***
*** (Флэшбэк) *** До сих пор это был просто фантастический урок. Хагрид не только показал им нескольких величественных гиппогрифов, но и дал Гарри шанс покататься на Клювокрыле, сильном вожаке стаи. Но затем всё пошло наперекосяк. Драко Малфой, этот придурок был заносчив настолько, что решил не утруждать свой слух указаниями Хагрида. Вместо этого он оскорбил гордое создание и получил «ответный удар». — Драко! — завопила Панси. Возможно, она была единственным человеком в округе, действительно озабоченным благополучием придурка, однако тот явно этого не ценил. — Назад, Клювокрыл, назад! Хагрид встал между взбешённым гиппогрифом и Драко. Стонущий и валяющийся на земле, он вёл себя так, словно готовился к бесславному концу. Полувеликан вертел головой, переводил взгляд с Малфоя на Клювокрыла и не знал толком, что делать. Он не мог ни успокоить любимого Клювокрыла, ни залечить раны Малфоя. — Успокойся, Клювокрыл. Кто-то шагнул вперёд. «Хрупкая фигура, чёрные волосы, девочка…» Он отметил всё это именно в такой последовательности. Гарри потратил пару мгновений на то, чтобы связать лицо с именем: Дафна Гринграсс. — Успокойся, Клювокрыл, — повторила слизеринка, а после произнесла Успокаивающее заклинание. Избранному не нужно было слышать комментарий Гермионы или видеть лицо Хагрида, чтобы понять, насколько малы шансы на успех. Обычное Успокаивающее, не предназначенное для того, чтобы его примеряли к животным, вряд ли бы помогло справиться с волшебным существом. С гиппогрифом. — Это не сра… Хагрид запнулся на полуслове, когда Клювокрыл внезапно перестал сопротивляться. Он успокоился в течение нескольких секунд и даже не уклонился, когда девушка после короткого поклона подошла к нему сбоку и начала ласково гладить оперение. — Успокойся, Клювокрыл. Он больше не представляет угрозы. Это не твоя вина. Все, кроме Драко, уставились на неё. Присутствующие на занятии ученики явно не доверяли подобной реакции существа. Гиппогриф очень осторожно прижал голову к её груди, призывая погладить его за шею. Дафна подчинилась, и лишь через минуту преувеличенные стоны Драко напомнили всем о недавно инциденте: — Я у-ми-ра-ю! Он у-бил меня! — Извини, Клювокрыл, мне надо идти, — прошептала Дафна, а после развернулась и подошла к своему однокурснику. С её стороны раздался тяжелый вздох. — Перестань ломать комедию, Драко. Или мне рассказать Астории о том, в какую «девчонку» превратился её жених, пообщавшийся пару месяцев с девушкой. — она добавила через секунду, —Без обид, Панси*. Драко показал свою окровавленную руку. Гарри пришлось признать: порез был глубоким. — Я чуть не лишился руки из-за этого кровожадного зверя. — Не будь таким жалким! — Дафна начала произносить Исцеляющее Заклинание, но Драко поспешно остановил её. — Нет, мне нужно в Больничное Крыло. Только мадам Помфри способна исцелить подобное. — Драко, ты ведёшь себя как пятилетка. Даже Гойл смог бы это вылечить. — она на мгновение задумалась, — Хорошо, возможно, он — нет. Но знаешь, делай — что хочешь, я тебе — не указ. Она неотрывно следила за тем, как Драко, устроившего настоящее шоу, уносили его громилы, а Панси в этот момент держала его руку: — Это вызовет проблемы, Хагрид. Возможно, тебе следует спрятать Клювокрыла, пока его папаня не среагировал. К их общему сожалению, Хагрид, слишком доверявший Дамблдору, тогда к совету не прислушался. Так что их долгом — Гермионы и Гарри — несколько месяцев спустя стало спасение Клювокрыла. *** (Конец Флешбэка) ******
Её настроение с каждым днём всё ухудшалось, голос становился резче, а терпение — короче, так что не неудивительно, что Гарри с нетерпением ожидал дня отбытия в дом Уизли. Уже через двое суток он будет там, увидит их снова: Рона, Джинни, близнецов, Молли (она была второй матерью для Гарри) и Гермиону. Роксана оглядела обеденный стол. Это была их первая совместная трапеза с тех пор, как Астория вернулась из трехнедельной поездки с Малфоями из Италии. Кожа её приобрела золотистый оттенок, а сама девочка выглядела более здоровой, более живой — и более заносчивой. Даже пожалуй слишком. Это был тревожный звоночек, они определенно могли бы обойтись сейчас без неприятностей. С растущим чувством обреченности она наблюдала за взаимодействием Дафны и Гарри. В то время как Гарри старался открыться ей, Дафна делала всё с точностью, да наоборот. У ведьмы закралось подозрение, что возможно, раньше она надеялась, что визит Гарри будет лишь своего рода «фазой»: что ей нужно только подождать какое-то время и он снова покинет её жизнь. Теперь же, когда отношения между Роксаной и Гарри стабилизировались, перерастая в нечто большее, чем осторожное дружелюбие, очевидно, её дочь начала борьбу. Она перешла от пассивного игнорирования к активному сопротивлению. Роксана задумалась о мотивах своего ребёнка. Конечно, в прошлом были события, вызывавшие немалую антипатию. Хотя Дафна не питала особой любви к большинству слизеринцев ( исключение составляли Трейси Дэвис и, в меньшей степени — Блейз Забини), в прошлом она разделяла их взгляды по поводу «Золотого Мальчика». Роксана хорошо помнила их агитацию, тогда Гриффиндор выиграл Кубок Школы в первый год обучения Дафны. Они были в бешестве, не из-за того, что Дамблдор раздал очки за предотвращение кражи магического артефакта, каким бы ценным тот ни был, а из-за того, сколько было тех самых очков. Выданные Дамблдором 165 являли собой уж очень нечестное число, ведь именно столько требовалось для того, чтобы обогнать слизеринцев на пять очков. Даже Роксана, обычно лояльно относящаяся к директору и являющаяся противницей жалких попыток Люциуса сместить его, расценила это «действо», как несправедливую поддержку, оказанную бывшему факультету. Она знала о пристрастии Снейпа к собственному «дому». Но, очевидно, он был не один такой. И, конечно же, это не должно было проводиться так: как публичное унижение факультета Слизерин. Порой она задавалась вопросом, какой бы хороший директор вышел бы из профессора Флитвика: беспристрастный, меньше всех заинтересованный в политике, как человек с гоблинской кровью в жилах, он получал ещё один «плюсик в карму» от многих, что было особенно необходимо в мире, где слишком много «Амбридж». Её влияние на законодательство возросло за последние пару лет. Да, Роксана могла понять насторожённость дочери по отношению к Гарри. Последние три года он, по-видимому, пользовался некоторым привилегированным отношением со стороны школьного персонала, и теперь она опасалась, что тоже самое будет происходить и в Пинегрю мэноре. А может быть, это была простая зависть. До сих пор внимание матери было сосредоточено в основном на ней, её сестра всё время цеплялась за отца. Ей никогда не приходилось делить материнские время и внимание с кем-то. С Гарри, медленно занимавшим место её брата. А потому подобное не должно было являться для неё потрясением. Но осознание проблемы не являлось помощником в поисках решения. То были разные вещи. Она попыталась объединить эти два фактора, но при планировании новой экскурсии, общение с дочерью протекало… не очень хорошо. Даже знаменитые «надутые губки» Роксаны не помогли с её успокоением. Её попытка убедить Гарри использовать спортзал с дамами Пинегрю обернулась ещё одной катастрофой. Часто находящаяся в блаженном неведении, касаемо того, что её дочь медленно превращается в красивую молодую девушку, Роксана едва сдержала « войско крепких выражений», когда заметила, какими глазами Гарри смотрел на Дафну в её спортивной одежде. Её матери было известно: подобные взгляды всегда являлись больной темой для Дафны. Вот уже пару лет некоторые слизеринцы начинали вести себя в её обществе, как пубертатный подростки, и с такими Дафна решала вопрос с помощью острого языка и маски Снежной Королевы. Она была её панцирем, защитой Дафны в течение многих лет, созданная при поступлении в Хогвартс. С её помощью она старалась избежать нежелательного внимания одноклассников. Только дома она позволяла своему истинному «я», теплой и сострадательной стороне себя, которую так любила её мать, одерживать вверх. То, что она начала вести себя, словно ледышка, рядом с матерью и Гарри, было настоящим потрясением для Роксаны. По крайней мере, Агата оставалась ярким лучиком в их доме. Каждый день она проводила в компании Гарри, и была для Сайруса настоящей занозой в задницей — их взаимное отвращение цвело и пахло всё сильней с каждым годом. Очевидно, даме понравился мальчик, а тот явно получал немалое удовольствие от просмотра старых фотографий и от историй об её прошедшей юности. Но Роксана уже знала, этого недостаточно для того, чтобы заполучить расположение самого молодого ловца. Без какого-либо намека на дружеские отношения между ним и Дафной, его сожаление по поводу пребывания здесь всего лишь вопрос времени.***
— Он будет здесь? — столь внезапный вопрос Астории поразил всех. Младшая дочь указала подбородком в сторону Гарри, — Он будет здесь во время вечеринки в честь Дня Рождения Дафны? Гарри молча сморгнул. Он почувствовал, как все связные мысли предпочли покинуть его голову. Поначалу Астория была чуть отстранённой, но вежливой. Это была та вежливость, с которой обращаются к продавцу, но всё же вежливость. Но с момента своего возвращения она не прекращала бросать на него сердитые взгляды и не обращалась к нему напрямую. — Я всё ещё здесь, знаешь ли. —проворчал он. — Ты могла бы просто у меня спросить. Роксана ответила дочери журящим тоном: — И у «него» есть имя, не забывай об этом. Твоё пребывание у Малфоев явно не улучшило твоих манер. — она вздохнула, когда её дочь надулась, — Гарри уезжает на два дня. Он хочет провести следующую неделю с друзьями. Роксана не была в восторге от этой затеи, она надеялась за эти две недели ещё больше заслужить доверие Гарри. Но он хотел увидеться с Уизли и посмотреть с ними Чемпионат Мира по Квиддичу. День рождения Дафны — знаменательное событие, своего рода летний бал, на который прибудут друзья семьи (в основном слизеринцы), и многие из них будут склоняться на сторону Люциусу Малфою, а не Дамблдора. Гарри покинет мэнор до начала вечеринки, сократятся случаи «напряжённой атмосферы». Да и Роксана подозревала, что мальчик не особо горел желанием общаться с этими людьми. По крайней мере, после всего он вернётся обратно, чтобы за несколько дней спокойно подготовиться к следующему учебному году. — Хорошо, — пробормотала Астория. Она больше обращалась к себе, нежели к кому-то, — Так будет лучше. Роксана видела, как в Гарри закипал гнев. За месяц его пребывания у него не было большого количества возможностей испытать эту эмоцию, но ей стало очевидно, что у мальчика небольшие проблемы с контролем. — Что ты имеешь в виду, — зарычал на Асторию брюнет со шрамом в виде молнии, явно атакующий её, но в этот момент Дафна вошла в режим сестры-защитницы. Это расправление плеч, этот подъем головы… Роксана слишком хорошо их знала. Какими бы разными не были обе девушки, несмотря на их нескончаемые ссоры, обе сестры всегда яростно защищали друг друга. — Драко будет здесь. — упомянутое имя соперника, казалось, сделало складку между бровей Гарри более глубокой, он помрачнел ещё сильней, — И мне бы очень не хотелось, чтобы вечеринка Дафны была испорчена, из-за…— она замялась и неопределенно махнула рукой. — Из-за чего? — пророкотал Гарри. — Из-за того, что Драко и ты — далеко не приятели. — предположила Дафна. На её лице отобразилась крайняя степень волнения. — Моей вины в этом нет, — парировал Гарри и свирепо уставился на сестёр, — Просто Драко — мерзавец. — Тьфу! — Астория отложила столовое серебро и бросила в сторону Гарри ледяной взгляд, — А чья же она тогда? Ты всегда пытался унизить его, даже после того, как он пытался подружиться с тобой в самом начале. Он рассказал мне, как предложил свою руку дружбы, а ты публично отверг её. Всегда провоцируешь, всегда прячешься за директором — это просто несправедливо. Неудивительно, что ты ему не нравишься. Гарри уставился на девочку, ошеломлённый тем, насколько надо быть глупой, чтобы поверить в такую чушь. Да, это выглядит довольно правдоподобно, что Малфой мог изрыгать подобный бред о его друзьях, но даже он по-настоящему не верил в это. Астория, с другой стороны, только разогрелась, в ней закипала жажда убийства: — Потом ещё и инцидент с этим кровожадным зверем. Бедный Драко чуть не лишился руки, а ты и твой отвратительный рыжий друг пытались спасти его от заслуженного наказания. Гарри не мог больше оставаться на своём месте и закричал в ответ с красным от гнева лицом: — Малфой, этот чертов ублюдок, никогда не пытался нормально общаться, лишь старался всегда унизить меня и моих друзей! Он называл Гермиону гр… этим ужасным словом гораздо больше одного раза и только для того, чтобы «ударить побольнее»!! И это только его вина, что Клювокрыл так на него отреагировал! Он — чертов везунчик, отделавшийся лишь царапиной! Малфой любит такие жалкие развлечения, а беготня с перевязанной рукой — лишь одно из них! Он давил на жалость неделями, этот гребанный придурок!! — Он прав, и ты это знаешь. — вмешательство Дафны вызвало совместный шок у присутствующих. Астория казалась преданной, но её сестра будто не замечала этого. — Дарко должен был запомнить, как лучше себя вести, а не оскорблять его. И то, как он позже старался добиться умерщвления этого прекрасного создания неприемлемо. Астория бросила салфетку в сторону Гарри, кусок ткани приземлился на его тарелку. Злые слёзы стекали по её лицу: — Этого злобного монстра должны были убить. И мы все здесь уверены, что никто другой, кроме тебя, не полез бы его спасать. Колебания Гарри, вызванные последним обвинением, убедили Асторию в её правоте. Роксана была немного сбита с толку тем, какие обороты принимал разговор. Она вспомнила рассказы о третьем курсе: профессора Люпина уволили из-за его сущности Вервольфа. А потом — инцидент с Сириусом Блэком. Роксана была уверена в том, что не знала всех подробностей, а потому запретила любые обсуждения на эти темы. «Никаких полуправд!» — объяснила она тогда своим дочерям. Но этот Клювокрыл — Сайрус как-то упоминал о нём, да и до этого слухи ходили: мол, Люциус настаивал на казни зверя. Но она никогда не интересовалась этой темой, тот факт, что Гарри спас его, был совершенно новой и неожиданной деталью. — Я очень надеюсь, что это Гарри был тем, кто спас Клювокрыла. — спор тотчас оборвался, а все присутствующие уставились на Дафну. Тон её голоса звучал удивительно мягко. — Он не заслуживал смерти. Если Гарри спас его, он совершил доброе дело. Астория была очень разочарована тем, что Дафна приняла сторону Гарри, а тот в свою очередь был просто в шоке. Но младшая Гринграсс, кажется, не планировала заканчивать с обвинениями: — А ещё эта история с Тайной Комнатой. — она вытерла слёзы и ухмыльнулась так, будто Гарри порывался прервать её. Не припомнивший ни одного плохого поступка, касающегося «той истории с Тайной Комнатой», обескураженный парень хранил молчание. — Я не знаю, открыл ли ты сам ту Комнату или это все-таки сделала Уизлетта, но на свободу вырвалось чудовище. Оно чуть не убило нескольких учеников, из-за чего Хогвартс был в шаге от закрытия. — она скрестила руки на груди и плюнула в сторону Гарри следующей частью обвинения, — Но, безусловно, неопровержимым доказательством твоей причастности является твоя попытка перевесить вину за содеянное на Драко и его отца. Гарри выпучил на неё глаза, он был не в состоянии поверить, что кто-то на полном серьезе мог нести такую чушь. Очевидно, Малфой забил ей голову какой-то ерундой. В поисках поддержки Астория оглянулась на своих родителей и поспешила с завершением короткой обвинительной речи : — Только благодаря директору Дамблдору тебе всё ещё разрешено оставаться в школе. Никто не ожидал от него подобного, потому что… — Прекрати это немедленно. — пристыженная Астория уставилась на свою разъяренную мать, — И не смей вести себя так, ты — не маленькая девочка, закатывающая дома истерику. За своё поспешное фырканье Сайрус получил убийственный взгляд от Роксаны. Она массировала пульсирующие виски кончиками пальцев и пыталась собраться с мыслями. Рассказанная только по частям, с опущенными подробностями, история о Тайной Комнате казалась… интересной. Официальная версия звучала так: Василиск, долгое время дремлющий в стенах замка, вырвался из своего заточения и напал на некоторых учеников. Информация о том, что все пострадавшие от нападения — полукровки или магглорожденные — горячо обсуждаемая всеми «тайна». Формально никто не нёс ответственности, и даже «неофициальные каналы» не могли помочь с дополнением картины происходящего. Роксана придерживалась следующей версии: «Уизлетта» под чьим-то влиянием каким-то образом открыла Тайную Комнату. По крайней мере, это звучало более правдоподобно, чем следующее предположение: одиннадцатилетняя девочка самостоятельно и добровольно делала всё это. Согласно «Ежедневному Пророку», именно профессор Гилерд Локхарт — с небольшой помощью Гарри Поттера и его друзей — сразил Василиска, но был так серьезно ранен в бою, что всё ещё выздоравливал (его поклонники горячо надеялись на его скорейшее возвращение). Роксана сильно сомневалась в героическом поступке профессора Локхарта. Она встречалась с ним несколько раз, и он показался ей надутым индюком, лживым слабаком и неудачником. Она была очень удивлена, когда услышала, что кто-то вроде Дамблдора согласился доверить ему должность профессора ЗОТИ. Но тем не менее, Локхарт всё ещё был «постояльцем» больницы Святого Мунго. Нигде в этой истории не было ни намека на участия Драко или Люциус Малфой. Сев на место, она махнула рукой подросткам, чтобы те последовали её примеру. Роксана постаралась задать вопрос, как можно спокойнее: — Гарри, а что насчет участия Малфоев в тех событиях? Я никогда раньше не слышала о подобном. — Да, — согласилась Дафна, — я бы тоже хотела бы услышать его версию. Я уже сыта по горло «официальным» мнением Люциуса Малфоя. Гарри, хоть и был очень взволнован, отметил, что Роксана стала более расслабленной. Женщина явно была заинтересована в правде. Он попытался успокоиться. Помогало и то, что Дафна на этот раз встала на его сторону в этом конфликте: — Ходили слухи, что «наследник Слизерина» открыл Комнату. Какое-то время многие думали на меня и Драко. Меня подозревали из-за того, что я — змееуст. — услышавшая данное заявление, Роксана коротко моргнула, но продолжала хранить молчание, — А Драко, потому что он — Драко, самопровозглашённый принц Слизерина и… далее по списку. — Астория хотела возразить, но была остановлена властным взмахом руки матери, — Но а потом мы нашли Василиска. Похищенная Джинни Уизли была «там». Она находилась под влиянием темной книги, её «заставили» открыть Комнату. Насмешка Астории, взгляд Роксаны и задумчивый вид Дафны были реакцией на это объявление. — Тори, — спокойно произнесла Дафна, — Я, правда, очень люблю тебя, но на этот раз, будь добра, заткнись и просто послушай. Гарри бросил на неё благодарный взгляд и продолжил: —Эта книга… раньше она принадлежала Люциусу Малфою. Он тайком подложил её в котел Джинни в начале учебного года. — Что за чепуха. Книга, влияющая на девочку — никогда не слышала о таком. И зачем он это сделал? Каков мотив лорда Малфоя, почему он совершил подобное? — Астория старательно игнорировала взгляд матери, но явно ощущала себя неуютно. — Не знаю, — пожал плечами Гарри, — Мы не уверены в происхождении книги. Или в том, почему он это сделал. Возможно, чтобы вызвать хаос и убить магглорожденных. Гарри огляделся, Роксана прочла на его лице: он не ожидает, что кто-то поверит ему. И не была ли его история слегка… слегка притянута за уши? Определённо, он не рассказал всего. Под «мы», он несомненно подразумевал не только себя и своих друзей, но и директора. С другой стороны, у официальной версии было слишком много белых пятен, но с частью про Люциуса, она становилась более правдоподобной. Роксана наблюдала за тем, как Гарри опустился на стул под натиском ехидных замечаний Сайруса и Астории. Когда же она собралась выразить ему свою поддержку и уже открыла рот, по комнате разнесся голос Дафны: — Я ему верю. — Астория и Сайрус уставились на неё с выпученными глазами, но самым шокированным здесь выглядел Гарри. Она спокойно продолжила, глянув на него с заметной улыбкой, — Он не рассказал нам всего. И ему действительно не известны все причины и все события, я в этом уверена. Но он полностью верит в то, что сейчас сказал. Гарри не способен на ложь. У него в ДНК заложено: «ты не можешь лгать, не спалившись.» И пока я не получу обратных доказательств, я буду верить его истории, что Джинни Уизли открывала Тайную Комнату под воздействием книги, которую ей подкинул Люциус Малфой. А насчёт мотива… Пожалуйста, не делайте вид, что вас удивляет предположение о том, что он мог бы убить магглорожденных или хотел бы, чтобы у Хогвартса были проблемы. Это в его стиле. Роксана погладила дочь по руке и уверенно улыбнулась, глядя в её сторону, но Дафна отдернула руку. Она бросила беглый взгляд на мать, а после снова повернуться к Гарри: — Несмотря на то, что я верю в твою историю, я разделяю мнение о том, что тебе следует покинуть школу. Ты каким-то образом притягиваешь неприятности, Гарри. Вокруг тебя и из-за тебя случаются плохие вещи. Ты не виноват в случае с Комнатой, её открыл кто-то другой. Однако, не будь тебя в Хогвартсе, Малфой не осуществил бы свой паршивый план. Прошу меня простить. Я предпочту сейчас покинуть вас. Она молча встала и покинула комната под прицелом задумчивых взоров Гарри и Роксаны.