Рыжие... Бешеные... И чтоб с 20-сантиметровым

– Олеж! Они приезжают! Они правда приезжают! Олег сидел, утопая в шикарном диване и наблюдал за ходящим от стены к столу и обратно рыжим парнем. Тот рассказывал о приезде Лисов уже 3 неделю подряд, с того момента, когда стало известно, что они приедут играть в Питер, но Олег был рад видеть на лице своего друга воодушевлённую, счастливую улыбку. Та не появлялась его губах которые хотелось целовать до зуда в губах по несколько месяцев, последний раз такую искреннюю радость Олег видел, когда Серёжа закончил приложение, после – лишь дежурные улыбки на банкетах и ещё каких-то сборищах для богатых. (Волков правда пытался запомнить, как они все называются, но Птица не появлялся уже больше 4 месяцев, а Серёжа забил на это). К тому же, Олегу самому не терпелось увидеть того загадочного нападающего Джостена, о котором знали даже в частях, в которых он служил. Нил был из тех редких случаев, который был и заказом, и клиентом и сыном очень влиятельного человека так ещё и находился под защитой сразу двух мафий. После громкого скандала, который вышел даже за пределы фанбазы экси с похищением одного из самых ярких и окутанных тайнами и скандалами нападающих и без того малочисленной, еле-еле проходящей по количеству игроков команды, Нил Джостен все же стал более узнаваемым и обсуждаемым человеком, чем когда-то сыны экси или уход Кевина из «Воронов». Однако даже прямо рассказанные СМИ факты не дали людям полного понимания ситуации. – Угу… – большего от Олега и не требовалось. Потом, когда приступ радости закончится, Разумовский будет долго извиняться, считая, что Олегу нужно его останавливать или переводить тему, ведь это интерес только Сережи, а Сережа может и в интернете это пообсуждать. Волков будет его сжимать в своих «волчих», как всегда шутит рыжий, понимая, что убеждать его, в том, что Волков будет слушать Сережу, даже если тот будет часами ему рассказывать про квантовую механику или написание сверхсложных кодов, даже не понимая, о чем он говорит и не интересуясь этим, только ради того, чтобы услышать его восторженный голос. При этом сам, чаще всего отмахивался, убеждая Сережу, что тому будет не интересно слушать, только изредко, получая сообщения о смертях товарищей, провалах или крупных успехах на миссиях часами стоял над картами, рассказывая тактики ведения боя в разных местностях, а Сережа сидел и слушал его, следя за передвижениями этого невыносимо прекрасного парня взглядом влюбленной нищенки. Серый снова чувствовал себя тем 16-леткой, которому Олег в красках описывал их жизнь после выпуска, успокаивая его после очередного приступа… Путешествия, жизнь вдвоем, вкусная еда, комфорт, то, во что хотелось верить, а после слов Олега – верилось. – А вдруг он откажется от встречи со мной? – опасные нотки растерянности зазвучали в голосе, а голубые глаза почти в ужасе уставились на брюнета. – Серый. Ты отправил его тренеру уже столько уточняющих этот вопрос писем, что, я уверен, самому Ваймаку уже интересно, кто этот паникующий молодой человек. – Я не паникую! Просто уточняю, вдруг Нилу будет это не интересно… или не удобно… или не комфортно… Олеж… Зачем я им написал... – О, Всевышний, как же ты меня заебал… Еще раз услышу этот мученический вой, сам пойду к Джостену! – Сережа встрепенулся, как это делала Марго когда-то, и решительно направился к дивану с Волковым, садясь ему на коленки, кладя голову на грудь, как это было заведено еще в детдоме, когда Птица подавал признаки присутсвия. – Ну-ну, пожалуйся Олеже, он меня поддержит! Олегу не надо было спрашивать, что случилось, он лишь начал успокаивающе рисовать какие-то неведомые узоры на коленке младшего, ожидая, пока тот передаст ему слова своей второй личности. – Птиц… сказал, что если я не успокоюсь… сам пойдет встречаться с Джостеном! – Олег улыбнулся уголком рта, заметив на несколько секунд заблестевшие золотом глаза, поцеловал Разумовского в лоб, одной рукой разворошил любимые до невозможности рыжие волосы, другой выстукивая «молодец, так держать, Птиц» на коленке парня. – Эй! Если ты не забыл, я тоже азбуку морзе знаю! И почему ты снова на его стороне?! Совсем меня не любишь, ясно! – Рыжий попытался встать, но сильные руки, внезапно обвившие талию, не дали этого сделать. Олег, зарывшись носом в волосы Сережи, прошептал: – Люблю… даже не представляешь насколько… – Сережа замер на коленках вроде-уже-не-друга, не ожидая, что услышит эти слова не в темноте ночи, когда можно все списывать на «приснилось», а средь бела дня, да еще сидя в такой… пикантной позе. Осознав наконец, что ответить словами не получится, Серый, ерзая на коленях старшего, почти полностью развернулся лицом к нему и прижался губами к чужим, обветренным, незнакомым, но в то же время тем же, родным, любимым губам, напрягаясь всем телом, уже собираясь отскочить, но руки, до сих пор лежащие на талии вновь останавливают. Олег, сначала слегка опеши</хуев от действий рыжего, берет инициативу, углубляя поцелуй.