Adam Lambert
У всех людей всегда складывались разные отношения с судьбой. Кому-то она подкидывала котов в мешке, кому-то щедро отсыпала счастливые шансы, а вот меня она яро ненавидела. Взаимно, между прочим. Очередной её подарочек, этот грёбанный мужик с симбиотом в заднице – о, нестареющая классика – вновь заставил задуматься, что на «том» свете и боли нет, и пиво всегда по акции. Я даже поверила, что уж теперь-то точно там окажусь, но для Ада вокруг было слишком прохладно, а для Рая слишком сильно пахло подгоревшими макаронами. Ещё и небожители яростным шёпотом крыли друг друга матом. –…какого х*ра в кастрюле делает молоко?! –Что тебе не нравится? Так суп будет ещё питательнее. –Это, бл*дь, не суп! Ситуация складывалась настолько знакомо, что я едва удержалась от нервного смешка. Ночь, улица, мужик, квартира… Под щекой диван – видимо, моя неизбежная карма. Нашёлся по мою душу и в Сан-Франциско некий мистер Гэррис. Оставалось только узнать: он просто мудак или ещё и педофил для поддержания за компанию образа сволочного кузена в одном лице. Я медленно открыла глаза, мысленно умоляя стерву-Судьбу, чтобы разговор и диван мне только примерещились, а на деле моя тушка всё также валялась в полуразрушенном доме или хоть на коврике возле магазина. Где угодно, но не там, где я находилась. Это ведь жестоко, грёбанная ты сука! Что я, в конце концов, такого тебе сделала?! Судьба ехидно ухмыльнулась, в очередной раз выразительно показав мне средний палец. Это действительно была чья-то квартира. С моего места виднелся краешек окна, задёрнутый пыльными жалюзи, и стоящий на тумбочке напротив дивана плоский прямоугольник телевизора. Приглушённый свет, видимо, стоящей где-то рядом настольной лампы, оставлял на чёрном экране жёлтое солнышко блика. Я зачем-то уставилась на него, перебирая в голове струящиеся мысли. Вспомнилось детство прошлой моей жизни. У меня не было своей комнаты, и я спала на жёстком диване в гостиной. Родители могли не появляться дома ночами, то работая, то загуливая – вместе или по отдельности – поэтому мне пришлось приучиться засыпать в одиночестве, не пугаясь всяких там бабаек, шныряющих по тёмным углам. Но я пугалась. Как и полагается глупому ребёнку, постоянно вслушивалась в каждый шорох из-под натянутого по самую макушку отсыревшего одеяла, надеялась, что оно-то уж точно меня защитит. Но, признаться, особо в это не верила. Поэтому часто включала перед сном настольную лампу, которая точно также бликовала на мутной поверхности старого родительского телевизора. Вглядываясь в блики, я постепенно засыпала. А наутро мне влетало за потраченную впустую электроэнергию, если кто-нибудь из родителей возвращался до того, как успею проснуться и замести следы своей ночной трусости. В нынешней жизни бояться бабаек стало несолидно. Ведь последние водились исключительно в буйной детской фантазии. Они не кричали на меня, не ломали мне рёбра и не швыряли о стены. Опыт со стенами, к слову, оказался для меня чем-то новеньким. Я моментально вернулась мыслями к недавней драке, которую помнила смутно. Начиная с момента, когда Снотра показалась во всей своей красе, память путалась. Совершенно отчётливо помнилось только одно: мы проиграли. И если я, видимо, просто отключилась, то что случилось с моей протеже? В груди коротко кольнуло. Вот чёрт, она ведь не могла… В ответ на мои мысли что-то скользнуло под кожей на спине, прогоняя всколыхнувшуюся в момент панику и успокаивая зашедшееся в нервном ритме сердце. На мгновение забыв, где нахожусь, я резко поднялась, пытаясь выровнять дыхание. –О, проснулась, – раздавшийся через секунду мужской голос заставил меня поперхнуться воздухом и окончательно вернуться к той откровенно дерьмовой ситуации, в которой мне «свезло» оказаться. Резко поворачивать голову в сторону говорившего, определённо, было хреновой затеей: тело после отключки подобной резкости не одобрило, и шею благополучно защемило. Острый укол боли оказал отрезвляющий эффект, напомнив, что совершать резкие движения, находясь в одной комнате с тем, кого боится даже твоя космическая приятельница, не самое мудрое решение. Оставалось только попытаться заговорить зубы и сбежать или же защищаться до последнего, если этот хмырь попробует сделать что-то не то. Увы, сколько я ни перебирала наши варианты на спасение, все они казались до обидного проигрышными. Пузатая зелёная кружка, со стуком опущенная на низкий столик передо мной, оказалась неожиданным предъявлением. Я уставилась на неё, как на гранату с выдернутой чекой, не уверенная, чего ожидать. Всё, начиная от небольшого скола на ручке и заканчивая исходящим от напитка паром казалось коварной ловушкой. Становилось даже слегка обидно от мысли, что мне решили банально подмешать какую-нибудь гадость. И какую вообще дрянь он туда налил? Ни на чай, ни на кофе непонятная бурда в кружке не походила. Даже Снотра с её очевидным равнодушием к большинству человеческой пищи наверняка не стала бы это пить. –Что это? Оно вкусно пахнет, – раздавшийся в голове заинтересованный голос Снотры заставил мой глаз пару раз дёрнуться. С каждой секундой это всё больше походило на издевательство. –Не вздумай трогать! – Как можно тише прошипела я. Мужик, на несколько шагов отошедший от дивана, увы, похоже, меня услышал. –Не бойся, кружка не кусается, – в его голосе отчётливо послышалась усмешка. – Зато, когда остынет будет невкусно. –Вот сам и пей, – машинально огрызнулась я, лишь затем запоздало сообразив, чем это может грозить. Мужик, впрочем, никак не отреагировал. Только иронично приподнял брови, демонстрируя мне вторую кружку в своих руках, где, судя по пару, плескалась такая же бурда. Он стоял в паре метров от дивана, опираясь поясницей на перегородку, обозначающей конец комнаты, и хорошо попадая в кольцо света настольной лампы. Каким-то издевательством выглядела его совершенно расслабленная поза вкупе с домашней одеждой. –Эй, раз они не хотят, давай я выпью, – прозвучавший откуда-то низкий нечеловеческий голос при правильных интонациях вполне мог заставить обделаться десяток-другой человек. Под кожей пробежались мурашки, когда из-за спины незнакомца показался, плавно извиваясь подобно змее, угольно-чёрный симбиот. Пущенным в свободный полёт кирпичом мне по голове ударило чувство дежавю. Будучи напуганной, я ещё тогда, на мансарде, просто не обратила внимания на то, что уже видела их. Когда-то давно нас разделял экран кинозала, сейчас – несколько шагов. Забавно, как размышляя время от времени о том, что раз в этом мире существуют симбиоты, то, возможно, где-то может жить и самый известный из них, я всерьёз не допускала и мысли о том, что он может оказаться реальным. Кто бы вообще в такое поверил? –Может, хоть познакомимся? – проигнорировав симбиота, поинтересовался мужик. – Вот этого чёрта зовут Веном. А я Эдди. –Брок? – я и не заметила, как выдохнула это вслух, пока разум отчаянно кричал, что подобного быть просто не может. Ладно симбиоты, после всего пережитого дерьма я удивительно легко смирилась с мыслью о том, что инопланетяне существуют. Но разве может вот так запросто существовать парочка, идентичная Марвеловской выдумке?! –Собственной персоной, – как ни в чём не бывало повёл плечами мужчина. Я хотела ударить кулаком по столу и истерично возопить «Да вы, бл*дь, издеваетесь! Вы совершенно точно издеваетесь!», не уверенная, чего в этот момент во мне было больше: безумного фанатского восторга или адекватного ужаса вперемешку с параноидальным ожиданием подставы. Я не знала, как мне реагировать, не знала, что делать. Только пристально глядела на него, словно он вот-вот воскликнет «Шучу!» или испарится. Фанаты вроде меня часто мечтают столкнуться с любимым персонажем, но задумывались ли они о том, что будут делать, если увидят его в реальности? Бросятся на шею? Станут с ним закадычными друзьями? Смешно. –Так что насчёт вас? Не хотите представиться? – промолчав несколько минут, спросил Эдди. «А нах*р пойти не хочешь?» – Едва не огрызнулась я по привычке, в этот раз всё же умудрившись вовремя заткнуться. –Джен. А она – Снотра, – голос предательски охрип, вынудив меня сухо закашляться. –Милые имена, – чёрная голова растянула пасть в улыбке-оскале. – Аппетитные. Я коротко поёжилась, привыкшая к более безобидной внешности и кроткому поведению Снотры. Видимо, почувствовав это, она сама решила появиться, обогнув меня со спины так, чтобы словно невзначай закрывать собой от наших… похитителей? А ведь эти двое ей всё ещё не нравились. Теперь не составляло большого труда догадаться, чем была вызвана такая её реакция. Веном был старше, больше и сильнее Снотры, она поняла это с первого взгляда, равно, как и логично предположила, что чёрная образина не обрадуется ещё одному симбиоту на своей территории. Мне оставалось только досадливо себя костерить, осознавая, что я сама столкнула нас обеих в эту яму. –Не пугай их, – шикнул Эдди. – Не хватало, чтоб вы мне тут всё разгромили. –Да я ещё даже не начал, – буркнул симбиот, обиженно исчезая в теле хоста. Журналист – во всяком случае, таковым он являлся по канону – покачал головой, от резкого ухода своего приятеля едва не перевернув кружку с напитком. Недовольно засопел, глядя на расползающееся по полу свежее пятно. –Что это вообще? – я не выдержала смотреть на непонятную жижу, почему-то с каждой секундой кажущуюся мне (или Снотре) всё более аппетитной. В частности, благодаря маняще-сладкому запаху. – Горячий шоколад с молоком, – ответил Эдди, движением фокусника вытащив откуда-то видавшую виды половую тряпку. Затем выразительно кивнул головой в сторону небольшой соединённой с комнатой кухни, – если голодна, вон там у меня есть макароны… с молоком. Он говорил настолько невозмутимо-серьёзно, что это всё больше начинало казаться мне каким-то извращённым издевательством. Кто бы в здравом уме поверил, что взрослый мужик несколько часов гонялся за мной по городу только для того, чтобы представиться и напоить горячим шоколадом? Конечно, им нужна была Снотра. Я не сомневалась, что Веном хотел её убить, а Эдди, судя по всему, пожалел хоста-ребёнка в моём лице. Во всяком случае, киношные их прототипы поступили бы именно так. Но как обстояли дела на самом деле? Где гарантия, что в реальной жизни сюжет развивался согласно канону фильма, а не какого-нибудь старого комикса? Как убедиться, что здесь Эдди Брок – не конченная мразь, пляшущая под дудку жестокого симбиота? Я разглядывала его, тряпкой полирующего пол от горячего шоколада. После переводила взгляд на стоящую перед собой кружку и впервые за долгое время совершенно не понимала, что должна делать. Снотра решила эту неподъёмную дилемму за меня. Она, судя по всему, не страдала сложными моральными задачами и, пока я уходила в себя, с присущим ей любопытством сунула нос в кружку. Чуть прищурила вытянутые голубые глаза и умилительно-тоненько заурчала от удовольствия. Этот смешной вибрирующий звук настолько странно отразился в тяжёлом воздухе, что я, не выдержав перенапряжения, коротко весело фыркнула. –Там правда есть шоколад, Джен, попробуй! – по-щенячьи восторженно мурлыкнула симбиот, поворачиваясь ко мне. Если бы когда-то кто-то сказал мне, что меня успокоит вид склизкой вытянутой морды со следами горячего шоколада на том месте, где у животных обычно находится нос, я бы рассмеялась этому придурку в лицо. А теперь мне было не до смеха. Дрожащие от мандража руки должны были в первую же секунду навернуть свою ношу, но с чужой помощью они крепко ухватились за керамические бока кружки, позволив мне притянуть её к груди. Я благодарно кивнула соседке по телу и опасливо прикоснулась губами к плотному краю. Уже не такой горячий сладкий напиток приятно скатился по горлу, оставляя после себя приторность и тепло. Несколько глотков вернули кружащийся мир к относительному равновесию и дали мне спасительный короткий покой, позволяющий обдумать дальнейший план действий. Вариативность коего оставляла желать лучшего, скатываясь или в очередную проигрышную потасовку, или в так избегаемый мною диалог. Разговор был уделом сильных или хитрых, я же не причисляла себя ни к тем, ни к другим. Но ситуация иного выбора не оставляла. Вновь обратив взгляд на мужчину, я задала тот вопрос, ответ на который при неудачном раскладе мог стать приговором: –Что вам от нас нужно?* * *
Эдди не умел обращаться с детьми. Это он осознал в тот момент, когда девочка очнулась и вскочила, затравленно озираясь по сторонам. А уж каким взглядом она смотрела на Эдди… Едва ли её успокоило бы готовое сорваться с языка «не боись, малышка, я не педофил». Более адекватных фраз на ум никак не приходило. Брок честно старался поставить себя на место невольной гостьи и не пугать её лишний раз – отчасти, чтобы не провоцировать чужого симбиота, который, в свою очередь, мог спровоцировать Венома. Мордобой агрессивно настроенных пришельцев его несчастная квартирка бы точно не пережила. Особенно печальным был тот факт, что ввязался в это Эдди совершенно самостоятельно. Сам настоял на том, чтобы выследить объявившегося симбиота, сам не позволил Веному его сожрать, а затем – когда стало понятно, что тащить в больницу бессознательного ребёнка с пришельцем внутри плохая затея, – удивительно легко согласился с предложением клинтарца (скорее всего, саркастичным) забрать девочку домой. Живущая по соседству женщина следила за тем, как он нёс на руках бессознательного ребёнка, с такой впечатляющей долей подозрения, что впору становилось ждать визита копов на огонёк. Ещё и Веном, скотина, по пути не упускал ни малейшей возможности простебать своего хоста. Само собой, Эдди не собирался делать с незнакомой девочкой ничего такого. Откровенно говоря, он не имел ни малейшего представления о том, что вообще с ней делать. Промаявшись этим те несколько часов, пока малышка лежала без сознания, мужчина в конечном счёте выбрал то, в чём считал себя профи – разговор. Ведь ему, опытному журналисту, рано или поздно раскалывались все: начиная от простых работяг и заканчивая заносчивыми знаменитостями. Лучше всего на свете он умел добывать информацию и вытаскивать из чужих шкафов самые старые, надёжно спрятанные от посторонних глаз, скелеты. Неужели такому как он не удастся разговорить обычного ребёнка? Вот только пойманная им девочка не была «обычным ребёнком». Нет, она смотрела на Эдди глубоким недоверчивым взглядом человека, который вынужден во всём видеть угрозу, особенно – в незнакомом взрослом мужике с опасным симбиотом за пазухой, что притащил её непонятно куда. Журналист не раз видел подобное: у тех, с кем жизнь обошлась не слишком-то приветливо. Например, у бездомных или тех, кто долгое время терпел чужое насилие. Никакие сладости в мире и успокаивающий тон не смогли бы заставить эту кроху ослабить бдительность хоть на мгновение. Сплошной щит дрогнул лишь один раз – когда Эдди назвал своё имя. Это едва уловимое изменение на долю секунды отразилось в выражении лица девочки, чтобы затем вновь потонуть в глухой обороне. Уговаривать, заверять, обещать было бесполезно. С тем же успехом Эдди мог убеждать в своих добрых намерениях лежащий на дороге камень. С другой стороны медали находились отношения Джен с сидящим в ней симбиотом: казалось, та совсем его не боялась. Не то, чтобы у Эдди было много времени на оценку, однако, то, как эти двое взаимодействовали, не походило на отношения жертвы и паразита. Даже спустя короткое время становилось легко поверить в то, что Снотра действительно защищала свою носительницу. Это заметил и Веном, что-то неразборчиво фыркнув про странных детёнышей. Причинять им какой-либо вред без веской причины у Эдди не было ни моральных сил, ни малейшего желания, что мужчина и озвучил на вопрос девочки. –Не думаю, что вы в курсе, но у нас с Веномом не самый приятный опыт общения с другими симбиотами, – услышав это, девочка искривила уголки губ в подобии усмешки, – поэтому нам было нужно убедиться, что Снотра не представляет угрозы. –И как? Сдали мы экзамен? – нарочито язвительно осведомилась Джен, но Эдди заметил, как похолодел её взгляд и напряглись мышцы. Журналист выдержал короткую паузу и спокойным, но не терпящим возражений тоном ответил: –А результаты экзамена будут оглашены завтра утром. Девочка дёрнулась, сузив глаза. Казалось, ещё немного и она зашипит или попытается напасть, но лишь сухо спросила: –В таком случае, я пойду? –А есть куда? – Эдди пожал плечами, как бы показывая, что насильно никого не держит. – Скатертью дорога, конечно, но той мансарде теперь не помешает капитальный ремонт. –Там мои вещи, – продолжила гнуть своё Джен. –Сбоку, за диваном. Девочка недоверчиво нахмурилась, но всё же посмотрела за диван, чтобы через секунду достать оттуда свой рюкзак со всеми небогатыми пожитками. Веном прихватил даже пыльный флисовый плед и пачку дешёвого недоеденного печенья. –Дверь вон там, – журналист невозмутимо указал в сторону выхода, – а вот тут – ткнул рукой в противоположную сторону, – ванная. Подушка с одеялом на диване возле тебя, макароны на плите. В холодильнике что-то ещё оставалось, можешь брать. Доброй ночи. Закончив экскурсию, он подобно самому воплощения зрелого спокойствия прошёл в спальню, закрыв за собой дверь. Встал посреди комнаты. Протяжно выдохнул и рухнул на кровать, сдерживая отчаянное желание покататься из стороны в сторону. На крутящийся в голове риторический вопрос «какого хрена я творю?!» ответ всё никак не приходил. Только Веном весело обозвал его «хозяюшкой». Хозяюшка из Эдди выходила аховая, и мужчина искренне надеялся, что не допустил ужасную ошибку, сначала притащив в дом второго симбиота, а затем оставив его на ночь без присмотра. –У меня для тебя две новости, Эдди, – на прозвучавшее заявление Венома хотелось застонать. –Хорошая – у наших с тобой подопечных уже явно создан симбиоз. Плохая – ты им не нравишься. –Зато от тебя они в восторге, – устало пробурчал журналист. –Лучше, Эдди, лучше. Они меня боятся, а потому сильно шалить не будут. Скорее всего, просто попытаются сбежать. Совсем как ты обычно. Брок промычал что-то нечленораздельное, переворачиваясь на бок. Пусть он и послал мысленно Венома, но где-то глубоко в душе понимал, что и сейчас был бы совсем не против сбежать.