Сладкий аромат глицинии

Им нельзя было себя выдавать. Они решили встречаться тайно, не посвящая в свой маленький секрет даже Канао. И Гию, и Шинобу надо было свыкнуться с тем, что теперь между ними нет преград — они свободны в своих действиях друг для друга. Трудно сказать, кому было сложнее адаптироваться к новому положению в этих отношениях. Шинобу уже несколько лет не показывала своих настоящих эмоций на публике, в то время как Гию просто забыл, что такое «сближаться с людьми». Иногда ситуации между ними наедине выглядели довольно комично, если представить, как Кочо по привычке дразнит Томиоку, а он воспринимает это чересчур близко к сердцу, особенно теперь. И Шинобу, как теперь уже самый близкий человек для Гию, начинает его успокаивать, пытаясь объяснить, что это «совсем не то, что она имела в виду». Очень часто они виделись ночью, когда ни у Кочо, ни у Томиоки уже не было лишних дел, а вокруг не сновались любопытные Истребители и их помощники. Они не уходили за пределы сада глициний и дома Бабочки — даже Столпы не горели желанием встретиться с демоном во время романтической прогулки. Довольно часто Гию оставался дома у Шинобу и уходил рано утром, когда их еще не могли застать другие. Кочо и в правду перестала употреблять дозу яда перед сном. Каждый раз, когда она по привычке подходила к столу, чтобы в очередной раз приготовить ядовитое снадобье, в голове отзывался настойчивый голос Гию и ласковый шепот Канаэ. В этот момент Шинобу тут же убирала склянку куда подальше, доставала книги и как можно больше изучала, записывая в блокнот возможные способы убийства Второй Молодой Луны во всех мельчайших деталях. Шинобу периодически срывалась и комкала листы бумаги; иногда ей казалось, что другого выхода кроме самопожертвования нет. Если Гию оставался в поместье, он подходил к ней сзади и обнимал, убеждая в том, что они обязательно смогут победить. Томиока всегда старался помочь и предлагал свои варианты, как можно использовать силу других Истребителей для осуществления их общей цели. Кстати говоря, как бы Столпы ни старались, сокрыть тайну полностью не удалось даже дважды. Первый человек, обещавший верно хранить секрет, все понял сразу, как вернулся. О чувствах между Столпами Танджиро догадался сам и, как впоследствии оказалось, уже достаточно давно. Спустя несколько дней после возвращения с миссии, он кое-как оклемался, смог перебороть боль и приступить к тренировкам, несмотря на ворчание Аой и плач девочек-помощниц. Шинобу, протягивая ему порцию лечебного снадобья, в очередной раз заметила смущение на его щеках и решила спросить, в чем дело. — От вас стало иначе пахнуть, — признался он. — Да? — заинтересованно переспросила Кочо. — И чем же теперь от меня пахнет? — Раньше я ощущал очень острый аромат глицинии, но теперь… — Танджиро отвел взгляд, немного улыбаясь. Он заговорил тише: так, чтобы слышала только Шинобу. — От вас пахнет Томиокой-саном, Шинобу-сама. Внутри Кочо все перевернулось, хотя на лице это почти никак не отразилось. По телу прошлись мурашки, а в горле немного пересохло: она не могла ничего ответить первые несколько секунд, зная, что ложь будет очевидной. — Не волнуйтесь, Шинобу-сама, — тут же повернулся Камадо и взял ее маленькие ладони в свои. — Я никому не скажу. — Спасибо, Танджиро-кун, — облегченно выдохнула Кочо. — Но позвольте мне сказать, — он огляделся и, убедившись, что Зеницу и Иноске не слышат, продолжил, — что я очень рад за вас двоих. Шинобу кивнула и улыбнулась ему. Эта улыбка была искренней. Вторым человеком, узнавшим о близости между Столпами, стала, как ни странно, Аой. Спустя три месяца редких тайных встреч они сами себя выдали. Тем утром, когда Гию собирался уходить домой, он немного задержался у Кочо, обсуждая с ней предстоящую миссию, которую ему должны были поручить в ближайшие дни. Томиоку должны были отправить на долгосрочное задание по выслеживанию местонахождений всех Молодых Лун, чтобы затем передать координаты Главе и другим Столпам. Шинобу не показывала того, что она на самом деле беспокоилась: после смерти Столпа Пламени Гию сулит опасная длительная миссия, напрямую связанная с поиском Высших Лун. Они лежали на футоне и молча смотрели в потолок, совсем позабыв о том, что Гию стоило уйти еще около часа назад. Накинув на плечи хаори, он попрощался с Шинобу и вышел за пределы комнаты, закрыв за собой дверь. Как только Гию повернулся, чтобы пойти по коридору на выход, он столкнулся с шокированным взглядом темно-синих глаз Аой Канзаки, держащей в руках постиранную форму госпожи Кочо. Потеряв дар речи и умение двигаться, Томиока замер. И тут, как нельзя кстати, Шинобу в одном лишь еле запахнутом халате открыла дверь со словами «Гию, ты забыл…» и тоже встретилась взглядом с напуганной Аой. На лбу Шинобу вздулась венка, а на лице появилась улыбка, не предвещающая для помощницы вообще ничего хорошего. — Аой, что ты здесь делаешь так рано? — процедила она одними губами. — Семь утра, госпожа, — пропищала девушка. — Я всегда приношу вам свежую форму к этому времени… Прошу меня простить… Шинобу заметно удивилась и раздраженно прикрыла веки. Они оплошались. Внезапно Гию осторожно коснулся ее ладони и посмотрел на Кочо, еле заметно кивая. От этого действия Томиоки ей хоть и стало гораздо спокойнее, но все же она не совсем понимала, почему он невозмутим. Гию повернулся на напуганную Аой и спокойно подвел указательный палец к губам, показывая, что этот секрет должен остаться между ними троими. Шинобу уже не злилась и лишь в надежде посмотрела на девушку, которая, поняв жест, тут же закивала с бешеной скоростью. — Я никому не скажу, — очень тихо заверила она и протянула Кочо форму. — Я обещаю, Шинобу-сама, Томиока-сан. Они в благодарности кивнули, и Аой хотела было уйти, но тут же развернулась вся покрасневшая и шепнула им: — Я очень рада, что вы наконец-то вместе! И пулей убежала по коридору. Кроме Танджиро и Аой никто даже не догадывался, что между двумя Столпами что-то есть. Возможно, мог знать лишь сам Глава Кагая, ведь от него сложно скрыть такие вещи. Гию иногда казалось, что этот человек знает буквально все — от него веет такой силой, добротой и мудростью, что любые мысли им могут быть прочитаны даже без чьего-либо ведома. Но все же Томиока не хотел грузить себя еще лишними заботами, думая о том, кто мог раскрыть их секрет с Шинобу Кочо. Все, о чем он думал сейчас — это миссия, которую, как Гию и предполагал, Ояката-сама поручил ему в тот же день после столкновения с Аой. Столп Воды должен был отбыть на, как минимум, два месяца, чтобы выследить местонахождения всех демонов, наиболее приближенных к Кибуцудзи Музану. Ему дали возможность отбыть на следующий день, чтобы он успел доделать все оставшиеся дела и отдохнуть перед долгой работой. — Я могу попросить Оякату-сама сопровождать тебя на миссии. Не думаю, что мне откажут в этом. Они прогуливались по саду глициний, где иногда встречались в дневное время суток. Сюда довольно редко кто заглядывал, за исключением самой Кочо и иногда Канао. — Не думаю, что это хорошая идея, — ответил Гию. — Ты нужна здесь. В это время особенно много раненных Истребителей, кому твоя помощь необходима, Кочо. Она вздохнула. — Наверное, ты прав, — девушка покачала головой. — Ара-ара… Сколько раз я просила называть меня по первому имени, Томиока-сан? — Никак не привыкну, — он отвел взгляд. — Как, собственно, не привыкнешь и ты. Она улыбнулась и рассмеялась в кулачок. Гию тихо усмехнулся. — Я постараюсь выяснить как можно больше о жертвах Доумы, чтобы план был чище, и мы никого не потеряли. — Хорошо, Гию. Вдруг Томиока слегка покраснел, потому что он хотел было что-то сказать, но ему еще с трудом давались подобные слова. Он никогда не умел выражать свои чувства и не до конца научился это делать за три месяца, что был с Кочо. — Я буду писать письма… наверное, — выдавил Томиока из себя и отвернулся, прикладывая ладонь к лицу, чтобы закрыть вылезший румянец. Шинобу теперь уже смеялась в голос. — Вот поэтому вас никто не любит, Томиока-сан, — она хихикнула и тут же, встав на носочки, повернула лицо Гию на себя и убрала его руку от лица, чтобы он ее видел. — Кроме меня, конечно. Томиока закатил глаза, и Шинобу снова залилась смехом. Они продолжили гулять в свой выходной день до заката, после чего Гию остался в последнюю ночь перед уходом в поместье Бабочки. Утром Шинобу, провожая Столпа Воды в долгий путь, вложила ему в ладонь тот самый платок, который он подарил ей в день Летнего Солнцестояния. — Возьми, — сказала Кочо, накрывая своей ладошкой его. — Будет напоминать о том, что тебя ждут дома. Возвращайтесь, Томиока-сан. Гию был искренне тронут этим жестом и бережно положил платок себе в карман хаори. Попрощавшись с девушкой, он ушел в сторону леса, думая о том, что теперь его мечта уехать и начать жизнь с чистого листа слегка изменилась. Если Истребители все-таки смогут победить зло и остановить кровопролитие, Гию не сможет представить себе счастливую жизнь, если в ней не будет Шинобу Кочо.