И вот я здесь... Снова

***

      Пока Цзян переодевался, Лани и Вэй сидели в гостиной на диване. Лань Сичень смотрел в одну точку и думал, думал. Думал он о том, что Ваньинь стал совершенно другим. И речь была не только о его карьере, а и в голосе, движениях. Когда он говорил с Хуанем, его голос ставал холодным, он пытался с ним любым способом не контактировать, но Сичень хотя бы должен знать причины расставания. Если он правда больше не любит его и у него есть другой человек, он не будет мешать их отношениям.       Из раздумий его вырвал голос Вэй Усяня, что наконец-то решил задать главный вопрос: — Сичень, ты знаком с ним? — на что ему ответили не сразу, замявшись, Лань начал говорить: — Он мой… — Я его бывший, — ответил вместо него Ваньинь, бесшумно явившийся из-за двери. Он был одет в простую домашнюю одежду. — Обалдеть, — сказал Усянь, откинувшись на спинку дивана.       «Всё же бывший» — опечалился Лань Хуань. — Ничего не могу предложить. Вы не очень ожидаемы гости, особенно некоторые, — продолжил всё также холодным тоном Цзян, стрельнув глазами на последнем слове в Сиченя. Он прошёл к столику и сел, начав нервно стучать по поверхности. — Итак, я привёз вас сюда не для того, чтобы вы молчали. Говорите, что хотите и уходите, — он не собирался смягчаться. Столько времени прошло, он почти забыл, и тут на тебе. — У меня всего лишь один вопрос: почему? — сглотнув ком в горле, посмотрел на него Сичень. — Почему что? Почему я столько лет страдал из-за тебя? Почему столько лет думал о том, чем не подходил тебе? Почему на столько лет уехал из страны, оборвав все связи?! — под конец его голос сорвался, в глазах застыли слёзы. — Я не понимаю… о чём ты? Что я сделал? Это ты меня бросил, без причины! Пропал, ничего не сказав! — Да что ты. Скажи ещё, что у тебя нету мужа! — уже разревевшись, кричал сквозь слёзы Чэн.       Не выдержав, Лань быстро преодолел расстояние и взял его лицо в руки. Тот начал убирать их, но у него не получалось. Большие пальцы стирали потёки под глазами. — Что ты себе напридумывал? Какой муж, я всегда любил тебя и люблю, всегда буду любить, малыш, — под конец его голос вовсе стих.       За всем происходящим наблюдали супруги Лань. Теперь они знают через кого страдал старший Лань, через кого был такой грустный и одинокий.       Тихие всхлипы разбавляли тишину в комнате.