50 оттенков отчаяния

- Ма-ма... Ну, ма-а-а-ма!... Я открыла глаза и увидела Нику. Малышка стояла напротив, протянув ручку. Голубые глазки были полны слез, щечки - красные со сна. - Бо-о-ольно, - девочка поднесла ладошку к моему лицу. - Колет. Не сразу поняв в чем дело, я дико испугалась, но разум-таки пробился сквозь страх: девочка просто уснула в неудобной позе, вон и на красной щечке следы от подушки. Улыбнувшись, я приняла вертикальное положение и помогла Нике забраться на кровать. Она устроилась рядом, прильнув спиной к груди. Рвано дыша, она тихонько сопела, пока я растирала ладошку, а потом притихла. Я не могла видеть её лица, но когда дыхание её выровнялось, тревога отпустила. Мысли текли вяло, думать не хотелось. За окном щебетали птицы, солнце пробивалось сквозь густые облака. - Мамочка, - тихий голос выдернул меня из дремоты. Повозившись, Ника поднялась на локтях и заглянула в глаза. Нахмурившись, она что-то долго решала, но в итоге просто крепко обняла. - Мамочка, я буду себя очень хорошо вести. Честно-честно. И буду спать у себя в кроватке. Ты только не умирай, ладно? - девочка с надеждой во взгляде смотрит на меня. Я неуверенно киваю - подобное поведение все еще пугало меня. Аккуратно прижимаю к себе, чувствую теплое дыхание на шее. Что же с ней происходит? Что творится в этой детской головке с совершенно не детскими мыслями? - Что случилось? Почему ты думаешь, что я умру? - слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать о последствиях. Но ответа так и не последовало - в палату зашел мистер Браун. Все как всегда: спрашивал о самочувствии, проверил реакции, назначил обследовании. - А как себя чувствует наша малышка? - мужчина улыбнулся, но Ника лишь испуганно прижалась ко мне. Мистер Браун протянул ей книжку. - У меня есть кое-что для тебя. Ты любишь книжки? Ника неуверенно кивнула. Я взяла книжку и протянула девочке, она заинтересованно, но смущенно, открыла первую страницу. На хмуром личике наконец-то появилась робкая улыбка. Последующие минут двадцать мы рассматривали яркие картинки. Ника уже во всю улыбалась, приключения зайчика - главного героя книжки - были интересны и разнообразны, и она полностью погрузилась в изучение книжки. Я не могла не порадоваться этому - сейчас она была похожа на обычного ребенка. Наслаждаясь такими редкими минутами тихой радости, я не сразу замечаю, что дверь открывается. - Папа? - маленькие пальчики сжимают мое запястье со всей своей детской силой. - Зачем ты пришел? Ты опять будешь кричать? В дверях действительно стоял Клинт. Выглядел он неважно: лохматый, измученный, с темными кругами под глазами и явно не в свежей одежде. Взглядом побитого котенка он смотрел на меня, не решаясь пройти дальше. - Мария... - Уходи, Клинт, - голос срывается на хрип. Лучник, не слушая возражений, сделал несколько шагов. Ника всхлипнула и спряталась за моей спиной. Клинт все-таки вошел в палату и сел на край кровати, виновато опустив взгляд. - Мария, я... - Поднял на меня руку... - разочарование. - Мне жаль, - я даже почти поверила. - Ты испугал Нику. - Я не хотел. - Зачем ты сделал это? - мне даже не хочется кричать, настолько все это абсурдно. - Я защищала тебя, пыталась убедить мать в том, что ты хороший муж и отец. А ты все перечеркнул. - Мне тяжело, Мария. Я почти не сплю, я вижу твою холодность... - А мне легко, Клинт? Мне легко знать, что мой ребенок никогда не сможет быть нормальным? - Он нормальный, Мария! Такой же, как и все дети! - Клинт почти кричит, и меня это отрезвляет. - У него нет рук, Клинт! Я больше не хочу спорить, и Клинт будто понимает это. Я оказываюсь в его объятиях. Слез нет, только усталость и страх. - Ты простишь меня? "Прощу. Конечно, прощу". Эти слова почти готовы сорваться с губ. - Только попробуй сказать "да", - холодный голос матери заставляет вздрогнуть и отпрянуть в сторону, - и можешь считать, что у тебя нет матери. Кажется, у меня проблемы.