*Вчера*
Сине-белая вспышка была очень неожиданна, что сбило с толку Чую и Дазая. – Дазай… Что это было? – чуть отойдя от шока спросил Накахара. – Это была моя способность. Но на что она отреагировала, я не знаю. – Способность Лермонтова? – Федор с супругом не упоминали о ней, но я могу позвонить и спросить, есть ли она у Михаила. – Хоть сейчас и ночь, но меня это беспокоит, так что звони. Поздняя ночь и вероятно русские уже спят, но буквально пара гудков, и Достоевский отвечает, а Осаму тем временем ставит на громкую связь. – Дазай, ты хотел узнать что-то еще? – Здравствуй. Да. Какая способность у Лермонтова? – Ты сейчас с Накахарой и у тебя сработала способность? – Да, а что? – Тебе повезло. Видимо он как-то смог найти способ воздействовать твоей способностью на тебя, а Чуя помог тебе избавиться от нее. – Но как? – спросил Накахара. – Вспомни, о чем ты думал до белой вспышки. Спокойной ночи, – после этого Федор отключился, оставив Осаму задуматься над мыслями своего парня. Чуя покраснел.*Утро*
К сожалению, они не могли себе позволить долго нежиться в объятиях. Отряд, который был отправлен в логово Михаила, погиб от того же, что и клерки из офисов, а значит, что им все же придется потерять еще один отряд бойцов и попытать удачу с Порчей. Все это были не очень приятные вещи, и в этом они должны были найти плюсы. Теперь Осаму почувствовал, что тяжесть в его груди и слишком затуманенное сознание прошли, и сейчас он может придумать нормальный план действий. Стараясь не обращать внимание на Накахару, он решил сделать так же, как это было при Мори. Те времена он не хотел вспоминать, но они сами начинали всплывать в голове. Дазаю несказанно повезло, что за все эти годы он смог придумать, как ограничиваться от навязчивых мыслей во время бурной мозговой деятельности. Накахара же старался придумать, на кого оставить Мафию при возможном летальном исходе. Первый, кто пришел ему в голову - Ане-сан. И как бы это ни было прискорбно, она единственная, на кого можно оставить всю Мафию, ну или в крайнем случае на Осаму. Но на него оставлять организацию просто опасно. Мало ли, он захочет выкинуть что-то странное, отомстить за смерть Чуи: «Хотя навряд ли он станет заниматься чем-то таким. Я не думаю, что я ему сильно важен» – так и крутилось в рыжей голове. Он не мог свыкнуться с мыслью, что его любовь спасла его любимого. А может это была не любовь, а какая-то абсолютно другая мысль, которую он просто не смог уловить? Надо будет об этом спросить у Достоевского. Что еще удивило Чую, это то, что сегодня ночью к нему не заходил Баки с наставлениями и советами. Наверное, бог, как и его сосуд, снова готовится к Порче, готовится вновь на некоторое время взять контроль над телом смертного. Все это было так волнительно и одновременно так обычно, что мафиози разрывался между этими чувствами внутри себя. Он не мог понять, как ему действовать. Единственное, что он понимал - они с Дазаем утратили прошлую хватку, и наверное больше не смогут все повторить. Все же им уже давно не 17. Но, так же было осознание, что планы Осаму еще никогда не были провальными, и они всегда выходили из любой, даже самой безвыходной ситуации, а значит и в этот раз у них все получиться. наверное. Завтрак, сборы на работу и сама поездка прошли как в тумане. Дазай почти сразу, как только они приехали, ушел в себя, став еще усерднее продумывать, как подобраться к русской группировке. В это время Чуя и Юна бурно обсуждали разные варианты с переходом власти, где Накахара рассказывал, как это работает в разных случаях. Еще при роковой встрече с Огаем, когда старший сказал, что он уходит с поста, он рассказал, как это происходит. Все это было настолько необычно, но стараясь ограничить себя от лишних размышлений, мафиози полностью погрузился в работу. Когда и она осталась сделанной, он пошел в спортивный зал, где пытался забыться путем отрабатывания рукопашных приемов. Такое времяпровождение могло выбить все силы, но оно заставляет уйти в себя. Тихие шаги, что раздавались в зале, не были замечены, но негромкое «Чуя», чтобы не пугать Накахару, заставило его очнуться Когда рыжий настолько погружен в себя, он перестает существовать в этом мире, так что возвращаться обратно, чуть ли не до слез трудно. Буквально пару секунд назад твои мысли были очищены, а теперь… Теперь ты снова смотришь на реальность и пытаешься принять, а не существовать в мире своих фантазий и мечт, которые так и норовят утянуть тебя обратно. Пытаешься осознать свое не лучшее положение. Это единственное, что сейчас может сделать Накахара и это его пугает. – Дазай! – чуть не вскрикнул мафиози. Это происходило чуть ли не каждый раз, а он все боится, как в первый. – Осаму, ты уже придумал? – Да, я как раз хотел с тобой об этом поговорить, но предлагаю у тебя в кабинете. – Да, тогда подожди меня здесь или уже наверху, буду через несколько минут. Брюнет кивнул и вышел из зала. Ему еще предстояло собрать остальных людей, которые могли бы поделиться информацией или поучаствовать в этой операции. Тем временем Чуя старался оперативно принять душ и снова переодеться в свой синий костюм. Когда он поднялся к себе, его уже ждал Осаму, разговаривая о кем-то по телефону. Накахара сел на свое место и стал чего-то ждать. Не успел детектив закончить разговор, как в его кабинет постучались и вошли Ацуши и Акутагава. Для Чуи это было неожиданно, но судя по выражению лица Осаму, он знал, что они зайдут сюда, а значит он их и позвал. Вот же хитрец. – Дазай, ты скоро? – на его вопрос ускоренно кивнули и стараясь побыстрее закончить Осаму начал свою речь. – Ребята, присаживайтесь, – тихий кашель, которые раздался со стороны кресла Чуи, был проигнорировал кареглазым, но зато дети, дернулись и встали как вкопанные. – Точно! Накахара-доно, могут ли они присесть с вами за один стол? – Да, Дазай-кун, они могут присесть. Садитесь ребята, я так понимаю, Дазай вам что-то уже успел сказать, не так ли? – Нет, Чуя-сан, он сказал только, чтобы мы приходили к вам в кабинет, – стараясь не смотреть в глаза, проговорил «котенок». – Да, Чуя меня прервал. Я хотел сказать, что нам еще понадобиться отряд смертных, но это можно будет сообщить им чуть позже. А пока я хотел бы вам сказать, как мы будет действовать. Вы, мальчики, отвлекаете Лермонтова и его компанию. Знайте, что у него есть какая-то способность. Какая, нам еще не удалось выяснить, куски паззла есть у Накахары-сана, но он мне ничего не говорит, также как и Федор. Так вот, будьте аккуратны, и ваша задача не получить ни одного ранения, ни одного касания, особенно рукой. Поэтому ты, Акутагава, защищаешь своих наставников и партнера, а ты, Ацуши, будешь помогать Акутагаве и прикрывать его спину. Лучше не перевоплощаясь в тигра. И будьте добры, следите, где мы находимся. Как я уже сказал, ваша задача привлечь внимание и частично защищать нас, а ты, Накахара, пока мальчики нас защищают, разносишь с помощью гравитации их подземелье, а потом, когда закончишь, вызываешь Порчу. Как только вы видите, что Порча активирована, вы уходите с места преступления и вызываете Черных Ящериц. Всем все понятно? – кивок от мафиози, а вот у Накаджимы все еще остался последний вопрос. – Дазай-сан, как мы поймем, что Порча активирована? – Джинко, ты все поймешь только при одном взгляде на Накахару-сана, поэтому Дазай-сан нам и сказал следить за ними, – протяжное «ааа» от светловолосого, назначение времени на сегодняшний вечер, и они уже могут расходиться, хотя Акутагаву Чуя попросил остаться. И как бы Осаму ни хотел тоже остаться, Чуя выгнал его из кабинета вместе с Ацуши. – Акутагава-кун, если что-то пойдет не так, присмотри, пожалуйста, за Дазаем и передай это Ацуши-куну, я думаю, что, если такая ситуация произойдет, он станет более… неуравновешенным. – Хорошо, Накахара-сан. – Спасибо. Ты тоже свободен и позови Юну в кабинет, пожалуйста. Когда девушка вошла, она не стала задавать вопросов, но небольшой румянец виднелся на ее щеках. – Юна, ты какая-то странная в последнее время. – Чуя, все хорошо, просто я, по-моему, снова начала испытывать чувства к одному мудаку. – Из Портовой Мафии? – Ага. – Тогда не советую заводить с ним отношения, все здесь такие мудаки. – Но ты же теперь с Дазаем, а мне почему нельзя? – Во-первых, Осаму детектив, во-вторых, он был такой раздражающей сукой и мудаком в Мафии. Это одна из причин, почему он теперь не в мафии. – А разве он не сам ушел? – Я говорю про то, что я его не принял, буквально недавно. Но я не удивлен, что сейчас он чуть ли не патрулирует это здание, а к себе на работу он уже давно не заходил. – Ох, Куникида-сан, если я не ошибаюсь, такой пунктуальный и правильный, как же он переживет не сдачу отчетов от Дазая? – Не бойся, – с небольшой усмешкой произнес парень, – я почти полностью уверен, что Фукудзава-сан его прикроет от Куникиды и поможет выйти из этой отчетно-долговой ямы почти безболезненно. – Говоришь так, как будто он будет этим заниматься. Судя по тому, что я слышала от тебя, отчёты – это то, что он никогда не делает. – Все зависит от того, какой у него период в жизни. Если все хорошо, то он будет отлынивать от работы, как только может, а если же все будет не очень, то стараясь избавиться от назойливых мыслей, он займётся всеми своими отчетами. Я, конечно, подозреваю, что у него все будет хорошо, так что он точно получит пару раз по голове блокнотом от Куникиды-сана. – Для него это нормальная профилактика. – Я бы не сказал, что он такой злостный нарушитель, особенно в последние время. Он стал намного спокойнее и за то время, что он работает со мной, Дазай ещё ни разу не пытался покончить с жизнью. – Это прогресс? – Со слов Ацуши-куна, Дазай минимум раз в неделю спрыгивал в речку, несмотря на время года, так что да, это явный прогресс. – Тогда и дальше желаю ему удачи. – Ты, разве, сейчас не должна идти заниматься с Акутагавой? – Да, сейчас пойду, а-то правда, что-то заболталась я с тобой, – положив некоторые бумаги на стол босса, из-за которых она и пришла в кабинет, вышла, оставив Накахару одного. Решив, что сидя на месте, его съест тревога перемешанная со страхом, Чуя решил выйти покурить и просто прогуляться по порту. Сигарета медленно тлела в пальцах, пока рыжий просто смотрел на море, иногда вдыхая ядовитый дым, что обволакивал его лёгкие и приносил мнимое спокойствие. Это спокойствие исчезало с каждым выдохом и снова появлялось со вздохом. Все был так неоднозначно. А главное, пугала не смерть и даже не боль, пугало то, что останется от Мафии в случае его смерти и что станет с Дазаем? Дазай – случайная переменная, которая то появляется, то извещает из уравнений, появляющихся в каждой непонятной ситуации. Эта переменная даже сейчас поменяла часть уравнения. – Осаму, что ты здесь делаешь? Твой рабочий день вообще должен быть в Агентстве. – Я пришел провести время со своим нынешним боссом. – А как же отчёты? – Ацуши-кун все напишет, ну или Куникида-кун. – А ты сам не можешь это сделать? Ты всегда будешь перекладывать ответственность на других? – Конечно, Чуя. А теперь пойдем погуляем. И вот, неизвестная переменная идет с ним. Что же произойдет с этой переменной при несчастном случае: она уйдет, останется и станет доставлять еще больше проблем для остальных или сократиться? Все это настолько завораживает и пугает одновременно, что не знаешь, что делать с этим уравнением. То ли искать другие неизвестные, то ли следить за этой. Пока Чуя выбрал следить за ней, при этом переставляя остальные так, чтобы они не пострадали, если Осаму уйдет, и чтобы в ответе не потерять пару значительных корней. Парни проходят мимо контейнеров, смотря в воду или друг на друга. По их лицам ничего не понять, зато все встает на свои места при малейшем взгляде на их переплетенные руки. Они скреплены настолько крепко, что это заметно с большого расстояния, а их тела почти соприкасаются, двигаясь в миллиметрах друг от друга. Они держались крепко, стараясь не думать о плохом, что так и лезло в голову, но в итоге такого наплыва мыслей Дазай не выдержал и задал вопрос, который крутился у него в голове уже долгое время: – Чуя, чего ты боишься? Все всегда было хорошо, так что не думаю, что в этот раз что-то пойдет не так. – Зачем тогда ты переживаешь? – Я начинаю внутренне переживать, потому что как будто чувствую твои эмоции. Не смотри на меня так. Если на других людей мне все равно, то ты не входишь в этот список. Это происходило еще когда нам было только по 16 лет. И нет, я не такой сентиментальный, как ты сейчас думаешь, слизень. – Скумбрия, кому ты это говоришь? Тому, который не видел твоих слез, когда Ди Каприо отыгрывал роль утопающего? Ты явно ошибаешься. – Чуя, как ты не понимаешь… Я завидовал Джеку, – тактичный кашель Накахары, все-таки заставил Дазая признаться, – Ладно… Я переживал, выживет ли он или Роуз останется одна. Не смейся, это же трогательный момент, – но Чуя не выдержал и все же заливисто засмеялся. Когда он закончил, Дазай повторил свой вопрос. – Чего же ты боишься? – Осаму, мы с тобой не ходили на такие задания два года, а если еще считать те года, когда ты ушел из мафии, то набежит все 6 лет. Арахабаки может быть очень необузданным. Да и выходить из строя, когда я самый молодой, амбициозный босс, не лучшая идея. Ведь найдутся те, кто захотят меня убить. А если я умру? Что станет с Мафией? – ярко голубые глаза смотрели словно в душу брюнета и как будто спрашивали: «Что будет с тобой?». – Я уверен, что все будет хорошо. Ты же помнишь, что миссия с Лавкрафтом закончилась хорошо, а значит и эта пройдет так же успешно. – Ты так же оставишь меня на поле боя валяться рядом с трупами? – Нет, в этот раз я изменю своей традиции. – Это радует. Их тихая прогулка продолжалась недолго, потому что пока они шли, то случайно подслушали разговор. – Пока у него ложная информация. Как бы я ни пытался склонить всех в другую сторону, Накахара все равно собирает вокруг себя верных посредников, и я не знаю, когда они меня заметят… Да, конечно, я передам Сасаки эти документы… Угу, до свидания. Чуя и Дазай узнали в этом человеке Роя. Ему было не выгодно так подставлять себя, особенно на территории Мафии, но что поделаешь, если люди бывают тупыми. И ладно бы они это знали, так они еще думают, что из трех человек, через которых проходит документация, ни один из них не заметит ошибки. У Чуи вначале открывался и закрывался рот от полного шока, потом он так сильно сжал руки, что Осаму чуть было не издал звук. Лицо детектива остановило Накахару от рукоприкладства и напомнило, где они сейчас находились. Но когда они уже достаточно далеко отошли, Чуя просто не выдержал. – Да как он смеет! Вот гнида!.. – закричал он, ударяя свободной рукой стенку одного из контейнеров. – Чуя… – Нет, Осаму, я не могу это просто так оставить. – Но ты же понимаешь, что если ты сейчас заявишься к нему и все выскажешь, то мы не получим ценных данных? Это была хорошая мысль, которую Чуя не хотел упускать, так что ему пришлось согласиться со своим парнем и успокоиться хоть на время. Злость, что копилась внутри него, ему еще пригодиться. Несмотря на то, что он успокоился, его все еще убивал один вопрос. – Зачем этот мудак звонил своему боссу на моей территории?! – Может, потому что… Я не знаю. Просто люди бывают такими… – Тупыми? – Да, именно. Но это настолько безрассудный поступок, что у моей внутренней измерительной шкалы пробило верхушку. Как вы его вообще приняли в Исполком? – Его принимал еще Мори, – и Чуя ему это припомнит, если им еще удастся поговорить, – у него есть деньги, которые не будут лишними и, могу сказать, что деньги не малые. – А откуда он их берет? – У него есть свой бизнес. – Я бы проверил, потому что мне кажется, что здесь все не чисто. – Вот я нашел для тебя загадку, возьмись за нее на досуге, а-то мы от него никогда не избавимся мирным путем. Весь оставшийся день они провели в разных забегаловках, где как те самые влюбленные пары, ели лапшу одну на двоих. Хотя, если быть правильным. Чуя заказал себе лапшу, а Осаму, который изначально не хотел есть, стал красть понемногу у своего парня. В конце концов, Накахара кормил Дазая. Они зашли довольно далеко, пока прогуливались по набережной, ну а после они вызвали такси и отправились готовиться к предстоящему (пиздецу) бою.***
В конференцзале уже собрались все важные фигуры. – Акутагава, ты руководишь отрядом. Ацуши, ты прикрываешь своего напарника в этот момент, – начал Чуя. – Не думаю, что они долго проживут в этом бою, но попытаться стоит, так что будьте аккуратнее, – не удержавшись добавил Дазай. – Еще, Ацуши, старайся не использовать способность и бороться только с помощью пистолета, это важно. Мальчики, как только заметите, что я начал работать, прикрывайте друг друга и уходите. Федор и Николай, есть еще информация, которую мы должны знать? – Думаю, что вам, Ацуши и Акутагава, нужно бояться его способности, мы еще не знаем, насколько сильно это на вас скажется, поэтому будьте аккуратны. – Если на этом все, то встречаемся через два часа у входа в здание. Акутагава, выбор бойцов на тебе, можешь взять кого угодно. Два часа. Два часа Чуя старался абстрагироваться от разных мыслей и просто играл в гейм бой в комнате отдыха. Через какое-то время к нему подсел Осаму и бесцеремонно лег ему на колени. – Что ты делаешь, скумбрия? Здесь нас может увидеть кто угодно! – Ты – босс, ты можешь делать что угодно, а человек, который посмеет хоть что-то сказать в нашу сторону будет убит. – Надеюсь, что не от моего имени. – Конечно, как я могу осквернять репутацию самого превосходного главы мафии?! – Вот и хорошо. Все же долго он не поиграл, усталость за день взяла свое. Он выключил приставку, отложил ее и просто зарылся одной рукой в волосы брюнета, прикрыв при этом свои глаза. Осаму уже давно мурлыкал у себя в голове, а на деле просто улыбался, стараясь отдохнуть и привыкнуть к этой ласке. Все было идеально, но все это омрачалось пониманием того, что скоро это закончится и им придется идти на задание. «Может нафиг этого Лермонтова? Пускай он рушит город, главное, чтобы Чуя и дальше меня так гладил,» – думал Дазай параллельно с этим прокручивая у себя в голове все варианты развития событий. Ладно, события не лучшие, а значит, что им все равно в скором времени придется идти.***
У Рюноскэ и Накаджимы получилось сработаться. Они не пропустили еще ни одного удара, но, к сожалению, потеряли весь отряд. Теперь очередь за Накахарой вступать в этот бой. – О дарители темной немилости, не будите меня вновь... – произнес Чуя и после этого он перестал ощущать свое тело, у него остался только разум и боль. Это было самое нелюбимое состояние, хотя были и свои плюсы. Поле боя было видно словно через воду, так же, как и звуки. Все было очень неразборчиво, даря при этом несколько минут полного спокойствия и умиротворения. Как только он произнес заветные слова, он ощутил, что сила Арахабаки стала вырываться наружу сильнее, чем это было раньше. Сейчас, не ощущая своего физического тела, он ощущал, как хаос обволакивает его, затрудняя дыхание, но не давая задохнуться. Зачем вообще нужно было применять Порчу? Зачем они все это затеяли? Почему не оставили эти заботы на русских? В чем смысл нападения Лермонтова? На эти вопросы не было ответа. Мысль долго не задерживалась. Мысль бежала вперед, задевая самые укромные участки мозга. Почему он не смог признаться Дазаю в своих чувствах? Время идет, а шрамы остаются. Шрам на сердце самый уродливый и самый скрытый. Когда Осаму ушел, Чуя долго пытался понять причину. Он старался погрузиться в работу, но каждую ночь у него всплывали примерно одинаковые вопросы, на которые он не мог дать ответ. Среди них было много хороших и плохих, но был один, который дал свои плоды, воздействующие на Накахару. «Это я виноват, что он ушел» и «Мне нужно перестать быть таким вспыльчивым и раздражительным, это из-за этого он ушел». После таких мыслей он сильнее погружался в работу, не заботясь о своем здоровье. Работая на сверхурочные и чуть ли не 24 на 7. Лучшего результата это не дало, но зато это дало выгорание, которое отлично легло поверх депрессии. Иногда Чуе все еще кажется, что его психологическое состояние совсем не улучшилось, но что-то все же изменилось. Как причина, выгорание дало, как симптом, сниженную агрессию. «Чуя молодец, Чуя довел себя,» – проговаривал Накахара у себя в голове, даже не стараясь всматриваться в мутную картину реальности. «Может это все ошибка…» Рыжий вновь может чувствовать свое тело, и теперь вместо души болит именно оно. Кажется, что его разорвали и выпотрошили, а потом неаккуратный хирург все склеил. Сознание Чуи не выдержало столько боли, так что он почти сразу же выключился, последнее, что он почувствовал, как его нежно обняли, подняли и куда-то понесли. Как выяснилось позже, отнесли его в машину, что сразу отвезла его в Агентство, где им помогла Йосано.***
Прошла неделя, неделя с применения Порчи, и только сейчас он смог очнуться. Лечение Акико ему помогло, но он все ещё находился без сознания эту неделю. Хорошо, что с устойчивым хорошим состоянием. Он то ничего не видел, то общался с богом внутри него. Много разговоров, много мыслей, много всего, такое времяпровождение раз в год пошло бы ему на пользу. Вот и сейчас он выслушал историю о том, что произошло на поле боя, как его спасли и что Арахабаки приносит свои извинения. Он и сам лишается рассудка, как только получает власть. Но все это лирика, самое главное, что все мысли, что пронеслись в голове Накахары, были более-менее разобраны, и это давало ему какую-то уверенность в себе и своих будущих действиях. Как только Накахара понял, что он очнулся, он почувствовал тяжесть в районе живота, а его руку кто-то держал. Открыв глаза, он понял, что на нём лежал Дазай, а как только он попытался зашевелиться детектив поднял голову и только крепче сжал руку. – Сколько я проспал? – охрипшим голосом проговорил Накахара. – Неделю. – Как я понимаю, Йоcано-сан меня вылечила, так что мое состояние должно было быть стабилизировано, не так ли? – Так – Тогда почему ты сидишь рядом со мной, будто у постели умирающего? – Потому что Чуя не просыпался неделю, и я начал очень сильно переживать. Меня никто не мог отогнать от твоей койки, так что не беспокойся, тебя никто не тронет до того, как ты полностью восстановишься. – Я думаю, что мне стоит бояться тебя. Но, ладно, что с Мафией? – Кое-сан пока взяла руководство на себя. Тебя многие заходили проверять. – Как я понимаю по твоему недовольному лицу, тебе не нравилось, что кто-то другой крутился вокруг меня, так? – Конечно, они все были подозреваемые, ты же был таким уязвимым. – Все с тобой понятно, скумбрия, – почти неслышно проговорил Чуя положил вторую руку на голову Осаму и начал перебирать его волосы. Таким темпом они в скором времени заснули. Этот сон был другим. Ему снились только хорошие сны. Когда он вновь проснулся, он чувствовал себя в разы лучше, но не чувствовал тело рядом с собой. Когда он открыл глаза, он заметил, как Осаму играл во что-то на его приставке. – Врач уже заходила? – О, ты проснулся. Да, она успела зайти, а я успел ей сказать, что ты уже очнулся. – Что еще она сказала? – Что если ты себя хорошо чувствуешь, то тогда тебе нужно пройти небольшое обследование у нее и после этого ты сможешь возглавить Портовую Мафию. – Хорошо. И вот к концу дня он почти свободен. Приходит в штаб и первое, что он делает – вызывает Акутагаву. Юна уже дома, она сделала все что только можно сделать, даже позанималась с Акутагавой. – Акутагава-кун, у меня к тебе есть вопрос. Что в точности произошло, когда я активировал Порчу? – Накахара-сан, как только вы активировали Порчу мы с Ацуши постарались как можно скорее уйти с поля боя, как вы и говорили. Но даже издалека было видно, что вы крушили всех врагов, что были на поле, но все же Лермонтову удалось сбежать. Как сказал Федор, с остальным русские справятся сами. Дазай был далеко от вас из-за того, что его отбросило на долгое время. Сейчас будет мое предположение, так как Дазай-сан ничего и никому кроме Йосано и Фукудзавы не сказал. Я считаю, что вы были очень близки к смерти, а еще что ваш организм трудно переносит способность докторши, потому что вы неделю провели в состояние пограничном с комой. – Спасибо, Акутагава. Поезжай домой к сестре. Я получил все что мне было нужно, доброй ночи, – Акутагава вежливо поклонился и удалился, оставив Чую одного. Одинокая и очень тихая ночь, такое чувство, что никого нет вокруг. Это вызывает некое умиротворение. Это продолжалось до одного телефонного звонка от Дазая, который спрашивал, когда его парень сегодня вернется домой. Накахара, как самый вежливый человек сказал, что он вообще не