Метаморфоза любви

Миша Лермонтов жил как обычный мальчик. После того, как его родители погибли при пожаре на заводе, он начал жить с бабушкой, которая пыталась поддержать пятилетнего мальчика, только-только потерявшего родителей. Он перестал ходить в детский сад, вместо этого с ним все время сидела бабушка и самостоятельно учила его читать. Школа стала тем местом, которое Михаил до сих пор боится вспоминать. Именно в школе, будучи октябрятами, ребята намекали, что, если он не такой как все — это плохо. Вся грязь постепенно накапливалась в сознании мальчика. Все эти прямые намеки заставляли задумываться о своей правильности, а каждое недоброе слово замкнуться в себе. Со временем страсти поутихли, но осадок никак не хотел уходить. И до своих 16 лет он был очень замкнутым, а потом произошло самое страшное. Его бабушка, единственный человек, который его поддерживал, умерла. Эта смерть для Миши стала точкой невозврата. Она была его воспитателем. Тем, кто отдавал себя, чтобы ее внук перестал быть таким замкнутым. Бабушка делала для него все, что могла, и он тоже старался помогать ей. Каждое мгновение, которое они проводили вместе, все это было так ценно и именно в тот момент, когда Лермонтову больше всего нужна была помощь бабушки, остались только воспоминания. Кто ему теперь поможет, кто прогонит грусть, кто поможет организовать похороны, кто будет поднимать его самооценку? Нет, не эти вопросы были в голове Миши. Сейчас он мог думать только о том, где найти деньги и куда ему податься. Это не была безразличность к смерти родственницы, это было полное замыкание в себе. Теперь его не волновали одноклассники, не волновали странные взгляды прохожих, не волновало ничего, кроме денег. Хотелось выйти из этого дерьма, в которое погрузилась большая часть страны. На дворе 93-й год. Кризис. Люди стали все больше и больше проваливаться в яму. Для каждого это была разная яма, но для Миши было вообще все равно в какой из них он был. Он хотел просто зажить хорошо, а не жить, работая на заводе от зарплаты до зарплаты. Сейчас перед ним была развилка из трех путей. Он мог сидеть на попе ровно и жить, а точнее выживать, с самой минимальной зарплатой. Он мог пойти в политики, выбиться в знаменитости, тем самым став тем, кем он хочет быть. Он мог пойти в криминал и зарабатывать нелегально, в обычных случаях это убийство людей. Каждый из этих способов был со своими плюсами и минусами, но то, чего Миша точно не хотел, так это идти по первой дорожке. Вторая ему тоже не нравилась, потому что он был против политики. Он не был слепым патриотом, он видел многие косяки политиков и понимал, что идти в эту систему – билет в один конец. Именно из-за политиков начался кризис, из-за политиков была вторая мировая и именно из-за того, что у власти неграмотные люди, мы имеем такую Россию, так что туда он точно не пойдёт. Остался последний и самый трудный путь. Миша не боится опасностей и трудностей, он готов был идти в подпольную жизнь, он хотел стать там авторитетом, как сейчас Роман Достоевский. Первое убийство. Оно прошло как в тумане, он не помнит к какой группировке он пошел, чтобы получить за это денег, но сейчас он смотрит на свои кровавые руки. Серость улиц. Вечер. Но в этом переулке уже ночь. Темно и ничего не видно, но Лермонтов видит лужу крови под своей жертвой. Он помнит, как бабушка говорила, что убивать грех, помнит, что она говорила о преступности. Но все это слишком глубоко в его подсознании. Он смотрит на кровь и просто понимает, что он сделал выбор, и теперь уже не вернуться к прежней жизни. Он чувствует даже не страх за то, что убил, сейчас Михаил чувствует только страх за то, что ему понравилось. Такое чувство, что ангел в его голове, который повторял мантры близкой родственницы, был отодвинут далеко и надолго демоном. Этот демон шептал ему на ухо, что ему нужно делать, что он молодец, что кровь вкусная и обязательно нужно ее попробовать, но сейчас нужно скрываться. Да, кровь была вкусная, с металлическим послевкусием. Да, он смог это преодолеть, а значит он и вправду молодец. Он ушел и буквально через минуту услышал сирены милиции, которая уже ехала к этому месту. Этот демон стал его главным собеседником и наставником. С этого дня он понял, что каждое действие, в особенности убийство, приводит его к намеченной цели, которая казалась с каждым разом все ближе и ближе. Теперь на его счету более 20 убийств. Он стал самостоятельным. Приходящие к нему работодатели были восхищены качеством и скоростью выполненной работы, превосходный сервис. Но так или иначе, все в криминальном мире понимали, что даже для подпольной жизни 16 лет — это чересчур. Чересчур даже для 93 года. Но также все понимали, что мальчишка может себя прокормить только так, понимали, что Миша уже не выйдет из этого бизнеса. Пока мальчишка не начнет сходить с ума, все в порядке. Лермонтов не подавал виду, но он тихо погибал внутри себя. У демона и ангела был кровавый бой. В 94-ом году он стал развиваться. Он познакомился с наркодилером. Теперь у него было больше денег, так что он любезно стал покупать наркоту и перепродавать ее за чуть большую сумму. Он все ещё промышлял убийствами, и у него теперь появились сообщники и группы людей, которые хотели его защиты. Но один случай, произошедший через год после встречи с наркодилером, изменил многое и многое показал. Ничего и никогда не может идти хорошо долгое время, так что в середине года, когда бизнес был хорошим, а люди продолжали входить в его банду, на него решили напасть. Миша знал о том, что рано или поздно это произойдёт. Он был мал, и у него уже было все, и даже чуть больше, так что Михаил буквально с самого начала своей карьеры стал покупать оружие у проверенных людей, которые потом погибали при странных обстоятельствах и уже не могли никому рассказать, что Миша у них что-то покупал. Лермонтов хотел оставить это в секрете, чтобы побыстрее пройти этот рубеж, который заставлял его демона все больше и больше бушевать. Но вот он здесь. Началась массовая перестрелка, а он просто стоял с пистолетом и смотрел на своих приспешников, кто его первым предаст. Его карьера была построена так, что каждый, кто его предает – мгновенно умирает, поэтому пару человек, которые в него все же выстрелили, умерли сразу же, так и не ранив Михаила. После этой перестрелки его репутация стала подниматься все выше и выше. Каждый день новые тренировки до потери пульса, каждое решение – новый шаг, а каждый шаг – боль. В общем то, многое доставляло боль, но Миша терпел ее настолько, насколько мог. Часто он мог почти бездумно бить бетонную стену, и никто его не останавливал, зная, что, когда нужно, их лидер мог сам перестать. Удары, убийства, пустота — вот весь его мир. Так что, пока его деятельность росла, его состояние только ухудшалось. Федор Достоевский и Николай Гоголь были единственными, кто замечал, как загибается Лермонтов, и оба старались помочь другу хоть чем-то, но никто из них так и не смог сильно на него повлиять. Ни один разговор ни к чему не приводил, ни одно действие не помогало остановить это безумие. Но все же картинка менялась, как только эти двое появлялись на его пути. Он видел их улыбки, видел все эти взгляды, которые они посылали друг другу и ничего с этим не делал, хотя мог. Он мог применить свою способность, тем самым ускорив момент признания, но он не делал этого из-за того, что считал, что любовь должна зарождаться сама, а признание не стоит торопить. Если все идет своим ходом – люди будут счастливы сами по себе. Лучше никого не трогать и не торопить. Такие выводы смог сделать Миша за всю свою жизнь. И вот в 95-м Гоголь и Федя начали встречаться. Михаил был первым и единственным, кто узнал про этот союз из уст пары. Со временем мало что изменилось, ребята все еще старались приглядывать за другом, но не всегда получалось. В какой-то момент им повезло. 1998 год Лермонтов почти отходит от дел, единственное, что он все еще выполняет – убийства. Каждая капля крови, каждый вскрик жертвы, все это ему нравилось, он не мог жить без этого. Все это было его воздухом, но не только это помогало ему хоть что-то чувствовать. Бои, которые были не на жизнь, а на смерть — вот что приравнивалось убийствам. Удар, защита и еще один удар. Это мало кто выдерживал, одновременно ему это и нравилось, и нет. Он не мог смириться с тем, что он стал слишком сильным. Но все же это доставляло не меньше кайфа, чем травка, которой он торговал. Так было изо дня в день, и это не переставало приносить удовольствие. До поры до времени. 1999 год — это красивая дата. Дата, когда Лермонтов оказался в особо охраняемой психбольнице, из которой он не мог так просто выбраться. Роману все же пришлось убрать со своего пути Михаила, как самого талантливого. К этому вела целая череда событий, начиная от жестокого убийства одного чиновника на этой неделе, заканчивая миллионами, о которых знали немногие. Роман пытался относиться к Мише так же, как и к обычному бандиту, но не мог. Он тоже замечал это странное поведение, а мольбы его сына способствовали странным, для некоторых спасительным мыслям. Он стал думать о психбольнице, задумывался о способах его туда упечь так, чтобы никто не пострадал и все это подпитывалось новыми кровавыми убийствами политиков. Так более не могло продолжаться. Такими темпами они бы потеряли все: преступный мир, деньги, смысл жизни и последние ниточки, держащие психику Лермонтова в более-менее нормальном состоянии. Из таких выводов он собрал команду, которая и помогла осуществить транспортировку Михаила. С этого дня преступный мир был в меньшей опасности, а деятельность Лермонтова продолжал Федор и Гоголь, которые больше остальных знали, что и как нужно делать, чтобы все пришло в норму после последней проверки милиции. Так, каждая частица деятельности была стабилизирована, и жили они долго и счастливо, каждый день наведывая Мишу. Его состояние, казалось, только ухудшалось, и друзья просто поднимали лапки вверх, потому что они не понимали, что хотел их друг. Как-то раз Достоевский приятно отозвался о Осаму Дазае. С того дня Осаму стал навязчивой целью Миши. Каждый день мысли были только сильнее, а связи, которые у него остались, смогли помочь найти этого человека. Япония. Говорят, что это далеко, но Михаил уверен, что он сможет сделать все правильно и красиво, так что он доберется до Дазая. Зачем он ему? Честно, Лермонтов и сам не знал. Он знал только, что он должен увидеть его и сделать с ним хоть что-то. Непонимание всей ситуации немного напрягало Мишу, но при этом не помешало ему осуществить идею побега. Дав милиции всего пару наводок, Миша смог устроить самую масштабную перестрелку в жизни Романа, в жизни, которая окончилась в этом бою, тогда как зачинщик в конце 1999 года смог уехать в Японию и скрыться на несколько лет. С каждым днем в незнакомой стране он был все ближе и ближе к цели. И вот она была найдена. Найдена, но так в итоге и не обезврежена. В этом городе все шло наперекосяк. Все было не так, для всех, но не для Лермонтова. Его силы и влияние смогли распространиться даже в Японии, где он и собрал новых союзников. Ему везло, потому что он с самого начала нашёл достойных химиков, которые и помогли ему сделать все шприцы, которые они вкалывали в людей в одно и то же время. Любовь Дазая Осаму была неожиданностью, так же, как и Федя с Гоголем, которые приехали в Японию. Даже не так, он был удивлен, когда увидел на Николае и Феде одинаковые кольца, но он все-таки понимал, что к этому давно уже шло. Когда ребята зашли к нему, они поняли, почему еще ни одна группировка не смогла разрушить это убежище. Его силы только возрастали, а при особом желании Миша мог одним своим прикосновением дать минуту на нахождение любви. Далее вся битва с Накахарой прошла как в тумане. Единственное, что он помнит, как его под обломками нашли друзья, которые точно знали, что даже такую атаку он выдержит.

***

Когда они прилетели в Россию, Миша понимал, что его скорее всего запрут в психушке теперь уже навсегда, так что он попросил только одно, чтобы он проведал могилу своей бабушки. Уже около могилы он признался: – Прости, я не смог. Я худший внук, мне стыдно перед тобой за все, что произошло со мной за последние годы. Но, зато, какие бы преграды передо мной ни стояли, у меня все получалось. Пожалуй, только это я и услышал из всех твоих наставлений. Хотя все равно на меня лучше не смотри с небес, ты слишком сильно разочаруешься, – как бы Миша не хотел, а слезы все равно начали скатываться с его щёк. Друзья же, которые все время смотрели со стороны, просто тихо к нему подошли и помогли уйти, сделав для себя пометку. – Миша, хочешь потом снова навестить свою бабушку? – Да, на годовщину ее смерти. Так и закончилась криминальная история печально известного Лермонтова. На самом же деле он не чувствовал, что он должен продолжить. Нет, после разговора с бабушкой он сделал некоторые выводы, и спокойно поехал с Колей и Федей.