«Эти пророчества всегда исполняются. Если не в этом, то в следующем тысячелетии».
Незнакомый бесхвостому лису глубокий мудрый голос прозвучал едва слышно где-то в гудящем безмолвии. Но подросток, украдкой оглядываясь, всё равно продолжал следовать туда, куда вело его внутреннее чувство.«Правлению Оверлорда наступает конец. Ничто не вечно. И к нему смерть обязана явиться…»
Тихий орган тихонько и скромно заиграл. Не ужасающий, как было во мраке Завода Древних. Возвышенный, прекрасный, очаровательный, ласково затрагивающий струны души. Тейлз-Палач не понимал, о чём шла речь. Но он знал, что это был не голос Соника-Охотника — ни в мобианской, ни в монструозной формах, — и осознавал, что это принадлежало кому-то другому, кто застрял в его воспоминаниях.«Вслед за днём приходит ночь, а вслед за рассветом воспылает закат. Ни Тьма, ни Свет не могут нарушить изначальные законы, сотворённые из Хаоса».
Бесхвостый лис нахмурился, перепрыгивая с одного островка на другой. Гравитация здесь была, как на луне. В воздухе мелькали мозаики. Где-то он видел Зелёные Холмы, где-то — мрачное кладбище с прыгающими зубастиками. Где-то он видел парящую Маленькую Планету, привязанную на цепь, а где-то — огромный мрачный замок с летящими над башней огромными драконами. Где-то танцевали виспы, а где-то — выплясывали хороводы призраки, что были в армии отрёкшихся. Среди пышногривых цветочных полян валялись голые кости и рычащие черепа, а на небосводе гнались друг за другом яркое солнце и холодная луна.«Но может ли Хаос нарушить законы? Или переписать их?»
— Ёпт твою мать, кто там всё гундит. Я начинаю понимать, почему у Соника крыша поехала, — не выдержав, начал ворчать Тейлз-Палач. И, словно по его приказу, тихий голос прекратил своё монотонное причитание. А вот орган только усилился. Он перемешивался с мелодией из восьмибитных игр, причём, настолько эстетично, настолько гармонично, что по коже охотника на демонов пробегали мурашки. Под ногами истребителя нечисти светилась неоном клетчатая земля из Зелёных Холмов, на стенах обрушенного тонелля-кишки, сотканного из травы и скал, висели картины. Висели они криво, а изображение их буквально текло, таяло, и краска капала вниз. Но в них, пускай и с трудом, но Тейлз-Палач узнавал портреты: Салли, Наклз, Эми, Крим, Эггман… и Майлз Прауэр. Первая и последние картины рухнули на землю, раскололись пополам. Остальные изображение были настолько размазаны в кашу, что даже бесхвостый лис не мог их идентифицировать. Гигантские золотые кольца, словно арки, окаймляли размытую дорогу Автострады Звёздной Пыли, где фоном кусками сверкал космос, что обрывками прилипли к голубым небесам. Там всё блестело цветастыми вывесками, а на самих вывесках сидели флики. И у фликов были лица зубастиков… — Аж глаза болят, — прошептал Тейлз-Палач и неспешно поехал туда. Музыка резко сменилась. Сначала была тишина. А потом растёкся медленный траурный звон, словно кто-то стучал по металлофону. На дороге убийца демонов вскоре обнаружил вавилонца в тёмных одеяниях. Судя по всему, некроманта, чья внешность была незнакома ему. Несмотря на обострившиеся чувства, коричневый лис понял, что это была всего лишь декорация. Живая, но декорация, которая никак не обращала внимание на бесхвостого мобианца. Буквально метров через десять он встретил ещё одного такого же вавилонца, который закрывал ладонями глазами. Потом ещё одного — тот прикрывал ладонями клюв. И ещё одного — этот уже закрывал уши. — Кто это? — проезжая мимо, спросил багровый рыцарь. — Я такого мужика, что-то, среди отрёкшихся не видел. Над головой пролетали самолёты, и некоторые летели весьма и весьма низко, почти на бреющем полёте. Это были «Торнадо». Сердце киборга слегка заныло от ностальгии, что он даже замедлил своё движение. Правда, как оказалось, в них не было пилотов, когда Тейлз-Палач внимательней пригляделся. Эггмобили тоже здесь затесались, и они крутили шарами на цепях. Только вместо медных шаров были спрессованные в один комок оторванные головы всеразличных мобианцев. А в креслах торчал не Эггман, как должно было быть. Там сидели — вернее, возлегали, размахивая ногами, — какие-то бурундучихи, чей образ был максимально размытым, призрачным, покрыт помехами. Конкретно эта деталь сильно озадачила коричневого лиса. — Ты, всё-таки, вернулся сюда, — неожиданно услышал Тейлз-Палач знакомый мягкий голос. Очень грустный и очень печальный, но такой живой и такой долгожданный. Киборг сильнее замедлил шаг, пока окончательно не остановился, и помотал мордочкой по сторонам. Он никого не видел, за исключением вросших в деревья металлических ос, мотающих «головами» подсолнухов, резко покрасневшего под закат неба в куске «локации», куда он зашёл, и осенних пустырей. Мягкий ветер обнимал плечи бесхвостого лиса, а потом жёлтый лист прилип к его носу. Вздохнув, убийца демонов смахнул «влажную лапку» со своего лица. — Тебя прям ничто не останавливает, — продолжил вещать некто из глубин этого кошмарного психоделика. — Прёшь, как танк. Уходи… — Я мятежников пинал не для того, чтобы посветить ебалом и уйти, — тихо возразил элитный истребитель нечисти. — Пожалуйста, оставь меня. Для твоего же блага. Киборг продолжил следовать по внутреннему потустороннему чутью, углубляясь в покровы теней. Над лисом вскоре возникли пируэты созвездий, а вместо лунного лика, привычной для ночи, огненным цветком раскрылся солнечный диск. — Выйди ко мне, пожалуйста, — осторожно и вполголоса позвал Тейлз-Палач. Но ему не ответили. В этот раз была тишина. Вскоре истребитель нечисти оказался на кладбище. Здесь шёл и дождь, и снег, и град, причём, по бокам кладбища, а в центре было сухо. По воздуху летели листки бумаги, слегка пылающие, словно вобрали в себя солнечный свет. Из любопытства, охотник на демонов поймал один такой и взглянул на содержимое. Но вместо осмысленного текста там был искажённый набор кракозябр и уродливых букв. Истребитель нечисти отпустил лист, и тот полетел кружить вальс с остальными. На памятниках были такие же потёкшие портреты, а имена тоже были нечитабельными. Пара минут блуждания — и коричневый мобианец обнаружил вырытую могилу. Там скрипела открытая калитка. Он заглянул туда — яма оказалась входом в пещеру. Его взгляд встретила чернота. — Ты что, там? — вопросительно прошептал киборг. Но Тейлзу-Палачу ответили лишь молчание и лёгкое эхо. Камень в реакторе застучал синхронно с сердцебиением — он заставлял своего обладателя туда прыгнуть. И, недолго думая, убийца демонов бросился внутрь. Падение было долгим, но медленным — из-за особенностей гравитации. А вместо твёрдой почвы его встретила вода… или то, что было похоже на воду. Бесхвостый лис сначала встревожился, что сейчас с головой погрузится под воду. Но, к его удивлению, жидкость мягко спружинила под его ногами, и охотник на чудовищ уже стоял на влажной поверхности. От его стальных ботинок шли лёгкие бледно-красные волны. Со сводов пещеры капала вода. Багровый рыцарь слышал тихий плач. Двигался к источнику рыданий охотник на демонов крайне осторожно, опасаясь наделать лишний шум. И вот, он нашёл свою цель. На поверхности воды, в центре пещеры, где с разрушенного потолка сыпался пыльный солнечный свет, как поплавок плавало нечто синее. — Я всё не могу отпустить прошлое, — немощным слабым голосом вёл монолог сквозь плач Соник-Охотник. Тейлз-Палач не давал о себе знать. Он и так понимал, что полудемон был в курсе о его присутствии. И просто крайне медленно к нему приближался. — Я живу… и жил им всё время. В нём я был счастлив. Поэтому, чтобы окончательно не сойти с ума, я пытаюсь прожить эти мгновения заново. Вспоминал их, обрисовывал их в своей голове — и наяву, и во сне. Иногда это заходило слишком далеко. Киборг хотел ответить ему, но сдержался. Он слушал его. Он слышал его. Элитный истребитель нечисти понимал, что лохматый ёж ему выговаривался, и не хотел прерывать его в этом. В глубоком мраке его глаза слегка просвечивались голубым, мерцая в такт бледно-розовому камню. — Я могу прокручивать одно и то же событие из прошлого по тысячу раз в своей голове. Могу додумывать детали, приукрашивать, добавлять новые краски. Отваливаться из реальности. Это похоже на употребление наркотиков. Сначала тебе заебись, ощущаешь кайф, но потом… ты страдаешь с двойной силой. Такова цена. Похоже на ломку. Наверно, так работает механизм у всякой дури. И я не могу избавиться от этого, — глядя остекленевшими глазами в холодный свет, промолвил «Охотник Экзе» и сложил руки на груди, булькая чёрной водой. Наконец, Тейлз-Палач вышел из тьмы и оказался в метре от дрейфующего полудемона. Он заметил, что из глаз и даже изо рта молодого Тёмного Владыки бесконечно текла тёмная жидкость. Похоже, именно она затапливала пещеру. — Того прошлого уже нет. И тех мобианцев тоже. Но я всё продолжаю об этом думать. Думать… и думать… и думать. А в настоящем всё также нет никакой радости. Так я заменяю настоящее прошлым. Убегаю от реальности. Бесхвостый лис замер готическим изваянием. Он продолжил внимательно слушать юного архидемона. Как бы киборг не старался казаться хладнокровным, но его лицо всё равно слегка корчилось от проступающих наружу настоящих эмоций. Подросток начинал кое о чём догадываться… — Но знаешь, чего я больше всего сейчас боюсь? — наконец, разноглазый мобианец перевёл на него свой взгляд, тусклый и лишённый всякой жизни. — Мне страшно думать, что этого всего не было. Что это не мои воспоминания. Это не моё прошлое. Словно я жил чужой жизнью… потому что у меня своей никогда не было. У меня нет даже собственной судьбы. Тейлз-Палач вытаращился на своего напарника. Он совершенно не понимал, о чём шла речь. Тем временем лохматый ёж тихо и горько усмехнулся. Юный архидемон снова перевёл полные слёз глаза к небу. — Даже это солнце ненастоящее. В реальности, я его никогда не видел. Я не видел ничего, кроме вечной тьмы, мусора и гнилой плоти, — с уст молодого Тёмного Владыки вырвался сдавленный стон, а потом полудемон, закрыв глаза, сквозь судорожные тихие всхлипы продолжил: — Никакой любви у меня не было. Никаких друзей тоже. Я всего лишь инструмент… который пришёл в негодность. На этом «Охотник Экзе» замолк. Наступила тишина. Тейлз-Палач почти две минуты стоял столбом, ожидая, что синий ёж что-нибудь скажет ещё. Потом бесхвостый лис не выдержал нарастающей боли в грудной клетке и приложился руками к солнечными сплетению. — Ты что, мне произнёс предсмертную речь?.. — наконец, врубился убийца нечисти. — Верно. Ты же, всё-таки, Палач. Честь у тебя, какая никакая, имеется. Да и ты пока единственный, кто меня хоть как-то слушает. Тейлз-Палач даже не знал, что думать. От Соника-Охотника исходило столько горькой боли, что он едва ли не сам готов был в ней потонуть. Возможно, чёрная жидкость и была проявлением глубокого отчаяния полудемона. — Я же снял с тебя Печать Отчаяния. В душе не ебу, как, но у меня… это получилось, — произнёс коричневый лис. — А я всё думаю, почему здесь вообще солнечный свет появился и мне стало не настолько хуёво, — сдавленно и сипло промолвил юный архидемон, не открывая глаз. — Ты избавил меня от мучительной смерти, чтобы привести меня к быстрой и безболезненной? — Опять ты за своё… а как я тебя убью-то? — хрипло переспросил бесхвостый мобианец. — Бросишь меня в Огонь Пустоты. Сожжёшь, как на костре инквизиции. Только не говори мне, что ты не знаешь, как он работает. И вновь тело киборга покрылось гусиной кожей, взъерошивая шерсть. Воспоминания о мгновенной боли вновь пронзили его голову. Даже роботические конечности на момент отказались слушать своего владельца. — Я… знаю. Но честно, я не думал, что он способен убивать Тёмных Владык, — признался Тейлз-Палач. — Я мало, что знаю об Огне Пустоты. — Теперь знаешь чуть больше. Я сам только недавно узнал из уст другого полудемона. Он такой же бедный парень, как и я. Но сейчас не об этом. Сделай всё красиво и профессионально. Молодой архидемон полностью расслабился. Сам бесхвостый мобианец прекрасно помнил его слова о том, что он хотел бы умереть от его рук. Тейлз-Палач угрюмо свёл брови к переносице и сжал кулаки. — Я не казню своих друзей. Я казню только демонов. — Так я и есть демон. В первую очередь, я демон, а не мобианец. Я даже не Соник. — Что ты такое несёшь?! — проскрежетал зубами коричневый лис. — Да-да, всё верно. Я лгал не только себе, но и тебе. Я плохой демон. Тейлзу-Палачу определённо не нравился этот диалог. Ему было слишком тяжело совладать со своими эмоциями. Киборг хотел помочь разноглазому ежу выбраться отсюда, но его понемногу выводило из себя упрямство со стороны полудемона. — Но ты мой друг, — неуверенно, но всё равно гнул свою линию охотник на нечисть. — И кем бы ты не был, ты им для меня всё равно останешься. — Паршивый из меня друг, — сквозь тяжёлый вздох сказал полудемон. — Но если ты не хочешь помочь мне покончить со страданиями — тебе лучше уходить отсюда. Я… правда не хочу, чтобы ты запомнил меня таким. Пускай хотя бы ты вернёшься к своей прежней жизни. Живи так, как жил до меня. — Я хочу вернуться к прежней жизни, — произнёс коричневый лис, довольно громко добавляя: — но уже с тобой. Разве ты сам этого не хочешь? — Я демон. Я опасен. Я не хочу возвращаться туда. Так что уходи без меня. Элитный убийца нечисти даже пискнуть не успел, как тёмная жидкость едва ли не полностью заполнила собой пещеру. Он едва не потонул в ней, но его вытолкнуло под большим напором наружу, и продолжало вымывать дальше по скалистой траве. Однако Тейлзу-Палачу удалось выпрыгнуть из объятий чернильной воды, и взлететь повыше. «Вот Хаос! Печать Отчаяния я то снял, а вот что делать с её последствиями — ума не приложу. Уж слишком сильно эта срань ввела его в… отчаяние. Он настолько сломлен, что даже перестал считать себя собой. Похоже на кризис личности. Но он настолько сильно не хочет быть демоном, что готов уже себя убить. Ему определённо нужен психиатр. А лучше несколько. Хотя я сам давненько у них не был…» Тейлз-Палач свёл ноги и приземлился на каменную полку, коей оказалась могильная плита, что висела горизонтально в воздухе. Он также приметил, что из трещин между лоскутками миров начала хлыстать кровь. «Хотя я очень сомневаюсь, что смогу дотащить Соника до специалистов в АУД. По крайней мере сейчас. Я должен сам его как-то привести в чувство. Но как это сделать?» Кровавые ручьи столкнулись с вязкой чёрной жижей. Но они не смешивались между собой, как ожидал Тейлз-Палач. И вскоре у тёмной протоки появились тонкие красные линии. Он продолжил наблюдать за этим, попутно раздумывая о своём: «Все мои лекции о полудемонах, видимо, были напрасны. Но как бы не так, я должен как-то доказать ему обратное. Что он всё ещё тот самый Соник, которого я знаю. Он просто перекрутил всё что только можно было и окончательно запутался. Вот почему у него такой бардак в голове. Но наверняка в этом бардаке должно быть что-то полезное. Например, воспоминания, которые могли бы пролить свет на его сущность». Тейлз-Палач присел на корточки, подобно каменной горгулье. Он пытался взглядом зацепиться за что-то одно; что-то, что могло быть очень важным. Но всё, что киборг видел, практически не имело смысла, или лишь малую её долю. «Хотя я сам уже на грани, чтобы словить себе кризис личности. Опять. Помню, как я изо дня в день в зеркале наблюдал, как менялся мой цвет шерсти. Как моё тело покрылось шрамами от Огня Пустоты. Даже моя больная привязанность превращает меня в одержимого мобианца. Я уже и сам сомневаюсь, что я тот самый Майлз Прауэр. Тот самый Тейлз. Так что я понимаю тебя, Соник. Хм, надо бы не забыть сказать ему лично». Киборг также работал над своей речью. Он пытался склеить слова в единое предложения, чтобы оно звучало, как можно убедительнее для полудемона. Но лис также понимал, что без каких-либо доказательств, у него не получиться заверить тускло-синего мобианца в обратном. И Тейлз-Палач начал свой обыск с самого простого и, на первый взгляд, безобидного места. «Попробую осмотреть знакомые мне участки. Но я не хочу начинать с Зелёных Холмов», — про себя сказал Тейлз-Палач. Как только бесхвостый мобианец вступил на земли некогда великой древней цивилизации, так сразу небо стало голубым, а происходящая вокруг вакханалия пропала. Это сильно поразило лиса, из-за чего он оглядывался по сторонам, не веря своим глазам. — Что за?! Куда подевалось всё остальное?! — Помогите! Кто-нибудь! Соник! — раздался женский вопль. — Это Эми! — заметил Тейлз-Палач. Только он рванул с места, как ему пришлось тут же остановиться: — Так, блять, стоп. Что тут вообще происходит?! И должен ли я вообще вмешиваться в историю? Или здесь правила АУД не работают? — Помогите! Пока Роуз кричала, киборг продолжал сомневаться. Просто потому, что он не знал, с чем имел дело сейчас. Но вскоре лис уверенно двинулся к голосу девушки. Он банально хотел убедиться в том, что это был не демон-Экзе, а тот же злой усатый учёный, творящий очередной беспредел. — Получай! — прозвучал самоуверенный голос. — Ах ты крыса! — ругался Эггман. К счастью для него, ему не пришлось даже доставать оружие. Синий шар побил летающий в воздухе эггмобиль, и Айво Роботник отступил. А Эми, что сидела в клетке, медленно погружаясь в зыбучие пески, была благополучна спасена сверхзвуковым ежом, и уже вместе скрылись за мраморной постройкой. — Мой герой! — произнесла Эми, тут же полезла целоваться. — Хех, спасибо, — внезапно прозвучал глубокий голос. — Что?! Наклз?! Когда вы успели поменяться?! — завопила Роуз. — Я не знаю… Тейлз-Палач сам не на шутку испугался внезапной пропажей синего ежа. Но он быстро нашёл его, едва не в конце Мраморной Зоны. Птицы пролетали сквозь киборга, как будто бесхвостый лис являлся фантомом. Только сейчас до элитного охотника дошло, что здесь он фактически был призраком. А значит, его никто не видел, и он не мог ничего здесь сделать. — Тейлз, ты где? «Я на Острове Ангела, сторожу Мастер Изумруд. Но мои датчики зафиксировали странную активность в Зелёных Холмах. Мне это очень не нравится. Возможно, Эггман специально решил похитить Эми, чтобы нас отвлечь». — Понял тебя! Сейчас проверю! — Ох, нет, — прошептал Тейлз-Палач. — Обычно подобные слова не сулят ничего хорошего… Тейлз-Палач тут же побежал следом за синим ежом. Но стоило ему перешагнуть края Мраморной Зоны, как окружение резко изменилось: небо стало тускло-серым, и было полностью покрыто густым смогом. Земля под ногами разлеталась в пыль, оседая на багровых пластинах протезов. Звуки колёс громко застучали в этой мрачном месте. Тейлз-Палач увидел дилижанс. Его везли призрачные кобылы — примерно такие же, как у Мёртвозвона и Лютохлада. А управлял им призрак возницы — коричневый лис это понял по прозрачным красным очертаниям морды и рук, — одетый в чёрный плащ с пелериной. Из окон лился тусклый бордовый свет. Бесхвостый мобианец поехал вслед за транспортным средством. — Сюда ведёт старая дорога. И ведёт она в места, куда более отталкивающие. Например, в её логово, — он слышал из окон тот самый голос, который вёл монолог в начале путешествия элитного истребителя нечисти по больному сознанию Соника-Охотника. — Этот путь будет таким же извилистым, как и твоя дальнейшая судьба. На ней ты, возможно, повстречаешь демоническую злобу, ангельское коварство… и отчаяние существ Хаоса. — Ур-р? Тейлз-Палач не понял, кто именно отвечал незнакомцу, но было ясно, что это был точно не кучер. Но он продолжал следовать за каретой. В глазах киборга на мгновение всё потемнело… и он уже перемещался не по мёртвому теманному лесу, а по городу. Дилижанс активно запрыгал по кочкам, а цокот конских копыт усилился. — Оверлорд только делает вид, что его не напугало пророчество, — тем временем продолжал с кем-то общаться неизвестный. — И последствия ты можешь видеть за окном. — Рявк? Тейлз-Палач, не прекращая скольжение, огляделся. Над руинами города пылал огонь. Везде жгли гигантские костры. Да не обычные, а с чёрными пламенем. Он узнал это пламя. Это был Огонь Пустоты. К столбам цепями были привязаны какие-то бедолаги, завёрнутые в белые полотна. Они барахтались, пытаясь вырваться. Воздух заполонили женские и мужские крики. — Безумный Тёмный Владыка пытается противиться уготовленной ему судьбе. Сейчас он будет сжигать всех строптивых демонов. Якобы за недостаточную лояльность… но настоящие причины нам известны. Ведь ему погибель предсказал пророк, который всегда был точен в своём ясновидении. И в глазах коричневого лиса снова на пару мгновений всё потемнело. Когда он проморгался, то увидел, что они вновь оказались в каком-то лесу. На этот раз в еловом, который даже под аурой порчи Клана Нежити не осыпался. Просто был очень сухим и желтоватым. Вскоре показалась станция. Дилижанс стал тормозить. Тейлз-Палач тоже и притаился под еловыми лапами. Он наблюдал за тем, как к дилижансу подходили неторопливые скелеты и отстёгивали лошадей, чтобы заменить их на новых. — Это и есть последствия нарушенного баланса, — промолвил незнакомец, с звонким скрежетом открывая дверцу. — Мультивселенная сама уничтожает тех, кто начинает мнить себя её хозяином. Из транспортного средства вышел тот самый вавилонец, которого охотник на демонов видел на Автостраде. Его лицо было всё также в помехах. На пернатых руках сидел довольно крупный зубастик. Он мурчал и тёрся об его ладони. Вскоре из дилижанса также вывалилась толпа зубастиков — они прыгали вокруг него, как блохи, и радостно пищали. На крыше, мерцая помехами, неожиданно нарисовались ещё одни мелкие создания Тьмы, которые спрыгнули на землю. — Но и мы ведь не должны сидеть, сложа руки, и ждать чуда, — тёмный птах явно обращался к зверьку, которого держал на своих руках. Пернатый поднял над собой довольного зубастика. Мелкое создание Тьма хлопало глазками и с радостным видом помуркивало. Некромант, вздохнув, вновь прижал существо к своей груди и погладил его по мохнатой голове. — Предсказания предсказаниями, но мы сами строим свою судьбу. Даже ты на это способен, — промолвил неизвестный, осматривая лохматую тушку своего питомца. «Судьба… Даже у зубастиков она есть», — задумчиво прикрыл глаза киборг. — «Значит, и у Соника тоже она есть. Учитывая, что он куда более развитое существо, чем упырь». Но из-за этих мыслей Тейлз-Палач ещё глубже загрузился. Он приложился плечом к дереву и прижал уши к голове, опустив глаза к земле. Камень в груди вибрировал, продолжая без устали мерцать бледно-красным светом. «Мой наставник как-то говорил, что судьба — это не только дело случая, но и результат выбора», — потом элитный охотник приподнял глаза снова на нежить, продолжая обдумывать ситуацию и будущую речь: — «В таком случае, коэффициент нашего выбора на влияние наших с тобой судеб крайне мал. Кто сказал, что они будут тождественными… и у всех одинаковыми? Это значит, что мы пленники судьбы. Но это же не значит, что этого коэффициента совсем нет?» Вскоре до ушей коричневого лиса стал доноситься ребяческий смех. Полный радости и удовольствия. Довольно странно было слышать его в землях нежити. Тейлз-Палач решил проверить источник шума. Дорога привела коричневого лиса в обыкновенный лиственный лес, где в чистом синем небе сияли звёзды. А впереди за разожжённым костром, сидели двухвостый жёлтый лис и синий ёж. Оба мобианца пытались пожарить зефир на тонких палочках. «Похоже, я снова попал в воспоминание нормального Соника», — про себя отметил Тейлз-Палач. — Эй, Соник, — начал говорить жёлтый лис. — Да, дружище? Соник смотрел в глаза юного механика. Ёж всё также любезно улыбался ему, в то время, как двухвостый лис явно был чем-то встревожен. Жёлтый мобианец едва мог смотреть в глаза сверхскоростному герою. — Как ты думаешь, мы всегда будем вот так вот… вместе? — вскоре спросил Майлз Прауэр. — В каком плане? — издал лёгкий смешок синий ёж. — Ну, вместе путешествовать по миру. Изучать всякие древности, раскрывать секретики. Проводить время за телевизором и комиксами. Рушить планы Эггмана, в конце концов. — Что за глупости, приятель? Может, мы не всегда будем вместе. Но я тебя так просто одного не брошу! — Правда? — Правда. В конце концов, у тебя мой биплан. Но я тебе обещаю, мы вместе пройдём этот путь до самого конца!«Но кто же знал, что конец был настолько близко…»
ТРЕСК! Пространство перед киборгом покрылось громадными трещинами, и вскоре до него стал доноситься громкий, полный горечи плач. От неожиданности, Тейлз-Палач оступился… и рухнул спиной в глубочайшую яму, что была скрыта под горой еловых иголок. Он даже не вскрикнул — просто молча летел, чувствуя, при этом, странное ледяное спокойствие. Однако эта яма привела его в какую-то другую локацию, а дыра, из которой он выпал, захлопнулась на пепельном небосводе. Приземление было не сказать, что удачным, но экзодоспех и ослабленная гравитация смягчили падение. И первое, что услышал едва пришедший в себя охотник на демонов, это: — Потрясающе. Вон отсюда, — прорычал кто-то крайне холодной интонацией. Убийца нечисти поднялся на локтях и дёрнул голову к источнику звука. Первое, что увидел бесхвостый мобианец — зубастиков, которые, жалобно скуля, пятились и очень плотно кучковались. Потом истребитель нечисти приподнял глаза — существо, которое он увидел, довольно изумило его. Это был демон. Упырь. Как оказалось, он был полностью идентичен облику монстра, в которого превратился Соник-Охотник, только размерами намного меньше. И упырь был крайне недоволен подношением своих сородичей. Экзе грубым взмахом отправил «подарок» в полёт. Киборг не смог различить, что именно зубастики принесли демону — тем более, предмет пролетел сквозь тело вставшего с земли бесхвостого мобианца. — Бляха, — едва слышно прохрипел Тейлз-Палач. Монстр резко принюхался. На секунду коричневому лису показалось, что он его заметил. Однако это было лишь иллюзией, ароматом подсознательного страха. Большой упырь подкрался к небольшой луже и упал на четвереньки. Он вглядывался в своё отражение и задумчиво щурил десяток своих глаз. Киборг, встав с земли, аккуратно подошёл к Экзе — чтобы лучше его слышать. Убийца демонов был уверен, что эта инфернальная сущность точно скажет что-нибудь интересное. Ему было странно ощущать, что зубастики смотрели сквозь него и совершенно не обращали на него никакого внимания. — Она твердит, что я однажды стану новым Тёмным Владыкой, и что я буду доминировать над самой жизнью, и над всеми существами. Но Мастер давным-давно говорил, что Мультивселенная будет избавляться от таких, как я… Демон вглядывался в своё мутное отражение, в котором качалась его клыкастая безгубая морда. В отражении не было Тейлза-Палача, однако сам истребитель нечисти буквально стоял у него за спиной. «Мастер? Она? Кто «она»? Блять, хоть бы не забыть записать куда-нибудь эти ключевые слова», — морщился бесхвостый мобианец. — «Вряд ли мои заметки в физический мир перенесутся. Но Мастер, судя по всему, это вот этот вот вавилонец. Это у него имя такое, что ли?» Экзе тем временем зачерпнул когтистой лапой горсть ила из лужи. Он внимательно смотрел, как комки липкой грязи сыпались обратно в грязную воду. Зубастики повторили за своим собратом, и стали грести лапами, булькая и поднимая пузыри. Тейлз-Палач от нечего делать насчитал вокруг себя примерно три десятка мелких созданий Тьмы. Некоторых было хорошо видно, но подавляющее их большинство сливалось с тёмной землёй, покрытой мусором. Их силуэты были расплывчатыми, а от движений поднимался небольшой туман из пыли, тут же исчезавший. — Может быть, пора взять инициативу в свои руки? Ускорить этот процесс? — в интонации демона промелькнуло нечто настолько зловещее, что даже по спине элитного охотника пробежали мурашки. — Зачем мне защищать чужие интересы? Исполнять какую-то высшую цель? Если я буду будущим Тёмным Владыкой — может быть, пора не прислуживать… а править? «Судя по всему, именно с этого момента ты решил напасть на мир моего Соника», — тут же смекнул Тейлз-Палач. — «Интересно, сколько до этого миров ты загубил?» Упырь выпрямился. Некоторое время молча смотрел в затянутое дымом небо. Он посмотрел на свои лапы. А затем крепко сжал их. Несколько секунд слышался только треск веток под его тяжёлыми лапами да завывание ветра. Только потом послышалось шипение: — Я столько времени ждал этого момента. Ждал, когда смогу отомстить Оверлорду за Мастера. Но она вместе с её подружкой постоянно говорили мне подожда-а-ать. А потом монстр резко обернулся… и уставился на бесхвостого лиса. До багрового рыцаря моментально дошло страшное осознание: демон видел его. — К счастью это? Или к сожалению? Но меня больше не существует, — Экзе медленно склонил голову набок, щуря глаза. Он явно обращался к убийце нечисти, а не к кому-то за его спиной: — Ты за этими ответами пришёл, не так ли? Поэтому ты проник сюда? Всё окружение застыло. Словно кто-то поставил видео на паузу. Даже демон замер. Тейлз-Палач опешил — он то как раз мог двигаться — и отшатнулся на пару шагов от упыря. Вскоре и сам демон начал шевелиться, всё шире и шире улыбаясь. Какие-то глаза стали амбразурами, а какие-то — выпучились, словно хотели вылезти из орбит. Но больше всего киборга поразило другое. Упырь внезапно протянул к нему руку и коснулся костяным остриём его носа. Охотник на демонов отдёрнул голову и отступил на пару шагов, а демон, криво усмехнувшись, не опускал конечность. Теперь он просто указывал на него пальцем. — Мало тебе этого. Мало… — злым шёпотом выдохнул Экзе, глядя на мерцающий реактор. — Может быть, я и не существую больше… Но моя месть будет жить вечно. По пространству пошли трещины. Везде скакали помехи. Упырь закачал головой, крутя ею по всей оси. Белый шум то превращал его в Соника, то обратно в упыря. Тейлз-Палач молча смотрел на происходящий кавардак. Он не осмелился пошевелиться, и не сводил глаз с Экзе. — Я буду яростью мира, что будет уничтожать тех, кто возомнил себя богом… кто возомнил себя господином Мироздания. Я буду звоном разбивающихся цепей… Боль всех существ достигнет виновных — через мои жаждущие крови когти, — упырь сложил переднюю лапу в локте и с усмешкой слегка опустил морду. — Ебать, пафос, — сипло выдавил из себя изумляющийся бесхвостый лис. Эта фраза сошла с его уст несознательно. Демон резко телепортировался к оцепеневшему истребителю нечисти. Его морда максимально приблизилась к лицу коричневого лиса. Экзе заключил киборга в своего рода объятия, впившись острыми ледяными когтями ему в спину. Они проходили сквозь его доспех мертвецким холодом. — Но позволь мне помочь тебе. Мне то уже всё равно должно быть. Поскольку меня не существует — я не могу исполнить своё предназначение. То, чем это существо является сейчас — это не я. Но это и не совсем Соник. Это что-то другое. Эта сущность — новая жизнь. Новый этап. Новый уровень эволюции. Мультивселенная явно для чего-то сотворила такое создание. Попробуй разгадать это, — прошипел упырь, а потом создание Тьмы вцепилось другой лапой в реактор Тейлза-Палача, удушающей болью проникая пальцами в сердце. — Но хватит ли тебе СМЕЛОСТИ? Достаточно ли у тебя СИЛЫ ДУХА? И на этом моменте демон лопнул, оставляя после себя лохматые помехи. Бесхвостый лис едва не упал, но удержал равновесие. Весь мир тоже покрылся помехами, словно элитного охотника на демонов засунули в нерабочий телевизор. «Это, блять, что такое было?» — восстанавливая сбившийся ритм дыхания, раздумывал Тейлз-Палач. — «Это страж его сознания? Или это шиза Соника решила вот так над мной поприкалываться?» Помехи постоянно сменяли вокруг Тейлза-Палача окружение. Под его ногами то возникал деревянный пол, то голая земля, то покрытые травой равнины, то металлический «гололёд», то хрустящий снег. И пол под киборгом часто не совпадал с возникающим окружением: сугробы на фоне египетских пирамид; городские улицы, чьи тротуары и шоссе заросли плотной зеленью; в какой-то момент база Эггмана как-то умудрилась скреститься с гигантскими чили-догами, что торчали из потолка и из стен, заливая всё соусом; и была даже мимолётная странность, что друзья Соника устроили пикник на кладбище, где всё заполонили бродячие мертвецы. «Бля, вот я бегаю по чужой башке, но никогда не задумывался: а мой учитель тоже так когда-то делал? Будет смешно, если он узнает, что я случайно научился пользоваться такой способностью». Какафония из звуков была отвратительной, давила на голову убийце нечисти, но Тейлз-Палач всё равно был сосредоточен. Хотя мерцающие, танцующие и отлетающие от него квадратики вызывали в нём беспокойство. Подростку странно было осознавать, что он буквально «лагал», и, причём, очень сильно. «Интересно, а «Розовый Ураган» делала когда-нибудь такую херню? А другие ученики нашего учителя так умеют?» — продолжал обдумывать Тейлз-Палач. — «У этой штуки много практического применения… если ты, конечно, психолог. И я сомневаюсь, что это стандартная телепатия». Багровый рыцарь рациональной частью себя опасался, что эти «лаги» могли означать, что он скоро вывалится из сознания Соника-Охотника. Однако иррациональной стороной бесхвостый лис чувствовал, что всё было в точности да наоборот — он ещё сильнее углублялся в разбитый разум полудемона. «А что, если я тут вообще останусь навсегда? Это было бы пиздец невесело — стать узником в башке архидемона…», — заметно начал переживать коричневый мобианец. Истребитель нечисти закрыл пальцами глаза и тяжело выдохнул: — «У Соника будто делирий. Ещё немного, и я сам свихнусь». Помехи усиливались. Картинки сменялись настолько часто, что даже у здорового существа возникла бы эпилепсия. Киборг не хотел открывать глаза. И вновь до ушей Тейлза-Палача стал доноситься знакомая мелодия. Правда в этот раз, мотив песни был куда тяжелее, и медлительней. Но всё же, он узнавал гимн надоевших ему Зелёных Холмов. Когда коричневый лис открыл глаза, то сразу же увидал привычную ему зелень с чистыми небесами. Только он думал закатить глаза, как вдруг к его взору припала мёртвая зверушка. Разорванная на куски белка. Киборг лишь слегка округлил глаза. Подобное зрелище до сих пор его ни капли не шокировало. Что нельзя было сказать о синем еже, что также стоял напротив растерзанной туши. Веки Соника дрожали, а уголки его мигом устремились вниз, искривляя лицо. У него образовались такие же мешки под глазами, как у Тейлза-Палача. В нём читался страх, однако это никак не затмевало его разум. — Как это возможно? Кто это сделал? — шептал синий мобианец. Тейлз-Палач уже много раз видел этот сценарий. Однако ему никогда не приходилось смотреть на историю с перспективы самих Соников. Только сейчас, бродя в подсознании тускло-синего ежа, у него выдалась такая возможность. — Это твоих рук дело? — строго спросил герой Мобиуса. Соник враждебно смотрел в глаза бесхвостого мобианца. Он тоже его видел, как и местный демон-Экзе до него. От такого у Тейлза-Палача снова ёкнуло в груди. Но лис сильно не растерялся, и мигом дал ответ: — Нет. Я сам ищу тварь, что это сотворила. Она должна быть здесь — неподалёку. — Вот как, — протянул Соник, оглядывая киборга. Воздух мигом потяжелел. Синий мобианец смотрел на него так, будто не верил словам бесхвостого лиса. Но к этому Тейлз-Палач давно привык. Но он также был удивлён тому, что вообще мог взаимодействовать с местными обитателями. Что казалось немного странным, ведь это должны были быть воспоминания самого синего ежа. «Соник говорил, что часто додумывал детали. Неужели я теперь тоже вписался в историю?» — спрашивал себя лис. К тому же, не это его сейчас сильно напрягало. Он знал, что должно было произойти дальше. Листья на пальме внезапно зашелестели. Элитный истребитель нечисти видел там знакомое ему очертание глазастого тускло-синего упыря. Тейлз-Палач всеми фибрами души хотел помешать демону-Экзе сотворить дальнейшие злодеяния, как он всегда это делал. Но, поскольку это были лишь воспоминания, то что бы изменилось от его вмешательства? Ему всё равно не удалось бы переписать историю случившейся Трагедии. Он даже не был уверен в том, что мог бы призвать из облачного хранилища какое-либо оружие. — Осторожно! — крикнул Соник. Синий мобианец пинком оттолкнул Тейлза-Палача подальше от места преступления. С болью в сердце, коричневому лису пришлось наблюдать за тем, как длинные острые когти вонзались в тело героя Мобиуса. Он лишь надеялся, что мучения Соника не продлились слишком долго. И всё закончилось, как только упырь с противным чавканьем прокусил ему голову. Что должно было произойти дальше, — бесхвостый мобианец не знал. Демон-Экзе резко обернулся в его сторону, а затем всё потемнело. Это произошло настолько резко, что Тейлз-Палач даже на секундочку подумал, что ослеп. Словно кто-то выдрал провод из розетки, обрывая просмотр истории на самом интересном месте. — Эй! Что происходит? — раздалось вдалеке недоумение. Тейлз-Палач мыкнул. Он незамедлительно решил последовать в сторону голоса, и вскоре очень быстро обнаружил порабощённую душу Соника, — с чёрными склерами и белоснежными зрачками, — рядом с типичным кровоглазым синим демоном-Экзе. — Неплохой костюм приятель, — выдал в своей привычной шутливой манере Соник. — Правда, я выгляжу совсем по-другому. Да и до Хэллоуина ещё далеко. — Ничего, мы можем немного ускорить этот процесс, и приблизить наш «праздник», — усмехнулся демон-Экзе. Герой Мобиуса хмыкнул. Он скрестил руки на груди и хмурым взглядом уставился на своего тёмного двойника. Сам Тейлз-Палач решил не вмешиваться в их диалог. Ему больше хотелось послушать, о чём будут говорить два ежа. — Ладно, теперь мне уже не до шуток. Признавайся: это твоих рук дело? Ты убил зверушек? — Да, — тут же признался убийца. — А что ты сделал со мной? Разве ты не пытался меня убить? — Возможно. Но сейчас ты мне нужен живым. Из утробы демона-Экзе вырвался низкий едковатый смешок, что ещё больше злило синего мобианца. По виску Соника стекла невидимая капля пота, однако он не показывал своей встревоженности. Хотя ему по-прежнему было не понятно, что именно сейчас происходило вокруг него. «Ты у меня на глазах чуть не сделал из него шашлык», — мысленно возмущался Тейлз-Палач. — Не переживай, я позаботился о ранениях, — словно прочёл негодование киборга, ответил захватчик. — Но зачем? — спросил Соник. — Хозяйка говорила, что души куда вкуснее и слаще, когда они полны страданий. — Хозяйка?! — Не бери в голову. Всё равно ничего не поймёшь, — махнул рукой кровоглазый ёж. Пока герой Мобиуса в недоумении раскрывал в рот, Тейлз-Палач начал о чём-то догадываться. Правда, у него пока были только гипотезы, которые он не думал откидывать в сторону. — Тогда кто ты вообще такой?! — Ох, как только меня не называли. И милым щеночком и маленьким котиком. Будущим принцем и убийцей Тёмного Лорда. Комочком гнили и пучком смрада… но по факту, я — существо Тьмы. Нас ещё называют демонами в Мироздании. — Чего?! Существо Тьмы?! Как Мефилес?! — Ты помнишь его? — удивился кровоглазый ёж. — Хм, любопытно. Ты необычный экземпляр, я смотрю. Значит, тебе уже не впервой умирать? — В смысле?! — негодовал Соник. Эта информация заинтересовала коричневого лиса. Имя Мефилес периодически слетала из уст как демонов-Экзе, так и мобианцев. Оно также упоминалась в файлах Ассоциации Убийц Демонов, наряду с искусственно сотворённым богом — Солярисом. О рукотворном божестве стало уже известно из старых секретных архивов Солеанны, но никто не видел его вживую, как и следов его существования. Неужели этот миф имел долю правдивости? — Я полагал, Высшие зациклили историю так, чтобы никто о ней не помнил… по крайней мере, мне так рассказывали. В любом случае, Мефилес был создан из негативной энергии Хаоса. Но в нём столько же жестокости и злобы, что вскоре он стал существом Тьмы. Так что его можно считать одним из нас. Тейлз-Палач закрыл лицо рукой. Про себя он отметил одну занимательную деталь: Соник-Охотник никогда не упоминал, что раньше знал Высших, или хотя бы слышал их упоминание. Возможно, его друг попросту позабыл об этом разговоре. И этот диалог существовал исключительно в памяти ежа в качестве давней записи. Если только это не была очередная фантазия самого разноглазого мобианца. — Хватит разговаривать со мной, как со своим дружбаном, — нахмурился сверхзвуковой мобианец. — Я всё равно тебя не понимаю. Меня даже от Яйцеголового так не воротит, как от тебя! — Хорошо, ты и так слишком много знаешь. Теперь перейдём к делу. Позади кровоглазого ежа, где-то сверху вдалеке, включился огромный монитор. По очертанию рамки оно напоминало большие защитные очки мотоциклиста. И через него можно было увидеть красоты Зелёных Холмов. — Что ты собираешься делать теперь? — всё же решил поинтересоваться синий мобианец. — О, я собираюсь приступить к твоим пыткам. Я буду твоими же руками уничтожать всё, что тебе дорого, а ты — будешь за этим наблюдать, — хладнокровно пояснил убийца. — Чего?! Моими руками?! Существо Тьмы слегка опустило веки. Ему было неинтересно пояснять такие вещи обыкновенному мобианцу. Особенно каждый раз, когда он приходил в новые измерения. — Я проник в твоё тело и сейчас нахожусь в твоём разуме. Так меня будет сложней обнаружить, — кратко объяснил упырь. — Вот уродец! Я как знал, что ты хочешь захватить наш мир! — выкрикнул Соник. — Твой мир уже был обречён с того момента, как история пошла не по согласованному сценарию. Вы все — дефекты. Вас уже давно должны были стереть с Мироздания. И как же вам не повезло, что этим решил заняться лично я. — Не позволю! Сверхбыстрый мобианец тут же рванул на захватчика. Ему даже удалось хорошенько лупануть по кровоглазому демону, отскакивая на несколько метров от него. Сам убийца стоял неподвижно, даже не шелохнулся от удара. — Что же ты за тварь такая?! — грозно прокричал Соник. — Хочешь посмотреть на меня в истинном обличии? Вопрос оказался риторическим. Демон-Экзе со звуком рвущиеся плоти стал увеличиваться в размерах, а его лицо с противним скрипом деформировалась на глазах мобианцев. Монстр подобно грозовой тучи навис над синим ежом. Это впечатлило Соника, отчего его тело временно сковал неведомый ему страх. «Я никогда не видел таких чудовищ», — сдавленно проговорил герой Мобиуса в своей голове. Но эти же слова прекрасно слышал Тейлз-Палач. — Теперь приступим к нашей игре… — зловеще прошипел монстр. Тьма, подобно занавесу в театре, опустилась на сцену. Тейлз-Палач остался стоять здесь один, но не в полной тишине. До него доносилось множество голосов. В основном это были крики страха, злобы или отчаяния. Киборг больше обращал внимание на последнее, так как в них он слышал знакомый ему плач. Печальный вой звучал где-то вдалеке. «Соник… не убегай от меня. Мы оба с тобой не хотим, чтобы это продолжалось слишком долго». И в какой-то момент Изумруд Хаоса резко зазвенел. Похоже, именно он остановил эту вакханалию. Чернота пропала, обнажая каменную плитку и вид на замок. На его стенах болтыхались дырявые флаги с золотым жёлудем в качестве герба, а также маленькие флажки болтыхались на остроконечных башнях. Журчала вода, что выливалась из отверстий в стенах крепости. Правда, вместо воды там текла кровь. «Замок Акорн?» — сразу узнал эту архитектуру Тейлз-Палач. — «Бля, точно. Он же встречался с Салли… или не встречался? Я уже сам запутался». Ворот не было — вернее, они были, но не выполняли своей функции. Вместо этого огромные доски, оббитые металлом, валялись в пыли. Киборг, недолго думая, проник внутрь, слыша зовущий туда гуляющий ветер. Внутри, как и ожидалось, всё было не так, как должно было быть. Бесхвостый лис не помнил, чтобы убранство было настолько мрачным и пустующим, словно коричневый мобианец залез в мавзолей. Как и красновато-розовых витражей с чёрными «костяными» узорами. Повсеместно встречались статуи с ежом. Это неприятно напомнило Тейлзу-Палачу о Лорде Иксе, отчего он оскалил зубы, и постарался не глядеть на монументы. Однако монументы изображали колючего мобианца в различных позах страданиях. А некоторых из них даже имитировали повешение. Это ещё сильнее отбивало желание любоваться «произведениями искусства». — Где же ты? — шептал охотник на демонов, заглядывая в различные комнаты и блуждая по пыльным лабиринтам. — Я чувствую, что ты где-то тут. Непонятно, сколько прошло времени, но багровый рыцарь остановился и перевёл дух. И остановился он недалеко от зеркала, что одиноко весело на пустой голой стене. Первое, что привлекло его внимание — это то, что зеркало держали две бурундучихи, стоявшие в одинаковых позициях. Одна была нормальной, лучезарной улыбающейся, с пепельным «сердечком» в грудной клетке. Это была Салли, что стало очевидно для убийцы нечисти. А напротив неё стояла такая же мобианка. Вернее, почти такая же. У неё был злой оскал, растрёпанные волосы и пустые глаза с вытекающей чёрной субстанцией. — Еби меня Хаос, — Тейлз-Палач заглянул в зеркало. Увиденное его не очень обрадовало. В мутном, покрытом пылью, отражении он увидел вместо себя какого-то гротескного монстра. Он был словно витражным, угловатым, с поломанными пропорциями, состоящий из бордовых, коричневых, белых, серых и жёлтых кусочков. — Ты меня таким чучелом, что ль, видишь? — с лёгкой иронией сказал охотник на демонов. — Нет, я просто… не знаю, — неожиданно ответил ему грустный голос. Тейлз-Палач вздрогнул и обернулся. Само собой разумеется, он никого не увидел. А когда бесхвостый мобианец снова посмотрел на себя… то увидел, что его отражение изменилось. Его образ был теперь чётким, нормальным. Он был всё ещё в тёмном доспехе. Однако его шерсть была жёлтой и белой, шрамы отсутствовали, уши были целыми. А за спиной колыхались два пушистых хвоста. — Ты пока единственный встреченный мною мобианец, кто не видит во мне инструмент. Но я не понимаю твоей решительности, — продолжал говорить некто из стен, с потолка из-под пола. — Она у тебя настолько сильна, что тебе стали помогать сверхъестественные силы. Или ты успел за моё отсутствие подтянуть магию Хаоса? Зеркало резко треснуло, а часть его осколков посыпалось на пол. Отражение тут же стало нормальным… вернее, относительно нормальным. Зеркало теперь просто отражало то, что было в реальности. А потом оно медленно стало крениться в сторону обалдевшего бесхвостого лиса. — Пожалуйста, оставь меня, пока ты окончательно не потерялся в лабиринтах моих больных тараканов, — умолял голос. Киборг отплясал вбок, едва не запутавшись в ногах. Зеркало упало на то место, где он стоял. Оно омерзительно лопнуло, а осколки расплескались фонтаном. Тейлз-Палач задерживаться долго не стал, и снова отправился прогуливаться по коридорам. Быстрым шагом, словно его подгонял кто-то невидимый. — Твоё желание и умение прошибать лбом стену меня поражают. Остановись, пока не поздно, — горький вздох постепенно затихал в тихом завывании ветра. Вскоре убийца нечисти заметил дыру в стене, откуда лился холодный свет. Он вышел оттуда… и оказался на Острове Ангелов. Он это понял по тому, что вышел из разлома в воздухе, которое было буквально в метре от края земли, где плыли густые облака. Это место казалось самым нормальным из всех, где коричневый лис бывал. Если только не присматриваться… Возле Тейлза-Палача метушились голуби… вернее, зубастики с крыльями, которые пытались клевать семечки. По деревьям скакали белки… а точнее, зубастики с беличьими хвостами. По воде плавали корабли и катера, которые из себя представляли чили-доги. Киборг прошёл дальше, и вскоре увидел огромную чёрную дыру. Вскоре к коричневому лису пришло озарение. Это место не зря являлось дырой в пространстве. «Это место… если не брать в учёт все странности, то здесь должен быть Скрытый Храм, где хранился Мастер Изумруд», — размышлял Тейлз-Палач. Охотник на демонов незамедлительно сиганул в пропасть. Да настолько резко, что аж зубастики-голуби, курлыкая, разлетелись по сторонам. Именно там, где, по идее, должен был находится Главный Изумруд, обессилено лежал Соник-Охотник. Тело тускло-синего ежа едва ли не прилипало к мраку, а из его глазниц по-прежнему струилась чёрная вода. — Ты опять здесь. Тебе всё неймётся, да? — поприветствовал его юный архидемон и приподнял к нему голову, когда тот сократил с ним дистанцию. — Да. Неймётся, — сильно нахмурившись, ответил Тейлз-Палач и, шоркая ботинками по пустоте, остановился в метре от лохматого ежа. Молодой Тёмный Владыка некоторое время безмолвно глядел на пришельца. Но потом разноглазый мобианец томно вздохнул. — Ладно. Я сдаюсь, — не прекращая лить чёрную жижу, промолвил «Охотник Экзе». — Я уже слишком устал от всего этого. Поэтому никаких внезапных сюрпризов от меня не жди. Прости за это… если что. — Я не злюсь на тебя, — как можно мягче сказал истребитель нечисти и виновато сложил руки на груди. — Это я ведь к тебе в голову вломился, как хуй пойми кто. — Я уже понял, что ты сделал это непреднамеренно. У меня так тоже бывает, — крайне отрешённо произнёс Соник-Охотник и отвёл глаза в сторону. — Не совсем, правда, понимаю, чего ты добиваешься. Ты ведь не сделаешь из крокодила вегетарианца. Не перевоспитаешь тигра. Не запретишь гиене охотиться на людей. — Я просто хочу помочь тебе. И по возможности вытащить тебя отсюда. Тейлз-Палач осторожно присел рядом с полудемоном. Тот никак на это не среагировал и закрыл глаза. Ничего не происходило, хотя у бесхвостого лиса на мгновение возникла тревога оттого, что мог потонуть в пучине слёз молодого архидемона. Некоторое время длилось неловкое молчание. Лишь звуки падающих капель и тихие всхлипывания разбавляли тишину. — Именно здесь закончилась моя прежняя жизнь. И началась новая Трагедия, — печально проговорил полудемон. — Главный Изумруд взорвался, и всё вокруг было уничтожено. Этот взрыв был страшнее сотни ядерных боеголовок. А затем — Пустота. Я всё ещё удивлён, как я тогда выжил… Багровый воин поддался поближе к тускло-синему мобианцу. Он попытался поднять своего друга, буквально отдирая его от пола. Тейлз-Палач не встретил никакого сопротивления. К тому же, само тело «Охотника Экзе» было слишком слабым и вялым. Коричневый лис слегка приобнял мобианского ежа, руками обхватывая его колючую голову. — Помнишь, как мы с тобой были у Санки? — через тяжёлый вдох начал говорить лохматый ёж. — Да, помню. Такой кринж невозможно забыть, — ответил лис. Воспоминания невольно вызвали улыбку у Тейлза-Палача. Было ли это что-то нервозное, или от искреннего побуждения, — он сам не знал. Но киборг уже догадывался, что именно хотел ему поведать молодой архидемон. — Так вот, в моём предсказании говорилось, что правда окажется болючей, — опустил веки полудемон. — Я… кажется, понял, что он хотел мне сказать. Ну, или это по крайней мере я так думаю… — И что же? — У меня нет собственной судьбы. Всё, что я делаю, так это либо исполняю волю других, либо плыву по течению. Без какого-либо смысла. Да и единственное, что я умею делать, так это разрушать. Я загубил как собственную жизнь, так и много чужих. Я просто никто… Поэтому и не могу рассчитывать на свою мечту — вернуть прежнюю жизнь. — Послушай. Для меня ты — всё ещё ты. Я по-прежнему вижу в тебе Соника. Ты не демон, что руководствуется жаждой крови и гонится за властью. Ты всё ещё можешь чувствовать радость, печаль, сострадание к другим. И даже любить. Я, вроде как, тебе даже говорил об этом. Ты просто забыл об этом, и окончательно запутался. — А что, демоны не могут любить? — посмотрел в лицо киборгу Соник-Охотник. — Чистокровные — не могут. Совсем не могут, — ответил Тейлз-Палач. — А вот проклятые на это способны. И ты можешь. Элитный истребитель нечисти, выпрямив ноги, осторожно приподнял полудемона. Теперь голова ежа покоилась на его руке. Архидемон был и не против лежать на бесхвостом лисе. — Но ты когда-то говорил, что я один из них… — Забудь об этом. Навсегда. Я был не прав, когда говорил тебе эти слова. Тусклый мобианец на какое-то время замолк. Его дыхание сильно дрожало. Бесхвостый лис не нарушал молчание по своей инициативе. — Ладно. Тогда… думаю, ты прав… когда Первижон попытался проникнуть мне в голову, то кажется, он что-то сломал во мне… — Первижон? — Долгая история… но я тогда хорошенько отпинал и его, и какого-то там «Барка». Багровый воитель осторожно потянулся другой бионической ладонью к голове лохматого ежа. Дыхание перехватывало, пальцы дрожали, сердце временами колотилось, как бешеное. Но бесхвостому лису удалось взять своё эмоциональное состояние в контроль. Он мягко и аккуратно гладил разноглазого мобианца по голове. — Ты либо говоришь о Сарке, либо о Бралли с Бодисом, — вполголоса промолвил киборг. — Лоликонщика я бил. Дуру крикливую я тоже бил. И Первижону морду порвал… а он мне мозги расплавил. — Охуеть… — тихо прошептал Тейлз-Палач и замер, оставив свою ладонь на лбу бледно-синего ежа, которая потом съехала к его виску. — Ты выжил в битве с Сарком? Это же один из самых опасных Баронов из всех известных. — Как не странно, да. Лучше бы он меня убил. Но, почему-то, именно в битве с ним моя магия показала себя… очень мощно. Видимо, из-за этого я подумал, что смогу нагнуть Оверхуя, — тихо усмехнулся молодой Тёмный Владыка. — Стычка с Сарком была моим первым заданием на службе у обиженок. Из глаз «Охотника Экзе» уже почти прекратили течь чёрные нефтяные реки. Тонкие ручейки всё равно лились по его щекам, но не так обильно и, скорее, толчками. Тейлз-Палач в другой ситуации возмутился бы, что Соник-Охотник умолчал о такой важной детали, как сражение со свитой Экзектора, особенно с Сарком. Но вместо этого киборг только сильнее прижал к себе напарника. — Бывает. Мне это знакомо, — убаюкивающе проговорил элитный охотник. — Все мы иногда пытаемся прыгнуть выше головы. Ошибаемся в расчётах собственных сил. — И это была роковая ошибка, — шмыгнул носом полудемон. — Роковая ошибка — это когда уже ничего нельзя исправить, — бесхвостый лис заботливо вытер большим пальцем остаточные слёзы и черноту с щёк юного архидемона. — Ты жив. Ты на свободе. Я с тобой рядом. Значит, не всё потеряно. Мы с тобой выведем тактику против Оверлорда. — Ты всё ещё поддерживаешь мою месть этому полоумному деду? — закрыв глаза, спросил Соник-Охотник. — Конечно. Я ведь сам хочу ему теперь отомстить. За тебя. «Охотник Экзе» открыл глаза и уставился на Тейлза-Палача. Коричневый лис почувствовал сильное смущение — он понял, что слишком сильно наклонился, и отпрянул, неловко отведя взор в сторону. — Ты сумасшедший, — с усилием выдавил из себя молодой Тёмный Владыка. — Это ведь… моя месть. — Я знаю, — опустил веки истребитель нечисти. — Но я не могу так просто закрыть глаза на то, что он с тобой сделал. Наступило долгое молчание. Лис не прекращал поглаживать своего друга, а Соник-Охотник постепенно успокоил свой плач. Потом полудемон решил первым прервать звенящее, успокаивающее безмолвие: — Времени осталось мало, Бесхвостый. Я узнал кое-что страшное, когда был в Храме Крови и в Скорбной Цитадели, — сипло промолвил лохматый ёж. — Этот ебанутый старик уничтожит Мультивселенную уже через несколько месяцев. Твои друзья-охотники и подсосы Яйцежуя должны остановить его. — Потом всё расскажешь, — подёргал разодранными ушами Тейлз-Палач. — Тебе надо отдохнуть. Соник. Это имя разлилось грозным эхом в залитой чёрной водой пещере. «Охотник Экзе» вздрогнул и ощетинил шерсть. А потом он потянулся руками к своей голове. — Ты уверен, что я… Соник? — пощупал себя за лицо молодой Тёмный Владыка. — На все сто процентов. Даже на двести. Ты выглядишь, как Соник. И говоришь, как Соник. Ты сострадателен. Ты альтруистичен. В тебе всё ещё есть героизм. И шутки у тебя классные. Уж я-то могу отличить настоящего Соника от подделки. И ты — самый настоящий Соник. Просто сильно потрёпан жизнью. Как я. На последних фраза Тейлз-Палач грустно опустил уши. Некоторое время Соник-Охотник пялился ошарашенным взглядом на киборга. А потом… он снова начал плакать. Но по его щекам потекли уже нормальные слёзы. — Почему… Багровый рыцарь ничего не сказал. Он был всё также асфальтово-каменным в своей физиономии, но глядел на ежа солнечным взглядом. Голубыми радужками нормального Тейлза. — Почему ты так добр со мной?.. «Охотник Экзе» поднялся. А потом заключил убийцу нечисти в объятия. На мгновение у бесхвостого мобианца всё потемнело в восприятии, а его сердце словно остановилось. Подростка бросило в жар. — Я столько тебе неприятностей приношу, а ты… а ты всё равно… не оставляешь меня, — сильнее стискивая истребителя демонов, сквозь плач прохрипел Соник-Охотник. Тейлз-Палач робко и осторожно обнял лохматого ежа в ответ. Он не понимал, почему из его глаз также лилась влага. И киборг не мог её остановить, словно прорвало трубу. Некоторое время коричневый мобианец обдумывал ответ, хотя ему очень хотелось признаться в любви. — Во-первых, ты мой друг. Я тебе это говорил. А во-вторых… — охотник на демонов вышел на другое откровение: — Я просто хочу спасти хоть кого-то по-настоящему. — Разве ты не спасаешь смертных, когда убиваешь демонов? Юный архидемон неспешно отпрянул от лиса. А потом опять рухнул ему на руки. В нём взаправду не было никаких сил. — Поэтому и говорю. По-настоящему… чтобы простить самого себя. Убивать — много ума не надо. Настоящий охотник на демонов — не тот, кто рыбачит, а тот, кто спасает тонущих. — Тонущий может утянуть за собой под воду. Я один из таких. Соник-Охотник окинул рукой окружение. Красноречивый намёк, учитывая, что они сидели на поверхности воды. Страшно представить, какова была глубина здесь. — Значит, мне туда и место. Я утопил дохуя народу… Я ведь тоже, можно сказать, заслуживаю смерти, — элитному истребителю нечисти крайне тяжело давались эти слова. Даже реактор его стал красным. — Ты же… не хочешь воспользоваться мной, как искуплением? Недоверие и тревога пронеслись как в глазах полудемона, так и в его голосе. Неужели даже Тейлз-Палач использует его для своей выгоды? — Нет. В первую очередь, я хочу, чтобы ты перестал быть настолько несчастным, Соник. А уже потом — простить самого себя. Или хотя бы быть к этому чуть ближе… — бесхвостый лис отвернулся и опустил голову, с неприязнью поглядывая в своё отражение. — Если бы мною вело именно желание искупить себя, я бы метод попроще для этого выбрал, а не пёрся к вампирам на их вечеринку. Строил бы деревья, дома садил… так, погоди-ка… Тейлз-Палач зажмурил глаза и медленно помотал головой. Он уже чувствовал, что его мозг также медленно отключался от усталости и от увиденных нелицеприятных зрелищ в огромном количестве. — Да и разве друзья не должны помогать друг другу в час беды? — вслушиваясь в хлюпанье воды и собрав мысли в кучу, сказал бесхвостый лис. — А если моё счастье — это умереть? — успокоившись, спросил полудемон. — Но ведь лишают себя жизни обычно именно несчастные существа, — киборг хмуро покосился на лохматого мобианца. — Кто станет, будучи счастливым, выпиливаться? — Хм… в этом тоже есть логика, — вздыхая и всё вздрагивая от остаточных слёз, ёж потёр себя ладонью по лицу. — Вообще, честно, я действительно, всё-таки, больше считаю себя Соником. Просто, а что… если это некорректно? — Да бля, ну не может ведь такая размазня быть Экзе, — крайне резко выпалил Тейлз-Палач. — Оу, — фраза бесхвостого мобианца прозвучала довольно обидно для лохматого полудемона. Это понял и коричневый лис. Киборг тут же прикусил язык и шлёпнулся мордочкой об свою бионическую ладонь. Подросток зафырчал от желания стукнуться лбом об стену. Или долбануться носом об пол. Ведь любая его такая фраза могла разом стоить всех его усилий по утешению собственного друга. — Эм, прости-и-и… я не так выразился. Я имел ввиду, ты в праве считать себя, кем хочешь. Ну, как я и говорил, ты слишком чувствительный. Эмпатичный. Возможно, милосердный. Соник-Охотник опёрся на плечо Тейлза-Палача и приподнялся, тихо покашляв. Уровень воды начал медленно опускаться. Это поначалу даже напугало элитного истребителя нечисти, но он не подавал виду. А ещё звуки ему напоминали слив в работающем унитазе. — Спасибо, Бесхвостый, — прошептал юный архидемон. — Теперь можешь выходить из моей головы. А вот тут киборг растерялся. Он в замешательстве посмотрел на полудемона. Коричневый мобианец с глупым видом моргал и бегал глазами по сторонам. — Бля… — Что? — А я не знаю, как это сделать. Молодой Тёмный Владыка вздохнул. А вода, тем временем, всё утекала и утекала. Странное чувство, будто очень медленно опускался лифт. — И я не знаю, как тебя отсюда выпустить, — пробормотал разноглазый мобианец. Поглядев на оторопевшего лиса, он в слабой полушутливой манере промолвил: — Значит, у нас будет свидание. Есть тут в моих воспоминаниях одно красивое местечко. Что скажешь? Тейлз-Палач засмущался так сильно, что он буквально сдавленно запищал и хриплым голоском застрекотал. Однако его реактор тоже стал звенеть, а его очертания плыть из-за сильной вибрации и магических порывов. Бесхвостый мобианец чувствовал, что ещё немного, и он окончательно вылетит из головы Соника-Охотника. И всё из-за одного каверзного вопроса, на который киборг не мог верно ответить. Полудемон сделал это специально. Он думал, что таким образом Тейлз-Палач вылетел бы отсюда, подобно деревянной пробке из-под шампанского. Но ёж ощутил, как мягкая энергетика заструилась в его сущность, что расходилась теплом от коричневого мобианца. Но это была не Белая Магия. Это была хаотическая энергия, примерно такая же, как в тех воспоминаниях, когда в смертной жизни он принимал Супер Форму. — Обана… Ну, что ж, — расслабляясь и чувствуя, как тяжелели его веки, произнёс Соник-Охотник и осторожно ухватился бионическую руку убийцы нечисти. — Встретимся в реальном мире… приятель. Вода расступилась, обнажая голое каменное дно. На скалах пещеры стремительно вылезали комки травы. Однако восприятие обоих мобианцев медленно затягивала яркая пелена. Архидемон засыпал, а элитный истребитель нечисти не мог убрать руку от своего друга — она буквально примагнитилась к нему, счищая остатки разрушительной магии Оверлорда белоснежными радужными волнами. — Буду ждать твоего возвращения, — напоследок произнёс Тейлз-Палач.***
Тейлз-Палач медленно приходил себя. Его встретила боль во всём теле, особенно в лице и сильную мигрень. Восприятие постепенно восстанавливало свою чёткость. Однако половина его зрения была сплошным чёрным пятном. Вокруг него летало много пепла, подобно горе фантиков. Разноцветные мрачные, словно сожжённая бумага, кусочки взмыли к чернильным небесам. — Ты в порядке? — первое, что услышал эхом за своей спиной киборг. — Не знаю, — кое-как и сипло ответил Мёртвозвону бесхвостый лис, не поворачиваясь к бывшему Чёрному Стражу. — Ну, что? Теперь ты доволен? — услышал он другой голос, более хриплый и холодный. — Хотя лично я доволен. Теперь мы избавились от аномалии, что планировала нас сожрать. Тейлз-Палач посмотрел на вставшего в паре метрах от него Короля Плети, которого он увидел сквозь вихри. Его массивный плащ слегка покачивался на ветру. Охотник на демонов ничего не ответил Высшему Вампиру и отвернулся. Подросток держал Соника-Охотника в той же позиции, в которой он его держал в недрах сознания полудемона. Лисья кровь брызгала на практически белое, осунувшееся лицо ежа, окрашивая её спонтанными алыми кляксами. Влияние мглы и проклятой земли не заживляли раны бесхвостого мобианца, а наоборот — не позволяли ранам закрыться. — Да у него теперь такая харя, что любой наш зомби красавчиком будет казаться, — тем временем где-то проскрипела Алая Герцогиня. Элитный истребитель нечисти не обратил внимание на едкое замечание со стороны багровой лисицы. Он осматривал тело своего бессознательно друга. Тело было полностью обнажено, а также покрыто ожогами и сильными увечьями, ещё более страшными, чем при первом их телепатическом контакте. Даже красных колец не было нигде видно, — предположительно, они сломались от сильных деформаций, когда монстр-упырь увеличивался в размерах. Не будь лохматый ёж Тёмным Владыкой — возможно, для любого смертного эти повреждения стали бы фатальными. Киборг также заметил на груди Соника-Охотника мерцающее лёгкое свечение Энергии Хаоса, словно маленький внутренний огонёк, коим являлось его сердце. Оно словно счищало остатки Печати Отчаяния, выжигая остаточные тёмные точки. — Сэр Соник жив? — уточнил Лютохлад, что решился подойти ещё ближе к коричневому лису и к тускло-синему ежу. — Ты снял Печать Отчаяния? — довольно удивлённо протянул Зловещий Сеньор. — Поразительно. Тейлзу-Палачу было тяжело осознать, что за безумную вещь он только что сотворил. Боль, как физическая, так и моральная мешали воспринимать сложившуюся ситуацию. Но он был уверен, что Биг-Экзорцист точно бы обалдел от такой новости. — Такого уровня магия Хаоса и не на такие вещи способна, — сказала багровая лисица. — А если Энергии Хаоса много, очень много, то при правильном использовании и в правильном месте она может даже ломать фундаментальные законы Мироздания. Потом Высший Вампир посмотрел на бывших чёрных стражников. Он недовольно приподнял брови и театрально скособочился. — А вы-то чего сюда припёрлись? Тёмные рыцари синхронно посмотрели на Зловещего Сеньора. Они поначалу будто растерялись от такого вопроса. Но потом броненосец покашлял в кулак. — Проверяли на наличие выживших, Ваше Высочество, — Лютохлад указал рукой на горизонт, на своих двойников и на клонов своего напарника, которые продолжали уносить в порталы сильно травмированную нежить. — Пока они восстанавливаются, их могут съесть зубастики. Мы не знаем, насколько они сейчас дикие. — Ну, и нам тоже интересно, что тут происходит, — честно признался Мёртвозвон. Подросток огляделся. Тело гигантского упыря полностью рассыпалось, а его частицы окончательно растворились во мгле нежити. Вокруг не было армий отрёкшихся, если не считать редких покалеченных мертвецов. Вокруг также не было и зубастиков — скорее всего, они разбежались, как успел прикинуть багровый рыцарь. — Наконец-то, всё кончилось, — низко прошептал бесхвостый лис. Потом коричневый мобианец перевёл единственный целый глаз на юного архидемона: — Даже не знаю… стоит ли великая ценность информации твоих ужасных страданий? Мне кажется, что нет. Потом Тейлз-Палач осторожно поднял своего обессиленного друга. Элитный охотник сам чувствовал, что ещё немного, и он сам завалится набок — усталость и боль во всём теле, приплюсованная ощущением «выгорания» после Тёмной Формы, очень сильно давили на него. — Свободны. Ваши жопы вне зоны риска, — жёстко и громко, словно командир роты, сказал убийца нечисти лидерам отрёкшихся. Его мозг почти полностью отключился, и киборг мало, что слышал вокруг. — Гадёныш бесхвостый, — сжав руки в кулаки, едва слышно пробухтела Алая Герцогиня, а её глаза загорелись яростным огоньком. — Ты вообще гробы попутал? Бледно-зелёный ёж приподнял руку, останавливая злобный порыв своей жены, и покачал головой. Зловещая Сеньора тихо зарычала, словно дикая собака, и обнажила клыки. — Доведите его, и помогите ему открыть портал, — приказал чёрным рыцарям Король Плети. — А то сейчас опять подохнет тут, и нам точно паладины по голове настучат. Ещё змеюка добавки наподдаёт. Лютохлад с Мёртвозвоном всё прекрасно поняли и без приказа, — по неуверенной походке, — что Тейлз-Палач может упасть, и учтиво пошли рядом с ним. Высшие Вампиры презрительно поглядывали на бесхвостого лиса и «Охотника Экзе». Если бы не Госпожа Страданий, они уже бы давно прикончили вусмерть утомившегося истребителя нечисти. — Надеюсь, мы никогда больше с тобой не встретимся, мальчик-берсерк, — «любезно» попрощался с охотником Король Плети. — А если и встретимся, то, разве что, только в Бездне. — А я понадеюсь, что мы вообще никогда не встретимся. Даже в Бездне, — пробурчал Тейлз-Палач и прошёл мимо Зловещих Сеньоров. — Взаимно, — промолвила Алая Герцогиня, а затем скрестила руки на груди и сказала следующее: — Но если эта фантастика и произойдёт, то понадеемся, что не как враги. — Если вас только к тому времени не припиздячат, — мрачно сказал бесхвостый лис. Предводители бунтовщиков зашипели. Они уже вовсю мечтали о том, чтобы Тейлз-Палач убрался с их глаз. Бывшая гвардия Оверлорда некоторое время сопровождала багрового воителя, позволяя ему отойти от Высших Вампиров на какое-то расстояние, пока убийца нечисти не бросил кольцо. С небольшими сложностями, но ему удалось открыть портал — перед этим немного покрутив в своих руках Соника-Охотника. — А вам, господа, спасибо, — неожиданно обратился к рыцарям смерти Тейлз-Палач. А потом он шёпотом, чтобы точно никто не услышал, добавил: — Удачного вам переезда. — Если доживём до этого момента, — траурно прогудел Лютохлад. — Тебе тоже удачи, — пропищал белка-летяга. — Удача нам всем потребуется. Охотник на демонов улизнул в золотой портал. Бывшие гвардейцы молча пялились в пустующее пространство, где было кольцо. Тем временем Высшие Вампиры томно раздумывали. — Меня весьма пугает, что охотники как-то нас вычислили. Если даже личи Владыки Смертности нас не смогли пока обнаружить… Их уровень магического развития должен быть невероятен, — пробухтел Король Плети. А потом он как-то странно посмотрел на чёрных стражников и, сощурив глаза, произнёс: — Либо нас кто-то сдал разбойникам. Но вопрос — кто? И главное — зачем? Ибо мотивация мне непонятна… — В любом случае, смертные стали чересчур сильными. Времена меняются слишком стремительно. Может быть, нам, всё-таки, стоит завести хотя бы временный союз с Ассоциацией и с Эггмоперией, раз у них каждый дурак способен противостоять целой армии и отрывать головы драконам? — немёртвая мобианка развела руки по сторонам. — С другой стороны, даже хорошо, что к нам пришёл берсерк. Весть о нашей победе над чудовищем разнесётся, как ветер, и нас ещё больше зауважают! Да и потери приемлемые, если учитывать, что мы сражались не с каким-то там мелким бесом, а с самим архидемоном. Главное только утаить, что с нами присутствовал маргинальный элемент… или приуменьшить его значимость. Король Плети сердито насупился. Он терпеть не мог, когда Алая Герцогиня каждый раз предлагала дипломатию с фракциями Хаоса. Но он не мог сбрасывать со счётов слова своей супруги — ведь она говорила языком фактов. — Нам нужно найти ещё лазутчиков бандитов. И начну я проверку как раз с Лютохлада и Мёртвозвона, — сказал Зловещий Сеньор перед тем, как отправиться в открывшиеся кровавые врата.