***
Томми по-прежнему обнимает Уилбура, когда их разлучают. — Проснись. Томми просыпается с криком, хватая ртом воздух через ноющие, уставшие легкие. Он оглядывается в поисках Дрима. Его здесь нет. Это ужасно пугает. Дрим ведь был здесь мгновение назад, Томми слышал его, он должен быть поблизости. Пошатываясь, Томми поднимается на ноги, чтобы осмотреть себя. Ничего не сломано, он все еще видит и может говорить. Уже неплохо. Комната, в которой он находится, практически пуста: каменные стены и никаких видимых выходов. Она освящена единственным факелом. Практически пуста. В полу два небольших окопа наполненных пузырящейся водой, над каждым из них - люк. — Томми. Томми вскрикивает, вжимаясь в стену, сердце бешено колотится. Дрим стоит в подобии дверного проема, часть каменной стены сдвинута механизмом. — Хей, успокойся. Не волнуйся, я здесь, – Дрим подходит ближе, и Томми слышит его самодовольный тон, словно для него нет ничего более забавного, чем маскировать сострадание; а ведь он знает, что они оба далеко за пределами той игры, в которую когда-то играли. Томми знает, что ему следует держать рот на замке, не подставляться под удар, его единственная цель - избежать боли до прибытия помощи. Если помощь вообще придет. И все же он не может сдержаться. — Где Уилбур? — Хм. Может, тебе стоит больше беспокоиться о себе, – Дрим делает шаг ближе. Томми некуда бежать. — Но он в порядке. Жив. В безопасности. Жив - это хорошо. Жив - значит, если... когда придет помощь, им не придется возиться с Дримом и его книгой воскрешения. Томми больше беспокоит то, что Дрим действительно дает ему ответы. — Пока что. Вот это другое дело. Томми знает, что грядущее принесет ему боль. Дрим слишком спокоен. Его ярость, комплекс безумного бога, - приглушена. Напоминает гадюку, готовящуюся нанести удар. Томми хочет закрыть глаза, отгородиться от всего, что с ним произойдет, но он лишь смотрит на эту белую маску, ожидая, когда она подойдет ближе. Томми так и не узнал, что хотел сказать Уилбур. Его забрали, как и всегда. Без предупреждения, без времени на последнее прощание. У него так же нет времени сожалеть об этом. Теперь он здесь - живой, наедине с Дримом. Он был настолько отвлечен отчаянной надеждой, что почти забыл о своем страхе перед грядущим. У них есть координаты. Еще не все потеряно. Вы с Уиллом еще можете выбраться отсюда. Томми продолжает сканировать комнату взглядом. Если он не ошибается, других дверных проемов нет. Он не знает, куда Дрим дел Уилбура. Он ведь совсем недавно видел его в лимбо. Только если между лимбо и воскрешением не прошло какое-то время. Он не знает, почему Уилбур продолжал так странно говорить, может быть, он и не хочет знать, но, возможно, в его словах был смысл. Томми знал, что в конце концов, Дрим отнимет его у Уилбура. Придет спасение или нет, они, по крайней мере, закончили на хорошей ноте. «Ты мой брат, и я люблю тебя, и я так горжусь тобой, Томми.» Блять. Он так ничего и не сказал в ответ. Снова. У него еще будет шанс. Он скажет это в следующий раз. Он скажет. Обязан. — Это был... захватывающий день, не так ли? – насмешливо и горько говорит Дрим. Томми вновь смотрит на него. Он знает, что дрожит, что его дыхание прерывисто, но страх словно отключился. Он просто устал бояться. — Не бойся, Томми, – успокаивает его Дрим снисходительным, леденящим тоном. — Я не причиню тебе вреда. Ужас. — Уилбур, с другой стороны... Томми тотчас нарушает молчание. — Не надо- Пожалуйста, не надо, я- я... – у Томми нет козырей. Что, он предложит вести себя паинькой? Быть хорошей маленькой лабораторной крысой? Дрим больше никогда в это не поверит. — Ах, Томми, это не из-за тебя. Я причиню ему боль не ради тебя. Ты все еще такой нарциссичный, знаешь? Я причиню ему боль, потому что это его вина, верно? Это он подал тебе все эти... безумные идеи о побеге, попытке обмануть меня или обратиться за помощью, – смеется Дрим. — У вас двоих ничего не вышло, не так ли? – он симулирует жалость. — Нет, ты- Ты ошибаешься... – заикается Томми. — Я сам обратился к нему, это не- пожалуйста... Дрим наклоняется вперед, и Томми вздрагивает, замолкая на полуслове. Он тяжело сглатывает, во рту кажется так сухо. Порой он продолжает осматривать руки Дрима на предмет оружия. Впрочем, не то чтобы ему нужен был меч, чтобы разбить Томми лицо. — Я никогда не ошибаюсь, Томми. И я никогда не говорил, что собираюсь причинить ему сильную боль или даже безвозвратно сломлю его, верно? Просто... последствия его действий. Я уже сделал ему больно. А ты лишь решаешь, насколько сильно, – сейчас Дрим не злиться, потому что ему весело. Он удерживает Уилбура над Томми лишь для того, чтобы поддразнить его. — Но не волнуйся о нем сейчас. Нам с тобой нужно кое-что выяснить. Томми не пытается бежать, он просто молча смотрит на пустую маску Дрима и ждет; холодный ужас тяжким грузом лег в глубине груди. Он думает о ранее предпринятых Дримом мерах, чтобы помешать ему бежать. Предыдущий побег отнял у него привилегию быть на улице, быть вне камеры, иметь хоть какую-то иллюзию свободы. Разговор с эндерменом привел к жестокому, зверскому принуждению Томми держать язык за зубами. В этот раз Томми не хочет думать о том, насколько далеко зайдет Дрим. Он не хочет быть сломленным навсегда. — Не паникуй так сильно. Как я уже сказал, Уилбур должен взять на себя ответственность за то, что он сделал. Ты... Ну, конечно же, ты встретишься с последствиями, но в основном я просто хочу построить все заново. Вернуться туда, где мы были раньше! – его тон звучит почти участливо, он тянется вперед, возможно, чтобы взъерошить волосы Томми, как он и делает обычно, играя роль друга; но Томми шарахается в сторону, отступая в угол, чтобы сохранить какую-то дистанцию между ними. Дрим не обращает на это внимания. — Знаешь, – смеется Дрим. — Твои старые друзья были близки к тому, чтобы забрать тебя. Ну, то есть, когда я проходил через портал, я услышал, что лифт начал движение. Я слышал, как кто-то пытался пройти через портал за нами, но к тому времени было уже слишком поздно, понимаешь? Я, конечно же, не оставил им пути, по которому они бы последовали. И, очевидно, сжег все карты с вещами. – Дрим думает, что эта информация является Томми в новинку. Томми должен выглядеть отчаянно и испуганным, есть ли надежда, или нет - ему не трудно выглядеть разбитым, каким, по мнению Дрима, он и должен быть. Если бы его спасли тогда, ему не пришлось бы переживать то, что Дрим запланировал для него или Уилбура дальше. Все эти любезные разговоры, слова о том, что он на самом деле не расстроен из-за Томми, ничего не меняют в ожидании подростка - в ожидании срыва. — Ну, теперь все позади, не так ли? Я создал некоторое расстояние между нами и ними, так что они в тупике. Все будет как прежде, – довольно вздыхает Дрим. Томми это не успокаивает. — Тянуть время было умно. Я уверен, ты догадался, что люди приближаются, когда увидел, что я готовлюсь уйти. Так что, история о том, что лимбо закончился или что-то в этом роде, была хороша. Неплохая ложь. Это Уилбур придумал? Томми не отвечает. Он не может придумать, как защитить себя или Уилбура. Он может только ждать. Он изо всех сил старается не поддаваться, не думать о том, что замышляет Дрим. Но наблюдать за тем, как Дрим не спеша решает, как его разделать на части - пугает не меньше. — Да ладно тебе, почему мы не можем поговорить, как раньше? – скулит Дрим, надеясь на какую-либо реакцию, словно ребенок, ищущий внимания. — Знаешь, Томми, какое-то время я думал, что ты наконец-то смирился. Мы вместе работали над экспериментами, ты перестал просить о том, что тебе не разрешено, и это было прогрессом! – Дриму, должно быть, нравится звучание собственного голоса. Томми не останавливает его, - чем дольше он будет говорить, тем больше времени будет у его спасательной группы, которая, возможно, подоспеет до того, как Дрим причинит боль ему или Уилбуру. — Я надеюсь, что мы сможем вернуться к этому снова. И, хэй, может быть, если ты будешь хорошо себя вести и достаточно пресмыкаться, я позволю тебе снова увидеть Уилбура через несколько лет. Лет. Томми не может сдержать дрожь при мысли о том, что это может продлиться так долго. Надежда - меч, заостренный с обеих сторон. Он наконец-то думает, что, возможно, такая жизнь не будет его вечностью, но от этого мысль о неудаче становится еще более ужасающей. Он так близок. — А до тех пор ты должен заплатить за свою роль в этом масштабном спектакле, – Дрим прислоняется к стене напротив него. Он слишком спокоен. Почему спокойствие всегда намного хуже гнева? — Вопрос только в том, как. – Дрим рассматривает его, взвешивая варианты. — Если я сломаю тебе ноги, значит, мне придется таскать тебя повсюду. Томми знал, что это произойдет. Нет смысла пытаться бежать, но он не хочет просто ждать боли без какой-либо отдачи. Он бросает взгляд на дверной проем позади Дрима. — Ах, я знаю, о чем ты думаешь, Томми. У тебя ничего не выйдет, – дразнит его Дрим. Он взял в руки топор. — Хм, видишь ли, если я ослеплю тебя- я не знаю, перенесется ли это в лимбо, а мне нужно, чтобы ты был там моими глазами! Томми делает шаг в сторону, - шаг в сторону двери. Он знает, что ему не уйти, но он не может заставить себя просто ждать, пока это случится с ним. Он устал от собственного бездействия в личном аду. — Томми. А ты осмелел, – смеется Дрим. — Я думал, ты заботишься о своем брате. Ты должен понимать, что все, что ты сейчас сделаешь, обернется против него, верно? Томми прекращает попытки добраться до двери. Ему кажется, будто слова застряли у него в горле. Он хочет молить о сохранении жизни Уилбура, он хочет сказать Дриму, чтобы тот просто покончил с этим. Томми не может заставить себя заговорить. Ему нужно, чтобы помощь прибыла как можно быстрее. Игра в ожидание - настоящая агония, и Томми почти задается вопросом, было бы легче переносить этот ужас, если бы он знал, что беспомощен, вместо того, чтобы каждый миг терзать себя тем, что, возможно, этой боли можно избежать. — Это конечно весело и все такое, но сначала о главном. Ты никогда больше не сможешь убежать от меня. Не волнуйся, я уже решил, что ломать тебе ноги слишком хлопотно. Иди сюда, – жестом руки он подзывает Томми к себе. — Подойди. Правда, Томми, ты же знаешь, как это происходит: ты не слушаешься, колеблешься, но в итоге все равно делаешь то, что я хочу. Так что, давай. Будет даже не больно! Томми остается неподвижным у противоположной стены. Он не хочет идти по острию ножа. Томми хочет слабого утешения от осознания того, что он, по крайней мере, не был безвольной жертвой. — Ты снова действуешь мне на нервы. Мне что, поделиться с тобой о методах разделки Уилбура, лишь бы ты сдвинулся с места? Во второй раз Томми не колеблется. Уилбур - ключ, или, может быть, замок - звучит более уместно. Теперь, когда Дрим может удерживать Уилбура в заложниках, Томми никогда не сможет сопротивляться. Может, ему стоит испытать долю благодарности за то, что Дрим не использовал Уилбура для контроля над ним раньше. Ты больше никогда не сможешь убежать от меня. Поскольку Уилбур уже держит его здесь, Томми не знает, чего ожидать. Он может лишь молиться, чтобы это не стало его новой вечностью. Он все еще надеется, что их спасут. Это должно иметь значение.***
— Ну же, Фил! Я уверен, что это важно, пожалуйста, просто проверь библиотеку ради меня... – Гоустбур по-прежнему уговаривает Фила. — Блять- Хорошо, Гоустбур, я буду там через секунду... – Фил спускается с лестницы возле библиотеки, коридор сверху был пуст. Комнаты разнились по степени ужаса. Одна с бассейном воды, другая с лавой, третья - зельеварочная, и, в конце, комната, освященная редстоуновами лампами, с засохшей кровью, и стоком в каменном полу. Он решил сказать Таббо, что наверху нет ничего примечательного. — Иди без меня! Кстати о важном, я только что кое-что вспомнил! – Гоустбур удаляется вниз по лестнице, где Фил видит Ранбу и Таббо, застывших бок о бок. Фил не знает, что хотел показать ему Гоустбур, но он надеется, что это может привести его к Томми. Сомнительно. А может, и нет. Кажись, Гоустбур обнаружил что-то интересное. Две книжные полки были отодвинуты, за ними был спрятан рычаг, который, должно быть, нашел Гоустбур, перебирая книги. Судя по поведению Гоустбура, опасность отсутствовала, но Фил все равно держит меч и щит наготове. Длинный темный коридор простирается в темноту. Фил ёжиться, шагая вперед с медленной, заученной осторожность. Он не знает, что еще может хранить Дрим в своем доме ужасом. «Думаю, это для тебя!» Слова Гоустбура не особо-то его успокоили. Фил может только разглядеть рычаг рядом с двумя блоками обсидиана, расположенными в стене. Он оглядывается. Свет библиотеки кажется теперь далеким, этот коридор отделяет его от остальных работ Дрима. Он не знает, почему его охватывает такой ужас, словно часть его знает о чем-то, - предупреждает, что нужно уходить. Он дергает за рычаг. Меч и щит падают на пол. Фил падает на колени, протягивая отчаянно дрожащие руки к свернувшейся фигуре у стены. — Уилл?! Уилл, я здесь, это... – Фил замолкает. Он не должен был позволять себе надеться. Ни на секунду. Фил смотрит на тело своего сына, на кровь, окрасившую его грудь, на перерезанное горло, словно у животного, предназначенного на убой. Уилбур боролся. Фил не хочет видеть этого. Видеть, как смерть его сына отражена его же кровью, но как он может не смотреть? Кровь растеклась по всей груди. Не похоже, чтобы Уилбур пытался остановить кровотечение. Его правая рука чиста, будто он тянулся к чему-то за пределами собственных ран. Тянулся к Томми, пытаясь спасти его вопреки своей медленной гибели. Фил делает глубокий вдох, судорожный всхлип поднимается против его воли. Фил кладет одну дрожащую руку под голову Уилбура, а другой аккуратно обхватывает тело, держа его словно хрусталь. Он такой легкий. Фил чувствует выпирающие кости сквозь пальто. Фил чувствует знакомую агонию. И снова он не может оставаться в своем горе, он вновь нужен людям, снова предстоит борьба, но он так устал. Он хочет остаться здесь, на коленях, прижимая сына к груди, и позволить этому горю излиться из него, пока он не утонет в нем окончательно. И снова его сын мертв. Он не должен был надеяться. Он не хотел думать о том, что Уилбур может быть воскрешен, потому что знал, как больно это будет. Есть надежда, или нет - боль все та же. Уилбур все еще теплый, его безжизненная голова припала к плечу Фила. Фил вспоминает все те времена, когда Уилбур зарывался головой в его плечо и обнимал в ответ, когда Уилбур чувствовал безопасность в объятиях отца. Всего несколько часов назад Уилбур был еще жив. — О- боже... – Фил прижал его крепче. Запах крови на пальто вытесняет все другие. Фил достаточно хорошо знает смерть, чтобы понять - это тело больше не является его сыном. Но когда-то было им, совсем недавно оно было его Уилбуром. Филу остается лишь крепко прижимать его к себе, словно сейчас он может его как-то защитить. Фил не должен оставаться здесь. Не должен ожидать чего-либо в темноте наедине с трупом, Томми все еще где-то там. Он все еще нужен им всем. — Черт, п-прости, Уилл- Мне так жаль, я... – Фил позволяет себе провести еще один момент с сыном, укачивая его, словно тот все еще ребенок, которого он помнит бегающим за ним по пятам, с любопытными, широко раскрытыми глазами, чересчур смышленым для своего возраста. Сейчас он кажется таким же маленьким, как и тогда. Наконец, Фил встает, по-прежнему прижимая Уилбура к груди. Фил идет по темному узкому коридору. Заслышав голоса, он останавливается. Он не хочет идти туда. Он хочет, чтобы его горе осталось в тайне, но он знает, что Уилбур важен не только ему. Фил возвращается в главный зал, спускается по ступенькам, словно ему нужно куда-то отнести Уилбура, будто он пытается оказать ему помощь. Словно ему все еще можно помочь. Филу нет дела до шума вокруг него, на возгласы удивления, ужаса. Он слышит, как Ники выкрикивает имя Уилбура, слышит недоверчивый возглас Эрета, ужас Джека, негодование Квакити. А потом тишина. Фил останавливается, вокруг кажется так пусто, он один. Он не знает, что теперь делать. Фил слышит лишь пульсацию крови в ушах. Глядя на все эти полные ужаса и ожидания лица, ему кажется, словно он должен что-то сказать, что-то сделать. Но что? Фил ощущает руку на своем плече. С беспомощным, и почти умоляющим выражением он поворачивается к своему лучшему другу, словно Техно может как-то исправить это для него. Техно лишь печально смотрит в ответ. В одном только взгляде столько понимания, что, возможно, на мгновение горе Фила, - прошедшее, новое и неотступное, - улеглось в его груди. Гоустбур наблюдает за происходящем, безмолвно стоя посреди толпы. Даже он не знает, действительно ли он понимает то, что видит.***
В другом месте, в другое время, на земле, одновременно отделенной и связанной с миром живых, Уилбур наблюдает за тем, как его, наконец, оплакивают. Дрим забрал у него Томми. Пока Томми не умрет, Уилбур больше его не увидит. Все, что он может делать это смотреть, как все, перед кем он так и не смог искупить свою вину, кружат вокруг его бездыханного тела. Все. Ники, Джек, Эрет, Таббо, Квакити, Техно и Фил. Его отец. Его отец, который убил его. Отец, который пытался спасти его. Отец, которого он молил о своей смерти. Уилбур давно потерял свою оптимистичность. Теперь он лучше понимает мир. Если они захватят Дрима живым, им не удастся убедить его о воскрешении. Дрим будет удерживать Уилбура над Томми до конца своих дней. Мертвец должен оставаться мертвецом. — Прости меня, Фил... Я никогда не должен был... – бормочет Уилбур в опустевший зал, шагая рядом с платформой. — Я никогда не должен был просить тебя об этом. Хотел бы я... Хотел бы я сказать тебе, как мне жаль. Если Томми выберется из этого, возможно, Уилбур сможет начать учиться прощать себя. Пока он заперт здесь, - запертым он и останется, - никто другой не научит его. Должно быть достаточно простить самого себя.***
Таббо не может отвести взгляд. Он смотрит на Уилбура, и ему больно, конечно же, больно, но он может думать только о Томми. Он не знает, почему чувствует облегчение. У них нет ни единого способа добраться до него. Они потеряли его. Возможно, было бы лучше, будь Томми мертв. Он чувствует, как Ранбу похлопывает его по плечу. — Что... Что написано на бумажке? – тихо спрашивает он, кивая на скомканный лист в кулаке Таббо. Поначалу Таббо озадачен. Почему именно сейчас Ранбу волнует какая-то ерунда от Гоустбура? После всего этого? Он разворачивает бумажку. -7300, 4800 Таббо словно оживает. — Координаты. Это- Это координаты... – безумная, пагубная надежда возвращается в мгновение ока. — Гоустбур- Гоустбур, что это? — М-м? – Гоустбур с любопытством смотрит на бумажку. — О! Томми оставил это для меня. Таббо смотрит на него ошарашенными, широко раскрытыми глазами. — Томми? — Что происходит? – Ники, наконец, отрывает взгляд от Уилбура, глядя на преследовавший их отголосок. — Это записка от Томми! Ну, я думаю, что от Томми, то был его почерк. Он попросил меня передать это Таббо! – Гоустбур радостно кивает. — Окей, это какая-то бессмыслица, – Квакити скрещивает руки на груди. — Ну, к счастью, мне плевать, я пойду туда, – Таббо на мгновение так увлекся этой надеждой, что забыл о трупе в комнате. Он поворачивается к Филу. — Я... Я должен отнести его домой, – голос Фила дрожит лишь мгновение. Тягостная тишина. Затем Каллахан подходит к нему, раскидывая руки. — Что? – Фил чуть ли не отступает назад. Он не хочет, чтобы кто-то держал Уилла. Уилбур - его забота, а может быть, теперь и его ноша. Каллахан не двигается, продолжая держать руки раскрытыми, глядя на Фила снизу вверх, твердо и непоколебимо. Фил пытается понять замысел черных глаз. Взгляд глаз, возможно, увидевший так же много как и он сам. Он отнесет его домой в целости и сохранности. Фил аккуратно передает Уилбура на руки Каллахану, словно стараясь не разбудить его, и Каллахан, в свою очередь, держит его так же осторожно. Каллахан направляется к порталу. Позади него зреют новые планы. Это кажется невозможным: письмо Томми дошло но них, несмотря на все препятствия. Они не должны верить в это, однако сомнений, почему-то, нет. Все доверяют мнению Таббо, верят в это письмо, каким бы безумным оно ни казалось. Они хотят, чтобы письмо было правдой. Есть в этом что-то: они преодолевают свое горе, страх и растерянность, потому что знают, что в них нуждаются. Это заставляет Таббо снова верить. — У нас есть координаты. Мы пойдем через Незер, да? Это будет быстрее, – подчеркивает Сэм. — Это- Блять, где нам найти нужное место в Незере? – Квакити делает паузу. — Кто-нибудь шарит в математике? — Это примерно... – Техно лихорадочно печатает на своем коммуникаторе. — Эм-м. Может быть -900 600? — Можешь сказать более точно? Это будет иметь широкий диапазон в Верхнем мире. – спрашивает Эрет. Техно пожимает плечами. Таббо уже направляется к порталу. — Подожди, Таббо, ты даже не знаешь, куда нам нужно идти. Гоустбур не объяснил толком... – Паффи следует за ним, как и остальные. — Мне все равно. Нужно поторопиться, поэтому я пошел. – только одна вещь заставляет Таббо остановиться на мгновение. Он вновь поворачивается к Филу. — Никто не осудит тебя, если ты останешься. Они уже должны идти, но между ними на секунду возникает тягостная пауза: старые усталые глаза встречаются с молодым, слишком измученными войной для его возраста. — Я буду винить себя. Так что. Пойдем, – Фил смотрит на Техно. — Томми - тот, кого мы еще можем спасти. Таббо чувствует прилив эмоций в области груди, которую он даже не может определить количественно. Какая-то бушующая смесь гордости, благодарности и надежды, толкающая его вперед. Ему удается кивнуть. — Тогда давайте вернем его домой.***
Дрим не использует топор, не достает нож, не бросает Томми наземь и вообще не совершает никаких других насильственный действий. Он протягивает Томми эндер-жемчуг. — Что ты...? – Томми колеблется. — Что, никогда раньше не видел стазис-камеру? Я тебе покажу, – Дрим подходит к небольшому бассейну с правой стороны и бросает в него эндер-жемчуг. Жемчужина отскакивает обратно к вершине, где остается неповрежденной. — Твоя очередь. Томми смотрит на бурлящую воду. Жемчуг в его руке прохладный и гладкий на ощупь. Ему плохо. Он знает, что сейчас произойдет. Если он бросит эту жемчужину, то станет собакой на поводке. Даже больше, чем раньше. Как будто он сможет оставить Уилбура так или иначе. Да и не похоже, что у него есть выбор. Он бросает жемчужину и смотрит на нее, плавающую и выжидающую. Цепь, обернутая вокруг его души. Помощь придет. Помощь придет, и тогда не будет иметь значения, к чему он тебя привязал. — Отлично. Теперь, где бы ты ни были куда бы ни пошел, я смогу вернуть тебя сюда! – Дрим взъерошивает волосы Томми. — Давно надо было это сделать. А теперь пойдем. – Дрим кивает ему в сторону выхода. Он закрывает за ними комнату. Томми смотрит вперед: длинный коридор, освященный факелами, разделяющийся по сторонам. Он видит различные дверные проемы, в одном из которых находится портал в Незер. Это место напоминает ему туннели, которые он построил, соединяя Менбург с Погтопией. В животе у Томми появилось неприятное волнение, словно он пропустил целый шаг. Он давно не вспоминал о тех днях. Кажется, что прошла целая вечность. Возможно, ты снова увидишь Таббо. Томми отгоняет эту мысль. Тяжело думать об этом сейчас. Томми ничего из этого не понимает. Дрим все еще не наказал его. Он пытался сбежать, а Дрим ведет себя почти так же, как и в какой-нибудь удачный день для Томми - в приподнятом настроении. — Знаешь, – смеется Дрим, качая головой. — Хочешь знать, в чем дело, Томми? О, вот и оно. Дрим поворачивается к нему лицом со скрещенными руками, и по его наклону головы Томми понимает, что мужчина смотрит прямо на него. — Я просто не знаю, что мне с тобой делать, – пожимает плечами Дрим. — Видишь ли, порой наступает момент, когда все мои задумки кажутся недостаточно хорошими. Ты ослушался меня всеми возможными способами. Поэтому мне трудно придумать подходящее наказание. – Дрим замолкает, ожидая, пока каждое слово не осядет в голову мальчишки, зарождая панику плененного зрителя. — Может быть, я просто... причиню боль Уилбуру. Знаешь что, – смеется он. — Точно! Я выслежу твоих маленьких друзей. Я не буду их убивать, конечно же, - ты не заслуживаешь встречи с ними - но я определенно сделаю им больно. У Таббо уже есть несколько жутковатых шрамов после Красного Фестиваля, чего будет стоить еще парочка? Знаешь что... – Дрим подходит ближе, и Томми словно чувствует сочащуюся из него ярость, которая кипела под поверхностью все это время; Томми знал это, он просто ждал, когда она выплеснется наружу. — Я сравняю Л'Менбург с землей и, возможно, принесу тебе парочку обломков в качестве сувенира. Томми не боится. Во всяком случае, не этого. Помощь придет. Даже если Томми обречен оставаться запертым здесь навсегда, Дрим один. А его друзья - нет. Он не сможет причинить им вреда. Уилбур рассказал ему, сколько людей пришло спасти его. Они не позволят друг другу пострадать. Дрим никогда не сможет понять этого. Он использует Уилбура против него, использует его против Уилбура, но в действительности Дрим не понимает, что это значит. Томми знает, что ему не предотвратить прихотливую жестокость Дрима. Может быть, ему стоит делать то, что он всегда делал. Может, ему следует продолжать умолять о пощаде, словно это когда-то имело значение. Он не хочет, чтобы Дрим делал Уилбуру больно - Томми знает, что Дрим способен на это. Но он также знает, что, если выбирать между собственной ролью и сопротивлением, Уилбур предпочел бы второе. Томми смеется - сардонически, граничащий с паникой на высоких тонах. — Н-Ничто из того, что ты можешь сделать со мной, не будет иметь ебаного значения, Дрим. Я-Я никогда не перестану бороться с тобой. — Хах, – Дрим делает небольшую паузу, прежде чем разбить костяшки пальцев о лицо Томми. Томми ударяется о каменные кирпичи позади. Вжимаясь в стену, он поднимает руку, чтобы остановить приближающегося Дрима, но человека в маске это не останавливает. — Что нужно сделать, чтобы вбить это в твою голову... – Дрим хватает его за горло и ударяет спиной о стену. Голова Томми ударяется о камень с такой силой, что в глазах проявляются белые блики. Он вновь фокусирует свое внимание на надвигающуюся к нему маску, на нож в руке Дрима. — Твоя жизнь - моя. – хватка на горле становится крепче, и Томми задыхается, слабо брыкаясь, пытаясь заставить Дрима отпустить его. — Знаешь что, точно- Я буду вырезать свое чертово имя на твоей коже снова и снова, пока оно, наконец не приживеться- Отдаленный гул портала заставляет их обоих замереть. — О, это сработало. Томми слышит голос Техноблейда- это голос Техноблейда- из коридора. Томми смотрит налево. С другого конца туннеля Таббо смотрит в ответ.***
Добраться до координат по вершине Незера было так же легко, как и построить портал. Когда они оказываются в Верхнем мире, Техно первым понимает, что произошло: они прошли через портал Дрима. Точка невозврата. Они прошли через столько неудач, отчаянных надежд, оставленных позади; обескураживает то, что вселенная позволила оказаться им там где они и должны быть. Затем Таббо видит его. Их глаза встречаются после столь долгой разлуки, и Таббо достаточно одного взгляда, чтобы понять. Он изгнал своего лучшего друга. Он причинил ему боль. Во взгляде Томми нет злобы, только тоска, которую Таббо разделяет. Твой Томми. Твой Таббо. Все подсказывало ему о том, что Томми все еще жив. Таббо уверял себя, что так оно и есть. Но он не мог притворяться, что глубоко в нем не было этого ноющего, жуткого сомнения, твердящего ему, что все это ложь. Ему никогда так не повезет. Они не были особо удачливыми людьми. Но это несомненно Томми - он здесь, смотрит прямо на него широкими, потрясенными глазами. Таббо до сих пор не знает, как ему осознать то, что его лучший друг, восставший из могилы, стоит прямо перед ним. Тем более когда он выглядит так, словно его только что выкопали из этой же могилы. Им все еще не везет. Таббо понимает, что это Томми. С логической точки зрения, он знает это лицо так же хорошо, как и свое собственное, - но это не похоже на Томми. Таббо не знал, что кто-то может быть настолько бледным, светлые волосы ныне грязные и темные, под глазами восседают синяки, похожие даже больше на кровоподтеки. Его тело усеяно беспорядочными, фиолетовыми пятнами и засохшей кровью. Глаза Томми такие пустые, выцветшие настолько, что кажутся серыми - но они все еще смотрят на него с отчаянной мольбой, поскольку Дрим все еще держит его прижатым к стене. Прежде чем кто-то успевает сделать шаг в их сторону, Дрим тащит Томми в противоположный конец коридора. — Дрим, убери от него свои чертовы руки! – Сапнап нарушает напряженную тишину криком, выпуская арбалетную стрелу в нескольких дюймах от головы Дрима, прежде чем человек в маске решает использовать Томми в качестве живого щита. Дрим держит руку на горле Томми, медленно отступая назад. Он нажимает кнопку позади себя. Слышен щелк редстоуна, открывающую механическую дверь. Томми закрывает глаза, когда внутрь вливается ослепительный свет. Дрим продолжает отступать. — Не подходите! – рычит Дрим. — Не подходите, или он лишиться глаза! — Сдавайся, Дрим, ты в ловушке! – присоединяется голос Понка. — Отпусти его, или ты покойник! – голос Джека. — Не двигайся! – Сэм. Томми с трудом пытается открыть глаза, солнце до боли яркое. Уилбур говорил ему, что все эти люди отправились в хранилище ради него. Увидеть их всех вживую - совсем другое дело. Впервые за несколько месяцев он увидел иные лица, помимо Уилбура. Может быть, за годы. Томми также понимает, что впервые за почти такое же количество времени он оказался на улице, однако он слишком занят попытками дышать, чтобы по достоинству оценить это, хотя запах воздуха, насколько он может сейчас понять, засушливый и теплый, и есть небольшой ветерок. Томми так давно не чувствовал ветра; легкий бриз треплет его волосы, и только это само по себе похоже на спасение. Они в биоме пустоши. На них падают яркие солнечные лучи, красный песок обжигает босые ноги, и кажется, что Понк прав. Они в лощине. Дриму пришлось бы карабкаться отсюда, при этом держа заложника между собой и группой. Это не дает Томми чувства безопасности. Дрим скорее убьет его, чем отдаст. Томми все еще борется за то, чтобы оторвать руку Дрима от своего горла. Дышать становится все труднее и труднее. — На твоем месте я бы бросил арбалет, Сапнап! – Дрим продолжает отступать. Томми подавляет всхлип, когда Дрим подносит нож к его левому глазу. Томми хочет сказать Сапнапу, чтобы тот стрелял, - да что угодно; Томми скорее потеряет глаз, чем позволит Дриму снова скрыться вместе с ним. У Томми больше не будет такого шанса. Его голова раскалывается, легкие горят, ослабшими руками он цепляется за руку Дрима, обхватившую его горло. Слишком слаб. Сопротивляться становится все труднее и труднее. Перед глазами все плывет, но он все еще старается найти Таббо в толпе: отнюдь не для того, чтобы попытаться что-то сказать, ни ради благодарности за попытку, ни о том что он его прощает, или просит прощения, а лишь для успокоения. Он не находит его. Его хватка на руке Дрима ослабевает. Он перестает бороться. — Томми! – Таббо делает шаг вперед, когда Томми обмякает. — Ни шагу больше, Таббо, иначе я его сломаю, – Дрим все еще держит нож, направляя его на Таббо с неким укором. То, что происходит дальше, кажется Техно странно знакомым. Дрим застывает от удивления, его маска трескается и спадает, открывая широко открытые, изумленные глаза, прежде чем кровь заливает его обзор, - сквозь череп пролегает арбалетный болт. Техно понимает, откуда это дежавю́ - Дрим падает точно так же, как Томми в свое время. Слишком быстрая смерть для Дрима, думает Техно, но любая затяжная секунда дала бы Дриму шанс ранить Томми еще сильнее. Дрим и Томми падают на землю, а стоящий позади них Гоустбур с легким удивление смотрит на арбалет. — Хм. Не знаю, зачем я это сделал. Почувствовал, что должен был. — Томми! – Таббо бросается вперед в момент их падения, отпихивает окровавленный труп Дрима в сторону, и переворачивает Томми. Красный песок окрашивает его лицо словно кровь. — Томми, пожалуйста! – отчаянно трясет его Таббо. — Нам нужны зелья- Зелья здоровья, силы, что-нибудь... дайте что-нибудь! – Квакити опускается рядом, позади - Понк с зельем в руке. Половина их отряда остается кружить вокруг группы на земле, остальные направляются в туннель. Вскоре после этого тело Дрима пропадает. У него осталось две жизни. Может быть, они еще смогут поймать его до того, как он исчезнет. — Доверься мне, Таббо, – Понк огибает Таббо, протягивая руку с зельем к Томми. — Зелье силы тоже, он д-должен- С ним будет все хорошо, все хорошо... Он не двигается. Теперь Таббо и Фил понимают друг друга чуточку больше. Оба знают, как больно оплакивать кого-то дважды, когда они оба были слишком слабы, оба любили их настолько, чтобы на мгновение позволить себе подумать, что их можно спасти. Таббо подавляет слезы, прижимая Томми к себе. Ранбу обнимает его: — Таббо... — Отпусти! Он должен- Он обязан... М-мы спасли его! Мы спасли его! – Таббо лишь отстраняется, не глядя на Ранбу, ни глядя ни на кого из них. Томми безмолвно покоиться в его руках. Этого не может- Он не может потерять его. Только не снова, не после всего этого. — Проснись, Томми, т-ты не можешь- Прошу тебя, проснись! Томми напрягается в его объятиях. Проснись. — Н-Никогда больше не говори мне этого, – хрипло бормочет Томми в плечо Таббо. — Томми?! – Таббо слегка отстраняется, по-прежнему крепко его удерживая. — Ауч, осторожно, я, блять, ранен... – Томми корчится, все еще щурясь от яркого света. — О боже- Ты... – Таббо заикается, наружу вырывается истерический смешок, стоит ему взглянуть на Томми, сидящего напротив него. — Живой? Полагаю, что да, – Томми не знает, как ему удается вложить нелепый сарказм в слова. Однако угасает он быстро, а в груди разрастается боль. Его голос надрывается. — Т-Ты здесь, ты... ты пришел за мной, – Томми протягивает худые, слабые руки, обхватывает ими Таббо и зарывается лицом в его плечо. В горле образуется ком, облегчение и горе смешиваются внутри него. — Ты действительно здесь... — Я и не собирался прекращать поиски, – Таббо обнимает в ответ так же крепко, но чуть более аккуратно. Томми так исхудал, что Таббо может ощупать слабые кости. Однако он жив. Он дышит, сидя перед ним, и Таббо больше не позволит, чтобы с ним что-то случилось. — Томми! Томми вздрагивает от столь знакомого голоса, держась за Таббо так крепко, что становится почти больно. — Отвалите- Сука, не трогайте меня... – рычит Дрим, пытаясь освободиться от хватки Сапнапа и Бэда. На нем нагрудник из незерита, меч лежит на земле позади. Зареспавневшись он сразу же пытался вооружиться, пока его не схватили старые друзья. Кажется, он не понимает, что проиграл. — Томми, иди сюда, сейчас же! Не отпуская Томми из объятий, Таббо оборачивается через плечо к Дриму, ненависть бурлит в его груди. Он разорвет этого человека на части. — Ты обязан мне своей жизнью во сто крат больше! Уилбур обязан мне! – Дрим не обращает внимания на остальных. Его яростный и требовательный взгляд устремлен только на Томми. Даже сейчас он думает, что Томми подчинится. У него не было времени снова надеть маску. Томми наконец отстраняется от своего лучшего друга, делает глубокий, дрожащий вдох, по прежнему крепко держась за рубашку Таббо, пытаясь успокоиться, и смотрит на красный песок. — М-Могу ли я... Могу я одолжить твой топор? Таббо кивает, помогая ему встать. Он передает топор Томми, прижимая лезвие к земле, чтобы Томми мог использовать его для опоры. Томми не собирается использовать топор в виде трости. Если бы ему нужна была опора, он бы продолжал держаться за Таббо. Ему нужно оружие. Поднимая топор с земли, Томми опасливо покачивается, но остается стоять. Таббо понимает, что Томми хромает, когда он, пошатывается, передвигается по песку. Таббо хочет последовать за ним, но понимает, что не должен. Томми должен сделать это сам. Паффи уже делает шаг вперед, когда Томми начинает падать, но он лишь качает головой, с мрачной решимостью беря себя в руки. — Что ты собираешься делать с этим, Томми? – усмехается Дрим, глумясь и унижая даже сейчас, заключенным между Сапнапом и Бэдом. — Собираешься ударишь меня? В самом то деле, когда у тебя это хоть раз получалось? Ты мне обязан всем. Опусти топор, – Дриму удается освободиться, и он шатко идет вперед, оказываясь с Томми лицом к лицу. Томми невольно отшатывается. Дрим ехидно усмехается, самодовольно, уверенно. Пока Томми все еще вздрагивает, то ситуация под его контролем. — Разве можно так обращаться со своим единственным другом? Томми крепче сжимает топор. Бэд делает шаг вперед, чтобы оттащить Дрима, но Томми качает головой. — Так-то лучше. Скажи им, чтобы отступили, – Дрим даже не колеблется. Он не говорит так, словно боится или пытается договориться, его тон столь уверенный. До тех пор, пока Томми не вонзает топор ему в грудь. Дрим падает на землю, звон незерита разносится по всей долине, и резонирует так, словно звон колокола в Церкви Парйма, словно молитвенный манифест, повествующий о том, как Томми разрывает Дрима. В этом есть что-то святое, даже несмотря на то, что он пошатывается, нет - чудо вовсе, что он до сих пор на ногах. Но он не слаб. Больше нет. Он стоит над Дримом, топор волочится по земле, руки слабы и дрожат от одного удара. Дрим смотрит на него широко раскрытыми, ошеломленными глазами. Томми смотрит в ответ тем же взглядом, тяжело дыша. Он снова поднимает топор. — Томми, остановись- Еще один звонкий удар, когда Томми делает еще одну вмятину на нагруднике Дрима. На нем нет шлема. Томми мог бы уже убить его. Он мог бы сделать это быстро. Он поднимает топор. — Ты обязан мне- Дрим пытается отползти, извиваясь в песке, но Сапнап и Бэд преграждают ему путь, пока Томми снова опускает на него топор. — Пожалуйста! Ты не хочешь этого делать- Снова. — Т-Ты совершаешь о-ошибку... Снова и снова. — Мы были друзьями...! Томми на секунду останавливается. — Ты не причинил мне ничего, кроме боли, и настала твоя очередь. Дрим перестает умолять, когда его ребра трескаются и ломаются. Томми не останавливается. Он продолжает опускать топор даже когда болят руки, когда он спотыкается и начинает падать, то выпрямляется и продолжает. Никогда не пытается остановить его, даже когда кровь просачивается из-под доспехов и растекается по песку, окрашивая его еще в более красный, когда кости крошатся о мятый металл. Никто не останавливает его еще долгое время. Пока тело Дрима не пропадает, а Томми все еще поднимает топор. — Томми... Томми вздрагивает, почувствовав руку на своем плече, легкую и осторожную. Томми смотрит на Ранбу, красно-зеленый взгляд далек от того фиолетового цвета, но это не меняет того, что помнит Томми. Все эти люди пришли сюда, чтобы вытащить его, но Ранбу пришел за ним первым. Он все еще держит топор. Не считая дрожащего дыхания Томми, вокруг стоит мертвая тишина. Ему кажется, что он вот-вот закричит, не замолкая. Ранбу осторожно забирает у него топор. - Все в порядке. Все хорошо, можешь отпустить топор, Томми. Теперь ты можешь отдохнуть. - словно эпитафия. Томми позволяет Ранбу забрать оружие. Он позволяет ему держать его, предотвращая падение. Он чувствует, как Таббо обнимает его с другой стороны. — Он... Он вернется, – Томми смотрит в сторону туннеля, все еще морщась от света. Это перебор. Ему трудно переварить все это. — Он вернется. — Мы поймаем его, Томми. Мы оставили Энта и Сэма следить за туннелями, – говорит ему Сапнап. Он изо всех сил старается не зацикливаться на синяках на лице Томми, на том факте, что его лучший друг оставил их наряду с бесчисленными шрамами. Они делают все возможное, дабы не задерживать взгляд на нем, никто не признает, что смотреть на него просто больно, потому что Томми выглядит... неправильно. Он весь в шрамах и синяках, он вздрагивает от шагов Ранбу рядом, вздрагивает от близости Таббо, и кажется, что он вот-вот упадет в обморок. — Дрим убивал меня, – голос Томми стал мягче. Он говорит так, словно пытается от чего-то защититься. Его глаза болят от света, ноги обжигает песок, руки болят, а ладони саднит от многократных взмахов топором. Он чувствует, как Таббо берет его за руку. Таббо не хочет думать о бороздах на руках Томми, о шрамах вокруг ногтей. Он думает о темной камере. — Я знаю, – отвечает Таббо так же тихо. Таббо совершенно не уверен как, но понимает, что этих слов достаточно. Само его присутствия более чем достаточно. Томми закрывает глаза, делая глубокий, трепетный вдох. Словно до него еще не дошло, что он в безопасности. — Где Уилбур? — Томми... – в голосе Таббо слышна боль. Он не знает, как ему сказать. — Где он? – Томми так устал. — Д-Дрим сказал, что ранил его, так что... так что мы должны добраться до него. — Томми, он не... — Нет, – резко говорит Томми. Он слышит это в голосе Таббо, и это пугает его. — Нет, где- Где он? Он- Он ранен... – голос Томми срывается. — Где Дрим? Мы- Мы сможем вернуть его, п-потому что... — Энт? – кричит Бэд в туннели. Томми вздрагивает от звука. Энт выходит с туннеля. — Его здесь нет, – пожимает плечами Энт. — Что, сука, значит, его здесь нет? – кричит Квакити. — Мы были на его точке респавна. Его просто нет, – у Энта нет ответов. — Он вернется, – Томми не признает растущий ужас и панику внутри него. — Почему ты так уверен? — Он не уйдет без меня, – несмотря на ломкий и грихплый голос, Томми пытается придать своему тону немного твердости. — Томми, Уилбур не- — Не Уилбур. Дрим, – резко говорит Томми. Таббо смотрит на Ранбу расширенными глазами. Он чувствует себя отвратительно. Между ними царит невысказанный ужас, Таббо понимает, что каждое слово Томми отражает нечто неведомое и мерзкое. Он понимает, что они не могли знать, понимает, что они сделали все, что могли, но Таббо не может похоронить мысль о том, что они должны были спасти его раньше. — З-Значит, он должен быть здесь. И если он здесь- Он вернет Уилбура, мы заставим его, – Томми держится за руку Таббо так крепко, насколько только может. Прошло столько времени с тех пор, как ему было за кого держаться. — М-Мы заставим его. — Энт, ты уверен? – спрашивает Сапнап. — Его здесь нет, ребята. Нет и все. Сапнап покидает их, самостоятельно отправляясь на поиски. — Т-Там есть... – Томми замолкает, отстраняясь от Таббо, чтобы прижать ладони к глазам. — Больно... – бормочет он. — Что болит, Томми? – мягко спрашивает Таббо. — Мои глаза... слишком ярко, больно, – вздыхает Томми, пытаясь перестроить мысли. — Здесь есть стазис-камера. В одной из комнат. Дрим может- Дрим кидал туда жемчуг. — Понял, Томми, – кивает Сапнап. — Мы можем идти, Томми. Давай, мы можем- Мы достанем тебе броню, хорошо? И-И мы можем просто пойти домой, – Таббо нежно держит руку на плече Томми, так аккуратно, словно боится, что сломает его. — Н-Нет, нет! – Томми снова отстраняется. — Без... Нам нужен Дрим. Нам нужен Дрим, чтобы мы могли вернуть Уилла, мы... – губы Томми дрожат, пока он пытается сдержать слезы. Дрим всегда злился еще сильнее, когда он плакал. Затем Томми оказывается в темноте, пропадая с поле зрения окружающих его фигур; он, должно быть, снова мертв, наверное, он снова в лимбо, так где же Уилбур, ему нужен Уилбур- — Томми! Томми, все хорошо, ты в порядке, – Сапнап появляется из темноты. — Мне очень жаль, чувак, мы не- я не знал, что одна из них предназначена для тебя- — П-Пожалуйста, прошу, не надо... – голос Томми ломается, когда он поднимает руки, чтобы защитить лицо, прежде чем понимает, что никто его не трогает, никто не собирается его бить. Тут лишь Сапнап и Сэм. Он в порядке. Дрима здесь нет. — П-Простите... — Все в порядке, Томми, – Сапнап держит руки к верху, меч убран. — Мы собираемся активировать соседнюю, тебе стоит подождать снаружи...? Томми умудряется кивнуть и направляется к дверному проему. Все болит. Он чувствует слабость, начиная падать. Сэм хватает его за руку прежде, чем он успевает упасть на землю, и отпускает, стоит Томми отпрянуть, прижимаясь к стене. — Прости, Томми, я не должен был этого делать, – Сэм отступает назад. — Все... Все в порядке... – бормочет Томми. Он чувствует себя ужасно. Все смотрят на него так, будто он сделан из стекла, словно он в шаге от того, чтобы превратиться в призрака. Таббо возвращается к концу туннеля, Таббо за секунду оказывается рядом. — Господи, Томми, ты только что- ты исчез, – Таббо крепко обнимает его. — Я не знал- Мы думали... – мы думали что снова потеряли тебя. — Стазис-камера... Дрим заставил меня... Он заставил меня поставить ее, на случай если я п-попытаюсь снова уйти... — Ох. Томми поворачивается назад, чтобы заглянуть в темную комнату. Сапнап и Сэм держат мечи на готове. Томми делает шаг за Таббо, когда они захлопывают дверцу люка. Жемчужина ломается. Дрим не появляется. — Что..? – Сапнап в недоумении. Это невозможно. Все взгляды снова обращаются к Томми. — Н-Нет, нет, я видел его- я видел, как он установил жемчуг, о-он должен быть здесь, – запинается Томми. Страх вонзает зубы еще глубже. Это не имело смысла, бессмысленность происходящего наполняет атмосферу, и все они чувствуют себя потерянными. Дрим не просто пропал, он мертв. В том смысле, который никто из них не может до конца осознать. Томми кажется, что он не может дышать. — Где он?! Он- Он бы не ушел без меня, т-так где, сука- мне нужен Уилбур. Где- мне нужен Уилбур... — Томми... – Таббо не знает, как сказать ему. — Мы... Мы найдем Дрима. Мы поймаем его. А-А потом мы вернем Уилбура, – Томми уставился на землю. Он не может смотреть на их лица, все они такие жалостливые. — Мне н-нужен Уилбур, пожалуйста- Мы должны... Мы должны спасти Уилла! — Томми... — Хватит, хватит, прекрати- Не говори так! – Томми с трудом дышит. — Д-Дрим все еще где-то здесь, и-и это... – это приводит меня в ужас. — Это значит, что мы можем добраться до Уилла, верно?! – Томми наконец смотрит на них, отчаянно и умоляюще. Ему нужно, чтобы они сказали «да». Ему нужно, чтобы они солгали ему. — Хорошо, все в порядке, Томми, – Ранбу понимает. — Мы разберемся. Это успокаивает Томми на мгновение. Удивительно, что он до сих пор не упал в обморок, он изнурен. — Эм, Томми, у меня есть... – Эрет проходит за ними в туннель, он прерывает разговор осторожно и беспокойно. Томми удается взглянуть на него. Эрет хмурится, его не покидает какая-то серьезная мысль. Он колеблется еще мгновение, неуверенно оборачиваясь к окружающим их людям, прежде чем снова повернуться лицом к Томми. Он снимает свои солнцезащитные очки и протягивает их ему. Он делает вид, что не замечает, как люди вздрагивают и отступают назад при виде белых глаз. Внимание большинства по-прежнему приковано к Томми. Томми вздрагивает от каждого звука, от каждого резкого движения. Он смотрит Эрету в глаза без страха. — От... От солнца. Томми смотрит на него еще секунду, прежде чем осторожно забрать их. Он знает, как много это значит. Эрет не снимает очки просто так. — Спасибо, Эрет. Я бы... Я б-бы попросил корону, но ты вроде как настоящий Король СМП, хах? – сипловато усмехается Томми. Эрет улыбается. — Томми, я знаю, что я не Уилбур, но... но я могу притвориться им! Помнишь? Как раньше? Этот голос словно пощечина: вроде бы Уилбур, а вроде бы и нет. Дрожащая улыбка Томми спадает. Гоустбур парит рядом, неуверенно глядя на него. Он не понимает, не осознает как следует, но все равно беспокоиться. — Привет, Гоустбур... – Томми надевает очки. Его глаза слезятся. — Все хорошо. Не стоит, я... – Томми делает дрожащий вдох, и тянется к Таббо, который мгновенно берет его за руку. — Мы можем пойти домой? — Конечно, боссмен, – Таббо смотрит на остальных собравшихся. — Мы достанем тебе броню, а потом пойдем, хорошо? — Хорошо... Не знаю... Не знаю, смогу ли я идти долго, – Томми не знает, почему он пытается не заплакать. Ранбу обхватывает его одной рукой, поддерживая. — Я могу нести тебя? Томми ломается. Он позволяет Ранбу поддерживать его, слезы уже не сдержать, он цепляется за рубашку Ранбу дрожащими, слабыми руками, вся эта тяжесть грозит погрести его, но Ранбу не отпускает. Он чувствует, что Таббо рядом с ним. Он не оставит его. Он идет домой. Он в безопасности, они спасли его. Так почему же нет ощущения, что он свободен? «Ты мой брат, и я люблю тебя.» Он так и не сказал этого в ответ.***
Уилбур изо всех сил пытается увидеть все глазами призрака, пытаясь собрать воедино нечто между сном и воспоминанием. Он видит Томми. Он видит, как Дрим держит его с ножом в руке. — Пожалуйста, пожалуйста, прошу, не позволяйте этому случиться... – Уилбур беспокойно расхаживает, сцепив руки перед собой, словно в молитве. — Они должны забрать его, они должны... Его призрак кружит в толпе. Дрим не обращает на него никакого внимания. — Сделай это... Сделай это... Давай, пристрели уебка, ну же... – Уилбур видит арбалет. Он знает, что на самом деле ничего не может сделать, но он вложил все свои мысли, все, что только мог, в мольбу к призраку выстрелить. — ДА! Да, черт возьми... О боже, наконец-то... он- он мертв. Этот тупой призрак, в конце то концов, не так то и бесполезен! Проходит десять мучительных минут, прежде чем он может понять, что происходит дальше. Он видит Томми с Таббо, и многих других. Он в порядке. Ну, точнее не совсем в порядке, но скоро будет. — ХА! – кричит Уилбур в пустую станцию, поднимая кулаки в воздух, прыгая, безумный, радостный смех заполняет помещение. — Они, блять, вытащили его! Они спасли его! – Уилбур чувствует, как слезы покрывают щеки, он знает, что они от облегчения. Томми спасен. Он может умереть счастливым. Уилбур тяжело дышит, он затихает, улыбаясь. Он оглядывается на картины, покрывающие стены, на книги, разбросанные по полу, на гитару, на простые мелочи, которые он обрел. Он медленно подходит ближе, шаги отдаются эхом, пока он рассматривает каждый элемент, оставленным Томми. Так много маленьких голубых овечек. Корова, цветок, флаг Л'Менбурга. Уилбур проводит рукой по кривому рисунку Томми и Гоустбура, улыбающихся под голубым солнцем. Уилбур тихонько смеется. С довольным вздохом он поворачивается и прислоняется к стене. Медленно сползает на пол. Тишина давит на него. Улыбка сползает с лица. Вырывается всхлип, и Уилбур зарывает голову в руки, подтягивает колени к груди, оставаясь один на один со всем, что у него осталось от младшего брата.