Приключения брата Церетеллио

— А что-нибудь поменьше вы утопить не могли? — почти жалобно спросил Церетеллио, глядя на торчащую из болота башенку несчастного «Лемана Русса». — «Химеру», там?.. Гвардейцы смущённо переглянулись. Церетеллио задумался, как бы аккуратно внушить им мысль, что во исполнение своего долга перед Императором они теперь обязаны удерживать эту позицию и не отходить от машины дальше, чем на сотню метров. Не хватало ещё, чтобы экипаж увязался за Кровавыми Ангелами. — Уверен, мы сможем его вытащить, — заявил Корделий. Церетеллио бросил на него возмущённый взгляд, но с таким же успехом можно было сверлить глазами стену. Вовремя отказываться от идиотских идей Корделий не умел. — Теперь это не танк, теперь это ДОТ, — мрачно произнёс Церетеллио. — Хорошая новость: вы всё ещё можете его оборонять... Ну, пока боезапаса хватит. — И мы ещё можем стрелять! — с энтузиазмом произнесла одна из танкисток. Но Корделия было не так-то просто сбить с намеченного курса. — Аттик, а ты можешь его вытащить с помощью какой-нибудь психической дисциплины? — пристал он к примарису. Тот смущённо залился краской. Из-за его совершенно особенных способностей остальные Кровавые Ангелы очень редко хотели видеть его в бою именно в качестве библиария. С мечом и болтером его общество как-то меньше напрягало братьев. — Ну... Я могу попробовать, — произнёс библиарий и вопросительно покосился на Церетеллио. Тот мгновенно ощутил, что запахло не просто жареным, а уже палёным. Это была очень, очень паршивая идея. Увы, Церетеллио на личном — и весьма горьком, — опыте знал, что примарис добросовестно освоил только два психических приёма, которые мог применить с минимальным риском для себя и окружающих. И оба они к случаю походили чуть менее, чем никак. — Не надо пробовать. Просто не надо и всё, — поспешно сказал он. — Оставьте машину в болоте, то есть, в покое, нам нужно идти дальше. — Так точно, сэр! — раздался высокий голос откуда-то снизу. Опустив взгляд, Церетеллио увидел одну из танкисток, перепачканную грязью и копотью, которая смотрела на него снизу вверх совершенно влюблёнными глазами. — Есть идти дальше! — Э, нет, это мы идём, а вы остаётесь тут, — поспешил уточнить Кровавый Ангел, но было уже поздно. Энтузиазм горел в глазах женщины ярким пламенем, которое не так-то просто будет погасить. — Мы отправляемся с вами, — категорично ответила та. — Шанс сражаться рядом с Ангелами Императора выпадает лишь единожды! — Ага, потому что мало кто эту радость переживает, — отозвался Церетеллио. — Поверь, тебе не понравится. Удовольствие ниже среднего. Сидите и обороняйте свой ДОТ, эээ... — Капрал Груздева, — подсказала танкистка. — И мы идём с вами. Церетеллио тяжело вздохнул и повернулся к библиарию. — А что именно ты, говоришь, можешь попробовать? Аттик просиял. — "Крылья Сангвиния", — произнёс он, и, не встретив понимания на лицах братьев, уточнил: — Это может сработать. Но не точно. — И как, извини, нам поможет то, что ты кастанёшь на себя эти самые крылья? — уточнил Корделий. — Не на себя, — пояснил примарис. — На танк. Церетеллио внимательно посмотрел на библиария. Потом на утонувшую машину. Потом снова на библиария. — Что? — переспросил он. Аттик смущённо улыбнулся. — Ну, ведь дредноут же взлетает, да? ...Танк вылетел из болота по кривой, которая сперва резко устремилась в хмурое небо, а потом несколько более плавно направилась к земле. От грохота, с которым машина рухнула в залежи бурелома метрах в восьмиста от болота, содрогнулась земля. Кто-то из гвардейцев не удержался на ногах. Церетеллио и самому показалось, что началось землетрясение. Аттик издал торжествующий вопль. "Леман Русс" ещё пару раз вяло хлопнул багряными крыльями, и те развеялись в воздухе, как утренний туман. — Ну... Это было впечатляюще, — признал Церетеллио. Капрал Груздева поднялась с земли в паре шагов от него, потирая ушибленную пятую точку, и могучим прыжком метнулась к библиарию. Прежде чем Аттик успел среагировать, она заключила его в крепкие объятия — там, где доставала. — Что ж, — протянул Церетеллио. — Приятно обнаружить, что у нас есть транспорт. — Аттику лучше им не пользоваться. Дух этой машины такого надругательства ему не простит, — мрачно предрёк Корделий. — Думаешь? А вдруг ему, наоборот, понравилось летать?..