50 оттенков отчаяния

- Ты вернулась, Мария. От серой стены отделилось существо, некогда гордо именуемое человеком. Серая кожа на лице стянулась, местами потрескавшись и оголяя череп. - Теперь ты снова с нами, - тихий, хриплый голос режет слух. - Ты снова с нами. Не забывай нас... Не забыв-а-ай... Сухие руки схватили за запястья, пропитанным гнилью дыханием обдало щеки. - Нет. Не смей. Не-е-ет!... - Мария! Милая, проснись! Кровать рядом немного прогнулась, и воздух наполнился знакомым ароматом дорогого парфюма. Я с трудом приоткрыла глаза и посмотрела на Клинта. Мужчина уже был на ногах, несмотря на то, что солнце едва-едва поднялось. Даже не представляю, что заставило его подняться так рано, но ничего хорошего это означать не могло. - Какое доброе утро? Восемь часов утра. Ты чего так рано? Что-то случилось? Я приподнялась на локтях и заглянула в глаза мужа. Клинт недовольно поморщился. Неужели Фьюри все же решил отправить его на задание? - Ничего. Прости, что разбудил, но ты кричала во сне. Я испугался. У тебя что-то болит? Эта странная, почти искренняя забота меня пугала и смущала. Хотя надо отдать должное, Клинт очень старался быть заботливым отцом и любящим мужем. И это заслуживало уважения. - Все в порядке, Клинт. Просто дурной сон. Я позволила мужу притянуть себя ближе и положила голову ему на плечо. Кошмар цеплялся за сознание, заставляя сердце быстрее биться о ребра. Неловкие, почти нежные прикосновения успокаивали, отгоняя страшные мысли. - Уже лучше? - Клинт немного отстранился и заглянул в глаза. - Да, конечно. Я отчего-то смутилась. Всего лишь кошмар, а я уже расклеилась. Все-таки мирная жизнь это не для меня. Нужно срочно взять себя в руки. - Спасибо за заботу, Клинт. Но все правда в порядке. Улыбнувшись, я поднялась с постели и, накинув халат, прошла в детскую. Аарон тихонько лежал в кроватке, разглядывая висящую над ней музыкальную игрушку. В голову сразу полезли нехорошие мысли, что будь у него ручки, он бы, наверно, сейчас ловил эти нелепые, яркие существа, а не рассматривал их с таким серьезным видом. Но я быстро отогнала их от себя. Нечего об этом думать. У моего малыша никогда не будет ручек, и подобные мысли вызывают лишь жалость. А жалость это последнее, что нужно сейчас Аарону. Нет, конечно, пока он ничего не понимает, но ведь он скоро подрастет и поймет, что не такой, как все. Он не должен чувствовать себя изгоем. Мальчик заметил наконец-то мое присутствие и захныкал. Неудивительно, ведь он сегодня почти не просыпался ночью и наверняка проголодался. Взяв сына на руки и устроившись в большой кресле-капле, я прикрыла глаза. С появлением на свет Аарона я обнаружила в себе столько странных и непривычных чувств, что, порой, становилось страшно. С детства воспитываемая в строгости и, лишенная какой бы то ни было ласки и нежности, я и представить не могла, что может быть иначе. Вся моя жизнь - война. Начиная с желания доказать отцу, что девушки тоже могут быть хорошими солдатами, и заканчивая службой в ЩИТе. Нет, я не имела права жаловаться - моя жизнь может и не была идеальной, но, по крайней мере, она была неплохой. Вот только в тот момент, когда я поняла, что беременна, мой мир перевернулся с ног на голову. Ожидая появления нашего малыша, я тихонько сходила с ума. Потому что о том, как и что делать, как его растить, можно прочитать в книгах, а вот как любить своего ребенка не научит никто. Аарон наконец-то наелся и, отстранившись от груди, стал засыпать. За прошедшие месяцы мальчик подрос и набрал вес. Теперь с уверенностью можно было сказать, что он похож на Клинта. Носик, глазки. Даже становилось немного обидно, ведь лучник так прохладно относился к сыну. Но он старался. Старался быть хорошим отцом и это радовало. - Доброе утро, мамочка. Я приоткрыла глаза и с удивлением заметила, что Ника стоит рядом и трет глазки. Крошка была бледной, темные круги залегли под голубыми глазками. Забравшись на колени, девочка обняла меня за шею и тихонечко заплакала. Сердце забилось в груди раненым зверем. - Милая, что случилось? - Мне снился плохой сон, - крошка всхлипнула и сильнее сжала меня в своих объятиях. – Плохие дяди… Мучили… Они… Убива-а-а-ли… А я не могла проснуться… А потом было страшно и темно… Ника совсем раскисла и сорвалась в рыдания. Одной рукой держа Аарона, я пыталась другой провести по волосам Ники. - Ника, родная, почему ты не пришла к нам? - Папа этого не любит, - кроха взглянула на меня так, словно я не поняла что-то очень простое и элементарное. – Он не разрешает мне спать с вами. А тебе неудобно здесь спать. Сказать, что я была в шоке, означало бы промолчать вовсе. Господи, что эти монстры сделали с Никой? Ей ведь всего три года. В три года девочки должны играть в куклы, наряжаться в красивые платьишки. А малышка уже была такой серьезной и смышленой, что это пугало. Вот сейчас. Обычный ребенок бы, не задумываясь, пришел в спальню родителей, а Ника мало того, что заметила, как мне неудобно, так еще и лежала в темноте, трясясь от страха, но так и не пришла. - Ника, родная моя, - я заглянула в красные от слез глаза девочки. – Если в следующий раз тебе приснится плохой сон, обязательно приходи к нам. Мы что-нибудь придумаем. Малышка немного повеселела и спустилась на пол. - Я хочу кушать. Пойдем завтракать, мама. - Конечно, милая. Положив сына в кроватку, я подняла Нику на руки и спустилась вниз. На кухне разгорались самые настоящие боевые действия. Если ко мне и детям Клинт питал хоть какие-то теплые чувства, то мать мою просто терпеть не мог. И, надо сказать, она в этом плане отвечала взаимностью. - Так, что происходит? - вклиниться в их перепалки можно было только командным тоном. - Да вот, твой муженек решил слинять, - яда в мамином голосе было не меньше, чем у змеи. - На задание его отправляют. Как же! Небось, к бабе бежит... Значит, все-таки на задание. Настроение резко поползло вниз, улыбка так и застыла маской на лице. - Ты обещал мне... Мои слова звучат жалко, ничего, кроме выражения детской обиды, не выражая. Клинт, словно понимая это, примирительно улыбнулся. - Я помню, что обещал сходить с тобой и Аароном к педиатру. Я сдержу свое слово. Но позже мне придется уехать. Сама понимаешь – работа. Клинт пожал плечами и сел за стол. Конечно, все это было более чем странно, но никаких видимых причин подозревать его в измене не было. Завтрак прошел в полной тишине. Только после этого мне удалось выловить мужа и завести серьезный разговор. - Клинт, ты должен поговорить с Никой. Мужчина недовольно поморщился и высвободил руку, которую я схватила в попытке остановить его. - Что-то случилось? – в голосе скользнули нотки недовольства. - Да, случилось, Клинт, - я с опаской оглянулась на открытую дверь кухни. – Клинт, ты должен разрешить ей иногда спать с нами. - Нет. - Клинт! Это неправильно! Девочке страшно. Она сегодня совсем не спала! - Но, Мария! – Клинт упрямо стоял на своем, чертов эгоист. – Я не могу отступиться от своих принципов! Я просто опешила. Принципы? Да что же он такое говорит? - Какие принципы, Клинт? – прошептала я, не веря своим ушам. – О чем ты говоришь? Ребенок не спит, почти ничего не ест и постоянно плачет. А ты не можешь унять свой эгоизм. Клинт нахмурил брови. Его явно задело такое мнение, но хотя бы он задумался. - Что, все так серьезно? - Да, серьезно. Её состояние меня очень пугает, Клинт. Помнишь, на прошлой неделе она разбила мою любимую чашку, да так расстроилась, что я её с полчаса успокоить не могла. Клинт, её что-то беспокоит. Что-то серьезное. - Хорошо, Мария, - Клинт потер переносицу, задумчиво изучая носки. - Я поговорю с ней. Пусть иногда приходит, но только, когда действительно страшно! - Спасибо, Клинт, - чмокнув мужа в щеку, я пошла в душ - надо было собираться, а то опоздаем. Вот, чтобы ни говорила моя мать, Клинт был замечательным человеком. Чутким и внимательным, пусть это и тщательно скрывалось за маской суровости и неприступности. Сосредоточенный и скупой на эмоции во время заданий, дома Клинт позволял себе искренние улыбки и якобы случайные прикосновения. Горячие капли ударялись о тело и отскакивали на стенки душевой кабины и скатывались на пол нескончаемым потоком. Прижавшись лбом к запотевшему стеклу, я прикрыла глаза. Чувства, эмоции... Откуда это только во мне? Никогда у меня не было той чудесной способности Клинта разделять работу и дом. Хотя бы потому что последнего у меня и не было. Нет, квартиры ЩИТ своим сотрудникам предоставлял очень даже неплохие, но это лишь четыре стены с прозрачной дыркой в одной из них. Была квартира, но дома не было. Теперь вот все скрытые потенциалы организма полезли наружу, заставляя заново учиться жить и познавать этот мир, словно маленький ребенок. Невесело усмехнувшись, я потянулась к крану. Нужно идти, иначе опоздаем. А опаздывать - непозволительная роскошь. То, что случилось дальше, с трудом можно было объяснить. Я сделала шаг и уже открыла дверь душевой и потянулась за полотенцем. Нога поехала в сторону, и удержать равновесие оказалось невозможным. Последнее, что я увидела перед тем, как впасть в темноту - мраморный угол тумбочки из-под раковины.