Imagine Dragons & JID
Телефон вывалился из поднятой ладони, шлёпнувшись на лицо валяющегося на кровати парня. Тот охнул, с трудом сдерживая нецензурное словечко, готовое ёмко сорваться с языка, и перевернулся на бок. Тут же под щекой зашуршали мнущиеся бумажки. Отложенный в сторону ворох распечаток с ядовито-жёлтыми полосками выделенного текста недовольно напомнил о своём близком присутствии. Питер скосил взгляд на листы, без особого рвения потянувшись к верхнему из них, но тут же передумал и скатился с кровати. Под голову попал мягкий домашний тапочек, и парень, устроившись на нём поудобнее, принялся дальше предаваться своему занятию. Скуке. До долгожданной научной конференции оставался день. Питер готовился к ней с момента, как заехал в гостиничную комнату. Подростку вроде него попасть на такое важное мероприятие было непросто, к счастью, он получил право представлять свою школу. Всего-то несколько проектов, заинтересовавших сначала учителей, а потом и их знакомых из одного университета обеспечили ему поездку мечты. Питер и не заметил, как его выдвинули на это мероприятие, похлопали по плечу, вдохновлённо пожелали удачи и отправили в путь. Мэй не уставала повторять, как гордится своим племянником. Она так радовалась его достижениям, так искренне и широко улыбалась, провожая его на пороге дома, что ударить в грязь лицом на презентации было бы равносильно плевку в её сторону. Пусть Мэй никогда не настаивала на идеальных отметках и не давила необходимостью достижений, Питер хотел сделать всё, чтобы ей не пришлось беспокоиться. Поэтому он скрупулёзно вызубрил текст своего выступления до последней запятой и заранее выгладил костюм. Слайды презентации были просмотрены, наверное, никак не меньше сотни раз, казалось, Пит уже дошёл до состояния, когда мог каждый из них перерисовать с закрытыми глазами. В общем, приготовления благополучно завершились, все галочки нашли своё место напротив пунктов мысленного плана, и вот теперь оставалось самое сложное: ни во что не вляпаться до начала конференции. Питер нарочно почти не выходил из комнаты и не доставал из чемодана свой паучий костюм, лишь бы не искушать судьбу. Ведь у него, помимо прочего, имелась прямо-таки фееричная супер способность случайно рушить собственные тщательно выстроенные планы. Ему сейчас, пусть это и было малодушно, вовсе не хотелось влезать в чьи-нибудь разборки. Вот после конференции – пожалуйста. Он продержался ровно до вечера, когда помимо налёта скуки в голове накрепко обосновалась крайне надоедливая персона, она же совесть. «А если сейчас кому-то нужна твоя помощь? Возьмёшь ты на себя ответственность за чью-то несчастную судьбу, которая стала таковой лишь из-за того, что в нужный момент рядом никого не оказалось?» – вкрадчиво шептала она, обвивая кольцами шею. «Легко быть героем лишь в те моменты, когда это удобно тебе». Питер смотрел в потолок, поджимая губы. Она была права – до последнего слова. Пусть это чужой город, но Человек-Паук оставался тем же. Дружелюбным и надёжным соседом, который просто не может не влезть по самую шею во что-нибудь дурнопахнущее, лишь бы помочь случайному прохожему. Иначе это будет уже не Паучок. –Таков путь, – ухмыльнувшись уголком рта, пробормотал он. Питер легко вскочил на ноги, потирая чуть затёкшую шею. Телефон тихонько вякал, полнясь сообщениями, и парень задержался за ответами на пару минут, прежде чем направиться к углу комнаты и извлечь из чемодана костюм. Он лёг на тело как вторая кожа, и как самая надёжная защита. Даже под слоем брони не ощущалось бы того же спокойствия, той же уверенности в собственных силах. Питер Паркер был гиканутым ботаном, которого любят учителя и шпыняют одноклассники, а вот Человек-Паук без особых проблем стал свободным героем, своеобразным символом добра и любимцем детишек, что наряжались в него на каждый Хэллоуин. То, что мог позволить себе Паучок, для Паркера порой было невозможно. Он говорил себе, что это лишь из-за его собственной осторожности, боязни случайным действием или словом выдать слишком большую для обычного человека тайну, подвергнув тем самым опасности близких людей. В открытое окно ворвался поток ветра: освежающий, зовущий следовать за ним, а не сидеть сурком в душной сполна надоевшей комнате. И Питер последовал. Прежде оглядевшись, чтобы убедиться, что ничьи любопытные глаза не смотрят в его сторону, проворно подтянулся, прилепляясь к стене, и ловко пополз к крыше. Прошёлся, дурашливо раскинув руки, по узкому парапету и, не удержавшись, крутанул обратное сальто, отправляя себя в свободное падение. Грудь сдавило детским восторгом и всепоглощающим чувством подлинной свободы. Хотелось закричать что-то залихватское, настолько громко, насколько это возможно. Теперь начинало казаться, что в той несчастной комнате он просидел не какую-то неделю, а утомительную вечность. На высоте второго этажа отточенным движением вскинулась правая рука, приводя в действие веб-шутер. Искусственная паутина крепко вцепилась в угол ближайшего здания, утягивая за собой своего создателя. Встречный ветер игриво хлестнул по скрытому за маской лицу. Сквозь материал просочился запах городской пыли, мешающийся с влекущим ароматом выпечки из кафе неподалёку. Питер не позволял своему движению остановиться даже на секунду. С каждым пролётом к нему возвращалась энергичность, устало прикрытые поначалу глаза под монотонными линзами вновь ясно смотрели на мир. Скорость никак не мешала зорко следить за всем, что творилось внизу, прислушиваться к проносящимся вокруг звукам и улавливать малейшие волнения – если такие появятся – паучьего чутья. Донёсшийся откуда-то вскрик был ожидаемой частью «прогулки». Не задумываясь, почти машинально, Питер развернулся в сторону, откуда он доносился. Его ждал стандартный набор: грязный переулок и пара его типичных обитателей сомнительной наружности. Они-то и кричали что-то, яростно размахивая руками. Это могла бы быть обычная перепалка между двумя очевидными отбросами или нападение на случайного прохожего, если бы не одна ярко выбивающаяся из привычной картины деталь. Она оказалась внезапной, как удар по затылку и настолько же ошеломляющей. Если бы Питер мог, он наверняка бы споткнулся на ровном месте. Вспугнутое сюрреалистичностью происходящего паучье чутьё, заставило парня затаиться на крыше одного из зданий, вместо того чтобы сразу же броситься в разборку. Оказалось, что сомнительные личности вовсе не затеяли драку между собой, а, трясясь и спотыкаясь, пятились задом от… монстра? Это слово казалось не совсем правильным, но именно оно в первую очередь приходило на ум при взгляде на странное создание в человеческий рост. Эластичная и блестящая кожа цвета снега, выглядела ненастоящей, будто бы жидкой… или резиновой? Было ли это кожей на самом деле? Могло ли вообще существовать нечто подобное? Питер всмотрелся в движения существа, ловя себя на мысли, что это мог быть всего лишь хорошо проработанный костюм. Возможно, латексный? Неужели кто-то действительно стал бы надевать такую неудобную ерунду, чтобы пугать людей по подворотням? Один из загнанных в угол «сомнительных лиц», видимо, от страха и адреналина утративший остатки мозгов, яростно зарычал, бросаясь на приближающегося к ним противника. В сжатых до побеления руках опасной искоркой блеснуло лезвие ножа. Питер подобрался, напружинился, готовый, если не прийти на помощь кому-то конкретному – обе стороны особого доверия не внушали, – то просто остановить перепалку. Пусть дурачки с оружием и любитель забавных костюмчиков поболтаются часок-другой в паутине – проветрят головы, а там или сами выберутся или полиция на вызов доедет и поможет выпутаться. Однако вмешаться Паук не успел. Всё произошло за какие-то несколько мгновений, когда происходящее сделало кульбит, переворачиваясь с ног на голову. Вот «монстр» быстрым и хлёстким движением руки ловит за горло нападающего. Вот, вываливается из ладони нож, пока его обладатель, задыхаясь, цепляется пальцами за чужое предплечье, тщетно пытаясь ослабить хватку. Впиваются в покрасневшую кожу незамеченные ранее острые коготки, зарываясь в плоть. Из-под них пробиваются первые, пока ещё неуверенные своей свободе алые капли. Сминаются под жёсткой хваткой ткани и позвонки. Крик глушится в бульканье, затем быстро смолкает, оборвавшись на сдавленном хрипе. Обмякает тело, чуть откидывается голова с остекленевшими, закатившимися глазами. А «забавный костюм» вдруг меняется. Проходит странной рябью кожа на лице, трансформируясь в широкую клыкастую пасть. Оставшийся второй мужик, не такой резвый как первый и не нашедший, видимо, в себе сил на побег, потрясённо смотрел, сидя в собственной луже, как исчезал в пасти монстра его напарник. Судя по быстрым смазанным движениям губ – он молился. Сложно сказать, сработали его молитвы или же просто монстр побрезговал обделавшейся закуской, но нападать на замершего от ужаса человека он не стал. Отвернулся, как бы нарочно демонстрируя свою незаинтересованность. В несколько прыжков взобрался на стоящее перед ним здание, исчезая во мраке сумерек. До слуха застывшего на месте героя доносился быстро удаляющийся звук лёгких скачков. Вновь вернулся на место городской шум. Где-то протяжно завизжала сирена полицейской машины и залаяла собака. Словно этот выпавший из реальности кусочек мира вновь встал на своё место. Заторможенно поднялся со своего «насиженного» места выживший по воле случая мужик, заковыляв куда-то вглубь улицы. Бросив последний взгляд на пятно крови на асфальте да сиротливо брошенный нож – всё, что осталось от несчастного, Человек-Паук тоже, будто бы заторможенно, отправился назад. Этим вечером ему было о чём подумать.* * *
Меня рвало уже минут двадцать, а чёртов поток миграции из желудка на волю вольную всё никак не желал остановиться. Ничего удивительного в этом не было: неважно, насколько хорошо известен канон, когда ты вживую наблюдаешь, как только что убитого человека съедают за каких-то пару минут, желудок точно захочет выйти подышать свежим воздухом. Я же в этом увлекательном интерактивчике с полным погружением в любимую вселенную участвовала напрямую. И какая только сволочь додумалась приучить симбиотов к подобному рациону? Почувствовав очередной позыв от малейшего воспоминания недавно увиденного, я вновь согнулась пополам, но выблёвывать мне было уже попросту нечего. Прокашлялась, сплюнув горькую слюну на асфальт, и жадно глотнула воздуха. Интересно, хоть один день в моей грёбанной жизни мог пройти спокойно? За прошедшее время на новом месте я почти позабыла о том, что мне противопоказано в принципе выходить на улицу во избежание не самых приятных происшествий. Забылась и простая неписанная истина: сокращать дорогу через подворотни чревато встречей с их обитателями. Шпаньё невзрачной девчонкой могло и не заинтересоваться, но истина нам глаголит, что на любой товар найдётся свой ценитель. Вот и для меня нашлась парочка. Понятия не имею, на что решили покуситься два взрослых заросших мужика возрастом явно далеко за тридцать – на девственность, органы, деньги или ещё что, но дорогу они мне перекрыли шустрее жадных до взяток ментов. Один открыто подошёл спереди, буравя намеченную жертву тяжёлым нечитаемым взглядом. Второго я обнаружила, когда машинально отступила спиной вперёд. Меня банальным образом зажали, как в какой-нибудь дурацкой истории. Я могла попытаться сбежать, теперь, в спокойной обстановке, мне становилось понятно, что это было вполне реально. Но в тот момент на меня что-то накатило. Знакомое, язвой въевшееся в мозг ощущение – что сопротивляться бесполезно. Что всё равно догонят, изобьют, сломают. Колени не подкашивались и слёзы ручьём не текли, но, вроде, забытая деталь вновь вклинилась в работу механизма, сбивая его с ритма. Я просто не могла бежать. Взгляд метался из стороны в сторону, отчаянно ища путь к спасению, которого не существовало. Никакой подворотни не было. Я вновь стояла в той чёртовой комнате с красным освещением, провонявшей бухлом и сигаретным дымом. Совершенно одна против них. Какой у меня мог быть шанс? А потом… словно снег пошёл. Не в плане снежинок или чего-то в этом роде, нет. Это было чувство. Ощущение свежести, спокойствия, как когда смотришь на падающие с неба снежные хлопья. Время останавливается, и для тебя уже не существует ничего, кроме них. Ты ловишь их сначала взглядом, потом рукой, и ощущаешь не леденящий холод, а такую забавную в чём-то даже приятную прохладу. И в тот момент прохлада была такой же. Она расползалась по ладоням, опоясывала плечи, шею, грудь, талию, ноги… Если быть честной, я обрадовалась, когда поняла, что произошло. Стало глубоко плевать на то, кто решится мне помочь, лишь бы вновь не оставаться одной. И Снотра, забравшая контроль над моим телом, – как бы пафосно это ни звучало – стала тем самым спасением. Мужики такого поворота событий не ожидали от слова «совсем». Буду откровенна: я бы на их месте тоже обделалась, особенно, после того, как симбиот решила перекусить между делом. Я знала, что однажды это произойдёт, да и человеколюбием особо не страдала, но, всё же, мы с моим желудком оказались не готовы к поспешной дегустации. Эту неготовность теперь во всю и демонстрировали. Первый рабочий день у людей, конечно, частенько заканчивается подобным образом, но точно не по той же причине, что у меня. –Извини, я была голодна. Сложно сдержаться, к тому же, он сам напал! – сбивчиво заговорила Снотра, когда мне удалось, наконец, выпрямиться и прийти в себя. –Сказала бы мне, раз всё настолько хреново, – убедившись, что внутренний мир больше не торопится наружу, я вытерла рот ладонью. – Вот совсем не улыбается кидаться на прохожих только из-за того, что кое-кто не захотел сообщить о своём голоде. –Но всё было нормально! Я ведь справлялась, я так больше не сделаю! Вздох вырвался сам собой. Ну вот что это за… ребячество! –Так, слушай, внимай мотай на ус или что там у тебя. Мне не нужны проблемы с твоим голодом, и я не хочу, чтобы ты однажды сожрала меня или кого-нибудь, кто просто мимо проходил… –Я не стану тебе вредить! – Громко, почти отчаянно воскликнула симбиот, заставив меня раздражённо поморщиться. –Цыц! Дай договорить, ёб твою. Итак, подобного рода проблемы мне не нужны, а потому, как только ты почувствуешь, что голодна, говоришь мне об этом. Как в первые дни, когда ты меня доканывала этими своими заявлениями. Теперь я не буду тебя игнорировать, и мы сможем быстро найти тебе еды, усекла? Снотра замолкла, затем согласно угукнула, как-то сразу притихнув. Я не знала, что творится в её желеобразной голове, буде таковая имеется, но кажется, в тот момент симбиот всё же успокоилась. Её переживания не были мне до конца понятны, как, возможно, и ей - мои. Нам обеим ещё предстояло переварить произошедшее сегодня. Во всех смыслах. –Кстати, спасибо тебе. За помощь, – выдохнув, поблагодарила я. –Никто не навредит моему хосту, пока мы вместе, – уже бодрее проурчала «соседка по телу». Мы больше не говорили до самого "дома", но от её слов как-то сама собой выползла непрошенная улыбка, а внутри чуть потеплело. Хотела бы я, чтобы кто-то сказал мне это раньше. Намного раньше.