О чём поют дожди и вьюги

      Аято ещё несколько лет назад привёл клан и комиссию к стабильности. Больше его не пытались свергнуть или подмять под себя, либо же старались делать это максимально скрытно и не особо успешно. Одним словом, Аято вырвал из чужих когтей своё право на место главы и полную независимость.       Однако уже очень давно дела в комиссии не заставляли его так много работать, почти без продыху, лишь бы выиграть переговоры. А всё потому что Аято допустил ошибку и дал противнику обойти себя на пару ходов.       Казалось бы, это совсем не критично, вполне себе можно нагнать и перегнать, какая ерунда. Вот только Аято уже несколько дней не может придумать ни единого выхода, кроме как уступить договор на торговлю тканями семье Ивасаки. Но тогда он потеряет выгодного делового партнёра! Нет, так нельзя поступать, потому что Аято не получит почти ничего, только замнёт допущенную ошибку.       И вот так проходит день за днём. Аято честно присутствует на совместных приёмах пищи, тренируется, уделяет время Аяке и Шинре, но все его мысли занимают поиски решения проблемы. Остальная работа выполняется на автомате, а наиболее пустяковые вопросы Аято и вовсе передаёт Томе, лишь бы выкроить лишних десять минут на обдумывание положения дел.       Переговоры из встречи во встречу заходят в тупик и упираются в ткани. Ни он с вассалами, ни Ивасаки не хотят уступать это дело, прекрасно видя солидную прибыль в будущем. А потому нельзя позволить контракту ускользнуть из рук, нужно удержать его любой ценой, даже если придётся быть не совсем честным.       Вот только даже самые хитрые методы имеют слишком много рисков, чтобы Аято мог спокойно на них решиться. Нет, надо что-то надёжное, стабильное, эффективное, но пока что ничего не приходит на ум.       К большому сожалению Аято, даже Шинра замечает, что он волнуется больше обычного, и в привычной манере жалуется, что Аято принёс к ним в кровать работу. А он ведь так любит ленивые поцелуи перед сном. И Аято «бесстыдно» лишает его этого, потому что каждой «мозгоклеткой» находится в проблеме. Спасибо, что Шинра хотя бы не дуется и не требует отложить дела в сторону ради себя любимого. Это умение не мешать в критической ситуации Аято очень ценит в нём.       Правда, вопросов это не решает, и Аято уже из последних сил анализирует ситуацию под всевозможными углами. Но нет, ничего, выход есть лишь один. И он не радует от слова совсем.       Давно же Аято не влипал в такие передряги и затяжные споры, в которых не получается продавить свою позицию. Если бы только тогда он избавился от улик сразу… у Ивасаки не было бы рычага давления. Все переговоры бы закончились в разы быстрее и без такого упорства с чужой стороны.       Но на помощь приходит, как и много раз раньше, Шинра.       Аято вновь до позднего вечера сидит за документами. Он уже успел разобрать всё срочное и важное, а потому может позволить продолжить ломать голову над насущным и надоедающим. И, конечно же, Аято откладывает их совместное засыпание, отправляя Шинру одного: нечего и ему лишать себя сна. Тот послушно уходит, что-то фырча под нос, но возвращается всего через пятнадцать минут со свежезаваренным чаем и парой яноми.       – Я же просил тебя идти спать, – напоминает Аято, прикусывая кончик пера. Этой дурной привычкой он точно заразился от Шинры и не особо её контролирует, когда рядом нет вассалов. А Шинра и гордится, ведь он имеет влияние на самого комиссара Яширо!       И не самое ведь положительное влияние.       – А я устал спать без тебя, – безапелляционно хмыкает Шинра, ставя поднос на стол. – Знаешь, как грустно обнимать во сне подушку, а не тебя?       – Я понимаю, но мне нужно наконец-то разобраться с проблемами, ты же понимаешь… – тянет уже знакомую песнь Аято, поднимая взгляд от исписанных и много раз перечёркнутых записей.       Шинра очень тяжело и устало вздыхает, а потом садится с другой стороны стола и разливает чай по яноми. Интересно, кто его готовил? Шинра сам? Или же попросил Тому, который почти никогда не ложится спать раньше Аято, чтобы следить и помогать? Вот уж какие они оба принципиальные порой… иногда даже неловко, что Аято заставляет их поздно ложиться, но поделать с этим ничего не может.       – Показывай, что у тебя там, – требует Шинра, подзывая рукой. – Сейчас мы быстро тебе всё сделаем; плюнем, пукнем и заклеим скотчем.       Аято скептично приподнимает бровь и медленно двигает листы к Шинре, чтобы он на них посмотрел. Хотя он точно в курсе ситуации хотя бы в общих чертах, потому что снежные лисята так и следуют за Аято, прячась в тёмных углах. Шинра просто не может не быть в курсе ситуации и её безвыходности, а потому Аято даже интересно, что такого он сможет придумать.       Вот только Шинра смотрит на листы ровно две секунды – при этом даже не переворачивает их лицом к себе – и поднимает на Аято ленивый взгляд.       – Отдай им договор и дело с концом, – цокает языком Шинра, опуская уши.       – Я не могу. Этот договор важен для нашего клана с финансовой точки зрения, – поясняет Аято, поджимая губы. – Если мы его отдадим, то…       – То ты будешь считать, что проиграл, – перебивает Шинра, ставя локоть на стол и подпирая щёку кулаком. – Я знаю, Аято, но ты уже столько времени тянешь это дело, что это просто невыносимо. Тебе нужен отдых.       – Я не могу отдать договор, – продолжает стоять на своём Аято. – У него крайне хорошие условия, было бы неправильно дать ему уйти в другие руки.       Нет, как это просто уступить его? Аято категорически не согласен с таким методом решения, потому что в итоге он не получит совершенно ничего. Точнее даже сказать, потеряет неплохую прибыль. Клан Камисато, конечно, теперь не бедствует и имеет достаточно финансов для комфортного существования, но дополнительный источник дохода никогда не будет лишним.       И Шинра считает, что его можно просто отдать? Ну что за глупость.       – Ты уже две недели безрезультатно борешься с этим делом, – ворчит Шинра, подёргивая ушами. – И не пришёл ни к чему существенному и подходящему. Аято, нельзя убиваться над одним делом столько времени, это не приведёт ни к чему хорошему. Ты можешь направить силы на новые соглашения, где прибыль будет ещё больше.       – Мне нужно получить этот договор, – не уступает Аято.       По натуре он не менее принципиальный и настойчивый, чем Шинра. И Аято уверен, что их разговор не придёт ни к чему, если позиция Шинры не изменится. Он не проиграет и не отдаст этот контракт, чтобы сохранить лицо несгибаемого комиссара Яширо.       – Аято, – устало вздыхает Шинра, лениво скользя взглядом по чайнику и яноми. – Ты зашёл в тупик и не хочешь воспользоваться самым простым и действенным выходом. Чем больше ты будешь в этом вариться, тем больше скатишься в безысходность, откуда будет тяжело выбраться.       – Мне нужно просто немного больше времени, чтобы найти решение, – качает головой Аято, возвращая листы с пометками. – Если у тебя нет другого решения, то иди спать, я ещё немного подумаю.       – Может, ты и найдёшь решение, – кивает Шинра. – Но когда ты это сделаешь, мы не знаем. Аято, проигрывать не стыдно, пойми ты это. Ну проиграл ты одно дело, не смог сделать всё идеально, и хрен с ним, ты глава комиссии, у тебя будет ещё возможность доказать всем, какой ты достойный и гениальный. Ты же не Аяку отдаёшь, а какой-то контракт на ткани. Да там и прибыль не какая-то астрономическая, чтобы за неё так цепляться.       – Но…       – Если ты ещё раз скажешь мне о том, как это важно, я тебя покусаю, – очень недовольно ворчит Шинра, опасно щуря глаза. – И особенно за задницу, чтобы ты не мог работать у себя в кабинете. А уж в спальне-то я заберу у тебя твои бумажки.       Не сдержав улыбки, Аято негромко смеётся, прикрывая рот кулаком. Угрозы Шинры вечно такие: забавные и глуповатые, но всё равно не самые желанные. Он может пообещать покусать, связать, украсть и увезти на Ватацуми или придавить огромной лисьей тушей, чтобы невозможно было встать. Звучит всё не так и страшно, но в исполнении Шинры будет очень действенным.       – Аято, я повторюсь, проигрывать не стыдно. Ошибки учат нас, чтобы мы не допускали их вновь, в этом нет ничего ужасного, – размеренно говорит Шинра, подаваясь вперёд. – Ошибиться можешь даже ты, просто признай это, отдай договор Ивасаки и перестань изводить себя понапрасну. Клан и комиссия не развалятся от того, что ты один раз не пойдёшь до победного. И если очень сильно захочешь, то сможешь позже переиграть Ивасаки и отвоевать контракт обратно.       – Но…       – И вассалы твои не сожрут тебя, – опять перебивает Шинра, кажется, выучив Аято вдоль и поперёк, а потому спокойно предугадывает его дальнейшие слова. – Сбрось немного груз с плеч, отдохни ты уже, твоё внимание нужно не только этому договору.       Шинра на самом деле прав. Аято и сам порой задумывался, что можно согласиться на условия Ивасаки и закрыть этот гештальт. Вот только очень быстро гнал такие мысли прочь, потому что ему нельзя давать слабину ни в коем случае, чтобы на него не налетели стервятники. Им ведь только дай повод, нападут и заклюют, даже не заметив. Но когда одно и то же беспросветное дело тянется уже несколько недель, то это… угнетает.       – А если они всё же решат, что я ослабел? – вздыхает Аято, немного горбясь. – Они увидят мою слабость и решат ударить именно по ней.       – Ты просто отобьешься от них, как и всегда. Можешь даже приврать, что у тебя есть мега-хитрый план, – легко отвечает Шинра, пожимая плечами. – Есть взлёты, есть падения, ты не всесилен, как и любой другой человек, и у тебя могут быть слабости. Это не стыдно, Аято, это хорошо.       Шинра улыбается широко, искренне, демонстрируя клыки. И выглядит определённо слишком красиво на фоне измотанного Аято, у которого уже залегли круги под глазами.       – Был бы ты идеальным, я бы не влюбился в тебя, потому что это скучно, – хихикает Шинра.       – Какой же ты невозможный, – улыбается Аято, сминая листы с неудачными планами. – Хорошо, убедил, я просто отдам им договор на ткани, пусть подавятся. Не думаю, что Ивасаки сможет получить от контракта максимум прибыли.       – Во-о-о-от, – задорно тянет Шинра, вскидывая хвосты. – Отличный настрой, мне он нравится гораздо больше.       Возможно, Аято ещё пожалеет о том, что опустил руки. Но он правда не видит иного решения, чтобы не подставить себя и клан ещё больше. И Шинра подал неплохую идею отвоевать договор в новой битве, когда у Ивасаки не будут те же рычаги давления. Например, можно искусственно занизить востребованность тканей на рынке… продавать их дешевле или ещё что.       – Хороший мальчик, – хвалит Шинра, наклоняясь через стол и хватая Аято за воротник. – Уметь признавать поражения тоже важно.       – И когда только ты стал таким просветлённым? – веселится Аято, перехватывая руку Шинры, но тот уже дёргает на себя и целует, нагло забираясь языком в рот. Видно, что изголодался.       Аято не даст вновь утащить свою семью на дно.