***
— Я устал от твоих кривляний, сопляк! Встреча со стволом оказалась неожиданно жёсткой. — Араши-сенсей... — понять, какая муха его укусила, не вышло, как и увернуться от хватки. Меня встряхнули за шиворот, при этом снова приложив об дерево. — Как будто это всё игра! Как будто не понимаешь, что уже не жилец! Твой дарованный – Сенджу! Гнев обжигал жаром, словно я сдуру в печку сунулась. Уже поджившие раны на такую встряску отозвались болью, Сильный. Убьёт-убьёт-убьёт. Парализующий страх на миг сковал тело. И был смыт собственной яростью. Да чтоб на меня орал какой-то юнец с бешеными гормонами?! Перед глазами после удара всё плыло, но вот тепло чужого тела ощущалось отчётливо, понять положение чужих ног тоже удалось. Комбинация "взять-сжать-повернуть" выполнилась почти автоматически. На последнем пункте, впрочем, немного притормозила: шиноби мгновенно замер. Чуть отдышавшись, глянула на противника: по выражению его лица, было понятно, что мои действия оказались совершенно неожиданными. — Араши-сенсей, — поза у нас получилась довольно таки провокационная и позволяла почти шептать ему на ухо, — надеюсь, подобного рода недоразумений больше не будет. Я, конечно, ещё юн и неопытен, но будущий глава и не нужно думать, что не смогу удержать за яйца дурных соклановцев и не менее дурного дарованного, — чуть сильнее сжала пальцы, заставив парня тихо зашипеть. — Я знаю из какого он клана и готов к трудностям. — Прошу прощения, моё поведение было недопустимым, — тихо и почти ровно ответил Араши, склонив голову. Он бы, наверное и по всем правилам поклонился, не держи я его. Как-то это не вязалось с тем, что мне только что продемонстрировали. Ожидая подвоха, нехотя разжала пальцы. — Сенсей, зачем вы...так? — всё же удалось озвучить мысли цензурно. Парень только вздохнул и как-то неловко передёрнул плечами. Не поняла пантомимы. — Это началось несколько месяцев назад, — всё же начал рассказ Араши, — на шиноби клана как помутнение находит. Ненадолго, но дел можно натворить немало. Причину, пока понять не удалось, человек просто начинает действовать... странно, порой опасно, для себя и окружающих. Приступ можно взять под контроль, если заметить его начало, или кто-то одёрнет. Не знаю, приступ у меня, или нет, но очень хочется побиться головой об дерево. От бредовости происходящего. Но это неплохо объясняет, почему меня чуть не придушил папаша. Вот ведь денёк откровений... — Бешеный, — тихо пробурчал Араши, осторожно пытаясь устроиться удобнее. Ну, да, наверняка приятного мало, но вряд ли там что-то серьезное, себя я всё же контролировала. — Кто тебе те свитки дал? — Какие? — уточнила осторожно, опасаясь очередного срыва. — То, что ты проделал очень напоминает способ убийства, которым пользуются медовые куноичи. — Атаковать уязвимое место, оказавшееся рядом – естественно, — я приподняла брови. Не сдержалась, фыркнула: тоже мне, забота о нравственности. — Мамору-кун, это очень серьезно, — Араши покачал головой.— Те свитки специально держат отдельно, чтобы юные шиноби товарищей не покалечили. Вот ты был аккуратен, спасибо, а представь, что произойдёт, если обалдуи решат друг на друге потренироваться, да сил не рассчитают. М-да, действительно, будет печально.От размышлений отвлекло тихое покашливание. — Мамору-кун, если чувствуешь себя не очень хорошо, нам стоит вернуться, — заявил Араши.— Покажем тебя ирьёнину. Да и вдруг меня снова переклинит. — Сенсей, вас действительно во мне что-то настолько раздражает? Вместо ответа тот закашлялся сильнее. Да моего наставника самого нужно к медикам. Наконец тот смог перевести дух. —Ты его так не сотрёшь, Мамору-кун. Вот, уже и ехидство вернулось. Кажется, я забылась и опять начала поглаживать браслет, нужно лучше себя контролировать. — Знаю, просто успокаивает, — чуть насмешливый тон шиноби не вызвал никаких сильных эмоций. — Если расслабиться и поглаживать, то возникает ощущение, что касаюсь настоящих травинок, стебельков и цветков. Они такие мягонькие, весенние, — всё же пришлось собраться и отвечать: по взгляду мужчины было понятно, он вцепится в меня как клещ и не отстанет, пока не получит ответы. —Араши-сенсей, я внимательно прочитал всё, что было про дарованных. Заставить знак исчезнуть никому не удавалось. Да и зачем? Раз дарованный – тот, кто идеально мне подходит, мы сможем договориться. — Не в нашем мире, Мамору-кун… — Араши поднёс к губам фляжку. А чего это у него так странно голос звучит? Сдавленно, словно мешает что-то. Да и покашливать он ещё днём начал. Будь это простуда, наверняка перенёс бы ночёвку, или «мужик не болеет, пока не околеет»? И как его в такой ситуации лечить? Даже если Араши согласиться натереться прихваченной мною мазью, после неё прогреваться нужно, а не на земле спать. В это время шиноби чуть ли не отшвырнул фляжку и закашлялся надрывно и не так, как бывает, когда поперхнёшься. Как бы до тошноты дело не дошло. Он прижал ладонь к губам, словно подобное могло помочь. Что? Это ведь не то, что я думаю? Приостановка тока чакры ничего не дала. Очень захотелось просто ущипнуть себя, дабы убедиться, что всё это не сон. На ладони у наставника весело розовели лепестки цветов, а один из них спланировал на землю. — Араши-сенсей, что с вами? — тихо спросила я, когда кашель унялся. — Это то, во что может перерасти не закреплённая связь с твоим... дарованным. — Судя по паузе, наставник хотел выразиться грубее. Он сжал лепестки в кулак, а затем с силой саданул им об землю, просто со злобой, без чакры. Та-ак, а отец о подобном тактично умолчал. И дядюшка тоже. Это точно чей-то фанфик. Иначе как могла появиться такая дивная смесь из соулмейтов и ханахаки? Ладно, допустим, отрицание части себя ведёт к саморазрушению, допустим, это порождает проблемы с лёгкими, но с какого бодуна там начинают расти цветочки?! Дуб, под которым мы сидели, был большим, его, за неимением берёзки или ясеня, так и хотелось обнять и поплакаться, вопросить, за что мне это. — И как скоро начинается подобное? — Страшно? — голос собеседника вновь начал звучать хрипло, похоже, второй приступ кашля был не за горами. — Пока что просто интересно. — Я присмотрелась к уцелевшему лепестку: пион вроде как. — А если так скрутит во время боя? — Значит недолго жить осталось. Эта пакость, — он стряхнул с ладоней смятые лепестки, — обычно лезет, когда ты расслаблен. А у тебя, думаю, есть шанс этого избежать. Если дарованный успеет погибнуть достаточно быстро… Что ещё хотел сказать наставник, я так и не узнала – его вновь скрутил приступ кашля. Мне-то что делать, по спине похлопать? Надо срочно узнать, как с такими приступами бороться, наверняка же что-то придумывали. Наконец Араши выплюнул ещё несколько лепестков и облегчённо вздохнул. — А если связь закрепить? — я протянула фляжку. — Сенджу, — процедил наставник, — всюду эти пионы, — он закатал рукав, демонстрируя обнимающий запястье цветок. — Даже его имя! Бо́тан-сан, значит… Интересно, как они друг о друге узнали и как мне искать своего? — Поэтому меня и сделали твоим наставником, — продолжил Араши. — И почему все так уверены, что дарованный тоже Сенджу, — спросила больше риторически и вновь погладила браслет. — Поговорили с твоими напарниками, — пожал плечами Араши. В этот момент я чуть за голову не схватилась: вот туплю. Кто-то же принес меня... Мамору в клан. — Появлению знака сопутствует зуд, — продолжил Араши,— но в городе ты ничего такого не сообщал. А после того, как вы покинули его стены, контактировали только с Сенджу. Но не похоже, чтобы это тебя печалило. — Переживать теперь нет смысла, — распечатала из свитка узелок. Задушевные разговоры, это хорошо, но уже темнеет, нужно заняться лагерем. Найденное место должно было остаться неприметным, так, что облагородить его не светило. Попробовавший развести огонь без чакры Араши, поморщился, а затем выплюнул мелкий огненный шар. После приступа кашля парень стал каким-то вялым, все действия выполнял словно через силу. — Мисо, — в его голосе мелькнула лёгкая растерянность, — ты собираешься готовить суп? Как шиноби вообще до своего возраста дожил... — Одна из целей — научиться выживать в любых условиях. Ситуации бывают разные. — Подобное заявление немного объяснило его удивление. Спорить, что часть условий мы создаём себе сами, не стала. Новая жизнь, действительно, исключала домоседство и годами неменяемый маршрут на работу. Почему меня не закинуло в милую романтическую комедию? — Араши-сенсей, вы себя со стороны не видите. Тут впору немедленно домой собираться, и вас к ирьёнинам тащить, а не подножный корм искать, — помешала получившееся варево. Справедливости ради, в него я добавила набранную в окрестностях зелень. Судя по тому, что шиноби не стал бравировать или насмешничать, чувствовал он себя действительно не очень. Воспринимать Араши именно наставником выходило всё сложнее. — Поступил ты, в целом, верно, — о миску он, несмотря на тёплый вечер, больше грелся. — Я память потерял, а не мозги, — стало до странности обидно. — Мамору-кун, — вздохнул Араши, — просто многие действительно приходят на такие миссии чуть ли не с одним кунаем. Не удержалась, фыркнула: теперь мне понятно, откуда высокая детская смертность. Конечно, теплой летней ночью, да возле дома, мелкие шиноби не рисковали, а их таким образом пытались научить самостоятельности и умению думать наперёд, но собственный опыт показывал: подобное работает через раз. Ничего сделать с этой ситуацией я пока не могла, только запомнить на будущее.***
Жарко. И от солнца и от ещё ощущаемой чакры Учиха. О недавнем бое напоминали выжженая до корки проплешина на земле и пара сломанных кунаев. Бо́тан облегчённо вздохнул – легко отделались. Они вообще не должны были вступать в бой, но уж что вышло. — Хей, Гин, ты дарованного нашёл?! Так набросился... Смотри, как бы он тебя к себе не утащил! Голос Риоты заставил прикусил губу. "Навязали этого болтуна на мою голову!" — посетовал Бóтан. Ситуация была смешной и при ином раскладе он и сам не упустил бы возможности позубоскалить. Вот только сейчас Бóтан отчётливо понимал, что дело может кончится дракой, или, что ещё хуже, затаенной обидой. Шиноби всё равно люди. А дарованные – слишком болезненная тема, особенно если выйдет, что балагур угадал. От Гина едва пар не шёл. Будь мальчишка старше, сам бы посмеялся над такой случайностью и нашелся, что ответить шутнику, но сейчас любое неосторожное слово могло спровоцировать срыв. — Поцелуй, Риота, это когда осознанно! — заметила Юрико. — А они просто неудачно друг на друга упали. "Замечательно, теперь Гин может решить, что его сочли неумехой, запутавшимся в собственных ногах, — Бо́тан помассировал пальцами переносицу, стараясь унять подступающую головную боль. Ещё и в груди поселилась уже знакомая тяжесть, сулившая приступ кашля с лепестками. — Бóтан-сан? Судя по интонации и взгляду, он должен был придумать хоть что-то, способное успокоить подчинённых. — По возвращению домой, все идём к менталистам, — Бóтан решил начать с самого безобидного и очевидного. — Я отправлю весточку в клан, нас встретят. Мало ли, как могут проявиться закладки. Риота-кун, следи за языком, та шутка не была смешной. Бóтан с удовлетворением отметил, что тому всё же стыдно. "Все знают, Риота, способен ляпнуть не подумав, но сейчас Гин это может счесть оскорблением. Сенджу мысленно помянул всех биджу и их отношения с Учихами и его собственным отрядом. В последние месяцы красноглазые временами начинали творить что-то странное, но сегодня, Бóтан был уверен, чудить начали именно его соклановцы. "Мы остались живы лишь потому, что Учихам оказалось выгоднее сбежать, — констатировал шиноби. — Будь они не так вымотаны, всё кончилось бы плохо. Вот как обычно осторожная и предусмотрительная Юрико умудрилась так напороться?! Чуть миссию не завалили..."***
"Таджима-сама ещё с час будет заниматься бумагами, потом наверняка уделит время сыновьям, — Амая запечатала в свиток приготовленную еду. — До ужина он обо мне и не вспомнит." Обувшись, девочка вышла на улицу. Жаркий ветер растрепал волосы. "Если глава узнает, куда и зачем я иду, он будет в ярости", — подобное понимание вызвало лишь грустную улыбку. В госпитале почти не было пациентов, только вернувшаяся из Страны Ветра команда. За задвинутыми сёдзи слышались приглушенная возня и тихое шипение. — Тайчо, может мы им кого-нибудь из другого клана поймаем? — громкий драматический шепот раздавшийся из-за створки, заставил Амаю притормозить. — Пусть на нём опыты ставят... — игру прервал вполне настоящий кашель. — А ты предпочёл бы лежать пластом, Тайки-кун? — удивилась Момо. Амая точно знала, что сейчас приятельница поправила непослушную прядку у виска и прищурилась. — Мамору-доно очень вовремя закончил эту технику. Мечтательные нотки в голосе Момо заставили Амаю прибавить шаг. "Она почувствовала, что я тут и специально дразнится." В дальней комнате собралось уже пятеро медиков, а на столике в ряд стояло шесть пар флакончиков. "Долго я провозилась," — с досадой подумала Амая, приветствуя собравшихся. — Можем начинать, — констатировал Джобен-сан. — Эти яды простые и если техника не сработает, противоядия имеются. В доставшемся ей флакончике оказалась мутная маслянистая жидкость. Узнав характерный запах, Амая вытащила кунай и, проколов кожу на ладони, плеснула на ранку яд. Ещё двоим ирьёнинам пришлось сделать то же самое. Страхующие их товарищи ждали. Амае показалось, что она не достаточно рассекла кожу, но повторить девочка не успела. Во рту пересохло, грудь словно сдавил невидимый обруч. "Началось,— она даже не испытала волнения. Выждав ещё немного, чтобы симптомы стали ярче, девочка сложила новую печать и направила чакру. Отследить все изменения не получилось, бросило в жар, тело покрыл липкий, противный пот. С накатившей слабостью удалось справиться. Амая закашлялась, чувствуя, как исчезает сжавший грудь невидимый обруч. Собственное самочувствие улучшилось. Новая печать, разработанная наследником, справлялась с задачей. На лбу снова выступил противный липкий пот: отрава выходила самым доступным способом. Наконец девочка отдышалась и посмотрела на подстраховывающего её соклановца. — Хорошо, — констатировал Джобен-сан. — Теперь моя очередь попробовать. Такие опыты друг над другом не приветствовались, но нужно было узнать, насколько новая техника эффективна.***
Та, кого уже много лет уважительно называли Неко-баа, стояла на самом краю балки, выпиравшей из полуразрушенного здания. Кайбё слушала почти неразличимый голос Сора-ку и знала, что в квартале не осталось людей. Она задрала голову и хищно прищурилась: в воздухе парил крупный ворон. "Что от меня понадобилось тенгу?" — гость прилетел с другой стороны, из мира, принадлежащего ёкаям. Кошка в человеческом обличье с трудом сдержалась от того, чтобы не поохотиться на опасливо приземлившегося неподалеку ворона. "Не стоит провоцировать пернатых", — она даже не пошевелилась, только повернула голову так, чтобы видеть птицу. Посланник не умел толком говорить и использовал иллюзии. Всмотревшись в показанные образы, Неко-баа слегка кивнула. — Я тоже чувствую, как в мире нечто назревает. Тенгу нет нужды волноваться, некомата не претендует на внимание Индры. Ворон поклонился и, так же не издав ни звука, взлетел. "Душа, пришедшая из иного мира, не менее интересна..." — Женщина решительно шагнула вниз, извернулась в воздухе и на землю приземлилась уже огромная двухвостая кошка. Она потянулась, карябая когтями камни и обломки бетона, а затем сорвалась с места. Её ждала занимательная игра. Из темнеющего провала окна словно пушистый серый мячик выскочил. Кайбё махнула лапой. Короткое "няк!" сопроводил тихий "шмяк". Старая кошка только усмехнулась. Ниннеко крепкие, такой удар не мог серьезно навредить котёнку. Кошка бежала между полуразрушенных домов, чутко ловя звуки погони. Всё тот же серый котёнок чуть не под лапы ей бросился, увернулся от удара, а затем напрыгнул на один из хвостов, вцепился в него зубами и когтями. Следом из укрытий стали выскакивать остальные котята. Они напыгивали всей кучей, некоторые порывались использовать техники, но их когти пока не могли продрать и шерсть кайбё. Кошка расшвыряла противников одним махом. Внезапная боль заставила повернуть голову. Серый котёнок на хвосте по-прежнему держался, и вгрызался зубами всё сильнее. "Хорош! Он даже может стать ещё одним некоматой, — кайбё махнула хвостами, но котёнок и не думал слетать. — Мне уже не терпится познакомиться с тем, ради кого он готов из шкуры выпрыгнуть."***
Ночная тишина нарушалась шелестом листьев и звоном комаров. Кровососы летали вокруг, но почему-то кусать не спешили. Араши во сне тихо вздохнул. Будить, или нет? Моя вахта подошла к концу, но теребить шиноби не хотелось. Вместо этого подобрала белеющие в сумраке лепестки пиона. На ощупь как обычные, да и запах соответственный. Похоже, мне придётся покопаться в хрониках, или спросить напрямую, хоть у той же Амаи. Ирьёнины должны знать о подобном. Вдохнула тонкий цветочный аромат и позволила лепесткам спланировать на землю. Ханахаки для меня пока проблемой не стали, а вот собственная эмоциональность вызывала тревогу. Учитывать чужое мнение, бесспорно, необходимо, но с каких пор оно стало меня задевать? Неужели, незаметно для себя начала считать Учиха в целом и Араши в частности роднёй... Особого отторжения такое предположение не вызвало: всё равно деваться некуда. Хуже, если так начали проявлять себя возрастные изменения, телу ведь двенадцать лет. Мысль о скором пубертате заставила похолодеть. Разум уже пожившей тётки, это хорошо, но если гормоны решат играть музыкальную солянку от тяжёлого рока и хеви-метал до попсы и от фолка до джаза, через народные песни и пляски, тот тут мало что поможет. И ладно, если это будет моя собственная дурь. Откровения Араши о таинственных "помешательствах", пугали. Самой ведь неоднократно приходилось удерживать себя от самоубийственных порывов, типа составления плана побега или интенсивных тренировок. Мысль, что это происходит, когда автор пытается навязать свою волю, вызвала нервный смешок. Видимо, писака не стал смаковать подробности и поле для маневра было, иначе Араши меня бы убил или покалечил. На теле и без того налились синяки, да и снова зудел и ныл шрам от самой большой раны. Сжала голову руками, помогло это скорее психологически. Если в критический момент как-то переклинит главу, или ещё кого важного, дело кончится плохо, притом для всего клана. Почувствовав во рту привкус крови, облизнула прокушенную губу. Вновь практиковать осознанные сновидения было страшно, похоже, придётся. Раз уж я через них попала сюда… Иного способа попробовать связаться с неожиданным божеством местного пошиба на ум не пришло. И, нужно всё-таки хоть попытаться поговорить с теми, кого я оставила.