Свиток Бодхидхармы

Мрак не был рад гостям. Он почуял их ещё на подступах к своей уединенной пещере, и то, что он уловил в запахе чужаков, ему совершенно не понравилось. Он помотал своей косматой чёрной гривой, стряхивая гальку и песок – от этого ритуала в пещере поднялся такой непроглядный пыльный туман, что чародей, сам того не ожидая, громко чихнул. Центуро остановился, прислушиваясь к раскаленному воздуху и вибрациям над всей пустошью. Его чуткие уши уловили донесшийся звук, и кентавр улыбнулся. - Теперь он знает, что мы пришли, друг Саб-Зиро. Можно не таиться и не тратить силы на скрытность. Если Мрак нас нашёл, то вряд ли отпустит просто так. Би-Хан раздражённо передернул плечами – он ненавидел сюрпризы, а тем более такие, которые заставляли его перестать владеть ситуацией. Воин передвигался тяжело, но с достоинством, неподвластным ни одному колдуну. Он чётко решил для себя, что раз уж Бодхи забросил его в Ад перед самым главным в его жизни боем, значит, так и должно было быть. Возможно убийство, ради которого его наняли, могло навсегда перечеркнуть что-то весьма важное в его судьбе. Центуро замер у входа в пещеру, он не боялся Мрака – ведь тот не предрекал судьбу тем, для кого она уже свершилась. Но кентавр четко улавливал тонкую ниточку опасений и человеческого трепета перед могуществом колдуна со стороны Саб-Зиро. Криомант не горел желанием входить в пещеру один. - Я не могу пойти с тобой, друг мой. Я мёртв - мне незачем смотреть в глаза Мрака. Воин холода обернулся на своего провожатого через левое плечо и на прощание кивнул. Это было самое большее, на что ему сейчас хватало сил и духу. Он не умел благодарить, не испытывал привязанности к мудрому кентавру, но чувствовал рабское покорство перед тем, что его ожидало. Би-Хан ненавидел себя в этот миг, будто бы всё, что было в его руках: его воля, сила и власть над своими желаниями и страхами убегали сквозь пальцы как этот жуткий песок Пустоши. Как хрупок человек перед ликом неизвестности, как истончается его внутренний мир от осознания, что есть силы, способные выпотрошить его на свет божий одним только лишь взглядом. Воин холода строго свел темные брови к переносице, отчитывая себя за нотку малодушия и промедления. - Войди же наконец, сын Зимы! – раздался могущественный грозный голос. Даже такой смелый воин как Саб-Зиро дрогнул перед этим призывом, словно сама тьма позвала его отречься от насущного и шагнуть в гнетущую мглу пещеры. И он сделал этот шаг, разрывая все связи с прошлым и настоящим, доверяясь только своим инстинктам и огромному и такому страшному опыту своих недолгих тридцати двух лет. И пока он шёл, ему до колючего безумия под лопаткой справа, казалось, что с его рук капает свежая теплая кровь. А потом капли превратились в ручьи, ручьи в реки и только когда Би-Хан замер перед сиянием двух огромных слепых бельм существа, зовущего себя Мраком, его сердце пропустило удар. - Ты Мрак? – тихо и спокойно спросил криомант, загипнотизированный единственным источником света в этой тьме. Глаза прищурились, и что-то огромное и громоздкое медленно поменяло свою позу, слегка извернувшись. - Так и есть. И ты пришёл ко мне за ответами. Знаю-знаю. Но я не даю ответов, сын Зимы. Ты сам за ними сходишь, да побыстрее, потому что некогда разговаривать с тобой. Смотри же! Внемли голосу своего прошлого и найди себя заново. Ведь ты попал сюда потому, что ты внутри почти мёртв. Да-да! Мёртв. Твою душу сожрал демон, и теперь любой колдун, который сможет укротить твоего демона, будет управлять твоей волей. Люди! Глупые марионетки… Смотри же в мои глаза! Смотри! Существо раскрыло их настолько широко, что могло показаться, что это две полные луны глядят на человека. Би-Хан уже слабо слушал то, что шептал ему Мрак, но он уловил перед погружением во свою память то, что его осторожно подхватили под колени, будто желали убаюкать. Сама тьма пестовала его в своих теплых шершавых пальцах, и он отдался её уговорам, погружаясь в глубокий транс. - Глупый смертный. Глупый. Но раз пришёл…хорошо, что пришёл. Ещё может спастись. Может-может! – мурлыкал себе под нос чародей, вторгаясь в память воина снами из прошлого.

***

- Мама, ко мне приходил папа, он сказал, что я демон! Темные волосики мальчика прилипли ко лбу, градинки пота на его висках говорили больше, чем он мог бы сейчас рассказать матери. Джулия не на шутку испугалась: - Хан, малыш, ну что ты такое говоришь? Это просто сон. Ты не демон, ты обыкновенный мальчик, который станет взрослым красивым мужчиной. А папа… Что он ещё тебе сказал? - Что я его надежда, и что братик слишком слабый для того, чтобы стать демоном. Мама, я не хочу быть демоном! Он заставил меня стихи читать! - Тшшш! Ты не демон, малыш. Ты обыкновенный ребенок. Ну, посмотри на меня. Если бы ты был демоном, то я тогда бы тоже была им. У простых людей не рождаются демоны, это только в сказках. А что за стихи? - Не знаю, - хмурые бровки мальчугана сдвинулись к переносице. Он не любил когда его заставляли учить какие-то стихи без его воли. - Мама, тогда давай больше не будем говорить о папе. Он плохой. Он сказал, что демоны должны жить в Аду. И что он отведет меня в Ад. Что такое Ад? Там ведь не будет тебя? Женщина прижала к себе семилетнего малыша, осторожно и робко, погладила по спине. Было страшно признавать, что маленький мальчик видит инициацию своего отца. Шуан Лонг не раз грозился найти их по следу, что оставляют повзрослевшие демоны-ёкаи, и не раз он был близок к своей цели, если бы не монах-омёдзи Нагато, который был другом семьи американского дипломата и охранником Джулии. Он мастерил амулеты и путал след, он отводил поисковых ищеек Лин Куэй и молился, очищая дом от запаха юного демона. Уже тогда Би-Хан проявлял свою зимнюю натуру, которая была прочной и спокойной, как первый ранний морозец. Мальчик редко улыбался и сторонился сверстников, всегда что-то мастерил и разговаривал с деревьями и ветром. Он сам того не подозревая умел видеть суть вещей глазами демона – он видел мир Ёкай… Господин Тодасима Нагато учил маленького Би-Хана чести через путь каратэ школы Шотокан. Он вкладывал в юного воина понятия о доблести и милосердии, о предназначении истинного защитника и идущего по великому Пути. Нагато-сан не старался заменить малышу отца, но торопился заложить в него принципы чести и развитого чувства справедливости. Омёдзи – заклинатели духов, знали, что даже демона можно воспитать, если дать ему благодатную почву для взросления. Единственное, чему не успел обучить своего адепта мудрый учитель так это скромности и негневливому спокойствию. Би-Хан очень любил соревноваться и во всех спаррингах обязательно выходил победителем. Порой даже любой ценой. Учитель качал головой, вздыхал, но понимал, что честолюбие в малыше возникло не просто так. Демон, растущий в мальчике, требовал высвобождения, инициации, и мудрый Нагато-сан знал об этом. Чувствовал. Однако вскоре, приложив усилия и должное терпение к одаренному ученику, многие острые черты и проявления демонического характера зашлифовались, а восприятие Би-Хана приобрело более миролюбивый характер. Старик Нагато вздохнул спокойно… Мама гордилась своим сыном, хотя и боялась того дня, когда Шуан Лонг вернётся и исполнит своё обещание. В то время младшенькому братику исполнился год… Это был тот самый роковой перелом в жизни их маленькой семьи, когда вечером двадцать первого декабря порог переступил черноволосый сердитый мужчина. Его глаза сияли опасными голубыми огнями, словно он искал что-то и на просвет этих демонических глаз определял искомое. Джулия закрыла собой детей, но незапланированный гость грозно прорычал что-то на чужом языке, и, оттолкнув её на пол со всей силы, подступил к детям. Би-Хан впал тогда в такую ярость, что не помнил себя от гнева. Он схватил со стола кухонный нож и с боевым кличем ринулся на обидчика. Смелый малыш решил во чтобы то ни стало защитить маму и братика, который так напугался, что стал заикаться в истерическом припадке крика и слёз. Это произвело сильное впечатление на чужака, он ухмыльнулся и ударил Би-Хана по щеке. Оплеуха была не сильной, но её хватило, чтобы маленький воин отлетел к стене и больно приложился о неё плечом. Вставая и не отказываясь от намерения наказать выродка в темном костюме, Би-Хан поднялся и, пошатываясь, выставил перед собой нож. - Уходи, демон! Уходи! Иначе я убью тебя! Шуан Лонг тогда только громко засмеялся и действительно ушёл. Он понял что то, за чем он пришёл – свершилось. Би-Хан тогда не сразу осознал, почему его сильные юные ноги подкосило каким-то вихрем, а руки словно растрескались от обжигающего холода. Он видел, как по лезвию его импровизированного клинка пошла морозная корочка, как витиеватые рисунки оплели рукоять, и пальцы намертво приросли к ножу. Малыш вскрикнул от боли, но не от страха, а демон за дверью ликовал, разрывая своим мерзким хохотом коридор. Мама подбежала к малышу и крепко обняла его, прижав к груди, она так неутешно плакала, что Би-Хан не на шутку разволновался. - Мам? Ты чего? Всё хорошо, мама! Я всегда буду защищать тебя! Во имя чести нашего дома и семьи. Я теперь мужчина, мам. Я всегда буду защищать тебя. - Конечно-конечно, малыш! Мой тигрёнок! Мой храбрый и смелый тигр! Главное – защищай своего брата. Любой ценой! И никогда не разлучайся с ним. Я умоляю тебя! Сохрани его, милый! Би-Хан плотно стиснул губы. Он с опаской относился к младшему братику, потому что мама любила его больше, постоянно носила его на руках и ухаживала за ним. Брат часто болел и рос слабым малышом. Но после того вечера и просьбы расплакавшейся матери, старший сын стиснул кулак, с которого капала розоватая вода, произнеся: - Я клянусь тебе своим сердцем и своей жизнью, мама. Джулия зацеловала лицо сынишки, понимая, что сегодня она видит его в последний раз. Ночь показалась Би-Хану страшной. Он долго не мог заснуть. Мать перебинтовала его руки, которые почему-то потрескались от лопнувшей кожи. Мальчик не понял, что произошло, но ощущал в себе что-то новое, неизведанное. Он слышал зов внутри себя. Чарующая мелодия из тонких колокольчиков и серебристого задорного смеха. Казалось, он прикрыл глаза совсем ненадолго, и вот перед ним были бескрайние белые пустоши. Он стоял посреди поля по колено в переливающемся жемчужно-белом снегу, не ощущая колючего холода. Наоборот! Ему хотелось обнять весь этот снег словно мягкое покрывало, укутаться, резвиться в нём. Так он и поступил. Его сердце ликовало и радовалось этому странному месту до тех пор, пока на поляну не вышли воины в высоких белых доспехах. Они были безмолвны и спокойны, степенно вышагивая по снегу, они кольцом обступили малыша. Би-Хан тут же ощетинился и занял боевую стойку – он не желал сдаваться каким-то напыщенным вояками, пусть даже они трижды были сильнее его. - Если я умру, то только как воин! С честью! Из-за спин диковинных чужаков вышла огромная белая тигрица, она царственной неторопливой поступью подошла ближе, чем воины в белых латах, и грозно зарычала. Би-Хан вздрогнул, но своего настойчивого желания подраться с чужаками не изменил. Тигрица мигнула своими зелено-серыми глазами и фыркнула, облизав усатую морду розовым языком. - Он достоин, - внезапно промолвил она. Воины безучастно развернулись, и отступили к лесу, туда, откуда вышли. А тигрица подошла ещё на шаг ближе. - Как зовут тебя, открывший врата Зимы воин? Возгордившись тем, что говорящий чудесный зверь назвал его воином, Би-Хан угрюмо ответил: - Би-Хан! И я буду драться! Тигрица стала забавно фыркать и мотать мордой, а её темные губы сложились в звериную ухмылку-улыбку, обнажая на свет острые сабли клыков. - Какой смелый тигренок. Это хорошо. Вот только, ты совсем ещё глупый и ничего не знаешь про сегодняшний день. Тебя привёл к нам изгнанный демон – Шуан Лонг. Ты его отпрыск, но ты не похож на него. Это тоже хорошо. Моё имя Бей Хуа – я смотритель и покровитель всего того, что ты видишь перед собой. Весь этот мир принадлежит повелительнице льдов Госпоже Юки-онне. В этот мир могут попасть только сыновья мира Зимы, и ты один из них – один из нас, Би-Хан. Она приблизилась ещё немного, и любопытство юного воина пересилило его страх и опасения. Он протянул ладонь к тигриной мордочке и погладил её дивную и такую мягкую белую шерсть. Тигрица довольно жмурилась, принимая его исследовательский интерес за ласку. Когда ребенок полностью осознал, что ему ничего не грозит, он обнял тигрицу за шею. - Ты очень красивая, Бей Хуа. И такая мягкая. Почему я здесь, а не дома? - Потому, что ты впал в сон демона Зимы, - пояснила она. Би-Хан испуганно отшатнулся от неё. - Нет! Я не демон! Нет! Нет! Почтенная Бей Хуа, возьми свои слова назад! Умоляю! Тигрица вздохнула. С сожалением, мудрым терпением к человеческому страху. - Мой юный воин, позволь я кое-что тебе покажу. Садись мне на спину и держись за мой загривок так крепко, как только можешь. Би-Хан сглотнул горечь обиды, но по какой-то таинственной воле повиновался зверю. Он взгромоздился на полосатую спину и с трудом нащупал достаточное количество шерсти на загривке, чтобы можно было держаться за него. Детские руки были не так сильны, так что пришлось сдавить тигриные бока ещё и ногами, чтобы удержаться на могучей спине. И Бей Хуа рысцой понеслась через поле, куда-то туда, где виднелось за окраиной северное сияние, и шелк из цветного полотна этого красивейшего природного явления освещал их путь. Спустя некоторое время, на высоком скалистом фьорде возле моря, скованного вечными льдами, показался дворец. К нему стекались тысячи духов, прозрачных как дымка рано утром, лесных невиданных зверей и прочих слуг. - Госпожа знает о тебе, пришедший. Таких как ты здесь много, но они не могут жить в Земном царстве. Воплощенные и изгнанные духи Зимы служат метелям и снежным вихрям только раз в году. Здесь же вечная Зима. А вот и дворец Госпожи. Если ты понравишься ей, то она одарит тебя дивным даром, а если прогневишь … Она не договорила, считая, что не стоит запугивать мальчика перед аудиенцией у Юки-онны. Конечно же, снежная королева была строга к тем, кто мог жить вне мира Зимы, и особенно она была строга к людям. Как только где-то у стен вострубили о прибытии Бей Хуа, слуги помогли ребенку слезть с её спины. Дворец был красив и страшен. Под самым потолком, звеня хрустальными кристаллами льда вылились вычурные мохнатые драконы. Они словно змеи обвивали кольцами своих гибких тел выступающие камни и глыбы льда, терлись могучими спинами о потолок, сбрасывая пушистые снежинки с длинных бело-синих загривков. Би-Хан не мог поверить в то, что видел. Все кланялись ему и тигрице, а она мерно ступала мягкими когтистыми лапами по узорчатому полу, приветствуя всех в легком скромном наклоне головы. Когда перед носом мальчика в полной красе прошел белый павлин, озорство и любопытство малыша разыгралось. Он попытался поймать птичку за хвост, чем вызвал смех у тигрицы и шипение у павлина. - Не стоит трогать Алмазного Феникса, юный воин. Он очень злопамятный, к тому же он советник Госпожи. Хотя порой и я люблю задирать его. Веди себя скромно и спокойно. Скоро всё закончится. Павлин поспешил удалиться, а стены замка вдруг покрылись переливами северного сияния. Словно сотни и тысячи разноцветных стеклышек брызнули на них разным цветом. Би-Хан замирал перед ними, пытался словить, и удивлялся тому, как они ловко исчезали в его руке. - Почтенная Бей Хуа, зачем мы идём к Госпоже? – поинтересовался ребенок. - Чтобы она сделала из тебя хранителя врат Зимы в Земном царстве. Это важно для вашего мира. Всего таких хранителей восемь. Как восемь триграмм на чертогах Колеса Вечного Бытия. - Колесо Вечного бытия? – удивился малыш. - Да, мой милый. Колесо всего сущего в мире, которое двигается всегда в одном и том же направлении. От него зависит равновесие между миром людей, вещей, зверей и духов. Сегодня в мире Зимы тебе покажут, что может случиться, если ты неправильно распорядишься своим даром. Но всё это будет только при том условии, если ты понравишься Госпоже. Они дошли до тронного зала, где сотни белых тигриц лежали и внимали игре снежной королевы на божественной лунной лютне. Госпожа Юки-онна заметила свою фрейлину в сопровождении мальчика, и закончила играть. - Моя старшая тигрица и полководец, Бей Хуа, подведи ко мне этого отпрыска, - царственно и спокойно сказала она. Би-Хан сразу почувствовал, что эта женщина, несмотря на всю хрупкость своих черт и утонченность внешнего облика, обладала воистину неисчерпаемой силой. Тигрица поклонилась хозяйке и боднула мальчика в спину мохнатой головой. Её голос звучал ласково, будто материнский: - Смелее, Би-Хан. Это просто сон. Малыш вобрал в грудь побольше воздуха, и вышел на середину зала. Его сердце колотилось с бешеной силой, он озирался на скалившихся тигров, и старался не потерять свою честь, испугавшись каких-то там больших кошек. - Повернись, - покрутила по кругу пальцем королева, и ребенок повиновался. – Что ж, он хорош. Но так ли он хорош для того, чтобы быть одним из нас? Юки-онна задала этот вопрос в пространство зала, и тигры стали издавать рёв и мяуканье, будто не одобряли слова госпожи. Она тонко рассмеялась. - Они хотят проверить тебя, юный сын Зимы. Ты будешь драться с моим младшим сыном. Он твоего возраста. Да начнётся битва! Через толпу тигров прорвался ощеренный забияка-дракон. Он был выше Би-Хана на пол головы и норовил моментально вступить в битву. Его гибкая шея была украшена серебром чешуек и не менее серебристой гривой, с которой сыпался снег и морозные иголочки. Этот зверь был настолько красив, что Би-Хан невольно восхитился его видом. Бей Хуа дохнула в спину Би-Хана, и тот неожиданно упал на четвереньки. Он заозирался, думая, что над ним насмехаются, но в зале наступила полнейшая тишина – все наблюдали за боем. Ребенок ощутил прилив сил и полную свободу от своего тела, в его падении было что-то новое, неизведанное, сказочное. Как оказалось потом, его руки превратились в сильные лапы, а спина в мощный торс молодого тигренка-погодка. И пока малыш оглядывал себя и свой вычурный полосатый хвост, дракон нанёс свой первый удар. Голова мифического зверя была увенчана небольшими круглыми оленьими рожками, именно их и использовал в бою противник. Би-Хан отлетел куда-то к краю, нелепо кувыркнулся в воздухе, но приземлился на лапы. Гибкий тигриный позвоночник работал на его победу, а острые крючковатые когти тут же впились в пол, оставляя на нём неровные глубокие борозды. - Ах, так, да? Исподтишка? Вот я тебе задам! – грозно прорычал юный тигр, хлеща себя хвостом по бокам в припадке праведного гнева. Бой завязался долгий. Би-Хану показалось, что прошла целая вечность, прежде, чем он догадался прыгнуть на спину дракону и прикусить его за горло. Тигренку досталось не слабо, но даже будучи раненным и ослабевшим от битвы с таким сильным противником, он не отступил от намеченной цели. На миг ему показалось, что это он сражается с тем самым демоном, который обидел его мать и напугал брата. Белые крепкие клыки сжались на горле сильнее и дракон, нелепо барахтая когтями в воздухе, засипел. - Довольно! – воскликнула Госпожа. В её голосе не было страха или испуга за своего отпрыска, скорее, она была довольна битвой. Би-Хан медленно и нехотя отпустил свою жертву, ощущая дивный привкус вражеской крови на своих белоснежных клыках. Он гордо и показательно придушил израненного противника когтистой лапой. Дракон замер, понимая, что окончательно проиграл, но так же он понимал, что победитель великодушно дарует ему жизнь. - Ты заслужил своё право быть одним из нас, юный сын Зимы, - объявила свой приговор Юки-онна. – Подойди же ко мне. Тигренок медленно спустился с неподвижного живого холмика из дракона, лежавшего на полу, и гордой походкой засеменил к королеве мира Зимы. - Ты храбрый воин, однако, твоя судьба не завидна. Я вижу, что тьма окутает тебя со временем, и что твой брат придёт сюда за тем же, что и ты. Береги его. Он важен для нашего мира, как ты. И береги себя и своё храброе сердце, Би-Хан. Мальчик удивился, откуда эта красивая дама знает его имя, а так же как она узнала, что у него есть младший брат. Но что-то было в этом наказе, что заставило ребенка поклониться королеве с почтением и произнести: - Я клянусь вам, Госпожа, что ценой своей жизни буду защищать своего брата. И приведу его к вам. Королева поцеловала тигренка в лоб, тихо нарекая: - Твой дар – смелость и неустрашимость. Ты постигнешь в свои годы столько, сколько не постигал ни один из смертных. Ступай. Бей Хуа стала рядом с молодым воином, который только что прошёл посвящение в демоны мира Зимы. Она словно мама хорошенько вылизала его, излечив от ран, полученных в сражении с сыном Юки-онны, и увела за собой. - Ты держался молодцом, - похвалила она мальчика. – Теперь кувыркнись через правое плечо и можешь идти домой. - Домой? Разве не здесь мой дом и разве не ты моя мама? Тигрица не стала объяснять ему, что так оно и было, и что она ждала своё дитя, воплощенное в мире смертных. Так же она не стала говорить ему о том, что он был сыном проклятого демона – изгнанного и обреченного на вечное заточение в Земном царстве. - Сделай, как я велела. И всё узнаешь сам. Наутро мальчик проснулся бодрым, полным сил и желания свершений. Он потянулся и ранёхонько прибежал к маме под бок, желая рассказать ей про свой сон. Но мамы в доме нигде не было. Он позвал её, но никто не откликнулся, лишь только брат копошился в своей кроватке. Би-Хан заглянул к нему и погладил по темным волосам. - Я обещал. Ты никогда не будешь страдать. Дом наполнился жуткой тишиной, от которой ребенку стало не по себе. Но он подумал, что мама просто вышла в магазин, и что стоит исполнять своё обещание последовательно. Он вытащил брата из кроватки и перенес на его детский стульчик, усадил и закрепил сидение. Сам достал баночку детского питания и сам же покормил братика с ложки. Они смеялись с того каким мурзатым в итоге вышел малыш, и оба были довольны обществом друг друга. Но мама всё не приходила… - Зачем ты показываешь мне это, Мрак? – взревел грозно на всю пещеру Би-Хан. Ему не нравилось так глубоко копаться в своих воспоминаниях – они причиняли ему жуткую боль. Тогда он впервые почувствовал себя ненужным и брошенным, и если бы не брат, который был зависим от него до пяти лет, то тьма и злоба навсегда бы сковала его сердце. - Я делаю это потому, что ты сам выбрал свой путь, сын Зимы. И это ещё только его самое начало.