Таинственный парень Гермионы

Спустя два дня после ночной ссоры с Джинни на Гриммо появился Рон. Вид у него был такой хмурый, как будто приходить он жутко не хотел, но его вынудили оказаться между сестрой и близким другом. — Знаешь, дружище, у всех бывают кошмары, мне, например, тоже иногда снится, как будто я с Фредом и Джорджа, и Перси, и Билла с Чарли похоронил. Но что ж из-за этого сразу собачиться и всем расходиться, что ли? — устало произнёс он, опустившись за стол. — Я не пойду в «Нору», чтобы извиняться перед Джинни, — отрезал на это Гарри. — Блин, да что вы с ней как два малых дитя! — возмутился Рон. — Заладили своё: «Не пойду, не буду!» Мама, между прочим, из-за вас жутко расстроилась и опять лила слёзы на кухне, хоть бы о ней немного подумали, чем о себе любимых! — О твоей маме я всегда думаю с теплом и любовью в сердце, так ей и передай. А вот Джинни пусть сперва сама подумает над своим поведением, а потом уже чего-то ждёт от меня. И всё, я больше не желаю на эту тему разговаривать! Рон так и не смог до него достучаться и ушёл с таким же хмурым видом. По правде говоря, Гарри и не думал о Джинни так, чтобы сильно. Он вспоминал об её отсутствии на кухне или в постели, но потом готовил себе поесть и спокойно ложился спать. Никто его ни в чём не упрекал, никто не пытался придвинуться к его боку и закинуть на него руку или ногу. По утрам ему не приходилось терять время на разборки на кухне, где надо было не только окончательно проснуться, но и сообщить, во сколько он вернётся. Словом, неделя шла неплохо. Гарри даже чувствовал некоторое облегчение, оставшись на Гриммо один. По вечерам он всё так же «присматривал» за Гермионой, но так и не увидел ни одного гостя в её квартире. А к концу недели Гарри стало тошно. Под вечер он сменил свою тёмную мантию на неброский тёмно-синий плащ с капюшоном и отправился в Лютный переулок. Некоторые его безрассудные коллеги неоднократно рассказывали ему об одном развлекательном заведении, и Гарри тоже решил его посетить. В этом заведении ему удалось не только выпить, но и выбрать себе спутницу. Его выбор пал на стройную шатенку с серыми глазами. Вместе с ней они отправились наверх, в один из номеров. Гарри лежал на спине и неровно дышал, пока его умелая спутница сидела на нём сверху и старательно удовлетворяла его низменные потребности. А потом она слезла и ласково проговорила, что всегда будет рада его видеть. Он дал ей денег и какое-то время лежал на кровати в номере, усталый и опустошенный. Ничто его особенно не волновало и не трогало. От нечего делать он достал складное зеркальце из кармана брюк и взглянул в него. Не происходило ничего нового. Гермиона гладила в спальне мужские вещи. Последней из всех была светло-серая футболка. Подруга выключила утюг и почему-то застыла, смотря на неё. Одному Мерлину было известно, о чём она задумалась. Гарри хмыкнул и хотел отложить зеркальце, но тут ни с того ни с сего его подруга закрыла лицо руками и разрыдалась. От неожиданности Гарри резко приподнялся и сел. Ему казалось, будто его горячее крепкое тело ополоснули ледяной водой. Смотреть на плачущую Гермиону было куда хуже, чем видеть её обнажённой и думать, что её будет обнимать и целовать кто-то другой. Её всхлипы резали его по самому сердцу. Только не она. Она не должна страдать. Он не позволит. Если это всё из-за её таинственного скромного парня, то он его на куски разорвёт. Каким же надо быть уродом, чтобы довести до слёз такую смелую, сильную и смышлёную девушку, как его подруга? — Гермиона… — невольно сорвалось с губ Гарри, и он тут же поднялся с кровати. Ему хотелось прямо сейчас сорваться к ней. Прижать её к своей груди, крепко обнять, успокоить. И плевать на этого её жениха, плевать на ту дурацкую татуировку на её плече, плевать на дешевенькое колечко и на всё остальное тоже плевать. У неё какие-то проблемы, ей плохо, он ей поможет, если не как её парень, то как верный и надёжный друг. Гарри быстро оделся и ненадолго остановился, глянув в зеркальце. Плач Гермионы закончился так же быстро, как и начался. Она стёрла влажные дорожки со своих щёк и аккуратно сложила светло-серую футболку на гладильной доске. После этого он видел, как она прошла по коридору и ушла на кухню. Гарри выругался и, быстро покинув развлекательное заведение, сорвался вниз, откуда трансгрессировал к дому подруги. На лестнице он остановился и понял, что его внезапный визит её точно испугает или насторожит. Гарри осмотрелся, но не нашёл ничего полезного и тихо выругался ещё раз. Пришлось достать волшебную палочку и закусить край воротника, прежде чем взмахнуть. — Гарри? А что ты… О Мерлин, живо на кухню! Глаза Гермионы округлились, как только она увидела его окровавленную руку. Гарри на ходу рассказал ей животрепещущую историю о том, что у него была встреча неподалёку с неким информатором, а тот, полнейший гад, подставил его под удар своего сообщника. Но ничего, он ещё найдёт этих двух негодяев и тогда им не поздоровится. Гермиона в это же время была так занята обработкой его руки, что только кивала в знак согласия. Через какие-то минуты от его раны не осталось и следа. — Что бы я без тебя делал, а! — с чувством произнёс Гарри, не спеша вставать из-за стола. — Слушай, а у тебя не будет выпить? Что-то прям в горле совсем пересохло. Гермиона с неподдельным беспокойством тут же приложила к его лбу свою ладонь. Гарри едва удержался, чтобы не положить поверх её ладони свою. — Да нет у меня жара, — с улыбкой заметил он, тронутый такой заботой, но подруга повернула свою ладонь тыльной стороной и приложила к его шее. — Набегался, вот и пить хочется. — Тогда давай я тебя лучше чаем напою, а то сейчас напьёшься холодной воды и простудишься ещё, — убедившись в его словах, заметила она и отошла к чайнику. — О, это было бы замечательно. Спасибо! А я… э-эм… слушай, а я тебе не мешаю? Ну, твой парень не будет возражать? Чайник чуть не выскользнул из её пальцев — Гермиона вовремя его подхватила и наполнила водой. — Нет, я сегодня одна, мы… мы с ним не каждый вечер встречаемся, — ответила она. — Понятно, — сказал Гарри, с трудом удержавшись от замечания, что её парню было бы лучше уделять ей побольше своего времени, если, конечно, он ею дорожит. — А мы вот с Джинни расстались… — Что?! Гермиона резко повернулась и сама же смутилась от своей реакции. — Ой, прости, я… просто это так неожиданно. Ты… Вы… это точно решили? — Думаю, что в этот раз да. Знаешь, в последнее время нам очень тяжело друг с другом. И да, тебе это может показаться странным, но я почему-то не расстроен. — По тебе так не скажешь. — Это ещё почему? Чайник вскипел, и Гермиона отвернулась от удивлённого Гарри, чтобы разлить им по чашкам кипяток. Он недоумённо смотрел в её спину, ожидая ответа, но она его так не дала. Через минуту Гермиона подошла к столу с двумя чашками и тарелкой с шоколадным печеньем. — Не богато, конечно, но что есть. Угощайся. — Спасибо. Гарри одолела одна нехорошая догадка, но он так и не решился её озвучить. Не хотелось встревожить Гермиону утверждением, что если она по нему что-то и видит, так это потому, что он переживает из-за неё, а не из-за своей ссоры с Джинни. Неловкая пауза сильно затянулась, и он поспешил её нарушить. — А как у тебя… поживает котёнок? — О, неплохо, он такой милый и ласковый, не хочет больше нигде спать, кроме как на моей подушке. Губы Гарри невольно изогнулись в улыбке. Хоть где-то он угадал с выбором. — Так ты решила его оставить? — Да, мне он очень понравился. Гермиона скромно улыбнулась и потупилась, кажется, не выдержав внимательный взгляд Гарри. Он, конечно же, мог и дальше говорить с ней про нового питомца или на какую-то другую незначительную тему, но это притворство было противно его натуре. Гарри не выдержал и протянул руку к подруге. Отнял её неподвижную ладошку от чашки и сжал в своих пальцах. — Гермиона, скажи мне честно, твой парень, он тебя не обижает? На мгновение она замерла, как будто пойманная на месте преступления, но тут же нахмурилась и, отдёрнув от него свою руку, резко поднялась из-за стола. — Знаешь, по-моему, тебе уже пора уходить. Гарри не спешил подняться из-за стола, в отличие от неё. — Но я ведь не из праздного любопытства спрашиваю, — заметил он. — Ты решила связать с этим человеком свою жизнь, но не хочешь про него ничего рассказать: ни кто он такой, ни чем занимается, да ты даже имени его до сих пор не назвала. Хорошо, если тебя это так нервирует, я больше не буду спрашивать, обещаю. Но можно… можно мне хотя бы как твоему другу убедиться, что… — Хорошо, хотя бы как моему другу, — с нажимом сказала она, — я тебе сообщаю, что мой парень очень хороший человек и не способен меня обидеть. И да, если ты ещё не забыл, я в состоянии за себя постоять! Этот её не терпящий возражений тон и напряжённая поза были слишком хорошо ему знакомы. Ещё немного и взорвётся, потребует, чтобы он убрался из её квартиры. Гарри нехотя поднялся из-за стола. — Ладно, я надеюсь, ты помнишь, что всегда можешь на меня рассчитывать. И да, спасибо, что помогла с рукой. — Я тоже была рада тебя повидать, пока! Дверь за ним быстро закрылась, и Гарри остался на площадке с хмурым видом. Перестарался, подумалось ему, а ведь так хотелось дать ей понять, что он всегда рядом и защитит её от всего. Но это ведь Гермиона, она очень упряма и к тому же слишком привыкла полагаться только на саму себя. Гарри тяжко вздохнул и ушёл домой. После выходных он снова погрузился в работу и в свободные часы посматривал за подругой. Ситуация не менялась. Ни с кем из коллег она не болтала в министерских коридорах и не засаживалась в столовой, после службы не посещала кафе или какие-то другие заведения, и возвращалась домой. Два-три раза в неделю стирала и гладила мужские вещи с каким-то отстранённым видом и на этом всё. Гарри за это время перебрал в голове все варианты, что у него имелись, и остался только один. Жених Гермионы — это её ближайший коллега, который очень редко покидает Отдел тайн. Возможно, он выше её по должности или даже начальник. Это бы объясняло, почему она возвращается каждый день со службы поздно и кое-когда приносит с собой грязные вещи. Этот грёбаный «гений» внушил ей, что он выше всех этих житейских хлопот, и она взвалила их на себя. Вот откуда её слёзы и не особо радостный вид от помолвки. Её крайне умный голодранец выжимает из неё все соки, а взамен не даёт ничего. Нужно его найти и очень серьёзно поговорить. Видимо, он там совсем обнаглел, сидя на своём низшем уровне, и не в курсе, что за Гермиону есть кому заступиться. Гарри всё обдумал и пришёл к выводу, что до Отдела тайн ему никак не добраться. Туда ведь нельзя спуститься, чтобы с кем-нибудь поболтать, и между делом понаблюдать за своей подругой. Там целый лабиринт и своя система ходов. Можно, конечно, походить за Гермионой, но только если незаметно и тихо. Ему самому даже с мантией-невидимкой такое не провернуть. Во-первых, не удастся надолго исчезнуть со службы, во-вторых, Гермиона может его вычислить благодаря каким-нибудь чарам. Оставался только один проверенный выход — использовать того, чью магию вряд ли удастся обнаружить даже смышлёным невыразимцам с их методами. Гарри вернулся домой и, закрыв дверь, воскликнул: — Кикимер! Раздался характерный хлопок, и домовик спустя четыре года разлуки наконец-то вернулся из Хогвартса домой. — Хозяин… призвал… Кикимера? — медленно и недоверчиво уточнил он. — Призвал, — подтвердил Гарри. — Кикимер, у меня есть для тебя одно очень важное дело…