Барин-крестьянин

День за днем молодые люди встречались на заре, и вскоре прогулки вошли в привычку. Беспокойства отступили пред душевной улыбкой Арсения, уступая место еще не ясному, светлому чувству, охватывающему душу в преддверии восхода. Надобно отметить, что с недавних пор Антон проявил необычайное стремление к уединению, весь день проводил в думах, стал тих и молчалив. Он часто бывал в библиотеке, но много не читал: после пары страниц он мог настолько глубоко уйти в раздумья, что дозваться его с одного раза было невозможно. Андрей Иванович не замечал, а может и не желал заметить новые привычки сына, полагая их причиною новомодный английский сплин. Он лишь отметил прекрасное стремление к русской природе, да перестал обращать внимание. Оксана усмотрела, что по возвращению брата с прогулки он неизменно был в сопровождении Насти; не утаились от нее и их короткие разговоры, как они скрывались и смеялись, словно их объединяло нечто тайное. Но беспокоила ее более всего самая неприметная деталь. С недавних пор взгляд брата словно светился. Возможно, на Оксану имели чрезмерное влияние новомодные романы, особенно французские, но она несомненно полагала, что причиною всему являлась влюбленность. Разумеется, Шастун не желала помешать счастью Тони, но не могла не думать о последствиях романа с прислугой. Более всего она опасалась отцовского гнева, и, после долгих раздумий, наконец решилась повлиять на брата. Подступилась к делу Оксана с необычной стороны. Поразмыслив, она припомнила, как пару лет тому назад Кузнецовы прочили старшую дочь свою, Ирину, в невесты Антону. Причиной тому служила шутка или серьезное намерение Оксана наверняка не знала, ведь с тех пор они часто бывали у них, но более о свадьбе не заговаривали. Однако опробовать такой подход стоило. Обойдя почти все поместье, Оксана застала Антона в гостиной. Он сидел в креслах с книгой. Но стоило подойти, как становилось ясно, что он совершенно не читает. — Mon cher, представляешь, что я узнала?! — Достаточно громко, притворно-весело воскликнула Оксана. От неожиданности Антон чуть не выронил роман, вторую страницу которого мял почти четверть часа. Он совершенно не заметил, как заблудился во внутренним мире. Делая вид, что совершенно не замечает замешательства брата, девушка невозмутимо продолжила: — К Поповым сегодня с визитом приехали Кузнецовы! Ах, как я рада за Иру! Она очень желала знакомства с Поповым. Он ведь завиднейший жених во всей губернии, собой хорош, да и состояние имеется. И она собой ведь не дурна — красива, молода, с приданым… Что именно продолжала говорить сестра Антон резонно сказать не мог — более он ничего уже не слышал. Им вдруг завладело незнакомое чувство, пренеприятнейшее, надобно отметить. Оно скребло холодными пальцами по ребрам, и хотелось отвязаться от него скорее. Шастун мягко взял запястье сестры, слегка сжимая его. — Оксана, прошу тебя, — по всей видимости перебив ее, попросил он, — я дурно себя чувствую. Заметив беспокойство на лице сестры, он попытался тут же успокоить ее: — Душа моя, все хорошо, только позволь мне побыть в одиночестве. — Стоит ли позвать лекаря? — тихо спросила смутившаяся, не ожидавшая такого ответа на ее слова, Оксана. Услышав последнее слово, Антон невольно, но довольно сильно вздрогнул, чем напугал сестру. Он снова попытался успокоить ее: — Прости. Я ручаюсь, к утру все будет хорошо, — в конце получилось некое подобие улыбки. Не желая неволить брата, Шастун, кротко сжав руки брата, ушла. Оставшись наедине с мыслями, Антон силился понять, что с ним происходит. Теперь и мысли о визите Кузнецовых раздражали его. Ему представлялось, как Арсений прогуливается под руку с Ириной, как она очаровательно улыбается, и как Попов говорит ей об этом. Вдруг Шастуну почудилось, что непременно ездили говорить о свадьбе. Нашего героя ни коем образом затронуть это не могло, но, по совершенно неясной причине, картины помолвки вызывали приступы бессильной злобы. Ему отчаянно не хотелось видеть веселого, счастливого Попова рядом с Ириной, тем более у алтаря. Странное помышление, что он бы не желал бы кого-то видеть рядом с Арсением в принципе, заставило его вскочить. Что за идеи? Да, веселый, да, интересный собеседник, да, красивый… Жертвой переизбытка чувств стала небольшая вышитая подушка, попавшая в камин и не сгоревшая лишь благодаря тому, что на дворе давно не было холодов.