Heartlines

****** Эндрю сидел на одном из столов в лаборатории Эбби, его посох был в пределах досягаемости, он курил сигарету и наблюдал, как Эбби, Би и Рене суетятся над бессознательным незванным гостем (он не позволил разбудить Аарона, чтобы помочь, не тогда, когда он не знает, почему этот «Нил» ворвался к знающим). — Яйца Оберона, тебе обязательно было так сильно его бить? — спросил Ваймак в седьмой раз, расхаживая взад-вперёд, одетый в потёртую тёмно-коричневую тунику и что-то похожее на старые выцветшие синие спортивные штаны. — Он ворвался в «знания», — повторил Эндрю в пятый раз, пока духи кружились вокруг него, всё ещё не желая приближаться к ребёнку. — Я не знал, что мы хорошо относимся к ворам и злоумышленникам. — Не к людям, которые могли проникнуть в грёбаные «знания», что считалось невозможным. Ваймак бросил на него измученный взгляд, но ничего не сказал, а позади них Эбби, казалось, изо всех сил старалась залечить все повреждения, которые были скрыты под «Нилом» — нет, Натаниэлем, он был оболочкой Натаниэля Веснински. — Мне нужно больше настойки для его ран, их слишком много, — сказала она Би, возясь с чем-то на его груди. — Есть ли какие-либо признаки инфекции? — спросила она Рене. Наяда на мгновение остановилась, положив руку на обнаженную верхнюю часть груди Натаниэля. — Я ничего не чувствую, — сказала Рене тихим голосом, но Эндрю уловил лёгкую шероховатость, которой она обычно не имела, лёгкую искорку света в её тёмных глазах, когда она посмотрела вниз на распростертое бессознательное тело перед ней. Хм, кого-то расстроили старые шрамы и свежие швы на верхней части тела бедного Натаниэля? Эндрю должен был признать, что это зрелище сумело прорваться сквозь наркотический туман в его сознании, пробудить лёгкий ужасный интерес, даже к нему. Чтобы заставить его задаться вопросом, через что, черт возьми, пришлось пройти Натаниэлю за последние несколько десятилетий, чтобы эти мириады отметин были выгравированы на его коже… А затем его внимание переключилось на что-то ещё, например, на эти заостренные уши, эти причудливые глаза и реакцию духов, к тому факту, что Натаниэль осмелился проникнуть к знающим Эндрю. Ублюдок не должен быть там, легко и просто. Лучше подлатать его и вышвырнуть вон, пока он не натворил бед в Лисьем Дворе. — Это нехорошо, кто-то не очень нормально за ним ухаживал, — пробормотала Би, поглаживая пальцами спутанные кудри бессознательного идиота. — Создание схемы повторного причинения вреда и исправления с целью причинения ещё большего вреда чрезвычайна тревожна. Эндрю усмехнулся со своего места на столе. — Ты вообще слушала Кевина? Это Мориямы, они ко всем так относятся, по крайней мере, к тем людям, которые не так важны для них. — Кевин занимал достаточно высокое положение, чтобы его нельзя было сильно повредить — по крайней мере, физически, — но он рассказал достаточно ужасных историй о Моро и нескольких других вассалах, которые Би должна была знать лучше. Она бросила задумчивый взгляд на Эндрю, пока Эбби и Рене перекатывали Натаниэля на бок, чтобы проверить его спину на наличие повреждений или чего-то ещё — может быть, они устали смотреть на его причудливое лицо. — Что? — спросил Эндрю у Би после того, как выпустил струйку дыма. — Я не тот, кто разделяет настолько глупых людей, чтобы они присягнули мне. — Это называется «сочувствие», Эндрю, — сказала Би усталым тоном, как будто ей нужно было немного поспать. О, подождите, её вытащили из постели из-за невнимательного теневого ходока, не так ли? Может быть, тогда ей стоит поблагодарить Эндрю за то, что он ударил его по голове. — Возможно, ты мог бы… — Ой! О, боже, — выдохнула Эбби, уставившись на что-то с выражением ужаса на лице и услышав, как Ваймак ругается на определенные части тел Оберона и Титании, Эндрю раздражённо вздохнул и спрыгнул со стола, чтобы получше рассмотреть идиота, растянувшегося на кровати. Сначала это выглядело как беспорядок рубцовой ткани, что было не так уж удивительно. Казалось, что там была блестящая кожа от ожога и множество порезов от ножей… И тут Эндрю понял, что порезы были слишком красными, слишком выпуклыми и заметными, чтобы быть чем-то иным, кроме ран, оставленных железным лезвием. Что они были слишком обдуманно размещены, что узор представлял собой стилизованную птицу в полёте, а линии должны были изображать перья, распустившиеся из крыльев. Порезы пересекали старые серебристые шрамы, которые, похоже, были одной или двумя рунами, вырезанными глубоко в спине и плече Натаниэля (и, как сказал Эндрю, это должно было быть больно), и распространились по его плечам и верхней части спины. Порезы от железа разрушают старую магию крови. Доверять Мориямам – значит, использовать боль, железо и шрамы, чтобы добиться цели, «калечить» кого-то и лишить полезной защиты, в то же время клеймя его. Часть Эндрю могла это понять, в то время как другая его часть находила в этом ещё одну причину ненавидеть придурков. Он был настолько захвачен изображением того, что должно было быть вороном в полёте, вырезанным на спине Натаниэля, что ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это было нечто большее, чтобы сосредоточиться на том, что могло быть только следами укусов, наполовину скрытыми под рваными прядками каштановых волос, а также пара царапин от длинных пальцев. Что-то похожее на синяки в виде отпечатков ладоней на острых тазовых костях, выглядывающих из-за пояса плохо сидящих штанов. Метки, которых быть не должно. Эндрю не осознавал, что отреагировал на метки, пока какой-то маленький пузырек не врезался в стену в нескольких футах от него, и Эбби не позвала его по имени. — Эндрю! Эндрю! Успокой духов, прежде чем они причинят кому-то вред! — Эндрю. — Голос Би, необычайно громкий и серьёзный, заставил его взглянуть на женщину, склонившуюся над распростёртым телом Натаниэля, словно живой щит. — Нам нужно, чтобы ты успокоился и дал нам немного уединения, понимаешь? — Когда духи завопили от этого комментария, она покачала головой. — Ты и Ваймак, отойдите. — Я…. — Он посмотрел на следы, всё ещё отчётливо видимые на теле Натаниэля, и вздрогнул. — Он… — Бетси, пож… не могла бы ты сделать так, чтобы он спал в течение этого времени, — попросила Эбби, поднося ножницы к поясу брюк Натаниэля, её намерение было ясным. — И, черт возьми, Эндрю, отстань! Дай ему немного уединения, — приказала она необычайно резким голосом. — Ты тоже, Дэвид. Эндрю использовал духов, чтобы оттолкнуть Ваймака в сторону, когда тот двинулся. — Я не уйду, пока он здесь. — Он не доверял Натаниэлю, даже несмотря на последнее откровение. Позже он выследит Кевина и задаст несколько довольно острых вопросов, но он ни на дюйм не доверял теневому ходоку, о, нет. Даже если несмотря ни на что. — Бетси? — Я пытаюсь, здесь что-то… а, вот, заклинание сработало, — сказала Би Эбби, убирая руки от головы Натаниэля. — Но я не могу обещать, что он долго будет без сознания. — Ему нужно вылечиться, черт возьми, — пробормотала Эбби, разрезая штаны. Тело Рене и Би заслоняло Эндрю что-либо, но, судя по выражениям лиц женщин, всё было нехорошо. О да, он действительно поговорит с Кевином позже. — Что, черт возьми, происходит в Эверморе? — спросил Ваймак, прежде чем зажечь сигарету нетвердыми руками, его голос был таким же хриплым, как и выражение его лица. — Сначала кого-то калечат, а теперь это? Эндрю усмехнулся, прислонившись спиной к одной из многочисленных книжных полок Эбби, не заботясь о сушёных травах, которые он измельчал — хм, судя по их запаху, окопник. — Почему вас это волнует? Как только он проснется, маленького кролика уже не будет. — Все, что для этого нужно, это несколько теней и пока-пока, Натаниэль с красивыми странными глазами. Натаниэль, Натаниэль, кто угодно или кто угодно. Ваймак уставился на Эндрю, как на сумасшедшего, в чем не было ничего нового, но в такой ситуации? О, у Эндрю было плохое предчувствие, которое, как он подозревал, было связано с неким Фейри со слишком острыми ушами и слишком голубыми глазами. — Ты издеваешься надо мной, да? Эти наркотики окончательно разъели твой мозг или что? — Ха, так смешно, — сказал Эндрю, выражение его лица было настолько ровным, насколько это возможно из-за «счастливого сока» в его организме. — Он бегунок, и если у вас здесь нет железных наручников, он будет убегать, — заметил Эндрю. Что его вполне устраивало, так как в его жизни стало бы на одну проблему меньше, и у него было ощущение, что «Натаниэлю» лучше всего бежать так быстро и как можно дальше от Мориям. — Он пришёл сюда, потому что ему он ранен, — рявкнул Ваймак, отбрасывая едва выкуренную сигарету. — Тогда ты должен был пойти и навредить ему ещё немного! — Эндрю не отреагировал на этот укол, потому что он сделал только то, что считал необходимым, чтобы защитить себя и своих. — Знаешь, это место должно быть чёртовым убежищем, — заявил Ваймак, продолжая расхаживать взад-вперёд, его морщинистое лицо исказилось в выражении гнева и беспокойства. Духи были беспокойны не только из-за волнения Ваймака, но и из-за присутствия Натаниэля, что ничуть не помогло, когда на Эндрю кричали за то, что он нокаутировал ублюдка. — Некоторые люди безнадежны, и он один из них. У него на лбу написано «беда», просто посмотрите на него. Ваймак остановился на мгновение, чтобы недоверчиво взглянуть на Эндрю. — Забавно, потому что все так о тебе говорят. Усталый и взвинченный странной реакцией духов, Эндрю показал старому мудаку средний палец за это замечание, а затем изо всех сил старался игнорировать шёпот с другой стороны комнаты; он мог использовать духов, чтобы подслушивать, что делают женщины… вот только духи не хотели подходить слишком близко к Натаниэлю. Как будто это и не вызывало подозрений. Он начал убирать весь беспорядок, расставляя различные книги и флаконы на полках у Эбби, когда целительница, наконец, позвала Ваймака. — Мы закончили, — сказала она ему, когда Дэвид и Эндрю поспешили к кровати, где под одеялом лежал сильно перевязанный Натаниэль; он был немного подмыт, его волосы были зачесаны назад с лица, а лоб обмотан марлей из-за удара, который Эндрю нанес ранее, и казался таким маленьким и почти хрупким. Эндрю не привык видеть рядом с собой кого-то, кто не был отчасти Брауни, даже Кевин преувеличивал, а ведь он был чистокровным. У Эндрю были лишь малейшие подсказки, достаточные для того, чтобы ему не приходилось утруждать себя обаянием, когда он выходил за пределы «знаний». Казалось, что у Ваймака должны быть подобные мысли, когда он смотрел вниз на спящего Фейри, скрестив руки на груди и хмурясь на лице. — Это… я не видел ни одного другого Скат Сидхе, который бы так выглядел, с целыми ушами и всем остальным. — Он ещё больше нахмурился, прежде чем погладить Эбби по спине, словно предлагая ей утешение. — Нет, я не думаю, что это имеет какое-то отношение к родословной его матери или отца, хотя, слава Оберону, что есть только один Фолус Сидхе, — пробормотала Би, подперев подбородок правой ладонью. — Одного более чем достаточно, — сказала Эбби, благодарно улыбнувшись Ваймаку, прежде чем заняться одеялом, накинутым на узкую грудь Натаниэля; Эндрю заметил, что у спящего Фейри на правом предплечье была широкая серебряная полоса, на которой выгравированы изящные завитые линии. — Что ты думаешь, Рене? Ты путешествовала по его крови, верно? Рене выглядела такой же уставшей, как и Би, её темно-карие глаза были закрыты тяжёлыми веками, а стройное тело расслабилось от усталости, когда она привалилась к стене возле кровати. — Честно говоря, я не могла найти в этом особого смысла. — Она нахмурилась, играя с прядью своих светлых волос, её внимание было сосредоточено на незваном госте. — Казалось, что-то мешало моему таланту и мешало мне делать что-либо, не связанное с его исцелением. Эндрю вспомнил, что у Кевина были проблемы с наложением чар на ублюдка ещё в Стардауне, и начал ходить вокруг кровати. — Ты нашла на нём неизмененные руны или амулеты? Была ли на нём какая-то нетронутая магия, которая представляла бы угрозу? Би, казалось, уловила то, о чем он спрашивал, и покачала головой. — Все руны намеренно порезаны железом, и теперь на нем ничего не осталось, кроме перчаток, которые мы не можем снять. Это не звучало подозрительно, да? — Ты уверена, что достаточно старалась? — спросил он, вытаскивая нож, и с улыбкой на лице сделал шаг вперёд, но Ваймак заблокировал ему путь. — Черт возьми, что я говорил о том, что здесь он будет в безопасности! Ему нельзя причинять вред, пока он в «знаниях»! — закричал мужчина на Эндрю, толкая его назад. — Он ворвался… Эбби прервала спор Эндрю с редким проявлением гнева и вскочила на ноги. — Он пришёл сюда за бинтами и целебными травами, вот что он пытался взять! — Она посмотрела на блондина, в то время как сама заняла защитную позицию перед бессознательным теневым ходоком. — Вещи, которые я бы с радостью отдала ему сто раз, учитывая, что он спас мне жизнь! У меня есть долг, Эндрю Джозеф Миньярд. — Он вздрогнул, когда прозвучало его полное имя, его настоящее имя, вот так. — Он останется, по крайней мере, до тех пор, пока не вылечится, учитывая, что с ним сделали Мориямы. — Учитывая, что сделают с ним Мориямы, если поймают его снова, — добавила Би, всегда стремящаяся к самому слабому месту, несмотря на её мягкую внешность и более мягкому голосу; нужно было любить Леаннан Сидхе. Нет. О, нужно просто любить Леаннан Сидхе, которая знала большинство тех замечательных маленьких вещей, которые побудили бы твою магию проявиться в юном возрасте и помогли её усилить. Нет. Эндрю уставился на неё, а духи снова закружились, срывали разные листья с растений и разбивали оставшиеся пузырьки, но Би встретила его взгляд своим спокойным выражением лица. — То, что он каким-то образом смог скрыться от их ведома, означает, что он ещё не дал им присяги, которая долго не продержится. Ясно, что они пытаются сломить его, — теперь выражение её лица стало беспокойным, когда она взглянула на Натаниэля, — и ему будет только хуже, если они снова доберутся до него. Эндрю усмехнулся. — Если только это не ловушка, уловка, что и делают Фейри, да? Что делают Мориямы. Его послали сюда, чтобы вернуть Кевина «домой». — Тогда зачем посылать его в таком слабом состоянии? — спросила Рене со своего места у кровати, по-видимому, не заботясь ни о том, что делают духи, ни о ноже в руке Эндрю. — Чтобы потянуть за жалкие жалкие, кровоточащие, маленькие сердечки, — сказал ей Эндрю, заставляя себя и духов успокоиться. — И он хорошо с этим справляется. Рене подняла голову, чтобы посмотреть на него, и остальные оскорбления на языке Эндрю растаяли при виде неожиданной тьмы в её глазах, при виде вихря боли, ярости и жестокости, которые она обычно сдерживала так глубоко, что даже в лучшие времена это было самым откровенным поддразниванием. Ого, только что это было больше, чем поддразнивание. — Нет, даже такие садисты, как Морияма, лучше знают, является ли это их целью. Они бы его немного порезали, нанесли бы несколько ударов, возможно, ушибли рёбра, но не сломали бы. Не такое системное насилие, не то, что он едва мог стоять на ногах от всей потери крови. Ты хочешь, чтобы это выглядело достоверно, но тебе нужно, чтобы миссия увенчалась успехом. Тебе нужен человек, чтобы ты был в состоянии бороться. — Темнота усилилась, когда она взглянула на Натаниэля. — И ему не нужно было останавливаться здесь первым, не тогда, когда он мог пойти прямо в комнату Кевина и исчезнуть, и никто из нас не понял, что он был здесь. Гнев снова вспыхнул внутри Эндрю, когда он понял, как легко такому, как Натаниэль, было забрать Кевина, причинить вред Аарону. — Тогда перережь ему горло прямо сейчас. — Он шагнул вперёд, чтобы сделать именно это, но Ваймак снова заблокировал ему путь. — Мы не можем доверять ему! — Он. Остаётся, — выдавил Ваймак. — Эбби права, у каждого есть долг, и даже если бы его не было, я не собираюсь выгонять какого-то бедного ребёнка, который явно нуждается в нашей защите! Эндрю оскалился на старого дурака. — Этот «бедный ребёнок» может проникнуть в любые «знания», которые он хочет. Морияма придут за ним вместе с остальными Фейри. Не будьте глупцом. — Он пытался заставить духов повиноваться ему, заставить их приблизиться к Натаниэлю, и только один или два из «младших» из них, казалось, набрались смелости, чтобы сделать это. Тем временем Ваймак не отводил взгляда от Эндрю, выражение его лица было серьезным. — Неважно, он всё ещё кому-то нужен. Я не отвергал Кевина, я не отступал от Комиссии по ценным бумагам и биржам из-за тебя, я также не собираюсь отказывать этому ребёнку в помощи. — Ты пожалеешь об этом, — предупредил Эндрю, прямо перед тем, как усмехнуться и вложить клинок в ножны. — Не то чтобы это имело значение, потому что он сбежит, как только проснётся, если сначала не перережет нам всем глотки и не похитит Кевина. — Думаю, у меня есть кое-что, что поможет в этом деле, — предложила Рене, что заставило Эндрю отвести взгляд от Ваймака. — Что, железные наручники? Эбби ахнула, бросив на Эндрю обиженный взгляд. — Нет! Я не позволю тебе использовать их на нём, он уже достаточно пострадал от этого металла. — Она наклонилась к кровати, словно желая помешать Эндрю принести какого-либо железа в присутствии теневого ходока. — Что? — спросил Эндрю Рене, которая, казалось, была занята изучением серебряного браслета на правой руке Натаниэля. — Что ты можешь предложить, и тебе лучше не давать мне свои обычные «мир, любовь и рвота», иначе у Эбби сегодня вечером будет еще один пациент. — Хм, нет, не совсем. Рене провела пальцами по широкой ленте, а затем отдернула их, как будто её ударило током, но вместо беспокойства выражение её лица было задумчивым. — Я могу использовать свою магию, чтобы установить… о, думай об этом как о типе внушений, если хочешь, связи между… — Она склонила голову набок, изучая Натаниэля. — Ах, с Нилом и одним из нас. Это не позволит ему использовать свою способность ходить в тени, чтобы сбежать, в то время как другой человек действует как якорь, но это будет только временная связь, основанная на лунном цикле. — Я не знаю об этом, я не люблю навязывать людям внушение, — возразил Ваймак, снова расхаживая вокруг кровати, его внимание было разделено между Эндрю и Рене. Эбби покачала головой. — Я тоже, но это даст Ната…э-э, Нилу шанс вылечиться. — Она снова принялась возиться с одеялами, выражение её лица выражало серьёзную озабоченность, когда она поглаживала рукой накрытую грудь Фейри. — Он не может возобновить бег в таком состоянии, если он хочет остаться на свободе. — Двадцать восемь дней дадут ему некоторое время, чтобы восстановить силы и обдумать свои следующие шаги, — возразила Би, как всегда играя адвоката дьявола. — Ты могла бы предложить ему убежище здесь, но если он откажется, возможно, найди для него другое решение. Он не может вечно убегать от Мориям. Мориям и остальных Фейри, в этом Эндрю прав. Ваймак остановился, проведя правой рукой по волосам и глядя на неподвижную фигуру Натаниэля. — Сиськи Титании, мне это не нравится, но это лучше, чем если бы он снова бросился прямо в руки Морияма, и это временно. — Что-то тёмное мелькнуло на его лице на несколько секунд. — Этого не будет, если его поймает кто-то другой. — Его руки опустились по бокам, когда он кивнул Рене. — Кто тебе нужен для второй части привязки? Дэн? Она также может телепортироваться, так что это магия похожа на его. Рене покачала головой. — Нет, когда я изучала его кровь, в ней было что-то такое, что заставило меня подумать об Эндрю. Я могла бы воспользоваться этим. В процессе отступления к ближайшей стене, чтобы опереться на неё, так как он устал, Эндрю остановился, а затем обернулся. — Что? — Когда он обнаружил, что Рене пристально смотрит на него, он фыркнул. — Нет. — Он не хотел иметь ничего общего с Фейри, кроме как выгнать его или ударить того ножом. — Но больше всего заинтересованный в нём ты, — заметила она. — Это позволит тебе следить за ним и убедиться, что он никому не причинит вреда, — сказала она в своей слишком милой манере. Когда Эндрю просто одарил её столь пустым взглядом, на какой только был способен, она перестала улыбаться и ответила на него своим собственным ровным взглядом. — С ним происходит что-то странное… — Кроме чёртовых ушей и глаз? — Но я знаю, что это не сработает ни с кем, кроме тебя, — продолжала она, как будто Эндрю её не перебивал. — Значит, ты отказываешься, из-за чего он снова ускользнет только для того, чтобы его снова поймали и пытали, — спросила она резким голосом, вся мягкость исчезла из её поведения, — только для того, чтобы его, наконец, сломили, а затем Морияма будут иметь настоящее оружие, чтобы прижать его нам к горлу, или ты согласен, и на этот раз он останется? Кто-то пытался вызвать у него чувство вины за это? Эндрю бы рассмеялся Рене в лицо, но он устал, и ему не терпелось вытащить нож прямо сейчас — перерезать ли горло Натаниэлю или ей, он не был уверен, и о, как редко у него бывает такая нерешительность. Решительность, решительность, думал он, постукивая правой ногой по полу и пальцами правой руки по левой нарукавной повязке, пока духи опрокидывали ещё больше бутылок и книг, пока Эбби не прокляла его имя. Как бы Рене ни приводила его в бешенство, у неё были веские доводы (вероятно, несколько, судя по одному или двум ножам, которые он заметил спрятанными под её скучными свитерами и юбками) в том, что если кролик Натаниэль ещё не был лакеем Мориям, был лишь вопросом времени, пока он не появится. Так что лучше выведать у него его секреты раньше, чем позже, поэтому Эндрю должен был держать его где-то рядом с Аароном и Кевином, чем делать это на каком-то поводке, который он контролировал. — Хорошо, делай своё дело, лужица, — сказал он, протягивая левую руку. — Ты уверена, что кто-то другой не может для этого подойти? — спросил Ваймак, поправляя несколько книг на ближайшей книжной полке и угрюмо глядя на Эндрю. — Нет, это должен быть Эндрю, — объяснила Рене, вытаскивая из рукава розового свитера маленький ножик, и, стараясь едва коснуться левой руки Эндрю, слегка порезала ладонь, чтобы пролилась кровь. Когда красная жидкость хлынула из пореза, она собрала немного на лезвие своей силой, маленький шарик, а затем села рядом с «Нилом» с пристальным взглядом на лице. Она также сделала порез на левой руке бессознательного Фейри, и, пока капля его крови зависла в воздухе, заставила кровь Эндрю скользнуть в рану, а затем призвала кровь Натаниэля на лезвие, прежде чем снова наклониться к Эндрю. Вздохнув с досадой и лёгким отвращением, Эндрю позволил ей положить кровь Натаниэля себе в руку, и его плоть на мгновение начала покалывать, пока впитывалась. Затем Рене прикоснулась к ним обоим, её пальцы прижались к их рукам, и он на несколько секунд почувствовал головокружение, почувствовал прилив силы и… и ещё что-то. Эхо всепоглощающей боли, пронизывающей до костей усталости и голода. Когда ощущения исчезли и Рене замолчала, она опустила руки и кивнула. — Вы связаны, пока луна не вернется к первой четверти. — Рене взглянула на него из-под тяжелых век и засунула руку Натаниэля под одеяло. — Будь осторожен. Он насмешливо усмехнулся, чтобы скрыть, насколько заклинание вывело его из равновесия. — Как ты можешь ожидать от меня чего-то другого? Ну, до тех пор, пока он не покажет своё истинное лицо и не покажет себя вассалом Мориямы, то есть. — В этот момент он потянулся к своему посоху. — Тогда он получит от меня немного больше, чем головную боль. — Тебе нужно научиться лучше слушать, — пробормотала Рене, поднимаясь на ноги, поначалу немного неуверенно. — Я тебе ещё для чего-нибудь нужна? — спросила она у Эбби. — Нет, отдохни, пока можешь, — сказала ей женщина. — Ты тоже, — она повернулась к Би с усталой улыбкой. — Я оценила ваши старания. — Мы всегда пригодимся, — сказала Би, что было ужасно прямолинейно с её стороны, но Рене улыбнулась и кивнула в знак согласия. — Эндрю, ты идешь? — спросила она, даже когда её лицо выражало усталую покорность. — О нет, я собираюсь немного переночевать здесь с моим новым другом, — сказал ей Эндрю. — Ну, он хотя бы поспит. — Нет покоя нечестивым, казалось, когда Эндрю запрыгнул на один из столов Эбби и сел, прислонившись спиной к стене. — Три проклятья, что ты имеешь против бедного ребёнка? — потребовал ответа Ваймак, отказавшись от наведения порядка на одной из полок Эбби, чтобы посмотреть на Эндрю. — Ты действительно думаешь, что он проснется и попытается навредить или похитить Кевина? — Возможно, — признал Эндрю. Он ненавидел незнание, ненавидел быть неуверенным и поэтому оставался начеку, потому что всё, что у него было больше, это обещания, которые он дал. — Эндрю… эти раны настоящие, — попыталась возразить Эбби. — Все они. Он не хотел думать об этих укусах, царапинах и синяках, не хотел думать об Эбби, требующей уединения, когда она сняла с Натаниэля остальную одежду. Не хотел думать о том, что Дрейк задумал с железными кандалами эти годы назад, об одном приёмном… — Тогда всё, что я делаю, это теряю ночь сна, — сказал он ей, поскольку ему нужно было удержать духов от нанесения ещё большего ущерба лаборатории. Как будто он мог заснуть той ночью — тем, что от неё осталось — после всего, после того, как воспоминания были опять слишком свежие и всё такое. Не то чтобы они когда-либо были так далеко от поверхности. Что хорошего в том, чтобы жить так долго, когда ничего не забываешь? Даже если годы имели тенденцию сливаться воедино, некоторые вещи никогда не были так далеки от поверхности, как казалось. Он устроился на столе вместе с духами, собравшимися вокруг него, в то время как Эбби принялась наводить порядок в своей лаборатории; Ваймак исчез, чтобы пойти за кофе, а когда вернулся, соблаговолил дать Эндрю кружку с кислым видом лица. Час или два спустя, когда с кровати появились признаки жизни, слабые подергивания, как будто Натаниэлю снился кошмар, а затем, через пару секунд, его глаза широко открылись. Он оставался неподвижным ещё какое-то время, пока его неестественные глаза метались по комнате, в то время как Эндрю отставил в сторону свою вторую чашку кофе и подобрал к себе свой посох, духи снова напугались. Блондин почувствовал странный толчок в груди, «почти» рывок в его магии, но он не принял это за то, что кролик пытался убежать, используя тени, и сильно надавил на него. Это заставило Натаниэля ахнуть, словно от боли, что привлекло внимание Эбби и Ваймака. — Эндрю? Пока Эбби говорила, Натаниэль откинул одеяло и попытался убежать более физически, но успел сделать всего один шаг от кровати, прежде чем рухнул на пол, как марионетка с безжалостно перерезанными нитями — все длинные конечности согнуты в скрученных углах. Он что-то говорил по-французски, подумал Эндрю, услышав, потому что Кевин тоже смыслил в этом языке, его голос был грубым и тихим. — О нет, не двигайся, ты поранишься! — сказала Эбби, бросившись к нему, только чтобы отступить, задыхаясь, когда Натаниэль попытался швырнуть в неё подушкой; его покрытое синяками лицо было раскрасневшимся, а эти странные глаза — яркими и широкими, с бледно-голубыми радужками, выставленными напоказ, с вертикальными зрачками, чуть большими чем щелочками. — Яйца Оберона, — потрясенно выдохнул Ваймак, а Эндрю спрыгнул рядом с ним. — Что…как? — Отпустите меня, — прохрипел Натаниэль. — Отпустите меня! Эбби снова ахнула и покачала головой, а Натаниэль, казалось, возился со сменной одеждой, которую ему дали, словно нащупывая нож, который был у него, когда он пришёл. — Брось… это или… отпусти меня! — потребовал он, оглядываясь вокруг, явно отчаянно нуждаясь в каком-нибудь оружии, которое он мог бы использовать, в чем-то, что помогло бы ему сбежать; он сутулился и карабкался, у него были когтистые руки, огромные глаза и стремительные движения, несмотря на то, что он сильно дрожал. Также было похоже, что он разорвал по крайней мере некоторые из своих новых швов то ли от падения, то ли от безумных движений, так как на некоторых новых бинтах появились пятна крови. Эндрю был не единственным, кто это заметил, так как Эбби ещё раз вздохнула и сделала шаг вперед, по крайней мере, до того, как Ваймак оттолкнул её, а Натаниэль нашёл бутылку с чем-то, что они пропустили во время уборки, и швырнул её в них — в по крайней мере, он пытался, так как был слишком слаб, чтобы бросить очень далеко. Один из духов, молодой человек, который был с Эндрю всего несколько месяцев, сумел оттолкнуть её, и Эндрю решил, что с него хватит. Он шагнул вперёд с поднятым посохом в руках, что заставило Натаниэля перестать бормотать по-французски, начиная смотреть на него с осторожностью, даже когда он сгорбился ещё больше, несмотря на сломанные ребра и всё такое. — Эндрю, не надо, — крикнула Эбби, но блондин просто ухмыльнулся съежившемуся Фейри. — Ты ужасно невоспитан для незваного гостя, да? — сказал он, шагнув вперед и заметив, что Натаниэль уделяет больше внимания железным наконечникам посоха, чем ему. — Время для ещё одного урока, а? — Отпустите меня, отпустите меня, просто отпустите меня! — Натаниэль завопил, зарываясь пальцами в волосы. — Не хочу ничего из этого, я просто хочу уйти! — Черт возьми, Эндрю, ты его железом не тронешь, понял? Я не позволю никому из моих людей сделать что-то настолько мерзкое! — приказал Ваймак. — Отойди, блядь, от него сейчас же! На мгновение Эндрю почувствовал, как что-то внутри него подтолкнуло его двигаться вперёд, прижать конец посоха к слишком красивому лицу Натаниэля, чтобы… он судорожно вздохнул, отгоняя ярость, желание причинить боль (почему так сильно? почему сейчас?) и жестом указал на ближайшего духа, чтобы тот вместо него схватил эту несносную занозу в заднице. В кои-то веки оно послушалось его, наверное, потому, что было уже слишком близко к Натаниэлю. — Нет, не надо, уходи, — завопил Натаниэль, как будто почувствовав духа, его забинтованные руки были подняты, как бы для того, чтобы защитить себя, а затем он вздрогнул, когда Эндрю пронзила боль, когда он услышал крик духа, который через мгновение вдруг замолк. Как он понял, что дух ушёл, его больше не было. Когда он понял, что несколько синяков на лице Натаниэля исчезли или уменьшились, казалось, они зажили ускоренными темпами. За этим осознанием последовал еще один «рывок», когда Натаниэль снова попытался сбежать, но был заблокирован тем, что Рене сделала с чертовой «связью». Тем временем Эндрю снова поднял посох, в то время как остальные духи принялись выть в его голове и разрушать только что восстановленную лабораторию — по крайней мере, те её части, которые были далеко от Натаниэля. — Что ты сделал? Что, блядь, ты сделал? — Что я тебе, блядь, говорил? — Ваймак закричал, схватив посох и вырвав его у Эндрю, во время чего Натаниэль бросился под кровать, бормоча что-то на каком-то странном языке. — Он чертов Фолус Сидхе, как и его отец, — выдавил Ваймак, сумев выдернуть посох и швырнуть его через комнату. — Яйца Оберона, но он охотится за ними обоими. Что, черт возьми, это вообще значит? Эндрю потребовал знать, когда он пошёл, чтобы один из духов забрал его оружие, но по какой-то причине они не могли сдвинуть посох с места; он заметил, что Ваймак указывает на деревянный посох, и нахмурился, но решил, что во всем разберется позже. — Вы упоминали это имя ранее. — Фолус Сидхе, и черт возьми, Эбби, оставь мальчишку в покое, пока он не высосал и тебя до смерти! — крикнул он своей девушке, которая вертелась возле кровати. — Он мог бы сделать это несколько лет назад вместо того, чтобы спасать меня, — огрызнулась она, но остановилась, едва дотянувшись рукой до кровати. — Всё в порядке, Нил, мы не причиним тебе вреда, — сказала она Натаниэлю, который всё ещё что-то бормотал со своего места под кроватью. Эндрю понял, что теневой ходок говорил на старом фейском языке, что-то, что он слышал всего несколько раз, и это от Кевина, когда он использовал его для пары сложных заклинаний. — Я клянусь тебе, что мы не причиним тебе вреда, что ты здесь в безопасности. Можешь выйти, чтобы я могла осмотреть твои раны? Ещё немного слышалось бормотание на древнем языке, а затем звук движения Натаниэля. — Просто отпустите меня, — повторил он ещё раз. — Я не вернусь, обещаю. Я никогда не хотел возвращаться. Просто отпустите меня, и я буду держаться подальше от знающих и всего остального. Почему вы не можете оставить меня в покое? — Он казался растерянным и усталым, и через несколько минут снова потерял сознание. — О, милый… мы не пытаемся навредить тебе. — Казалось, Эбби почему-то готова расплакаться, и Эндрю решил, что с него хватит; он подошёл к целительнице и посмотрел на полускрытого Фейри, замечая, что глаза Натаниэля светятся в темноте под кроватью, как у ночного существа. — Слушай, Веснински. — Он усмехнулся тому, как это обращение заставило Натаниэля вздрогнуть. — Тебя не отпустят, пока нет, так что будь добр веди себя прелично, иначе я закутаю тебя в достаточное количество железа, чтобы содрать оставшуюся плоть с твоих костей. — Он проигнорировал крики и проклятия Эбби и Ваймака за это замечание. — Осуши ещё одного человека, и я заставлю тебя съесть это железо, понял? Ледяные голубые глаза смотрели на него несколько секунд, не моргая, прежде чем Натаниэль заговорил с явным отвращением. — Понял. — Каким-то образом ему удалось ещё сильнее сжаться в клубок, от чего Эбби недовольно зашипела. — Хороший мальчик, — усмехнулся Эндрю, встал и пошёл прочь, с привычной легкостью игнорируя мрачный взгляд Эбби и хмурый взгляд Ваймака; он подошёл к единственной полке и поискал среди разбросанных пузырьков маленькую бутылочку своего «счастливого сока», прежде чем покинуть лабораторию с бойким приветствием, чтобы он мог отдохнуть пару часов — несколько духов остались позади (с явным нежеланием), чтобы гарантировать, что Аарон или Кевин не зайдут в лабораторию, и предупредить его, если кролик попытается сбежать. Как и ожидалось, Эндрю так и не смог нормально выспаться из-за кошмаров, но немного справился, прежде чем отказался от бесполезной попытки и, после очередной дозы наркотика, решил, что пришло время для некоторых ответов. По пути в комнаты Кевина он зашёл на кухню за кофе и булочками и закончил с первым к тому моменту, как вошел в комнату боли в его заднице собственной персоной. Кевин Дэй, Туата де Дананн, экстраординарный маг, вундеркинд-фехтовальщик — ну, по крайней мере, пока Рико не покалечил его, как грустно, — растянулся на кровати, пуская слюни на подушку, с пустой бутылкой из-под водки, всё ещё сжатой в правой руке, будто она была каким-то плюшевым мишкой. Какое воодушевление за века. Эндрю засунул в рот последние кексы, а сам начал хлопать, и парочка духов столкнула пьяного на пол. Пока Кевин издавал бессвязный вопль, он подошёл к одной из книжных полок в спальне и начал рыться в множестве книг, чтобы найти то, что искал — старые книги в кожаном переплёте с золотыми позолоченными надписями на корешке. — Блядь, 'Дрю, — пожаловался Кевин, после чего раздался низкий стон. Послышался звук слабого размахивания руками и несколько жалких стонов, прежде чем Кевину удалось встать на ноги с помощью духов. — Такой мудак… о, нет, только не книги! Черт возьми, что я тебе о них говорил? — Он наткнулся на Эндрю, когда тот нашел то, что искал, и вытащил его с полки. — Кто такие Фолус Сидхе? — спросил Эндрю, уклоняясь от слабой попытки Кевина забрать у него книгу. Один его острый взгляд заставил Кевина замереть и отступить. — Хм, это… это Натан Веснински, — объяснил Кевин, потирая левое плечо, словно от боли. — Его талант, эм, магия… он убивает людей одним прикосновением. — Кевин посмотрел на своё плечо и вздрогнул. — Либо собственной плотью, либо с помощью оружия, чтобы пустить кровь, как только у него есть нужный проводник, он убивает их в одно мгновение и забирает их магию как энергию, насколько я понимаю. — Когда он говорил, на лице Кевина появилось затравленное выражение. — Значит, ты видел это. — Да. — Дэй закрыл глаза и вздрогнул. — Да, я видел это. Отчасти поэтому его и называют Мясником, черт возьми. — Он провел рукой по лицу и покачал головой. — Поэтому его так боятся. Ему не нужно железо, чтобы убить тебя, не тогда, когда он порежет твоё тело на кусочки, чтобы ты сошёл с ума от боли, а затем убьёт одним прикосновением, как только он перестанет забавляться всем этим. — Легкий, безрадостный смешок вырвался у него из рта, когда он привалился к книжной полке. — Он — одна из причин, почему Мориямы такие могущественные. Что, если бы у Мориям было два Мясника, а? Мясник, который мог проскользнуть в любое место и убить любого, к кому прикоснется? О, Эндрю начал понимать, почему Мориямы выследили определённого кролика, почему они были так полны решимости сломать его. Оставался вопрос — действительно ли они сломали его? — Что за дела с этими Фейри? — спросил он, держа в руках толстую книгу, поскольку в данный момент у него было несколько вопросов, на которые нужно было ответить, и только на некоторые из них ответы были у Кевина. — Э? О, книга. Оставь её в покое, она пиздецки дороже твоей чертовой машины, — рявкнул Кевин, хватаясь за неё, но тут же был остановлен духом. — Ах, ах, будь нежным, иначе с ней что-нибудь случится, — предупредил Эндрю с острой улыбкой, перелистывая тяжелые богато украшенные страницы, чтобы найти нужную ему картинку: это было изображение того, что, как он предполагал, было Обероном и двумя королевами, одна с длинными прямыми чёрными волосами и бледной кожей, другая с ярко-рыжими кудрями, спускающимися по её спине, и кожей, похожей по цвету на кофе Эндрю, когда он добавлял достаточное количество сливок и сахара. Хм, если подумать, Натаниэль был похож на неё чем-то большим, чем просто заостренными ушами, торчащими из рыжеватых кудрей, не так ли? — Кто она такая? — спросил Эндрю, постукивая по странице. — Какая королева? — Если бы ты хоть немного обратил внимание на то, чему я пытался тебя научить, ты бы знал, — сказал Кевин, когда ему удалось вцепиться в книгу. — Это Мэб, ты, невежественный коротышка, — выругался он, и на мгновение он прозвучал ужасно похоже на Ваймака. — А теперь, почему ты вытащил меня из постели из-за кучи херни, которая могла бы подождать ещё несколько часов? — заскулил он. С минуты на минуту начнется истерика, сказал себе Эндрю, закуривая сигарету. — Другой вопрос. Когда ты в последний раз видел кого-то похожего на этих троих? — спросил он, игнорируя брошенный в его сторону подлый взгляд. — Я не видел, — пробормотал Кевин, прижимая книгу к груди. — А что я говорил о курении здесь! Эти книги бесценны и… черт возьми! — Он ещё больше нахмурился, когда Эндрю выпустил дым прямо ему в лицо, а затем ухмыльнулся. — Что значит, не видел? — Значит что я не видел, — выдавил Кевин, возвращая книгу на полку, а затем оглядел комнату, вероятно, в поисках спиртного. — У некоторых из Перворожденных были более преувеличенные черты лица, но не такие выраженные, как у Трех, и большинство из них ушло с Тремя, когда они… я не знаю, исчезли или что-то в этом роде. — Он подошёл к своему комоду и вытащил из верхнего ящика пятую бутылку водки вместо пары штанов, чтобы натянуть их на боксеры, не заботясь о том, что на нём только они и потрепанная футболка. Сделав несколько глотков, он вздохнул и вытер губы насухо, глядя на Эндрю. — Почему ты хочешь знать? Эндрю стряхнул пепел на ковёр и жестоко улыбнулся Кевину, прекрасно понимая, как его друг отреагирует на эти слова. — Потому что в лаборатории Эбби есть кто-то, кто очень похож на одного из этих «троих», кого-то, кого ты знаешь. Натаниэль Веснински. Сначала Кевин просто смотрел на него, а потом трус издал слабый стон и допил остаток водки; Кевин может думать, что Эндрю был ленивым и жестоким и тому подобное, но он знал, что тот никогда не лгал ему — не вариацией искажённой или упущенной правды, которые служили Фейри «ложью». Когда алкоголь закончился, Кевин уронил бутылку на пол, а затем провел обеими руками по волосам. — Нет, Натаниэль здесь? Как? — Хм, похоже, маленькому кролику удалось каким-то образом выскользнуть из рук Мориям, а затем пробраться в наши «знания» в поисках вещей, чтобы исцелить его многочисленные переломы. Или так просто кажется, — подчеркнул Эндрю. — Духи почувствовали его и разбудили меня, а я не дал ему ускользнуть. — Он усмехнулся, изображая раскачивающиеся движения руками. — Рене сделала что-то с помощью своей магии, чтобы привязать его ко мне на двадцать восемь дней, поскольку Ваймак и Эбби — кучка мягкосердечных дураков, которые хотят, чтобы он оставался рядом достаточно долго, чтобы исцелиться, и о да, похоже, он также и Фолус Сидхе, как его дорогой папа. — Эндрю фыркнул, прислонившись к книжной полке. — Видишь, что ты упускаешь, когда каждую ночь напиваешься до пьяного угара? — Не надо, — предупредил Кевин, снова роясь в ящике, но — сюрприз, сюрприз, — чтобы вытащить одежду и не больше алкоголя. — Это действительно Натаниэль? Хм, возможно, Эндрю следует сократить употребление алкоголя, если Кевин хоть как-то указывает на то, что ждёт его в запасе через несколько десятилетий. Впрочем, разве это волновало Эндрю? — Скольких других теневых ходоков ты знаешь, которые также могут высасывать чью-то магию и энергию одним прикосновением? Кевин остановился, натягивая рубашку. — Кого… кого он убил? Любое веселье — вызванное наркотиками или нет — исчезло при этом вопросе. — Одного из моих духов. — Большинство из них не могли даже вспомнить свои имена, просто ещё одна вещь, потерянная в травме смерти, поэтому Эндрю не мог даже поставить ему надлежащий памятник. Кевин пожал плечами, стягивая толстовку через голову. — Ох, ну ладно. — Он проигнорировал злобный взгляд, которым Эндрю наградил его за это пресыщенное согласие. — Ты сказал, что он ранен? Натаниэль, я имею в виду. Замечательно, Кевин действительно умел натыкаться на такие восхитительные темы, правда? — Немножко. Похоже, твои старые друзья любят играть немного грубо, — объявил Эндрю и стал ждать реакции труса. Ждать, чтобы увидеть, как много Кевин знает о том, что все Мориямы сделали с Натаниэлем. — Грубо. — Кевин уставился на джинсы в своих руках и вздрогнул. — Они… если они сделали с ним что-то подобное, как с Жаном, он в плохой форме. Рико нравится избивать и резать Жана. Никто не остановил его и не обуздал, даже Тецуджи. — Он издал лёгкий, горький смешок, когда его руки сжались вокруг ткани. — Или я, если честно. Я просто время от времени помогал подлатать Жана. Эндрю смотрел, как он изо всех сил пытается натянуть джинсы дрожащими руками. — Это всё, что он сделал? Избивал и резал Жана? — спросил он обманчиво тихим голосом. Кевин нахмурился, вставая. — Хм, да. Ну, Жана и других, которые его разозлили. — Затем он фыркнул и поднял свою покрытую шрамами левую руку. — Ты знаешь. — Не совсем. — Эндрю не думал, что трус лжёт, не тогда, когда он знал, как сильно это расстроит Эндрю, не когда он полагался на Эндрю, чтобы уберечься от рук Мориям. — Хотя у меня сейчас есть лучшее представление об этом, после того, как я лично увидел его работу собственными глазами. Кевин схватился за верхнюю часть комода для поддержки, а когда его голова опустилась, на мгновение казалось, что его вот-вот вырвет. — Натаниэль… они бы хотели, чтобы он поклялся им, согласился быть одним из них. Им нужно было бы, чтобы он дал им клятву, чтобы связать его, сделать его верным. — Губы Кевина слегка скривились, вероятно, из-за того факта, что Мориямы никогда не заставляли его клясться в чем-либо — на самом деле им этого и не требовалось. Они предоставили ему дом и относились к нему в основном как к своему собственному, не совсем нормальному сыну, не совсем Морияме, но это было лучше, чем оставить его без знающих и защиты, лучше, чем они обращались с Жаном или другими. Рико был почти братом, Тетсуджи — почти отцом… до того дня, когда зависть Рико вышла из-под контроля, а Кевин чуть не лишился своей руки. Ах, как грустно, Эндрю почувствовал першение в горле — ах, это был смех, а не слезы. Он всегда путал их. Ну, нет, не совсем, учитывая, что он не плакал уже… хм, десятилетия. Он точно не собирался плакать из-за такого труса, как Дэй. — Мы не знаем наверняка, что он им не клялся, так что, пока мы это не узнаем, следи за собой рядом с ним, понял? — предупредил Эндрю, отталкиваясь от книжной полки. — Да. — Кевин, казалось, о чем-то думал, глядя на верхнюю часть комода. — Натаниэль всегда был упрямым, он ни перед чем не отказывался, несмотря на то, что был таким маленьким и моложе нас. Он унаследовал это от своей матери. — Затем он вздрогнул. — От матери и отца. — Потом он слишком быстро развернулся, чтобы оказаться лицом к лицу с Эндрю, что чуть не споткнулся о собственные ноги. — Подожди, ты что-то сказал о том, что он похож на Троицу, верно? Что ты имел в виду? Как скучно. Эндрю вздохнул, выходя из комнаты, в настроении выпить ещё кофе и съесть кучу сладостей, а также выкурить ещё одну сигарету — приятный физический гул, соответствующий шуму в голове. — Сколько, по-твоему, значений имеют разных эти слова? — Что? Но это не так… он никогда раньше так не выглядел! — Кевин бросился к двери, его более длинные ноги доставили его туда раньше Эндрю, по крайней мере, до тех пор, пока несколько услужливых духов не остановили труса. — Ах, ах, не так быстро. Сначала кофеин и еда, — настаивал Эндрю, пока Кевин дулся, но кто-то уже знал, что лучше не спорить. По крайней мере, не спорить слишком много, хотя Кевин был угрюмым всё время, пока они шли за чем-то на кухню, а затем прогуливались в лабораторию Эбби (Эндрю, возможно, намеренно мешкал по пути, просто чтобы досадить занозе в заднице). Говоря о раздражителях, он обнаружил ещё одного угрюмого ублюдка, стоящего перед дверью в лабораторию, когда они прибыли, с таким же лицом — Эндрю! Почему, черт возьми, я не могу пойти к Эбби? Отошли своих сторожевых псов, черт возьми — закричал на него Аарон, как только они оказались в пределах его видимости. — Нет, — сказал ему Эндрю. — Иди поучись с Би следующие несколько дней. — Иди на хуй, — мгновенно ответил Аарон. — Я работаю там над кое-какими материалами, и мне нужно попасть внутрь! Аарон имел в виду, что он работал над некоторыми вещами, учитывая беспорядок, который духи Эндрю устроили прошлой ночью. — У Эбби посетитель, и ты держишься от него подальше, — сказал Эндрю своему близнецу. — А теперь иди прочь. Глаза Аарона сузились ещё больше от гнева. — Если она за кем-то ухаживает, то я даже больше имею права быть там, мудак. Прежде чем Эндрю успел заставить своих «игрушек» толкнуть брата по коридору, Би открыла дверь и неодобрительно посмотрела на всех троих. — Больше не кричите. Либо уходите, либо заходите сюда, но в обоих случаях молчите. — Он не пускает меня внутрь, — быстро проболтался Аарон, что заставило Би бросить на Эндрю прищуренный взгляд. — Эндрю, впусти его. Нил не представляет угрозы. — Она выдержала его взгляд несколько секунд, а затем слегка кивнула. — Хорошо, но ты должна мне будешь нового брата, если ошибёшься, — заметил Эндрю, приказывая духам отступить. — Надеюсь, это значительно улучшенный вариант — хотя я вряд ли могу представить, что кто-то может быть хуже, чем ходок. — И ты тоже иди на хуй, — пробормотал Аарон, быстро проталкиваясь в лабораторию. — Моя точка зрения доказана, — пропел Эндрю. — Почему я не сплю из-за этого? — спросил Кевин, протирая налитые кровью глаза, но всё-таки последовал за Эндрю в лабораторию. Порядок был более или менее восстановлен с тех пор, как Эндрю ушёл, но Аарон снова принялся ругаться, когда подошёл к тому месту, где однажды ночью стояли какие-то растения и флаконы, а теперь там был только пустой стол. Что касается Эндрю, он заметил, что единственная кровать была пуста… но в дальнем углу стояло что-то вроде импровизированной палатки, несколько одеял было накинуто на то, что выглядело как лежащий на полу тюфяк, что оставил затененную область для небольшой фигуры, спрятавшейся внутри. — Мы с Эбби устроили это, так как он не вылезал из-под кровати, — объяснила Би тихим голосом, в то время как Кевин начал смотреть в угол. — Очевидно, что ему удобнее в оборонительной позиции, а также вдали от яркого света. Ваймака нигде не было видно, но он, вероятно, ушёл с Дэн, занимаясь «знаниями», в то время как Эбби присела возле «палатки», пытаясь уговорить Натаниэля что-нибудь съесть; целительница казалась измученной и взволнованной, что неудивительно, поскольку она всю ночь не спала, имея дело с неизвестным Фейри, который мог убить кого-то простым прикосновением. — Наш гость попробовал что-нибудь, пока меня не было? — спросил Эндрю. — Убить кого-нибудь ещё? Что-нибудь украсть? Би холодно посмотрела на него. — Нет, просто повторяет, что хочет, чтобы его оставили в покое каждый раз, когда мы пытаемся его разговорить, и не позволяет нам прикасаться к нему. Какая удивительная последняя часть. — Какой позор. Возможно, мы можем оставить его наедине с Сетом и Эллисон, помогая избавиться от некоторых из наиболее надоедливых раздражителей. — Это не очень мило, — упрекнула его Би — она знала, что лучше не говорить ему, что он не имел в виду то, что только что сказал. Тем временем Кевин начал приближаться к палатке; Эндрю пришлось схватиться за рубашку сзади, так как после того, что произошло несколько часов назад, духи не приближались к Натаниэлю. — Что я сказал? Я знаю, ты ещё не так много выпил. — Мне нужно его увидеть, — пробормотал Кевин, одергивая рубашку. — Дай мне подойти поближе. — Слишком рано для этого идиотизма, — решил Эндрю, но позволил трусу перейти на сторону Эбби. — Ну и что, сначала он вломился сюда, а потом пренебрежительно начал ставиться к нашей еде? Какая неблагодарность. — Эндрю, мне не нужна твоя «помощь» сейчас, — сказала Эбби, и по напряжению в её голосе было ясно, что терпение у неё на исходе — по крайней мере, для него — в данный момент. — Нил, тебе нужно съесть что-нибудь, если хочешь вылечиться. Здесь нет ничего плохого, клянусь тебе звездами выше, что это безопасно. Ты видел, как я это ела, ты видели, как Бетси ела, всё в порядке. Просто простая ячменная каша с несколькими травами, от которых тебе станет лучше, — умоляла она, протягивая ему миску с едой ещё несколько секунд, а затем ставя её на пол. Комок одеял, спрятанный в дальнем углу, не шевелился, но свет отражался от внутренней пленки его глаз. — Нет. Челюсти Кевина дернулись на секунду или две, прежде чем он что-то сказал. — Что за… Натаниэль? Это действительно ты? Что, черт возьми, ты сделал с собой? Тетсуджи сделал это с тобой? — При упоминании имени Мориямы комок вздрогнул, а затем раздалась ссора на французском. Достаточно скоро настала очередь Кевина вздрогнуть, но он покачал головой. Когда он снова начал говорить, Эндрю толкнул его локтем в бок. — По-английски, чтобы остальные могли улавливать суть, — настаивал он с острой ухмылкой, недовольный тем, что его оставили в стороне из-за недавнего обмена мнениями. Кевин бросил на него нервный взгляд, но заговорил по-английски, сначала неуверенно. — Я не… Я сделал для Жана всё, что мог, я… — его прервал громкий насмешливый фырк, отчего Натаниэль ещё немного сгорбился, а зеленые глаза Кевина вспыхнули гневом. — Черт возьми, что ты знаешь? Ты был там несколько месяцев, я был там десятилетиями! Теневой ходок ещё что-то пробормотал по-французски, что заставило Эндрю схватить ложку из миски на полу и швырнуть её в угол; он проигнорировал расстроенный крик Эбби и ухмыльнулся светящимся глазам, сузившимся на нём. — Что я тебе говорил о поведении, а? — Я никого не трогаю, — сказал Натаниэль по-английски, и из его слов буквально сочилась ненависть. — Уйди. — Так не пойдет, — сказал ему Эндрю с насмешливой ухмылкой, ему не терпелось вытащить кролика за эти уши, а тогда он будет давить, давить и давить, пока что-нибудь не сломалось — предпочтительно Натаниэль. Пока Натаниэль не расколется посередине и не расскажет ему всё, что Эндрю хотел знать. — В эту игру играют не так. — Я ничего не играю, — пробормотал Натаниэль, бросив ложку обратно в Эндрю, который с лёгкостью поймал её. — Тогда может мне взять железо? — Какого хуя? — спросил Кевин, кровь отхлынула от его лица, когда он схватился за левую руку, в то время как Эбби, казалось, была готова броситься перед Натаниэлем, если потребуется, а Аарон на дюйм приблизился к трём из них. — Ты бы не стал, — сказала Би Эндрю, который лишь улыбнулся Натаниэлю, постукивая грязной ложкой по костяшкам пальцев левой руки. — Что будешь, кролик? — спросил Эндрю; он бы сделал это, обернул бы это израненное тело железом, если бы Рико послал сюда Натаниэля за Кевином. — Чувствуешь себя немного анемичным? Или все-таки выйдешь из своей норки и будешь вести себя хорошо? — Он указал ложкой на место перед собой. Натаниэль смотрел на него этими жуткими глазами ещё несколько секунд, прежде чем они исчезли в тени, когда он закрыл их. — Иди на хуй, — сказал он хриплым и слабым голосом. — Мне плевать, просто сделай это. Эндрю продолжал постукивать ещё несколько секунд, прежде чем издал звук отвращения; Морияма, может, и не сломили Натаниэля по своей воле, но что-то в нем сломали. Сломали до такой степени, что ему уже было всё равно, что с ним будет. Би, казалось, тоже это заметила, когда сделала шаг вперёд с хмурым лицом, вероятно, собираясь сказать что-то Натаниэлю, поговорить с ним. Это не сработает, не тогда, когда ребёнок был полностью готовый к любой атаке. Так что Эндрю отбросил ложку в сторону и бросился вперёд, чтобы схватить одно из одеял и сдернуть его вниз. — Эндрю, не бей его! — закричала Эбби, а Эндрю почувствовал, как в него ударила волна магии, заставившая его споткнуться; ругательство, но слабое, что-то такое, что заставило его нервы покалывать, а мышцы сокращаться, когда его пальцы вцепились в мягкую ткань. У него было ощущение, что если бы Натаниэль не был сейчас так истощен магией и энергией, он бы корчился на полу от адской боли. Оооо, у кролика определённо был на него зуб. Тем не менее, ослабленное проклятие или нет, Эндрю упал на колени в паре футов от Натаниэля, который был втиснут в угол так далеко, как только мог, левым предплечьем, закинутым на глаза от внезапного всплеска света, и правой рукой, вытянутой, словно для отражения удара, — правая рука, покрытая блестящим серебром, включая его кисть, простирающуюся до указательного и среднего пальцев и заканчивающуюся острыми когтями. У кролика, по-видимому, ещё были и когти. Эндрю почувствовал лёгкое раздражение, несмотря на дрожь и неприятное покалывание в конечностях. Интересно. — Кровь Оберона. — Голос Кевина звучал почти благоговейно, когда он, спотыкаясь, направился к Натаниэлю, но остановился только тогда, когда Эндрю удалось выбросить руку, чтобы заблокировать ему путь. — Это… это перчатка Маэб, где ты её нашел? Он присел рядом с Натаниэлем и уставился на ребёнка, как идиот. — Зачем ты это носишь? Что ты… — Уходи, — выдавил Натаниэль. — Просто… зачем ты это делаешь? — Он звучал так растерянно, когда опустил левую руку, чтобы посмотреть на них, его зрачки сузились из-за света. — Почему ты не можешь просто отпустить меня? — Несмотря на его яростное выражение лица, тон жалостно контрастировал с ним. — Что, блядь, с ним такое? — прошептал Аарон слишком громко. — Почему он так выглядит будто… как расстроенный кот или что-то в этом роде. Эндрю заметил, как Натаниэль вздрогнул от слов его брата, хотя несколько минут назад он был настолько дерзким, что даже швырнул ложку в ублюлка. — Пусть говорят взрослые, — предупредил он Аарона, когда его брат пожаловался, продолжая смотреть на Натаниэля. — А теперь ты собираешься ответить на несколько вопросов? Натаниэлю удалось ухмыльнуться, хотя он всё ещё сутулился от боли и трясся от усилий оставаться в вертикальном положении. — Почему? Вы ничем не лучше Мориям. Не лучше их. Он имел в виду ублюдков, которые причинили ему боль, которые применили к нему железо и изрезали его, сломали ему ребра и дух, удерживали его и… — Мы не они, — сказал Эндрю ровным голосом, его пальцы двигались вдоль внутренней стороны нарукавных повязок, и духи заволновались. — Если бы мы были там, ты бы сейчас был в камере. — И это намного лучше? — Натаниэль опустил правую руку на согнутые колени. — Быть привязанным к одному из вас и запертым здесь? — Ты ещё не истекаешь кровью? — с ухмылкой спросил Эндрю. — Он вообще не будет истекать кровью, — сказала Эбби, шагнув вперед. — Я же говорила тебе, Нил, ты здесь, чтобы исцелиться и ради собственной безопасности, вот и всё. Достаточно скоро ты сможешь идти, куда захочешь, я тебе это обещаю. — Она двинулась вперед, чтобы подобрать брошенную миску. — Надеюсь, ты понимаешь, что может нам доверять. — Она бросила на Эндрю быстрый взгляд и покачала головой. — Всем нам, даже если некоторые из них бывают чересчур грубоваты. — Я в порядке, — пробормотал Натаниэль, дергая свои рваные волосы. — Я в порядке сам по себе. — Нет, когда возле тебя столько Фейри, которые хотят помочь, — настаивала Эбби. — Не в такой плохой форме. Отдыхай, пока можешь, там, где ты в безопасности. Лисий Двор — это убежище, место, куда Мориямы не могут прийти. Натаниэль на мгновение взглянул на Кевина, а затем на Эндрю. — Что насчет него? Эх, кто-то недооценивал его, сердце Эндрю разрывалось от такой откровенной подозрительности и неприязни. Он сглотнул слезы, а Эбби покачала головой. — Он не причинит тебе вреда, я обещаю. Кто-то должен быть более осторожным в клятвах, которые они дают. — Скажем так, для тебя будет лучше, если ты будешь делать всё по-моему. — Эндрю, — предупредили женщины; он повернулся, чтобы бросить на них пустой взгляд. — Что, это правда. — Уходи, — приказала Эбби, указывая на дверь. — Уходи отсюда, я не позволю тебе так беспокоить моих пациентов, Эндрю Джозеф Миньярд. Эндрю быстро отсалютовал Натаниэлю, решив, что на этот раз позволит целительнице пройти; это выглядело так, как будто теневой ходок всё равно вот-вот потеряет сознание от истощения, так что лучше вернуться и «поиграть» в другой день. — У нас есть почти месяц, Натаниэль, в конце концов я получу то, что хочу. Кевин сначала не двигался, по крайней мере, пока Эбби не посмотрела на него. — Но я хочу знать… — Ты тоже уходи отсюда, — сказала она ему, а затем тоже указала на Аарона. — Все, вон. — Я даже ничего не сделал, — проворчал Аарон, присоединяясь к Эндрю и дующемуся Кевину. — Замечательно, вина за то, что связалась с вами, придурками. Эндрю ничего не сказал, так как предпочитал, чтобы его брат и друг держались подальше от теневого ходока, пока он не будет на 100% уверен, что Натаниэль не является каким-то агентом Мориям. — Почему бы нет? Ты такой же придурок, как и мы. Аарон показал ему средний палец, прежде чем потоптать прочь, оставив его с Кевином. — Я хотел поговорить с ним, черт возьми, — сказал трус, когда они направились на кухню. — Маэб взяла эту перчатку с собой, когда уходила с Обероном, так как же она досталась Натаниэлю? А что у него с ушами и глазами? Они были нормальными, когда он был ребёнком, что могло заставить их так измениться? — Аналитический Кевин раздражал почти так же, как и пьяный Кевин. — Что такого важного в причудливом браслете? Кевин посмотрел на него так, как будто он сказал что-то безумное. — Необычно — это перчатка Маэб, — подчеркнул Кевин. — Он зачарован, чтобы противостоять большинству сглазов и проклятий, чтобы защитить своего владельца. Его сделал сам Оберон — кто-то говорит, что в знак привязанности к ней, кто-то говорит, чтобы защитить её от ревности Титании. Это один из самых могущественных зачарованных предметов, который веками считался утерянным, и теперь он у Натаниэля? — Выражение лица Кевина стало задумчивым. — Тецуджи должен был признать это. Он захочет вернуть Натаниэля только за это. Я удивлён, что он просто не забрал его у него, если только Натаниэль не украл его до того, как сбежал. Замечательно, так что кролик был скорее хорьком и тем, кто в конце концов принесёт им ещё больше неприятностей; было ошибкой позволить Рене использовать связывающее заклинание. — Дай мне пять минут наедине с ним, и я дам тебе ответы, — пообещал Эндрю, вытряхивая сигарету. Вот только это было не так просто (это никогда не было так просто, когда-нибудь Эндрю это поймёт). Эбби серьезно относилась к тому, чтобы запретить Эндрю (и Кевину, и Аарону — что делало его ещё более надоедливым ублюдком — и Ники) посещать лабораторию, пока Натаниэль выздоравливает, а остальные Лисы поддержали её, как только узнали об их особенном «гостье». Сет и Эллисон, вероятно, потому, что они были слишком счастливы разозлить Эндрю и были удивлены тем, что ему удалось так сильно разозлить Эбби, Рене, потому что она всегда была мягкотелым человеком, Дэн, потому что она, как всегда, поддерживала Ваймака (и Эбби), и Мэтт, потому что, по-видимому, он взглянул на избитого «Нила» (так другие привыкли называть Натаниэля) и решил усыновить «бедного ребёнка». «Бедный ребёнок», переживший месяцы интенсивных пыток в руках Мориям, который мог убить одним прикосновением. Эндрю мог бы применить такую способность и использовать её с пользой, избавляя мир от ненужных идиотов. Он застрял с ещё более угрюмым братом, чем обычно, встревоженный духом из-за их гостя, Кевин разрывался между нервным срывом при мысли о том, что Мориямы в любой момент отправят людей в «знания», чтобы силой вытащить Натаниэля (и его) обратно и негодованием из-за невозможности получить ответы на столь важные вопросы, властные Лисы, нытье Ники о том, что он не может увидеть «милашку» (хорошо, возможно, Натаниэль мог бы осушить одного человека, пока он в курсе) и возможного предателя в его доме. Даже его счастливый сок, который он постоянно принимал на случай, если кто-то из КЦББ или посторонний знающий зайдёт из-за Натаниэля, не помог успокоить ярость и беспокойство, которые он чувствовал глубоко внутри, не помог ему избавиться от желания постоянно что-то хватать и разбивать на куски. Может быть, сады оказались немного оборванными, занавески вокруг главного зала немного изодраны, второй лучший сервиз… ну, второго лучшего сервиза больше не было. Эндрю не так много выражал себя через своё настроение в течение десятилетий, но его терпение истощилось, и ему не нравилась мысль о ноже, приставленном к его шее посреди ночи, об угрозах тем, кого он поклялся защищать, которые он должен был почти игнорировать. Что он должен был позволить посмотреть. Он вынужден нарушить своё слово из-за глупости других. Ему потребовалось несколько дней, чтобы понять, что растущее чувство отчаяния было не только его, отчасти это было из-за того, что Натаниэль проявился из-за проклятой связи, прежде чем он отправился на поиски Рене. Ему потребовалось некоторое время, чтобы увести её одну, подальше от Дэн и Эллисон, но однажды вечером ему это удалось, когда она ухаживала за садом. — Я думал, что тебе нужна вода, а не растения. — Я думала, что ты достаточно умён, чтобы не верить в клише и стереотипы, — упрекнула она его, ухаживая за довольно неряшливым розовым кустом. — Кроме того, им нужна вся помощь, которую они могут получить, учитывая побои, которые они перенесли. — Она взглянула на него с лёгким упреком, как будто это он виноват в жалком состоянии сада. О, подождите, и правда он. Ну, частично это его вина. Не то чтобы он приказал духам нацеливаться на растения и всё такое. Иногда случались плохие вещи, о чем Лисы должны были хорошо знать к тому времени. Он просто закреплял ценные жизненные уроки, но ценил ли его кто-нибудь? Ну, он привык к этому. Сосредоточься, сказал он себе, заталкивая кучу земли обратно в яму, несмотря на то, что зелёная штука, ожидающая посадки в землю, сидела рядом с ней. Когда Рене вздохнула и села на пятки, чтобы посмотреть на него, он одарил её яркой улыбкой. Более или менее — это был оскал без намерения вонзить ножи ей в горло, так что всё было хорошо. — Ты хочешь чего-то другого, кроме как досаждать мне? — спросила она, сложив грязные руки на коленях. — О, это всегда забавно, но мне не нужно приходить сюда, чтобы сделать это, — признался Эндрю. — Что происходит с нашим маленьким вороватым кроликом, а? — Когда она просто посмотрела на него, он щелкнул языком. — С Натаниэлем. — Ах, ты имеешь в виду Нила, — поправила она его с легкой улыбкой, которая раздражала. — Я же говорила тебе, что он больше не чувствует себя Натаниэлем и не отвечает, когда мы его так называем. — Мне все равно. — Это была не совсем правда — если бы Эндрю смог узнать настоящее имя Фейри, он был бы очень счастлив — возможно, на этот раз по-настоящему счастлив, — поскольку это дало бы ему мощное оружие, но он сомневался, что такое попадется ему в руки так легко. — Что с ним? Разве он не исцеляется? Улыбка исчезла с лица Рене, когда она поиграла с одним из зеленых зубчатых листьев розового куста перед ней. — Нет, дело не в этом, Эбби слишком хорошая целительница для этого. Дело в том, что он плохо ест, — объяснила она, и выражение её лица стало обеспокоенным. — Он пьет едва ли больше, чем просто воду, и не может проглотить то немногое, что съедает, и Эбби серьёзно обеспокоена. Эндрю подтолкнул ещё одну кучку земли, пока думал об этом; это звучало немного похоже на то, что кролик, возможно, питался гоблинскими фруктами, но Натаниэль был чистокровным, так что это не имело смысла. Там были какие-то другие странные фрукты? Возможно, Кевин, ходячая энциклопедия, знает. — Что-нибудь ещё? Он всё ещё ни с кем не разговаривает, да? Она покачала головой. — Нет, ясно, что он нам не слишком доверяет. — Ах, почему она выглядела такой расстроенной из-за этого факта, девушка, которая связала теневого ходока с Эндрю? Конечно, «Нил» не доверял им, не после того, что Мориямы сделали с ним. Эндрю оставил её играть в грязи, а Кевина застал за чтением в одной из библиотек «знаний», потягивая из своей фляги. Он выглядел как вор, по крайней мере, до тех пор, пока он не передал то, что сказала ему Рене. После этого Кевин задумался, пытаясь понять, что могло повлиять на его старого «друга», и встал из-за стола, за которым сидел в поисках новых книг. Эндрю наблюдал за ним несколько минут, по крайней мере, пока Кевин не уставился в пространство после того, как схватил особенно толстую книгу только для того, чтобы швырнуть её обратно на полку. — Нет, этот чертов дурак не… — заявил он никому в частности, прежде чем выйти из библиотеки с очевидной целью, в то время как Эндрю со вздохом встал, чтобы следовать за ним. — Не, что? — спросил он, но, похоже, Кевин был не в настроении делиться, поскольку он ругался на французском, японском и фейском, направляясь к тому, что оказалось лабораторией Эбби. Женщина оторвалась от чего-то, что варила в маленьком котле, и хмуро посмотрела на них, в то время как хмурая Дэн поспешила преградить им путь, её рука зависла возле длинного кинжала в ножнах на правом бедре. — Вам сказали держаться подальше отсюда, — сообщила она им, пока Кевин поглядывал на накрытый одеялом тюфяк в углу, перед которым стоял Мэтт, скрестив руки на груди. — Мне нужно поговорить с Натаниэлем, — настаивал Кевин, сердито глядя на Дэн. — Просто поговорить. — Вот почему ты привел его с собой, а? — Дэн покачала головой. — Нет, Нил уже достаточно натерпелся, так что просто… — Дело в том, почему он не ест, — возразил Кевин, что заставило девушку споткнуться и немного отступить, она взглянула на Эбби, которая сняла маленький котел со штатива, чтобы его содержимое могло остыть. — Что ты знаешь? — спросила целительница, внимательно глядя на Кевина. — Мориямы что-то с ним сделали? Это какое-то зелье? Кевин покачал головой, указывая сзади Дэн. — Мне нужно поговорить с ним. Эбби ещё пару секунд смотрела на него, прежде чем кивнула Уайльдс. — Пока это просто поговорить. — Она бросила на Эндрю многозначительный взгляд. — Это касается вас обоих. — Где доверие? — спросил Эндрю, ухмыляясь Дэн, проходя мимо дриады. — Это называется «опыт», — парировала Эбби, и Эндрю позволил ей провести этот раунд. Как и ожидалось, духи держались подальше от Натаниэля, но Эндрю нравилось отталкивать недовольного Мэтта в сторону, чтобы тот убрался с его и Кевина пути. — Если даже попытаешься дотронуться до него, и я сломаю тебе руку, — предупредил Мэтт, а Эндрю в ответ усмехнулся над этой невероятной угрозой. Тем временем «Нил» нащупал дюйм от них двоих, его глаза ввалились на изможденном лице, а кудри были вялыми и тусклыми. Перчатка больше не закрывала его руку и пальцы, заметил Эндрю, а металл казался потускневшим на его коже. — Уходи, — пробормотал он, подтянув колени к груди и обхватив их руками, но ухитрился посмотреть на них двоих, несмотря на свою апатию. — Натаниэль, — начал Кевин, но вздрогнул, когда «Нил» нахмурился ещё сильнее. — Хорошо, Нил, говорят, ты предпочитаешь, когда тебя называют Нилом. На мгновение он действительно казался неуверенным, когда поглаживал пальцами правой руки шрамы на тыльной стороне левой. — Ты не ешь. — Когда Нил только и делал, что смотрел на него в ответ, Кевин вздохнул. — Слушай, я просто спрошу, как долго ты был на Тёмной Дороге? Нил ничего не ответил, что было неудивительно, но Эндрю уловил быстрый проблеск интереса в этих неестественных глазах, прежде чем Фейри опустил голову, и Кевин тоже. — Кровь Оберона, только не говори мне, что ты был там большую часть времени, поэтому никто не мог тебя найти! Никто не должен там оставаться! Там теневые волки и… и всё такое! — Там лучше, чем здесь, — сказал Нил сначала тихим голосом. — Тёмная Дорога в тысячу раз лучше, чем это место — чем любое другое место, имеющее отношение к Фейри или людям! — Он провёл дрожащей правой рукой по своим волосам, раскачиваясь взад-вперед. — Просто позволь мне вернуться туда. Кевин пробормотал что-то на языке фейри, качая головой, выражение его лица было крайне удивлённым, когда он смотрел на Нила; со своей стороны, Эндрю очень устал улавливать только часть разговора, но он, похоже, был не единственным, поскольку Дэн, Мэтт и Эбби бормотали позади него о «Тёмной Дороге». — Ты чертов дурак, — наконец сказал Кевин по-английски. — Ты не можешь жить там! — Это вызвало слабый смех Нила. — Неудивительно, что ты изменился! Ты там что-то ел, да? — Когда всё, что Нил сделал, это ответил ему равнодушным взглядом, Кевин снова начал говорить проклятия по-фейски. — Ты не можешь измениться обратно! — наконец сказал он по-английски. — Ты не можешь вернуться к нормальной жизни! — Мне всё равно, — выплюнул Нил, рискнув немного наклониться вперёд, его глаза горели гневом. — Я не хочу, я просто хочу вернуться туда и остаться в покое! Я не хочу больше иметь ничего общего с Фейри! — В конце он тяжело дышал, его тело тряслось от напряжения, он привалился к стене с полузакрытыми глазами. — Но… — Теперь Кевин выглядел совершенно сбитым с толку, как будто не ожидал, что Нил скажет что-то подобное, чтобы подтвердить его подозрения, в то время как Эбби зависла рядом с кружкой какой-то смеси в руках, её выражение лица было обеспокоенным. Что касается Эндрю, ему достаточно было подумать обо всех этих порезах и шрамах, об этих следах укусов, и он мог понять, почему Нил (почему «Нил»?) хотел убежать от всех как можно дальше. Пока Кевин стоял, обдумывая всё это, Эбби медленно подошла к их гостю с кружкой, протянутой перед ней. — Вот, Нил, пожалуйста, выпей это. Это должно немного помочь. — Эндрю непонимающе посмотрел на неё, но Нил медленно развернулся достаточно, чтобы принять кружку, хотя его руки тряслись так сильно, что её содержимое расплескивалось. — Тебе нужна еда с Тёмной Дороги, — торжественным тоном заявил Кевин, отчего Эбби ахнула и отступила назад. Что касается Нила, то всё, что он сделал, — это посмотреть в кружку и слегка пожать плечами. — Ты действительно это сделал, ты там что-то съел, как ты мог быть таким глупым? Нил посмотрел на него с мрачным выражением лица. — А позволить моему отцу поймать меня было намного лучше? — Он поставил кружку, и её содержимое выплеснулось на его гнездо из одеял, потому что его рука ужасно дрожала, он потянул за воротник огромной кремовой рубашки, которая была на нём, — слишком большой для него, по крайней мере, с его тонким, маленьким телом. Потянул вниз, обнажив кожу, испещренную старыми шрамами и заживающими порезами, и что-то похожее на старый ожог на правом плече. — Быть в руках Рико — это не глупо? — спросил он, его голос был наполнен сарказмом, несмотря на его слабость. — Ничто на Тёмной Дороге никогда не причиняло мне вреда. — Но это невозможно, — заявил Кевин, качая головой, пока Нил привалился к стене. — Никто не должен там жить! — Он нахмурился, как будто о чем-то задумавшись, а затем указал на парня — на перчатку. — Это там ты нашел перчатку Маэб? Сюрприз, сюрприз, кролик сделал вид, что не слышит вопроса, вместо этого он решил закрыть глаза и снова свернуться калачиком. Кевин нахмурился при этом ещё больше, но когда он наклонился вперёд, словно чтобы встряхнуть Нила, Мэтт быстро оттащил его назад. — Ты сказал, что собираешься просто задавать вопросы, а не беспокоить его, — напомнил Тилвит Тег Кевину, его большая рука сжимала плечо брюнета, пока дух не оттолкнул его. — Никаких драк, — предупредила Эбби, немного приблизившись к Нилу, что заставило его открыть глаза и наблюдать за ней с явной настороженностью. — И тебе нужно это выпить. Нил пару раз моргнул, движение было медленным, как будто он устал, прежде чем взять кружку и отхлебнуть смесь с явным отвращением, пару раз он даже поперхнулся. Учитывая, что Эндрю чувствовал запах лакрицы и намёк на какао, он не думал, что это было слишком противно на вкус, что бы ни дала ему Эбби (у него было достаточно её зелий, чтобы знать, что она обычно старалась сделать их вкусными). Было ли это потому, что ингредиенты пришли не с «Тёмной Дороги»? Мориямы должны были что-то сделать, чтобы этот идиот остался в живых, пока он был в плену, особенно если они держали его месяцами. В то время как Эндрю лично считал, что смерть «Нила» от голода была бы хорошим способом избавиться от надоедливой проблемы, он знал, что Ваймак ни за что не допустит, чтобы это случилось с кем-то, кого они приняли в качестве «гостя» (независимо от того, при каких обстоятельствах). Был интересен также тот факт, что Кевин, казалось, был увлечен Нилом, и тайна, которую он излагал, казалась захваченной на этот раз чем-то другим, чем «кровь Оберона, Мориямы придут за мной, и я пожалею, что не умер». — Как попасть на Тёмную Дорогу? — спросил он у Кевина. — Ты можешь добраться до Тёмной Дороги? Кевин вырвался из своих размышлений, а Нил остановился, пытаясь проглотить зелье, и уставился на них двоих. — Ах, я могу телепортироваться к ней, есть определенные порталы, которые я могу использовать, так как я не теневой ходок, как Нат-эм, Нил, — объяснил он. — Зачем тебе это? — Значит, мы можем пойти и принести немного еды для нашего маленького кролика, — сказал Эндрю с насмешливой ухмылкой. — Свежей зелени для него погрызть? — Я не кролик, придурок, — выразил недовольство Нил, отставляя кружку в сторону. — Ты бегаешь прямо как он, — поддразнил Эндрю. — Может быть, побудь немного неподвижным, и ты сможешь стать кем-то другим, например, ручной кошкой. — Он обратил пристальное внимание и заметил, как Нил в этот раз вздрогнул, как он отшатнулся в угол, даже когда изо всех сил пытался сохранить выражение лица. Ах, это действительно было больным вопросом для Фейри, как интересно. — Отвали, — выдавил Нил, потирая лицо, а затем опустил руку, чтобы наградить Эндрю леденящей душу улыбкой. — Нет, подожди, подойди поближе, дай я покажу тебе свои когти. — Он пару раз щелкнул пальцами, пока Эндрю смотрел на него. Нет, не совсем кролик все-таки, как интересно. — Ты довольно дерзкий для человека, который умирает от голода. — Эндрю оскалил зубы, прислонился к стене и скрестил руки на груди. — Но, может быть, ты готов сдаться сейчас, готов просто морить себя голодом, когда через пару недель будешь свободен. Жестокая улыбка продержалась ещё несколько секунд, прежде чем исчезнуть. — Если я буду свободен, — сказал Нил, сжимая пальцы в ладони. Эндрю посмеялся над этим. — Скажи мне, что эти дураки ещё не убедили тебя, что они не оторвут и волоска с твоей головы, что они будут просто стоять и смотреть, как ты убегаешь, как только на небе появится ещё одна четверть луны. Что они не клялись делать именно это. Нил молчал, выдерживая взгляд Эндрю. — Что насчёт тебя? Может, и не такой уж и идиот. — Я был серьёзен, когда говорил тебе вести себя прилично. — Он проигнорировал предупреждающее рычание Мэтта, когда он произнес его имя, проигнорировал Дэн, произнесшую что-то в конце комнаты. — Но я пойду с Кевином на Тёмную Дорогу и принесу тебе что-нибудь поесть. После этого заявления Кевин тихо выругался, а Нил продолжал смотреть на него. — А что ты хочешь взамен? Хм, нет, совсем не глупый — или, по крайней мере, хорошо знаком с тем, как всё устроено, когда дело доходит до Фейри. — Я хочу получить от тебя ответы. Теперь настала очередь Нила издеваться. — Это не так уж много, верно? Я не собираюсь просто так тебе что-то рассказывать. Эндрю кивнул, чтобы признать, что он прав. — Я хочу получить от тебя ответы. Чтобы было интереснее, я даже позволю тебе задать несколько вопросов в ответ. Наверняка должно быть что-то, что ты хочешь узнать после столь долгого пребывания в Эверморе. — С таким же успехом он мог бы сделать из этого игру, может быть, на этот раз всё станет менее скучным. И узнать что-то от «Нила» по вопросам, которые он будет задавать. Нил смотрел на него несколько секунд, прищурив глаза, словно ища подвох, ловушку в предложении, а Кевин глядел на него, как на сумасшедшего. О, Кевин уже должен знать ответ на этот вопрос, так что Эндрю только и делал, что стоял и улыбался, пока Нил не вздохнул. — Хорошо, я согласен на твои условия. — Замечательно! — Эндрю ухмыльнулся стонувшему Кевину. — Нас ждёт приключение, разве это не захватывающе? — Тёмная Дорога, — простонал Кевин, проводя руками по волосам и выглядя так, будто его вот-вот стошнит. — Ты хоть представляешь, о чем ты только что договорился для нас обоих? Куда нам теперь идти? — Это не так уж плохо, если кто-то вроде него может выжить там так долго, — сказал Эндрю, отталкиваясь от стены и ухмыляясь Нилу. — Я бы сказал, что хотел бы, чтобы волки с удовольствием полакомились твоей плотью и грызли твои кости, чтобы добраться до мозга, но от чего-то настолько грубого и грязного, как ты, их тошнит, — проворчал Нил, отставляя кружку в сторону, чтобы лечь на поддоне, всё ещё свернувшись калачиком в защитной манере. Эндрю покачал головой с притворным упреком. — Ну-ну, разве тебя никто не учил хорошим манерам? Нил странно посмотрел на него, склонив голову набок и нахмурив брови; было трудно прочитать некоторые его эмоции из-за этих глаз, таких больших и неестественных. — Хах, — сказал он, несколько секунд изучая Эндрю, затем закрыл веки и натянул одеяло до подбородка. Эбби быстро двинулась вперёд и прогнала их от всё ещё находящегося в сознании Фейри — тело Нила было слишком напряжено, чтобы он мог уснуть, хотя он и вёл себя так, будто реально заснул. Как будто он будет спать, когда возле него столько людей. — Хорошо, все на выход, — сказала она им, даже сурово взглянув на Мэтта и Дэн, которые отошли в дальний конец комнаты. Затем она улыбнулась Эндрю и Кевину, как только они оказались в нескольких футах от угла Нила. — Спасибо, ему действительно нужно что-нибудь поесть в ближайшее время. Дэн услышала это и кивнула. — Да, это немного удивительно, что ты предлагаешь помощь вот так, — сказала она Эндрю, который показал ей средний палец за этот комментарий. Она вздохнула в ответ, а Мэтт сердито посмотрел на этот жест. — Да, взрослый, как всегда. Дайте нам знать, если вам нужна помощь. — Нет, — в спешке сказал Кевин, что было удивительно, учитывая, как он только что скулил об уходе на Тёмную Дорогу. — Будет лучше, если мы будем вдвоем, если мы просто пойдём туда, возьмем то, что нам нужно, и уйдем. Мы не хотим привлекать к себе внимание, пока будем там. — Если ты так говоришь. — Дэн покачала головой, когда Эбби едва не вытолкнула их четверых из лаборатории, а затем закрыла за ними дверь. — Я дам знать Ваймаку, он тоже очень беспокоится о Ниле. Какого черта все беспокоятся об одном избитом, вороватом Фейри? Эндрю ничего не понял, тем более что было ясно, что Нил собирается вернуться на свою драгоценную Тёмную Дорогу, как только закончится заклинание Рене. — Что такого плохого в Тёмной Дороге? — спросил он Кевина, пока они шли через «знания», по-видимому, к лаборатории Би, где должно быть много материалов для любых заклинаний телепортации, которые нужны трусу. — Это какое-то место, куда ходят теневые ходоки, верно? Другое царство? Би сказала ему это… ох, пару десятков лет назад? — Вот почему тебе нужно читать книги, которые я тебе даю! — Кевин кинул на него яростный взгляд, прежде чем споткнуться, когда дух немного, скажем так, подтолкнул его. — Черт возьми. Это… да, это другое царство. — Его хмурый взгляд стал ещё серьезнее, но на этот раз он был достаточно мудр, чтобы не смотреть на Эндрю. — Теневые ходоки могут получить доступ к нему естественным образом, но остальным Фейри требуется много усилий, чтобы добраться туда, и мы можем оставаться только до тех пор, пока действуют наши заклинания, что никогда не бывает очень долго, и ходить туда и обратно через порталы. Легенда гласит, что Маэб создала Тёмную Дорогу, или, по крайней мере, она открыла это царство и создала на нём Тёмную Дорогу, чтобы те, в чьих жилах течёт её кровь, могли безопасно путешествовать по ней. Замечательно — Кевин был Туата де Дананн, то есть Благим, а не Неблагим, и Эндрю… хм, возможно, однажды он позволит кому-нибудь прочитать его кровь и выяснить, на какую сторону спектра он попадает, Благие или Неблагие. — Нил Неблагой. — Кевин сказал, что он крови Маэб. — Да. — На мгновение хмурое выражение лица сгладилось, сменившись задумчивостью. — Его бабушка и дедушка были перворожденными теневыми ходячими, Скат Сидхе. — Увидев выгнувшуюся бровь Эндрю, Кевин пожал плечами. — Это случается с Фейри — в конце концов, мы все произошли от Оберона, Титании и Маэб. — Мило, — сказал Эндрю с явным отвращением. — Мы не люди, — напомнил ему Кевин, но тут же спохватился. — Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Эндрю проигнорировал этот укол о своей природе подменыша. — А как насчет его отца, Натана Веснински? Больное выражение лица вернулось. — Натан… Натан из Байтингс-Энд — один из последних перворожденных. Некоторые говорят, что Маэб не хотела рисковать родить ещё одного ребёнка после того, как родила его. Ах да, нужно было обожать Фейри и их любовь к драматизму. — Именно поэтому он выжил на Тёмной Дороге? Из-за того, что он тесно связан с Маэб? Вопрос, казалось, отвлёк Кевина от размышлений о Натане «Мяснике». — Хм, возможно. — Несколько секунд он молчал, размышляя об этом, настолько рассеянный, что чуть не столкнулся с одним из домовых знающих, который был занят тем, что таскал охапку постельного белья почти такого же размера, как она. — Я имею в виду, что другие теневые ходоки исчезли на Тёмной Дороге, это не является чем-то необычным. И другие Неблагие. Лоран из Кер-де-ла-Форе был сыном Перворожденного и так и не вернулся с Тёмной Дороги. — Кевин начал постукивать левой рукой по своему пустому поясу, где он обычно держал меч, прежде чем переключиться на правую руку — явный признак того, что он погрузился в свои мысли. — Это смесь двух родословных? Потому что он там что-то ел? Нам нужно принести ему что-нибудь поесть, чтобы он дал нам несколько ответов! Хм, Нил действительно оказался прекрасным отвлекающим фактором. Теперь посмотрим, оказался ли он отвлечением, из-за которого их убьют на этой «Тёмной Дороге». ******* Нил лежал на мягком тюфяке и смотрел, как Эбби ходит по большой комнате из-под тяжёлых век, когда усталость и голод тяготили его; он думал, что в основном может доверять целительнице… но лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Ему будет удобнее спать, когда она уйдет, чтобы провести время с грубым Даоин Сидхе, когда у него будет комната для себя. Он сожалел о том, что несколько дней назад потратил драгоценную часть магии на проклятие, особенно когда оно почти не подействовало на некроманта. Какое-то мгновение Нил обдумывал идею использовать свой талант, чтобы извлечь выгоду из чьей-то смерти, таким образом пополнить свою собственную магию… но это не принесло бы ему никакой пользы, пока он всё ещё был в ловушке здесь, когда он не знал, что блокирует его способность ходить в тени. Нет, ему нужно было сначала разбить или разгадать это заклинание, а потом уже переходить в наступление. Хотя все знающие, за исключением некроманта, пока держали себя в руках, пока оставили его в покое. Кат Сидхе относились к нему довольно насмешливо, но по большей части остальные старались изо всех сил поклясться Нилу, что он в безопасности во Лисьем Дворе, что ему не причинят вреда во время его пребывания и, похоже, уважают его стремление к промежуткам времени. Они не ломали железо и ножами (не считая угроз некроманта), не били и не пинали его. Не удерживали его и не навязывали ему себя, не заставляли его делать то, от чего его кожа покрылась мурашками, а пустой желудок взбунтовался от одной только мысли об этом. Ему пришлось несколько раз с трудом сглотнуть, чтобы удержать зелье, которое только что дала ему Эбби, и свернуться клубочком ещё больше, но, должно быть, из него вырвался какой-то звук, потому что Туата де Дананн поспешила к его углу. — Нил? Ты в порядке? Тебе нужно что-нибудь от боли? Может быть, чаю? Он хотел сказать, что с ним всё в порядке… но он никак не мог считать это даже полуправдой, поэтому вместо этого вздохнул. — Было бы неплохо выпить чаю, — сказал он вместо этого, избегая двух других вопросов. Большинство его травм зажило настолько, что он мог игнорировать их, хотя он привык к боли между взрослением в «знаниях» своего отца и бегством от этого человека все эти годы, а затем временем, проведенным в Эверморе. — Отлично. — По какой-то причине Эбби казалась довольной и суетилась, собирая различные травы, в то время как небольшой котёл с водой кипел над одной из различных жаровен, горевших по всей комнате. Нил наблюдал за ней с невольным восхищением; она была так непохожа на тех немногих женщин, которых он знал при жизни, — на его мать, Лолу и других, присягнувших его отцу. Эбби с её разноцветными юбками, добрыми улыбками и нежными руками, от которых пахло терпкими травами. На самом деле, женщины в Лисьем дворе в целом были так непохожи на тех, к которым привык Нил, даже если он признавал в них ядро силы и ума. Что ж, Рене доставляла ему дискомфорт, потому что в ней была тьма, тишина, которая была слишком знакома, но даже Эллисон, Валькирии, не хватало кровожадности, к которой он привык, острого лезвия, которое он ждал, чтобы ранить его раньше, чем позже. Нил смотрел, как Эбби возится с чаем, а затем отдает его ему, стараясь не подходить слишком близко, когда она присела и поставила его рядом с ним на пол. — Дай ему несколько минут, чтобы остыть, и ты почувствуешь себя лучше, пока Эндрю и Кевин не вернутся с чем-нибудь, что ты сможешь съесть. — На мгновение она замолчала, пока он развернулся достаточно, чтобы придвинуть кружку поближе. — Ты мог бы что-нибудь сказать, знаешь ли. Кто-нибудь из нас пошёл бы за чем-нибудь для тебя раньше. — В этот момент она казалась такой серьёзной, а выражение её лица выражало полное разочарование. Как будто она была опечалена тем, что он не может довериться ей. На мгновение он замолчал, дуя на чай, от которого пахло мятой. — Тецуджи понял… ну, как и Кевин, — признался он, сосредоточившись на чае. — Значит, он позаботился о том, чтобы тебя накормили во время твоего… пока ты был там, — сказала Эбби, обхватив себя руками. — Более-менее. — Нил уставился на неё, ожидая, пока она поймет, что он имел в виду; он похудел во время своего «пребывания» у Мориям. — Я тоже должен был «работать» для него. — Он и другие в той или иной степени. Он закрыл глаза, когда его желудок снова взбунтовался, и отставил чай в сторону. — Он… ох, милый, здесь этого не произойдет, клянусь. — Голос Эбби звучал хрипло, когда она говорила, и он открыл глаза, видя, что она пристально смотрит в никуда. — Меня не волнует, что произошло раньше, или даже твоё соглашение с Эндрю, у тебя будет достаточно еды без каких-либо условий, если мне придется идти за едой самой! Была ли она настоящей? Нил не понимал, почему она, казалось, так заботилась о нём, незнакомце. — Вы не знаете магии. — Но Кевин знает, и он знает, что для него хорошо, — пробормотала она, а затем улыбнулась, заметив, что Нил смотрит на неё в замешательстве. — Он сделает то, что я скажу, если захочет от меня лекарства от похмелья. — А Эндрю? — Некромант со слишком острой маниакальной улыбкой, но часто с мертвыми глазами, могущественным чувством магии, приправленным богатой, плодородной землей и плющом. Фейри с запутанными кровными линиями, но с чёткими намерениями, которые, как знал Нил, лучше избегать больше всех тех, кого он ещё встречал в «знаниях». Эбби хватило грации вздрогнуть, указывая на чашку с остывшим чаем. — Он кажется суровым, но он серьёзно относится к защите знающих. Как только он поймет, что ты не представляешь опасности, он оставит тебя в покое. Но был ли прав Эндрю насчёт того, что Нил представляет опасность для Лисьего двора? Нил думал об этом, заставляя себя пить чай, который был не с Тёмной Дороги, но он удерживал его от обезвоживания, в чем он нуждался. Мориямы должны были снова искать его, и если они выследят его здесь, как далеко они зайдут, чтобы потребовать его возвращения? Могут ли они потребовать его возвращения? Тэцуджи утверждал, что отец Нила отдал его этому человеку, но Нил никогда не присягал на верность Мориямам, и было ясно, что его мать возражала против этого действия. Лучше всего было вернуться на Тёмную Дорогу как можно скорее и запечатать порталы, как он и планировал. Если Ваймак и другие настаивают на том, чтобы помочь ему, они могут дать ему предметы, необходимые для этого, прежде чем он уйдет, а затем забыть о нём. Ему надоело иметь дело с Фейри, даже если некоторые из них могли быть приличными. Могли. Острая тоска по Тёмной Дороге наполняла его, когда он пил чай, заставляла закрыть глаза и слегка вздрагивать при мысли о рюкзаке, о хрустящей прохладной воде и терпком фрукте, рыбе с ореховым вкусом. Как там было тихо, как мирно, без людей, которые всё время приходили и уходили, желая поговорить с ним и задать надоедливые вопросы. Как ему не нужно было быть начеку каждую секунду дня, как ему не нужно было готовиться к последующей боли, к последующему насилию. Он жаждал, чтобы Нюит, Омбре и остальные свернулись вокруг него, чтобы он мог как следует отдохнуть, чтобы он мог бежать так далеко, как он хочет, без каких-либо препятствий, без каких-либо ограничений. Ещё немного, пообещал он себе. Так или иначе, он вернётся домой — либо Эбби и остальные выполнят свои обещания, либо он расправится с ними как с нарушителями клятвы и покинет «знания» без малейших угрызений совести. У одного из них должен был быть ключ к заклинаниям, поймавшим его здесь, и если потребуется пройти через все «знания», чтобы разрушить это заклинание… Нил никогда больше не позволит, чтобы его заковали в железо и использовали таким образом. Он заставил себя допить чай, затем снова опустился на тюфяк, прижимая правую руку к груди, серебристый металл казался странно тёплым на его коже, когда он думал о том, что он должен быть свободен, что ему нужно вернуться на Тёмная Дорогу. Он увидит, сдержат ли эти люди данные обещания, вернутся ли Эндрю и Кевин с едой для него и потребуют ли от него взамен только простую правду, намерен ли Ваймак отпустить его в пределах лунного цикла. К сожалению, Нил слишком хорошо знал, как Фейри могут говорить одно, а иметь в виду совсем другое. Всё, что он мог сделать, это ждать и видеть, ждать, пока Двор раскроет ему свою истинную природу, и вынести это разоблачение. *******