***
Тренировка сенсорных способностей требовала неспешности, так что появилась возможность подмечать даже такую малость, как чуть иное дуновение ветерка или цвет неба. А ещё наслаивалось чужое восприятие: знаки ками в последние дни изменились. Огненные вихри на руке Сенджу стали шире, еще больше налились цветом и порой казалось, что они переливаются и движутся под кожей. А пион на собственном запястье явственно разросся, обзавелся новыми стеблями и цветами. Так что чувствовать друг друга удавалось все лучше. Араши глянул на своего дарованного. Бо́тан прикрыл глаза, нежась под лучами пригревающего солнца. — Ещё недавно, я был уверен, что увидел последний рассвет, — Бóтан повернулся к нему, — теперь хочу запомнить их как можно больше, тем более таких... Араши без слов понял "каких" и улыбнулся. "Вряд ли сегодня будут посиделки скоро всем хватит забот... — он даже не пытался предположить, какие новости принесёт следующий день. — Прошло так мало времени, но столько всего поменялось." Неожиданно, с дарованного слетела расслабленность. — Таджима-сама, — тихо шепнул он. Чакру главы действительно вскоре удалось почувствовать. Мужчина появился стремительно, движениями похожий на язык черного пламени. Бóтан молча поклонился. — Таджима-сама? — Араши осознал: случилось нечто, выведшее главу из равновесия. Оставалось лишь порадоваться, что это не вылилось в гнев. — Мамору-кун использовал обратный призыв и исчез. "Нельзя было отпускать его одного!" — осознание этой ошибки обожгло, как огонь. Слова главы будто забрали весь воздух из лёгких и силу из мышц. После такого лишь умереть. Араши и не сопротивлялся накатившей пустоте. — Дыши. Короткий приказ и ощущение рук на плече. Огненная чакра родича оказалась горячее чувства вины, а прохладная чакра дарованного словно смыла лишний огонь, дала возможность всё же вдохнуть. Спустя миг пришло понимание, что от срыва удержало лишь это. Таджима-сама выглядел совершенно спокойным, да и руку убрал не сразу. — Что бы ты не решил, сперва будешь обсуждать со мной! — приказал глава. — А прежде чем пойдешь ко мне, подумай, как на те идеи может отреагировать мой сын. Араши вздрогнул: воображение у него было хорошее, а своего ученика и господина он знал неплохо. — В случившемся нет чьей-то вины, — произнес глава. — Мой сын сам выбрал это. Я уверен, что он взвесил все риски. Значит и пути отхода у него есть. — Какие будут распоряжения, Таджима-сама? — Араши взял себя в руки. — О произошедшем можно рассказать своим подчиненным, сейчас знаете вы двое и Амая-чан. Для всех остальных мой сын выполняет важную одиночную миссию.***
Тобирама осторожно пробрался к краю крыши, а затем юркнул в укромный лаз, попутно почти ободрав плечи. "Я становлюсь слишком большим для этой тропы, надо будет посылать сюда Итаму или Кавараму, — он бесшумно пробрался по узкой балке и замер, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. — Мне не интересно, до чего могут договориться сплетники, а вот Тоширо-сан наверняка узнает правду." — Представь, что его нет, — друг отца говорил не громко, но слышно было хорошо. — Как нет? Тобирама чуть ли ни кожей ощутил недоумение отца. — Погиб, — немедленно отозвался Тоширо-сан, — не важно от твоей руки, или на какой-то миссии. — Зачем тратить на это время? — удивился отец.— Он есть, а шиноби такой силы так просто не достать. — Вот и ответ на твой вопрос, — кажется Тоширо-сан улыбался, Тобирама ощущал: чакра у того струиться как звенящий ручей. — Рокеро-сан проиграл и, вполне возможно, они разозлили наследника Учиха. — Тоширо-сан не изменил тон, вот только его чакра воспринималась теперь как реки из тех, где по слухам водятся чиноя*. —Уверен, что нашему клану нужен такой враг? — Уничтожить, или заключить союз, так, чтобы этот ëкай оказался связан договором? Тобирама понял: отец недоволен. Очень хотелось послушать ещё, но мальчик чувствовал, как утекает время. Он так же бесшумно прокрался наружу и поспешил к дому. Вот-вот нужно было отправляться в патруль и опаздывать не стоило. Вещи Тобирама всегда готовил заранее, оставалось только облачиться в доспехи. Мальчик спешил и крепления в этот раз, как назло, то и дело норовили выскользнуть из пальцев. Наконец, Тобирама выбежал из дома и увидел поджидавшего его напарника. — Простите Хару-сан! Я... — он испугался, что перепутал время и командир, не дождавшись его, отправил проверку. — Все хорошо, — улыбнулся тот. — До встречи ещё немного времени. "Наконец-то! — Тобирама ещё никогда так не радовался своей смене патруля. — Мы сможем поговорить!" — Хару-сан, у вас ток чакры меняется, — тихо заметил Тобирама.— Особенно в груди. Теперь об этом можно было говорить. — Разве? Я ничего такого не ощущаю, — удивился тот и мальчик почувствовал ложь. — Значит, мне стоит показаться ирьёнину, спасибо, что предупредил. "Не пойдёт," — понял Тобирама. Он видел, что родичу не очень хорошо. Слышал, как Хару-сан то и дело начинает подкашливать. Не сильно, но Коко-сан никогда не выпустила бы простывшего шиноби на миссию, даже в патруль. "Неужели началось? — информации остро не хватало. — Должен ведь быть ещë хоть какой-то способ остановить те проклятые цветы!" Во всех трактатах говорилось одно — близость дарованного. "Учиха нельзя верить, но и попытка захвата была ошибкой, — разозлился Тобирама. Он смолчал тогда, хотя план отца и совета ему не нравился. — Теперь нам приходится усиливать патрули, а их наследник наверняка в ярости..." — Юный Сенджу прекрасно помнил, какой обжигающе-ядовитой бывала чакра Учиха в бою и был готов ощутить это снова.***
Шитьё не ладилось: Амая в очередной раз уколола палец об иголку, так сильно, что выступила капля крови. "Ещë не хватало испачкать хаори," — девушка торопливо слизнула её. На заживление ушло мгновение. Но сама ситуация вызывала такую досаду, что хотелось кричать. А за собственную неловкость было стыдно: не одна ведь шила. — Амая-чан, — Сузуми отложила готовый рукав, — не терзай себя, мы с Кинко-чан не будем мешать тебе выплакаться и сами закончим работу. — Мы все обречены ждать наших избранников, — вздохнула Кинко, — а одиночные миссии всегда самые опасные. Отдохни, нее-сан. Амая только и смогла кивнуть, медленно поднялась на ноги, ушла за ширму и почти сползла на пол. Девушка заплакала горько и совершенно беззвучно, чтобы не привлечь ничьего внимания. Больше всего она боялась, что её могут услышать младшие. "Они ведь тогда не отстанут, пока не узнают правду. — Амая прижала к лицу платок и вцепились в ткань зубами. — Для всех — наследник просто выполняет важную одиночную миссию... Уже пошли слухи, что он чуть ли не к Сенджу отправился. И они почти правы. Сенджу тут действительно участвовали, но лучше никому не знать как! В клане хватает горячих голов, еще не хватало, чтобы Бóтан-сан попал под удар..." Девушка постаралась дышать в ритме медитации, помогало это слабо, но пролившиеся слезы принесли облегчение. "Мамору-доно вернётся, — Амая убрала попавшие на глаза пряди. — Он слишком любит нас всех, чтобы погибнуть!"***
Тропа была практически незаметна, Изуна нашел её только потому, что знал, куда и как ставить ноги. Маленькие секреты не были потревожены, как и для шиноби не смертельные, но неприятные ловушки. "Тут все в порядке, — отметил Изуна. — Скучно... Патрулирование и должно быть скучным! — напомнил он себе. — Сейчас я пройду еще три контрольные точки, вернусь к отряду и нас сменят. Может и нии-сама уже дома!" Без Мамору было скучно. Да и осознание, что одиночные миссии самые опасные, не добавляло спокойствия. Мальчик не мог отделаться от ощущения, что от него скрывают нечто важное. И даже в этот скучный патруль отправили для того, чтобы не оставить и шанса разгадать манящую тайну. "Да и Мадара в последнее время какой-то... Взбудораженный? Или радостный? — Изуна понял, что затрудняется описать состояние брата. —А если нии-сан дал ему какие-то свои свитки и Мадара теперь тренируется без меня?! — сама мысль об этом рождала в душе бурю возмущения. — Надо будет за ним проследить,"— решил для себя Изуна. Переведя дух, он направился дальше. Маршрут был проложен так, чтобы двигаться тайно, на этом же пути и притаились ловушки, так что отвлекаться было нельзя. Медленно и осторожно Изуна добрался до берега реки. "Жаль Кинко-чан взять с собой не разрешили, — посетовал мальчик, — в такую погоду каппа может гулять. Но сейчас действительно, скорее Сенджу увидишь!" Изуна замер: показалось, или на противоположном берегу что-то шевельнулось? Некоторое время мальчик стоял неподвижно и наконец заметил, как ветки кустов, росших почти у воды, шевельнулись. Из зарослей выскользнул мальчишка и быстро направился к воде. "Да его как из снега слепили!"— поразился Изуна. Он постарался унять любопытство и не рассматривать вроде как ровесника совсем уж пристально — опасался, что тот почувствует взгляд. Но были и другие органы чувств. Чакра незнакомца воспринималась водянисто-холодной. "Или в этом виноват подувший с реки ветер?" — озадачился Изуна. Пока причина для тревоги вроде не было: Сенджу находился на своëм берегу и всего лишь набирал воду. Но это могло быть ловушкой. Изуна постарался почувствовать, есть ли рядом кто-то ещё. Краем глаза он поглядывал за ровесником. Тот наполнил последнюю флягу и, поудобнее перехватив ношу, скрылся в зарослях. Изуна выдохнул. "Надо рассказать об этой встрече, что если это не просто патруль? — он осторожно двинулся обратно, практически наступая на свои же следы. — Хотя, тогда того мальчишку не послали бы за водой." Путь назад показался особенно долгим, наконец, Изуна забился в укромный уголок под корнями дерева, в котором нужно было дожидаться напарника. "Интересно, кто тот мальчишка? — вновь вспомнилась короткая встреча у реки.— Может, Бóтан-сан знает? Вряд ли в клане много людей с такой внешностью..."***
— Использовать призыв не стоит, без должной подготовки может опять куда-нибудь забросить, — бодро заявил тенгу, выслушав мой рассказ. — Так что добираться придется пешком. — Вот я что-то такое и предполагал... — Новость не добавила хорошего настроения. — Ха, это будет отличная прогулка! — мимика у тенгу была очень выразительной, так что глубокие морщины на лице практически переливались. — Дня за три доберешься до земель кошек, я тебя провожу! — Спасибо, Хошикуро-сан! — Ха, лучше "дедуля", — заявил ворон, — давно внуков хочется, а мои птенцы в ближайшее лет сто не нагуляются! Тенгу обсох, протрезвел и вновь жаждал приключений, а потому уверенно зашагал прочь от водоёма. Оставалось только поспешить за ним чтобы не потерять единственного проводника. — Дедушка, а время в наших мирах идёт одинаково? — поинтересовалась я. А то мало ли, вот вернусь аккурат к началу канонных событий, оно мне надо? У меня там семья, дети! И пофиг, что не биологические и вообще крупнее и старше этого тела! — Хороший вопрос, внучек, — кивнул тенгу, — ты потеряешь пару дней, не больше. Надеюсь, это действительно так, за этот срок уж как-нибудь без катастрофы обойдется, да и можно будет попробовать связаться с Эллой. Лес вокруг выглядел совершенно обычным: те же деревья-великаны, мох и папоротники, кое-где пятачки травы. Вот только все равно на краю восприятия как зудело что-то. Опасность? Я внимательнее принялась поглядывать по сторонам, напрягать слух и сенсорные способности. Шелест листвы или тихое всхлипывание? —Дедуля, а нам точно сюда? Тенгу шел с уверенностью бронепоезда, но монструозного вида паутина доверия не внушала и теперь она появлялась все чаще. А я помнила только о двух видах ëкаев-пауков и оба они благодушием не отличались. Тенгу остановился, почесал затылок и завершил головой. — С воздуха все выглядело немного иначе, — признал он, — куда? — Кто-то плачет, — заметила я сделав ещё пару шагов к источнику звука. Хныканье слышалось довольно отчетливо. — Интересно, это охотится джерегумо, или кумо? — Ты знаешь что это ловушка, но все равно лезешь? — восхитился тенгу. — Любопытство, дедушка, — чистосердечно призналась я. — Они, красавицы! — со знанием дела заявил тенгу и ломанулся вперед. — Я имел ввиду, не подходить близко, так, издали посмотреть! — кажется, моё пояснение пропало зря. Вот ведь ëкайская версия Джирайи! Не нужно было обладать шинобским слухом, чтобы услышать его возгласы. Стоило подойти поближе, как получилось разобрать слова в "оде" охотницы. — Что же огорчило столь прекрасный цветок? — тенгу пушил перья перед девушкой громко, почти театрально. — Позволь оградить от напастей! Красавица кокетливо пряталась от него за свисающими, словно шторы, тенетами. — Мы с внуком путешествуем до... Но закончить старый тенгу не успел: барышня заметила меня. — Челове-ек! Красота девушки стала откровенно хищной, во рту проявились острые зубы. Паучиха прыгнула и была встречена огненным шаром. Взвизгнув, она откатилась прочь, сбивая пламя. — Ещё какой! — я демонстративно сверкнула шаринганом. — О чëм плакала, красавица? Вместо ответа раздались невразумительные шипение и свист, а паучиха стремительно теряла человеческие очертания. Хорошо иметь встроенный огнемëт! — Дедушка, а это кумо или джерегумо? — подходить близко я не рисковала, но обошла по кругу, рассматривая покрытое узорами брюшко и лапы. — Кумо, скорее всего, — предположил Хошикуро. — Джерегумо до конца соблазнить бы пыталась. Пойдём? Я вздохнула. Пусть паучок без учета лап оказался размером с большую тарелку, теперь его было немного жалко: ожоги на нем проявились ярко и даже внешне выглядели болезненно. Да и охотилось это существо наверняка не для развлечения. Подойдя поближе, подобрала палочку и легонько потыкала сжавшегося в комок паука. — Хм, кумо, тебе обязательно кровь и плоть есть? Или чакрой обойдешься? — без перчаток я вряд ли рискнула бы касаться паука: вдруг ядовитый. А так можно было попробовать. Кажется, тенгу поперхнулся воздухом. — Дедуля, все в порядке? — Странный ты человек... — Не люблю бессмысленную жестокость— пояснила свою позицию. — А этим я могу поделиться безболезненно. — Только попробуй потянуть лишнего, — тенгу толкнул паука краем гета. Чакра действительно усваивалась, во всяком случае, ожоги заживлялись быстро, а раскраска самого паучка становилась ярче. — Хватит с тебя, — я убрала руку. По ощущениям ушло меньше четверти резерва, но мало ли, что могло встретиться впереди. Получивший волю паук тут же юркнул в кусты. Я выпрямилась и глянула на Хошикуро — тот явно о чем-то задумался. — Тебя что-то тревожит, дедушка? — Да ну его, — тенгу расправил крылья так, что породил порыв ветра, — ты не Умебозу*, донесу. — Дедушка? — Обхвати меня за шею, — пояснил Хошикуро. — До кошачьих владений донесу, а то ты соберешь себе парад, какой иным и не снился! Ну да, все приключения начинаются со слов: "Я знаю короткую дорогу", но как не прокатиться на тенгу, тем более когда сам предложил?***
Хару поймал себя на том, что вернулся домой уже довольно давно, но так ничего и не сделал. Просто сидел на татами и бездумно разглядывал лежавшую перед ним катану. Рядом горкой валялись вперемешку кунаи и сюрикены. Нужно было все-таки разложить оружие по местам, отнести запыленную одежду в стирку, а самому ополоснуться, но сил для этого не было. Хару чувствовал чакру матери и Йоко: они хлопотали на кухне. Но при мысли о еде к горлу подступила тошнота. А при мысли, что невеста может зайти к нему и попытаться разговорить, и вовсе становилось дурно: видеть кого-либо не хотелось совершенно. "Наверное, я подпростыл, раз Тобирама-кун заметил, что ток чакры меняется… Прав был Юки, нужно взять несколько дней отдыха и попить целебные сборы, а не бегать по лесам, словно больше некому." — Хару чувствовал, что появившееся после побега Учихи ощущение разбитости совершенно не проходит, лежит на плечах тяжёлым одеялом. А вот кожа на руке словно начала гореть сильнее. Хару размотал ткань и в очередной раз осмотрел знак ками. Веер по-прежнему был ярким, что показывало: его дарованный жив. Но вот неприятные ощущения и не думали пропадать. "Так не должно было произойти! — Хару обхватил себя руками. — Почему он не сражался?!" Сейчас, в спокойной обстановке, Сенджу понимал: в тот раз атаковали только они. Учиха даже не взялся за оружие чтобы блокировать удары. "Он нас... щадил?" — эта мысль и воспоминания об Учихе принесли почти физическую боль. Сенджу вновь как наяву видел: его дарованный лишь уходил от атак и не пытался использовать техники. "Может быть, я должен был пойти один, а дальше..." — Хару понял, что не представляет, что делал бы дальше. Он, конечно, знал, что младший начинает неосознанно подстраиваться под старшего, но сомневался, что смог бы должным образом воздействовать на Учиху, а не склонился бы перед ним сам. — Нельзя, — прошептал Хару, — нельзя было позволить этому произойти. Он вздохнул: лицо навязанного ему красноглазого въелось в память. Ненавидеть не получалось. "Лучше бы он пытался меня убить, — печально констатировал Хару. — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Обратный призыв — опасная техника. А ещё того красноглазого могут куда-нибудь отправить, на длительную миссию, например... — парень вновь закашлялся и потëр грудь. — Точно нужно выпить укрепляющий отвар, хорошенько прогреться, несколько дней не брать задания и за это время выспаться!"***
Земля на полигоне давно спеклась от огненных техник и сейчас дымилась. Закончивший тренировку Таджима стоял неподвижно, возвращая себе спокойствие. Вот только теперь это оказалось сложнее: мысли все равно были об ушедшем на миссию Мамору. "Сын прав, мы все порой слишком долго думаем,— мужчина медленно выдохнул. — Посольства кланов уже добирались в свои поселения, главы разобрали скопившиеся дела и провели советы, скоро станет жарко..." Что-то не давало покоя, а своим предчувствиям Таджима привык доверять. "Сенджу могут попытаться как-то повлиять на нас или вновь попробовать добраться до Мамору, — предположил мужчина. — Но с какой стати я должен их спасать?" Мысль была совершенно неожиданной и обожгла не хуже катона. "Стоило бы беспокоиться о сыне, но я слишком хорошо знаю своего ëкая! — мужчина попытался успокоить себя. — А сейчас нужно узнать, о чем хотел поговорить мастер Иошито." Таджима неспешно прошел почти через все селение прежде чем добрался до нужного дома. Оружейник обнаружился в мастерской. Наблюдать за работой мастера оказалось настоящим удовольствием. Иошито не обращал на него внимания, подслеповато щурился, но Учиха видел, что тот почти и не смотрит на заготовку. "Словно работает сердцем, — пришла на ум неожиданная ассоциация. — Мамору тоже больше им руководствуется... Да..." Таджима подошел к подставке на которой разместились уже готовые мечи. Один из них вызывал смутное узнавание. — Этот клинок был заказан кланом Сенджу. Мастер Иошито не только отложил инструменты, но и заметил, что привлекло внимание. — Он действительно подойдёт Лесному клану, — Таджима, увидев разрешающий жест, осторожно взял оружие, осматривая его. "Чуть длинноват для меня, а вот для того же Буцумы или кого-нибудь из его отряда будет в самый раз, — отметил мужчина. — Надо подумать, как мы сможем использовать это." — Полагаю, с доставкой этого клинка могут возникнуть трудности, — заметил мастер. — В крайнем случае, оставлю разработку плана своему первенцу, — пошутил Учиха. — Уверен, он справиться с этим лучше чем кто-либо, — серьезно заявил мастер. — Ещё один меч скоро можно будет доставить заказчику, а сейчас я хочу кое-что показать. Очередной клинок лежал отдельно от остальных, покрытый тканью. — Я искренне считал свою первую заготовку неудачной, — пояснил Иошито, снимая покров, — и много раз хотел её переделать, но просто не мог взяться за работу. А теперь понял, что клинок лишь ждал своего хозяина. Кинжал-танто был похож на его собственный, но Таджима понял, что никогда не рискнул бы сражаться с таким клинком. "Не успею за ним," — признал Учиха. — Мамору, — он выдохнул имя сына. — Клинок обязательно его дождëтся. Конец 3 части