50 оттенков отчаяния

Очнулась я уже в спальне с мыслью о том, что потолок неплохо было бы побелить - по белоснежной поверхности расползалась паутина трещинок. Мысли текли совсем вяло и словно не в моем сознании, голова болела нещадно, виски, лоб - казалось, боль окутывает всю голову, плавит сознание. - О, Господи, - на пороге появилась мама. - Мария, слава Богу, ты очнулась. Как же ты нас напугала. Она присела на край кровати, встревоженно осматривая мое тело. И это было странно - я никогда не видела её такой испуганной. - Что случилось? - прохрипела я. Голос неожиданно совсем сел, заставив меня недовольно поморщиться. Кажется, ударилась головой, а предает все тело. - Ох, милая, ты включила слишком горячую воду и потеряла сознание. Женщина потянулась к моей щеке, но так и не дотронулась. Взгляд её блуждал по моему лицу, она о чем-то сосредоточенно думала. Я лишь понадеялась, что она не строит очередные козни и не выдумывает поводы для очередной ссоры с Клинтом, но выяснять не было ни сил, ни желания. Пусть сами разбираются - взрослые люди. Я чуть отстранилась и прикрыла глаза. Как бы я не пыталась делать вид, что все равно, сердце каждый раз сжималось. Глупо, наивно, немного по-детски и совсем непривычно. - И за что только Бог тебя так наказывает, милая? - прошептала мама, потрепав по макушке. Сердце ухнуло куда-то в район желудка. Ох, мама, зачем ты так? Зачем же еще соль на рану? Прекрасно же знаешь "за что". К чему снова ворошить прошлое, которое и так мучает по ночам? - А где Клинт? Я неловко приподнялась на локтях, ловя её взгляд. Просто скажи, что все в порядке. - Он поехал с Аароном, - пожала плечами мама. Ну что же, отлично, не придется переносить визит. Постойте-ка... - Что?! Мама, как ты могла его отпустить? - подскочив с места, я принялась оглядываться в поисках телефона. Вот уж чего-чего, а этого я от мамы никак не ожидала. Телефон никак не желал находиться, и меня начала одолевать паника. Сознание рисовало страшные картины, боль сдавливала виски - почувствовав, что действительность начинает плыть перед глазами, я снова опустилась на кровать. - Не переживай ты так! - лишь фыркнула мама. - Взрослый парень, как-нибудь уж справится! Ну да, конечно. Я сомневалась даже в том, что мой дорогой муж вспомнит, когда родился наш малыш, не говоря о чем-то еще. Приуныв, я погрузилась в свои мысли и не заметила, как приоткрылась дверь, и в комнате появился сначала маленький любопытный носик, а затем и сама девочка. - Я пойду на кухню, - потрепав малышку по волосам, мама вышла из комнаты. Помогая по хозяйству, она старалась не вмешиваться в воспитание детей. - Ба, смотри, какой у меня рисунок, - девочка развернула листок бумаги и аккуратно разгладила уголки. - Ой, она ушла... Ника удивленно уставилась на измазанные фломастерами ручки. Голубые глазки наполнились слезами. - Ну, что ты, милая, не плачь. Покажешь мне свой рисунок? Кроха забралась на кровать и раскрыла немного помятый уже листок. Маленький пальчик ткнул в желтую кляксу в уголке - солнышко. Две большие фигурки - я и Клинт, маленькие - Ника и Аарон. Большой домик на фоне. Это было безумно мило и невероятно по-домашнему. Рождая в душе надежду на то, что все будет хорошо. - А это кто? В верхнем углу рисунка примостилась маленькая, едва заметная фигурка, нарисованная голубым маркером и имеющая нечто на подобие крылышек. - Моя мама, - девочка приуныла и потупила взгляд. - Настоящая. Ох, бедная моя девочка. Кажется, теперь я понимаю, что именно тебя тревожит. - Мама, а мы пойдем сегодня гулять? - потирая глазки ручками, спросила Ника. - Конечно, пойдем, милая. Только тебе нужно немножко отдохнуть и хорошо покушать. Малышка захныкала - спать днем она любила едва ли не больше, чем вареный лук в супе. - Нет, я не буду спать, - стояла на своем кроха, потирая кулачками закрывающиеся глазки. - Не пойду! Нет! Ника сильно зажмурившись и, глотая слезы, сползла на пол. Любая попытка хотя бы дотронуться до неё приводила к все большей истерике. - Эй, а кто это здесь плачет? - Клинт. Его появление оказалось как нельзя кстати - девочка перестала истерить и теперь сидела, поджав губы, и жалобно всхлипывала. Клинт опустился рядом и притянул к себе. - Что случилось, милая? - Я не хочу спать, - прошептала малышка, с надеждой заглядывая в глаза. Это была удивительная картина. Маленькое хрупкое тело в сильных руках, доверчивый взгляд, заботливые поглаживания - сердце бравого солдата не способно было сопротивляться. - А вдруг придут злые дяди и заберут меня? - на этих словах хмурится, но молчит. - Я не хочу, чтобы мне опять было больно. - Ну, что ты, милая, никто не отдаст тебя плохим дядям. Обещаю. - Правда, мамочка? - девочка заглянула в глаза, и мне пришлось выдавить из себя улыбку. - Конечно, правда. Черт побери, кажется, я ревную. По-детски глупо обижаюсь на то, что Клинт любит её больше, чем нас с Аароном. На то, что приходится выпрашивать каждую частичку нежности и ласки. Но, стоит признать, Клинт находил с ней общий язык намного быстрее. Немного похныкав, Ника все-таки позволила уговорить себя. - Мамочка, ты почитаешь мне сказку? - Да, - прошептала я неожиданно севшим голосом. - Выбери книжку и ложись в кроватку. Я сейчас приду. Только папу провожу. - Не стоит. От такого холодного тона я немного опешила. Девочка стояла рядом и хлопала ресницами, переводя удивленный взгляд с меня на лучника. - Мария, - Клинт в мгновение оказался рядом, крепко прижимая к себе. - Я все понимаю. Но я мальчик взрослый, справлюсь. А ты очень бледная. Тебе бы отдохнуть. Иди, полежи с Никой. - Да, конечно, - слишком резко. Клинт меняется в лице. - Удачи. Не дав мужчине даже открыть рот, я покинула комнату. На душе было не просто плохо - погано. Словно обманули, словно не дали того, что ожидала. А на деле? А на деле я сама виновата. Захотела семейной жизни? Получи и распишись. Глупая. Малышка Ника, словно все понимая, не хныкала и, быстро выбрав одну из ярких книжек, улеглась в постель. А смогла бы я сейчас все бросить и вернуться в ЩИТ? Оставить детей на мать и вместе с Клинтом уходить на задания? Могла бы. Но хочу ли? Ответ я не хотела давать даже самой себе. Обняв маленькое тельце дочери, я действительно погрузилась в липкую, тягучую дремоту. На грани сна и яви гуляли они - призраки из прошлого, кровавые тени, протянувшие руки к самому дорогому, что у меня есть. Заливисто хохоча, они заламывали Аарону руки, кровожадно улыбаясь, вскрывали грудь Ники... Резко проснувшись, я села и зажала рот. Сердце готово было вырваться из-за ребер, осознание того, что все в порядке, пришло не сразу. Поднявшись на ноги, я подошла к кроватке. Аарон тихонечко спал. Из-за того что молоко стало пропадать, мальчик питался детской смесью и сейчас был накормлен, умыт и переодет заботливой бабушкой. Малыш. Сынок. Родная кровь. Конечно, мои чувства к нему еще сложно было назвать полноценной любовью, но мысль о том, чтобы оставить его другим людям, казалась дикой. Мое сердце всецело занимали два маленьких существа. Одно из них сейчас сидело и сонно оглядывалось, не понимая, почему вдруг она проснулась, а на улице день. Дождавшись, пока Ника придет в себя, я спустилась на кухню. Весело болтая с девочкой, я приготовила незатейливый обед. Настроение тихонько скользило вверх. Беда пришла, откуда не ждали. - Что? Уехал твой? - голос мамы был насквозь пропитан ядом. - Да, а что? - напряглась я. Дикий блеск в глазах матери не предвещал ничего хорошего. - Ничего. Женщина вытащила на стол какой-то футляр. Щелкнули застежки, и на свет явились лук и стрелы Клинта. Забыл? Не может быть. Ушел к другой? Возможно. - Где ты это взяла? - В шкафу. Последнее выбило дух. Если до этого в нашем доме была хоть какая-то иллюзия спокойствия, то сейчас все рухнуло. Было противно. - Ты что, копалась в наших вещах? - А что мне еще делать? Ты же дура, ничего не видишь. А этот твой, супергерой, - мама ухмыльнулась. - Хвостом вильнул. - Мама! - я с опаской глянула на Нику. Малышка затравленно глядела, глотая слезы, но молчала. Сердце болезненно сжалось. - А что, скажешь, я не права? Ты ведь не красавица, да и ребенка ему больного родила... - сердце ухнуло куда-то в ноги, глаза защипало. - Ты... мама... - прошептала я. - Как ты можешь? Со звонким хрустом упала на пол тарелка с хлебом. Хнычет Ника, и что-то продолжает говорить мама - я ничего не слышу. Хлопает дверь, холодные капли дождя бьют по щекам. Визг тормозов. Темнота.