О чём поют дожди и вьюги

      Аято даже и не подозревал, что у него могут возникнуть проблемы с выбором подарка на день рождения. До этого все решалось либо само собой, либо регулировалось неписаными правилами. Например, членам кланов, которые занимали в Иназуме высокое положение, дарились подарки в соответствии с определёнными традициями. Для Аяки Аято выбирал нечто дорогое, необходимое по жизни либо же внешне привлекательное, потому что она остаётся крайне неприхотливым ребёнком, который умеет радоваться мелочам. Подарки для прислуги всегда выбирал домоправитель.       А тут Аято необходимо подобрать что-то, что бы удовлетворило пришедшего из другого мира человека в теле кицунэ. Задачка, откровенно говоря, оказалась нелёгкой и заставила поломать голову.       И о дне рождения Шинры Аято узнал случайно, буквально за месяц до него: Аяка сказала по секрету. На самом деле Аято даже как-то и не думал спрашивать, когда же родился Шинра, к слову совсем не приходилось. И в голову весьма быстро пришла идея устроить озорному лису небольшой сюрприз.       Варианты с украшениями или одеждой отпали почти сразу же, как пришли в голову. Шинра не особо интересовался побрякушками, носить предпочитал что-то удобное, комфортное и не очень вычурное, чтобы не привлекать ещё больше внимания: всё же уши и хвост и так цепляли глаз. Потом на ум пришли настольные игры, но и они оказались неподходящими, потому что ни одна игра Тейвата не могла сравниться с тем, что придумывал и реализовывал Шинра.       Еду дарить было глупо, нынче её в клане Камисато имелось в достатке и на любой вкус; элегантные письменные принадлежности неугомонный Шинра не оценил бы по достоинству – да и писал-то он редко, – что-то просто красивое и бесполезное тоже оказалось глупой идеей. Аято хотелось подарить нечто особенное, уникальное, что-то, что показало бы, как ценен Шинра для клана Камисато в целом и Аято в частности.       Идею, как ни странно, подал сам Шинра, даже если и не понял этого. Зато Аято смог выделить для себя важную информацию о его вкусовых предпочтениях. На одной из тренировок Шинра попросил посмотреть настоящее оружие, долго рассматривал катану Аяки, потом пробормотал что-то о красивых сигнах. Как Аято понял ранее, так он называл какое-то особенно сильное оружие. И Шинре оно, как ни странно, безумно нравилось, даже если он просто им любовался.       Так что общая затея сформировалась весьма быстро, но вот к конкретике Аято прийти не смог. Понятно, что Шинре нужен катализатор, но какой? Тот, который подошёл бы для боя и хорошо поддавался бы контролю, но Аято, если быть откровенным, не очень хорошо разбирается в катализаторах.       Когда-то Аято тренировался с одним, чтобы научиться лучше контролировать силу Гидро Глаза Бога, но на этом его познания заканчиваются. Стиль боя семьи Камисато не подразумевает использования оружия дальнего или среднего боя, только ближнего, причем желательно катану. И вот у Аято возникла большая проблема с подарком, хоть он и понимал, что надо дарить.       Повезло: пока что Шинра немало времени проводит в своём антикафе, а потому у Аято есть возможность поразмышлять над подарком в одиночестве. Хотя весьма скоро подключаются Аяка, тоже желающая внести свою лепту, и, что удивительно, Тома. Хотя его задача больше заключается в том, что он ходит по магазинам и кузницам, узнавая у продавцов про катализаторы или их возможные поставки.       Нет желания дарить что попало, хочется найти нечто особенное, сильное, а потому Аято с особой тщательностью изучает каждый предложенный вариант. Некоторые торговцы пытаются приврать и приукрасить свойства товара, но Аято быстро их раскусывает и завуалированно намекает на грядущие проблемы. В узде стоит держать не только прямых подчинённых, но и недобросовестных граждан, вздумавших свернуть на кривую дорожку.       В какой-то момент Аято даже начинает терять надежду, что отыщет подходящий катализатор, потому что его запросы относительно оружия, кажется, несколько завышены. Но он ничего не может поделать с ворчащим внутри идеализмом, который нашёптывает, что Шинре не подойдёт просто хорошее оружие. Нужно нечто совершенное, безупречное и… такое находится едва ли не в последний момент, когда Аято почти соглашается на найденный в гробнице превосходно работающий катализатор прошлых веков.       На остров Рито приезжает торговец артефактами из Снежной – как только смог вывезти из-под надзора Фатуи? – и тут же находит Тому, предлагая посмотреть его товар. Слухи о том, что молодой господин Камисато ищет какое-то уникальное оружие, разошлись по острову с молниеносной скоростью. И это играет на руку.       Стоит купцу вытащить катализатор из ящика, как Аято понимает, что нашёл то самое сокровище, которое не стыдно подарить Шинре. Чёрный куб с витиеватыми узорами на сторонах так и манит, напоминая окрас Шинры и морозные рисунки, которые он любит оставлять на стёклах и посуде. А эффект белых искорок в момент использования лишь увеличивает уверенность Аято в выборе.       Аяка тоже с восторженным писком одобряет подарок, но тут же одёргивает себя и смущённо сводит руки за спиной, прося прощения за несдержанность. У Аято не появляется и мысли её ругать, поэтому он гладит её по аккуратно собранным волосам и заверяет, что она может не стесняться и вдоволь радоваться. Ему и самому приятно знать, что не он один считает катализатор идеальным для Шинры, их наглого и игривого кицунэ.       Торговцу отдают денег даже больше запрошенного, потому что по такому случаю Аято не жалко потратиться, и он легко намекает, что не отказался бы увидеть и другие артефакты Снежной. Количество комплиментов и обещаний почти переходит разумные границы, и Аято спешит вернуться домой.       После успешной покупки наконец-то можно полностью сосредоточиться на организации самого дня рождения, который вот-вот состоится. Подготовку необходимо провести тайно, чтобы Шинра ничего не заподозрил. Аято не собирается устраивать нечто помпезное и грандиозное, но никто не может запретить ему небольшое развлечение. Реакция Шинры точно будет стоить любых заморочек.       Аято легко делает вид, что знать не знает о дне рождения, и ведёт себя как и всегда. Иногда проблемы возникают у Аяки, потому что в её глазах слишком легко читается возбуждение из-за готовящегося праздника, но его очень просто списать на возраст. Шинра немного недоумевает, но большего подозрения не показывает и правду выпытывать тоже не начинает. Конечно, сказывается его привычная безучастность, но Аято на неё и рассчитывал.       Он уже успел хорошо изучить Шинру и примерно понять его необычное для Иназумы мировоззрение, а потому прекрасно понимает, что его особо не заинтересует неожиданно ожившее поместье.       В особенный день Аято просыпается ещё до прихода прислуги, и он с улыбкой находит взглядом пушистый калачик в кресле. Шинра и не подозревает, что его ждёт, и одна эта мысль уже поднимает Аято настроение.       Но сначала стоит посетить пару запланированных необходимых встреч и разобрать срочные документы по делам клана и комиссии. Вассалы оказываются сговорчивее обычного и, кажется, даже немного пугаются хорошего настроения Аято, но даже не пытаются урвать с этого выгоду. Бумаги Аято тоже сдаёт быстро, и к обеду уже все их подписывает и отдаёт слугам.       Проверив взглядом комнату, Аято подходит к шкафу и достаёт оттуда резную коробку с подарком, обвязанную чёрно-белыми шнурами. Шинра в это время как раз находится вместе с Аякой на тренировке, и даже Тома на всякий случай в этом удостоверился. Сложно подыскать более удачной возможности, чтобы появиться с подарком.       Аято спешно проходит по поместью, не обращая внимания на удивлённых слуг, которые без лишних слов расступаются перед ним. В груди продолжает стягиваться и урчать довольство, и Аято не очень понимает, что должен с ним делать. Безусловно, чувство приятное, но оно продолжает бесконтрольно расти по мере приближения к тренировочной площадке, однако оно не вяжется с образом холодного главы клана, который Аято старательно выстраивал всё время.       Звуки битвы слышны издалека, а по ногам тянет холодом, что даёт понять: тренировка находится в самом разгаре. Никакие ограничения не способны удержать двух владельцев Крио Глаза Бога от замораживания всего вокруг, особенно если это игривый подросток и пришлый кицунэ.       – Привет, Аято! – сверкает от радости Аяка, стоит только немного приоткрыть сёдзи.       Аято заглядывает через щель, убеждается, что тренировка окончена, и выходит на улицу, крепко держа деревянную коробку. Шинра незаинтересованно смотрит на неё, а потом потягивается, убирая тренировочный катализатор в подпространство Глаза Бога. Но по вспыхнувшим предвкушением и интересом глазам Аяки Аято понимает, что она уже догадалась.       – Добрый день, – кивает Аято, подходя ближе к Шинре. – Как ваши тренировки?       – Шинра уже делает большие успехи, – горделиво отвечает Аяка. – Освоил некоторые атакующие приёмы с катализатором, легко передаёт через него магию, и сам стал сильнее.       Взгляд Шинры теплеет, когда Аяка начинает хвалить его, и Аято чувствует, как в груди расцветает нежность, которая словно заменяет кровь и греет тело. Приятно видеть, как Аяка сияет, занимаясь тем, что ей нравится, – тренировками с Шинрой и совершенствованием техники фехтования.       К тому же Шинра становится для Аяки близким другом, к которому она всегда может обратиться. Конечно, Аято не очень нравится, что сестра не общается со сверстниками, но не может же заставить её дружить с кем-то. Тем более, мало ли кого ей попытаются навязать… с Шинрой её хотя бы совершенно не страшно оставить наедине.       – А тебе как катализатор? – спрашивает Аято у Шинры, когда Аяка прекращает рассказывать о том, какие в последнее время они устраивают битвы.       – Неплохо, – тянет Шинра, складывая руки на груди. – Ощущается комфортнее, чем что-то другое, но вот сам учебный катализатор какой-то странный.       Уши Шинры очаровательно дёргаются, и он щелкает ногтем по Глазу Бога, который несколько раз мерцает, словно подтверждая сказанное. Интересно, как Глаза Бога реагируют на изменения в настроении хозяина, и Аято нравится наблюдать за этим.       – А что такое? – уточняет Аято, делая вид, словно у него в руках нет никакой подозрительной и уж больно красивой коробки.       – Он слишком, – задумчиво говорит Шинра, – податливый и отзывчивый, даже как-то неинтересно.       Мало кто в Иназуме может сказать, что отсутствие сложностей – это скучно. Люди обычно предпочитают всё упрощать и ищут более лёгкие пути достижения цели, чтобы потратить меньше сил. Шинра же вечно идёт против системы и честно посещает каждую тренировку, внимательно слушая Аяку и её наставления, и совершенно не обращает внимание на её юный возраст.       – Тогда это тебе поможет, – кивает Аято и приподнимает коробку выше, привлекая к ней внимание.       – А что тут? – мгновенно любопытствует Шинра и ведёт носом, пытаясь что-то уловить.       – Открой и узнаешь, – пожимает плечами Аято, сдержанно улыбаясь, хотя на деле хочет предвкушающе оскалиться.       Шинра подозрительно щурится, сканирует взглядом, будто пытаясь переиграть Аято в гляделки, и наконец-то кладёт руки на коробку. Он барабанит по ней пальцами, щёлкает языком, а потом забирает, прижимая к груди, точно хочет с ней куда-то спрятаться. Но Шинра всего лишь относит её к ближайшему столу и ставит сверху, разглядывая с разных сторон.       Аяка украдкой нетерпеливо смотрит на Аято, словно ещё раз хочет убедиться, что это тот самый подарок, и сводит руки за спиной, теребя пояс.       – А за что это? – с сомнением спрашивает Шинра, развязывая плетёные чёрно-белые шнуры.       – С днём рождения, – улыбается Аято, склоняя голову к плечу.       Шинра удивлённо вскидывает голову, замирая со шнурами в руках, и даже хвосты поднимаются, хотя обычно находятся как можно ближе к земле. В его глазах отражается неверие, и он начинает бегать взглядом от Аято к Аяке и обратно, видимо, не совсем понимая, как о его дне рождения узнали. И это вызывает более широкую улыбку.       – С днём рождения! – громко повторяет Аяка, перекатываясь с пятки на носок.       – Спасибо, – неопределённо выдыхает Шинра и наконец-то сдвигает крышку коробки.       То, как меняется его лицо в этот момент, навсегда останется в памяти Аято. Уж слишком забавно выглядели резко округлившиеся глаза, вскинутые напряженные уши и приоткрывшийся рот. Даже жаль, что поблизости нет художника, который мог бы это быстро запечатлеть.       – Ебануться, – выдыхает Шинра и достаёт из коробки катализатор, поднимает на уровень лица и начинает крутить в разные стороны. – Он просто нечто.       Видеть и слышать такую яркую реакцию от обычно пассивного и равнодушного Шинры – высшая похвала. И Аято не может налюбоваться, тщетно пытаясь скрыть самодовольство.       – А как называется? – спрашивает Шинра, пытаясь активировать катализатор и заставить его парить над руками.       – Купец сказал, что это «Зимняя роспись гжелью», – кивает Аято и подходит немного ближе.       – Из самой Снежной, – мягко улыбается Шинра, когда вокруг начинают летать белые искорки.       Он водит катализатор по воздуху, а потом призывает под ногами лисёнка, и ещё одного, и следующего. И создаёт всё новых малюток, пока их не становится около десятка. И если сравнивать с самыми первыми лисятами, то эти по размеру уже гораздо больше похожи на взрослых лисов.       – Лега для Олега! – неожиданно торжественно восклицает Шинра и вскидывает катализатор над головой под радостное тявканье прыгающих лисят.       Кажется, Аято угадал с подарком.