Игра с судьбой

      Данбэт рассекает морскую пучину, с каждой секундой поднимая нас всё выше и выше. Мы словно ракета, стремящаяся навстречу к звёздам и разгоняющая мрак на своём пути. Чернота глубины постепенно отдаляется от нас, а где-то сверху начинает проглядываться блестящая водяная гладь, скорее всего отражающая сияющее ночное небо.       Я вновь и вновь устремляю взгляд вниз, с восторгом наблюдая, как мы взлетаем ввысь, минуя метр за метром. Как с каждым мигом становимся ближе к поверхности. Ближе к звёздам. Мне не верится, что я возможно скоро увижу их очертания на водной поверхности океана.       — Извините, что отвлекаю вас от созерцания глубины, но могу ли я спросить вас? — поинтересовался Хоакин.       — Конечно. Вы ещё спрашиваете, — усмехнулся я.       — Шон Эванc, — назвал чьё-то имя Дефрейн. — Вы случаем не встречали такого человека во время своего пути?       — Честно говоря, я точно не уверен и не хочу вас расстраивать... Но припоминаю, что находил тело человека с подобным именем, о чём узнал из его Чёрного ящика. Простите, Дефрейн.       — Оу... ничего... Ничего. Ничего такого. Просто мы обещали друг другу встретиться на Ковчеге, — он слегка притормозил подъём, будто призадумался. — Надеюсь, этот болван успел отсканировать себя до своей гибели, — вздохнул Хоакин, а затем замолчал и продолжил путь.       — Вы были друзьями? — догадался я.       — Что-то вроде этого. Мы были коллегами по роду деятельности, а это волей-неволей сближает. Когда вы по десять часов в сутки проводите вместе в машзале, копаетесь в аппаратуре и чините вышедших из строя УПов, то братаетесь лучше, чем за бутылкой пива. Он любил в свободное от работы время играть в бильярд в баре на «Тете», а я всегда составлял ему компанию, потому что среди остальных ощущал себя не в своей тарелке.       — Логично – вы два инженера. С кем, если не друг с другом, проводить свободное время, — предположил я.       — Наверно вы правы, — согласился Дефрейн. — Кэтрин называла нас два диода-идиота, а мы в ответ прозвали её Чунка-чугунка... На Ковчеге я и Эванс хотели открыть свой бар, где был бы бильярд и большой телек с мягкими диванами. Шон прям об этом мечтал, — Хоакин сопровождал свой рассказ взмахами механических рук, словно настоящий человек увлечённо толкает речь.       — Пивной бар на Ковчеге? — кажется впервые за все это время я задорно рассмеялся.       — А что? — развёл клешнями Дефрейн. — Рид говорила, что с загруженными базами данных это вполне возможно. Кэт рассказала ей, что там будет всё также, как и на земле. Даже лучше! Реальная погода, ощущения, чувства, предметы. Всё. Абсолютно всё! Это заставляло нас верить в данный проект. Заставляло надеяться и продолжать работать хотя бы ради чего-то ещё. Единственный шанс на спасение для потерянных душ - так об Ковчеге говорила Чунка, а затем и вы сказали то же самое.       — И вы верили, — заключил я.       — А что ещё нам оставалось делать? Конечно мы надеялись, что это спасёт нас. Это давало нам надежду и позволяло продолжать трудиться для достижения цели. К сожалению, всё оказалось не совсем так, как мы себе представляли. Но возможно оно даже к лучшему, — задумчиво проговорил Хоакин.       — Вам не хочется прожить вечность среди звёзд? — спросил я, подняв голову вверх. Над нами уже проглядывались блики, пробивающиеся через поверхность воды. До конца пути осталось совсем ничего.       — Вечность – нет. Сейчас я думаю, что это было бы в итоге страшным мучением, словно тюрьма, из которой нельзя выбраться. Я всегда хотел умереть как-то обычно. В своём доме, рядом с каким-нибудь зелёным полем или голубым озером. Поздно ночью под светом звёзд или рано утром под лучами солнца. В окружении семьи и верного пса. Всегда хотел завести собаку... Вы хотели себе собаку, Саймон?       — Думаю, что да... — дрожащим голосом ответил я, наблюдая как прожекторы Данбэта начинают медленно тускнеть, а вместе с ними что-то внутри меня начало болезненно сжиматься.       — Ещё в раннем детстве я всегда мечтал, чтобы родители купили мне пса. Потом поступил в колледж и времени на животное не было. Потом работа и апокалипсис. Увы, не исполнил я свою мечту. Надеюсь, вы сможете осуществить свою, — прожекторы батискафа погасли, после чего я отчётливо ощутил, как выключились двигатели.       Однако мы не остановились. Несколько секунд мы продолжали инерционно взлетать вверх, пока наконец-то не достигли обрыва. Мы вспарили на несколько метров над краем выступа, а затем Хоакин открыл мне кабину.       — Удачи... в-в-в-в-ам, Сайм-м-м-мон... — напоследок сказал Хоакин, перед тем как окончательно отключиться.       Батискаф остановился и начал медленно стремиться обратно вниз, в пустоту. Я поправил рюкзак на спине, а затем собрался и прыжком вылетел из кабины. Через секунду я уже плавно опустился на твёрдую поверхность океанического хребта.       Сразу же после приземления, я не успел испытать даже малость облегчения, как тут же ринулся обратно к пропасти. Дефрейн продолжал бесконтрольно погружаться на глубину, пока не скрылся из моего вида во тьме водной пучины.       — Прощай... друг, — я склонил голову и несколько секунд просидел с закрытыми глазами.       Снова тишина. Снова пустота. Снова один.

***

      Прейдя в себя, я ещё раз окинул взглядом пропасть, после чего покинул спусковую площадку, откуда ранее спускался на лифте вниз. На моём пути лежит станция «Омикрон». Это исследовательская станция, идти на которую мне нет никакого смысла. Она также, как и предыдущие, полностью обесточена и вряд ли на ней есть что-то полезное.       Сейчас я бы предпочёл избежать встречи с потенциально враждебными существами. К тому же, я не могу тратить время на обследования всех заброшенных мест, так как не знаю, хватит ли моего собственного заряда, чтобы добраться до «Эпсилона». Нужно спешить.       Где-то сверху мелькают мимолётные лунные лучи, отражаясь на поверхности воды белёсыми линиями. Я хотел увидеть солнце, поднявшись с глубины, но меня встретило ночное небо, но даже его лицезреть невероятно приятно после всего того времени, что я провёл во тьме.       Я продолжал идти вперёд, завороженно смотря на столь желанную поверхность океана, как в какой-то момент отчётливо заметил падающую звезду. Маленький блеклый огонёк пронёсся где-то наверху и скрылся из виду в полумраке.       Мне остаётся лишь верить в то, что Хоакин не ошибся, и что на «Эпсилоне» до сих пор что-то работает. В таком случае возможно мне и вправду удастся вновь запустить геотермальную станцию. Однако перед этим мне всё ещё предстоит проделать долгий путь, преодолеть который было бы значительно проще, если бы мне удалось отыскать ещё один цеппелин. Помниться мне, что как раз один я и Кэтрин оставили на «Тете».       Туда я и пойду. Нет у меня иного маршрута. Если мне удастся каким-то чудом запустить цеппелин, то на нём я возможно смогу доплыть прямиком до «Эпсилона», а дальше мне и не надо. В любом случае моя судьба опять доверена удаче. Надеюсь в этот раз мне выпадет та сторона монетки.       До «Омикрона» я дошёл очень быстро, после чего обогнул его и продолжил следовать в направлении «Теты». Я слабо представляю себе расстояние между этими станциями, но если я правильно помню карту «Патоса II», то мне предстоит пройти больше одного километра.       В обычных обстоятельствах такое расстояние преодолеть не является чем-то сложным, однако я шагаю по морскому дну, в теле человека, заключённого в скафандр. Это весьма ограничивает мою скорость, а значит и времени уйдёт больше. Зато я успею многое обдумать.