь. Бесхвостый лис закатил глаза и, медленно покачав головой, отвернулся. Вновь казалось, что он злился, однако киборг всего лишь пытался сообразить, как сформулировать свою мысль. Его разум тонул в белоснежном очертании звезды, утягивая его на мутное дно болотистой, тухлой тоски и вязкой, словно трясина, мучительной печали. Он прекрасно осознавал, что остались буквально последние минуты его знакомства с Соником-Охотником. Однако другая часть его сущности понимала, что Тейлз-Палач исполнял роль истинного охотника на демонов. Он помнил, что ему говорил Биг-Экзорцист. Всегда помнил. «Помню день, когда я, вместе с Ураганом, был на берегу того самого озера. Мы вместе искали созвездия. Точно также, как сегодня. Это как раз было после тренировки, где я учился внутренней концентрации, чтобы управлять энергией Изумруда Хаоса… И хотя бы отчасти понимать негативную хаотическую энергию, которая во мне всегда доминировала».«Настоящий охотник — не тот, кто рыбачит. Настоящий охотник — тот, кто спасает тонущих».
Тейлз-Палач шумно вздохнул. Ему было тяжело играть роль благородного мобианца, как того требовал большой дедушка. Если бы элитный истребитель нечисти услышал, что местная Эми Роуз называла его не только принцессой, но и рыцарем, он бы удивился. Коричневый лис не хотел отпускать Соника-Охотника, но ему в последнее время противила сама мысль ограничивать полудемона в свободе. Киборг хотел, чтобы юный архидемон принял подобное решение, исходя из своих истинных желаний, а не корректировал его, озираясь на него. Да и убийца демонов прекрасно понимал, что его «изначальное» присутствие в родном мире Соника-Охотника будет настолько же чужеродным, как человеческая нога, пришитая к собаке. «Если мой Соник сегодня станет счастливым — значит, я исполнил свой долг. Я не только спас нашу Мультивселенную от нового Тёмного Владыки, но и не дал ему раньше времени утонуть». Соник-Охотник прекрасно видел, как Тейлз-Палач колебался. Он ожидал, что бесхвостый лис тоже одним из последних загадает желание. Слишком тяжелое решение сейчас пытался принять коричневый мобианец. Однако более тяжелое решение придётся принимать именно юному архидемону. И он чувствовал это. Он не хотел прощаться с убийцей демонов. Его разрывало на части — с одной стороны он мечтал о забвении, чтобы забыть все ужасы и страдания, которые причинили ему демоны-Экзе и Высшие, но с другой стороны он не хотел расставаться с киборгом, как и отрекаться от мести архидемонам. Однако полудемон давно стал приходить к выводу, что он должен трезво оценивать свои желания и цели. Уничтожить всех Тёмных Владык в Мироздании — практически нереально. Не факт, что на месте старых архидемонов не родились бы новые, запустив порочный цикл рока заново. «Я хочу перестать чувствовать вину за мною уничтоженные измерения и смыть с себя этот грех», — мысленно обратился к звезде киборг. Раздался звон. Но ничего не произошло. Звезда, немного повибрировав, просто продолжала переливаться. И звук, который издала звезда, был похожий на щенячий плач. В один момент, Тейлзу-Палачу начало казаться, что он видел маленькие глазки, словно звёздочка была разумным существом. Соник-Охотник, почувствовав резкий выброс магии со стороны Тейлза-Палача, тоже недоумённо уставился на звезду. — Ты уже загадал желание? — с дрожью в голосе спросил архидемон. — Да… но… что-то ничего не происходит, — растерянно проговорил бесхвостый лис. — Ничего не происходит? Почему?! — воскликнул Классик-Соник и подбежал к бесхвостому лису. — Братик, повтори желание ещё раз! — боязливо пропищал Классик-Тейлз, тоже подскочив к своей подростковой версии. — Может быть, звезда тебя не поняла! Сформулируй заново, правильно! Ты ведь сообразил, как это делать? «А что, если не срабатывает желание, потому что нам звёзды… упали по ошибке?» — тут же начал параноить Соник-Охотник, да настолько сильно, что он начал весь дрожать от волнения. Его надежда на возвращение прежней жизни стала таять на глазах. Тейлз-Палач попытался собраться с мыслями и проанализировать ситуацию. В голове он перебирал слова Классик-Тейлза, в надежде получить ответ. И довольно быстро он понял, что его желание нарушало правило. Вернее, киборг неправильно сформулировал свою просьбу, и вместо одного конкретного желания он загадал два. — Фух, блять, — едва слышно выругался Тейлз-Палач, а потом вслух сказал: — Хорошо, я попробую снова. Киборг даже приложил звезду ко лбу — в надежде, что кристалл точно смог бы распознать, что он просит — и мысленно прокричал запрос ещё раз: «Я хочу, чтобы уничтоженное мною измерение восстановились!» Вновь раздался звон. Но снова ничего не произошло. Звезда жалобно проскулила. В этот раз с её уголков закапала влага. Словно кристалл начал таять, как сосулька на весеннем солнце. — Звезда плачет… — тихо и сдавленно прошептала Классик-Эми. — Что это значит? — чуть ли не гаркнул испуганно Соник-Охотник. — Я не знаю, что это значит. Наклз мне про такое ничего не говорил, — нервно дёргаясь и хлопая хвостами по земле, проблеял Классик-Тейлз. — Бесхвостый?.. — полудемон, крайне обеспокоенный и встревоженный, подскочил к киборгу. Он увидел, как в его радужках запрыгали обжигающие красные искры, а самого лиса начало потряхивать от злости. «Не могу поверить… Я всё это время ТЕРЗАЛ СЕБЯ, СУКА, ЗРЯ?!» — из последних сил боролся с жаждой швырнуть звезду в землю Тейлз-Палач: — «И всё это время я носил на себе ЧУЖОЙ КРЕСТ?! Жалкая беспомощная сраная звезда! Стоп, погоди-ка…» Бурлящий вулкан ярости стал остывать. Ритмично дыша и шмыгая через нос, Тейлз-Палач закрыл глаза и начал раскачиваться с пятки на носок. И щёлкать пальцами свободной бионической руки в такт дыханию. Соник-Охотник в сильном испуге таращился на убийцу нечисти. В данной ситуации он не знал, как мог бы успокоить разбушевавшегося лиса, кроме как сражаться с ним. На лесной поляне он не видел ничего, что могло бы успокоить дикого истребителя демонов, даже реки поблизости не было. А драться с напарником у него не было никакого желания, и не факт, что он вообще бы смог одолеть берсерка. — Кажется, звёзды не настолько могущественные, как я думал, — спокойно сказал бесхвостый лис и открыл глаза, после чего Соник-Охотник облегчённо выдохнул и с фразой «Фух, пронесло» смахнул с себя несуществующий пот. — Надо загадывать более приземлённые желания. — А что ты пожелал, если не секрет? — облегчённо выдохнув, поинтересовалась Классик-Эми. — Смыть с себя грех, — непринуждённо донёс киборг. — Простите дурака. Грехи-то прощать должны не звёзды желаний. «А что, если ты никакого греха и не совершал?» — одновременно подумали одну и ту же мысль Соник-Охотник и Классик-Эми, но они не стали озвучивать мысли Тейлзу-Палачу — он и так крайне неадекватно реагировал, когда поднималась тема его возможной невиновности в уничтожении измерений. — Надеюсь, сейчас у тебя всё получится, — пробормотал молодой Тёмный Владыка. Тейлз-Палач, даже не подумав, импульсивно загадал следующее желание: «Я ХОЧУ РАДОВАТЬСЯ, ЧТО СОНИК «ОХОТНИК ЭКЗЕ» БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ СТРАДАТЬ! Стоп, чего?! Я не…» Бесхвостый лис только сейчас осознал, что он загадал, и остолбенел. Аж хохолки встали дыбом. Он и представить не мог, что именно это извергнет его мозг, поэтому всё его тело снова начало дрожать. Изумруд Хаоса молниеносно сошёл с ума и стал в зловещей пляске моргать всеми оттенками красного цвета. А звезда тут же активировалась. Она не просто зазвенела — она могучим басом зарокотала, завыла сиреной, начала прыгать в бионических руках. Взорвавшись магической волной, окатив мощной энергией окружающих мобианцев, звезда буквально вырвалась из стальных ладоней. Кристалл, устрашающе свистя, не стремился вылететь в небо. Небесный дар стал наворачивать круги, выкручивая нереальные виражи. Тейлз-Палач, не выдержав сильного мигания в реакторе и такой напор хаотической энергии, потерял сознание. Он словно «выключился», подобно игрушечному роботу, и, покачавшись пару секунд, стал медленно падать лицом вперёд. Соник-Охотник, не в силах что-то сказать и как-то реагировать на происходящую колдовскую вакханалию, принял бессознательного киборга в свои объятия, продолжая наблюдать за взбесившейся звездой. Дети, перепуганные, прижались поближе к полудемону. Соник-Охотник едва ли не задыхался от этой магии, а его иглы поднялись кверху, словно лохматый ёж перешёл в демоническую форму, но шерсть и глаза не окрасились. Похожим образом юный архидемон реагировал, когда некий последний из трёх продемонстрировал ему свою силу на демоне-крокодиле. Звезда более десяти секунд кружилась вокруг межвселенской компании. Она крутилась, подобно сюрикену, а вслед за ней поднялись стены из белоснежного огня с радужными, переливающимися языками. А затем, подобно ракете, она ворвалась в небосвод и, достигнув черноты, пыхнула гигантским фейерверком. — Это чё сейчас было? — Соник-Охотник пытался проанализировать, что это было за представление. Его иглы стали медленно и неспешно опускаться к телу: — Вам Наклз об этом тоже ничего не говорил? — Вот как раз про это он рассказывал нам, — робко ответил Классик-Тейлз. — Похоже, желание моего братика было очень сильным и очень искренним. Это случается редко, так как не каждый способен загадывать… настолько от чистого сердца. «Ха-ха, интересно, что же он такого загадал, что даже звезда охуела?» — Другой Тейлз, ты в порядке? — обеспокоилась Классик-Эми. — А что, не видишь? Я отдыхаю, — уже успел прийти в себя Тейлз-Палач. — Всё, пусти. От перепада энергий просто торкнуло. Коричневый лис отпрянул от полудемона и стал обтряхивать шерсть на груди. Словно он полежал не на Сонике-Охотнике, а где-то успел поваляться в пыли. Изумруд Хаоса в его грудной клетке больше не шалил и снова распространял ровное кровавое свечение. — Это было круто! — радостно прикрикнул Классик-Соник. — Наверняка Большой Синий тоже сейчас классную штуку покажет! — Я?.. Ну, не знаю, попробуем, — неуверенно потёр затылок Соник-Охотник. Юный архидемон не сомневался, что его желание обрести счастье было очень искренним. Не менее искренним, чем у Тейлза-Палача. Но его беспокоили слова киборга о том, что звёзды были не настолько могущественными, как казалось. И это натолкнуло его на дальнейшие рассуждения. «Быть такого не может. Падающая Звезда — могущественный артефакт, и я это прекрасно чувствую! Если бы это было не так, то никаких бы ограничений не было! Верно? Верно. Не зря же дядя Бен в Человеке Пауке говорил, что с великой силой приходит большая ответственность. Так что всё! Звезда! Я хочу вернуться к своей прежней жизни!» Его желание было четким и лаконичным, без лишний нагромождений. И что самое главное, — звучало от чистого сердца. Ведь именно об этом часто грезил Соник-Охотник. И именно это в конечном итоге могло сделать его поистине счастливым. Он надеялся, что Падающая Звезда поймёт его желание без дополнительных пояснений. Звезда в его руках начала мерцать — свет то затухал, то снова ярко загорался. Соник-Охотник с озадаченным взглядом обеими руками крепко схватился за волшебный камень. Что-то происходило, но он не до конца понимал что. Это явно была необычная реакция со стороны артефакта, — другие звёзды в руках его друзей вели себя точно не так. Затем Падающая Звезда задрожала и быстро забилась в такт сердцебиения полудемона. Нутром молодой архидемон чувствовал, что должно было произойти нечто ужасное… И он не ошибся… КДЫЩЬ! Громкий звук, как от разбитого стекла, всполошил детей и самого Тейлза-Палача. — СОНИК! — БОЛЬШОЙ СИНИЙ! Яркий свет поглотил тёмные очертания полудемона. Сам же Соник-Охотник чувствовал, как задыхался в белене. Знакомые чувства он испытывал сейчас, — словно вновь очутился в радиусе взрыва Белого Кольца. Но только вместо Белой Магии была лишь позитивная магия Хаоса, переливающаяся лёгким радужным свечением, подобно перламутру. И окружающее его свечение, вместе с магической энергетикой, быстро впиталось в тело тускло-синего мобианца. Всё, что осталось, так это разбитые осколки в руках юного архидемона. — Ч-что?! — в ужасе изумился Соник-Охотник: — Ч-что это значит?! Нет… нет-нет-нет… Звезда не взмыла в небеса, как у других мобианцев, а значит выводы напрашивались сами за себя: либо он нарушил правила загадывания желаний; либо, что хуже, артефакт действительно попал ему по ошибке, и что «Охотник Экзе» был недостойным. А может, его демоническое нутро решило поглотить столь сочную и сильнейшую магию Хаоса, подобно вампиру осушив Падающую Звезду. Соник-Охотник задрожал и медленно пал на колени. Из его глаз тут же ручьём потекли слёзы, — он даже не сразу понял, что начал плакать. Радужные осколки с мелодичным звоном посыпались на землю. Ёж с ужасом наблюдал, как постепенно его мечта о прежней жизни рассыпалась следом за Падающей Звездой. А позже к ней присоединилось разрывающееся от боли сердце и ноющая от горя душа. — Они правы… они все были правы… я — монстр. Это и есть болючая правда. — Соник? — не на шутку перепугался Тейлз-Палач. — О чём ты говоришь?! — Я изначально был виновен в гибели своего мира, — продолжал бредить лохматый ёж, хватаясь за голову. — Ха-ха-ха, всё верно! Я — демон-Экзе! Маниакальный хохот теперь уже спугнул и детей. Классик-Соник так вовсе впал в ступор, как только присмотрелся к своей подростковой версии. Теперь уже в очертании белой стены был совсем не высокий синий ёж, а настоящий громадный монстр. Тот самый, который ему виделся в кошмарах после первой стычки с «Охотником Экзе». — Это он… — сдавленным голосом выговорил Классик-Соник, пребывая в глубоком шоке. — Соник, послушай, тебе надо успокоиться, ты не в себе, — пытался внимать к разуму полудемона Тейлз-Палач. — Не в себе-е-е? — лукаво протянул молодой архидемон. — А по мне так очень в себе~. Соник-Охотник медленно повернулся в сторону киборга. Пары секунд хватило, чтобы тёмная аура окрасила его тело в глубокий фиолетовый цвет, а глаза налились кромешным мраком, излучающие только злобное алое свечение. И вместо обычных слёз текли ручьи крови. Тейлз-Палач, несмотря на какой-никакой профессионализм, сам выпал из реальности, когда наблюдал за ним. Его сердце также болезненно заныло и готово было разорваться на куски. Коричневый лис мог только вообразить, какое разочарование и горе испытывал полудемон, раз он позволил себе прямо сейчас впасть в демоническую форму. — Само Мироздание хотело, чтобы мой мир канул в Пустоте, — величественно и с усмешкой произнёс Тёмный Владыка, вздымая ладонь к небу. Затем он резко сжал кулак и сам поднялся в воздух. — Я заставлю её подавиться своей жадностью! Мы все придём туда, откуда мы пришли — в Пустоту! Глупо было надеяться на иную судьбу! МЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ! — Ч-что это значит?! — едва выдавила из себя Классик-Эми, в то время как Классик-Тейлз сам начал плакать и вовсе потерял дар речи, теперь уже не спонтанно, как в кафе, а от животного ужаса. «До боли знакомые слова. Он действительно часть Клана Нежити», — мысленно изрекал Тейлз-Палач. Но элитный охотник на демонов не растерялся. Его сочувствие к молодому Тёмному Владыке не могло перекрыть чувство самосохранения. Тем более рядом с ними были дети, которые тоже оцепенели от ужаса и самой гнетущей ауры архидемона. Другого выбора не оставалось, и ему снова пришлось прибегнуть к волшебным кольцам. — Прости меня… Киборгу повезло с тем, что его демонический друг, как и полагается многим демонам-Экзе, больше тратил время на пафосные речи, а не действия. Из красных колец мигом вспыхнул мощный магический заряд. — АГР! АХ ТЫ ТВАРЬ! — корчился в муках молодой архидемон. Тейлз-Палач правда не хотел мучать Соника-Охотника. Киборг смотрел на орущего в свете магии Хаоса полудемона, и у него самого едва не начинали болеть глаза. Словно он смотрел на то, как живьём сгорал его друг. И тем самым поджигателем естественно был сам коричневый лис. Истребитель нечисти словно проводил ему казнь. Ему пришлось сжигать остатки Чёрной Магии, пока полудемон не рухнул на землю и не перестал шевелиться. Когда тело разноглазого ежа пришло в норму, дети перестали чувствовать паралич. Только Классик-Соник по-прежнему был в холодном оцепенении от увиденного. И Тейлз-Палач предвидел, что на него посыпятся вопросы подобно граду пуль. — Братик! Что это было?! — испуганно спросил Классик-Тейлз, не переставая плакать. — Неужели Большой Синий — плохой мобианец?! — с ужасом ахнула Классик-Эми. — Н-нет, он не плохой мобианец, — хриплым «взрослым» басом ответил Тейлз-Палач, прикрывая рот рукой. На сердце всё ещё было тяжело, и, преодолевая душевные муки, продолжил говорить: — Это и есть его проклятие. — То, что он сказал… Он правда собирается нас всех убить?! — икнул двухвостый механик. — Он ляпнул это на эмоциях. На деле же он не собирался причинять кому-то вреда, — пытался пояснить Тейлз-Палач, про себя лишь добавляя: — «Я надеюсь на это…» — На эмоциях?.. — неуверенно протянула Роуз. Затем она погрустнела и произнесла: — Видимо, он очень сильно расстроился, когда звёздочка рассыпалась… Киборг заметно напрягся, слегка выпучив глаза. Даже свет вокруг стал рассеиваться, демонстрируя окончание Фестиваля Звёзд. Мысль о том, что именно лис мог помешать Сонику-Охотнику воплотить мечту заставило чувствовать себя виноватым. И это снова доказывало Тейлзу-Палачу, что он причинял только боль, и что он же довёл молодого архидемона до нервного срыва. — А моё желание может противоречить с желанием Большого Синего? — неуклюже и сипло поинтересовался Тейлз-Палач. — Нет, не может, братик. Я тоже уточнял это у Наклза. Мы же всё-таки больше желаем за себя, нежели за кого-то другого, — шмыгая носом, пояснил двухвостый механик. Внезапно некое предчувствие заставило киборга взглянуть на датчики своего радара. Помимо двух белых точек, которыми были стоявший рядом с ним Классик-Тейлза и шокированный Классик-Соник, которого утешала Классик-Эми, он заметил и третью белую точку. Словно почувствовав, что её вычислили, белая точка тут же исчезла с экрана. Глаз бесхвостого лиса нервно задёргался. А в следующий момент он услышал свист. И звучал свист именно с той стороны, откуда пропала белая точка. Комета, такая же, которая летела в рекламный щит, намеревалась обрушить свою мощь на сидящих вместе на камушке ежей. Однако комета плюхнулась в паре метрах от детей, взорвавшись таким же тихим хлопком. Детвора вздрогнула и с изумлением уставилась на дымящийся объект. Классик-Соник даже вышел из ступора. Метеорит, примерно полтора метра в диаметре, не нёс в себе никакой энергии — словно его кто-то перенаправил физическими усилиями, пока он летел по небу. Даже след от чьей-то огромной, как у великана, ладони остался, что подтверждало догадку. Сам камень тут же начал испаряться, развеиваясь по ветру. Для коричневого мобианца всё встало на свои места. — Высшие?! Какого Хаоса?! — едва слышно прошипел от досады убийца демонов, закрывая радар. — Значит, упавший билборд не был случайностью. И эта комета тоже. Твою мать… Это всё из-за Белого Кольца. Похуй на артефакт, я не могу рисковать жизнями детей… Тейлз-Палач, обернувшись к синему ежонку и к розовой ежихе, проорал: — Быстро домой! Не смейте отходить от меня! Маленькие мобианцы недоумённо уставились на встревоженного бесхвостого лиса. Но дети, поглядывая на дымящий паром камень, всё равно в спешке приблизились к киборгу. А сам Тейлз-Палач, в свою очередь, схватился за полудемона. — Что случилось, «Терминатор»? — Тейлз! Я плохо знаю ваше измерение! Поэтому быстро координаты «Торнадо»! Живо! — приказал Палач. — Я через кольца телепортирую вас и ваш самолёт! — Братик?.. — перепугано уставился на киборга двухвостый лисёнок. — Вопросы будут потом! Другой Я, шевелись! И не смейте сегодня выходить из дома! При любом шорохе — звонить мне! — А что ты будешь делать с Большим Син… — попытался подать голос Классик-Соник. — Вопросы… Позже… Дети вновь не на шутку испугались бесхвостого лиса. Подросток рычал, звенел механическим треском. Им не то, что не хотелось спорить с Тейлзом-Палачом — даже интересоваться происходящим было страшно. Пока дети в спешке собирались, киборг отошёл подальше и вызвал контакт по коммуникатору. «Салли-Предводительница слушает». — Приветствую. Это Тейлз-Палач. Делаю запрос на аудиенцию в ближайшее время. Это срочно. Дело касается нового типа существ и охраны измерения от Экзе, в особенности от Высших…