О чём поют дожди и вьюги

      У Аято от нервов сосёт под ложечкой, но он сохраняет маску уверенности и спокойствия. Он обязан, ему положено вести себя так и никак иначе, быть опорой, поддержкой, представителем здравого смысла в период хаоса.       Но это очень сложно.       Потому что то, что рассказывал Шинра, сбывается в мельчайших деталях, и Аято одинаково страшно как просто наблюдать за происходящим, так и предпринять попытки вмешаться. Что лучше: известное горе или неконтролируемый хаос, в котором ещё и пытаешься барахтаться в иллюзии контроля?       Аято для себя останавливается на первом.       В истории, которую рассказывал Шинра, есть белые пятна, потому как повествование там ведётся от лица Путешественника. А их из-за этого получается очень много. Именно в их рамках Аято и Шинра пока что и действуют: осторожно, из тени, не привлекая к себе внимания комиссии Тенрё, в то время как Аяка и Йоимия, наоборот, блистают на публике. Даже сейчас приходится на всякий случай идти в Иназума-сити обходными путями. Аято здесь всё-таки нечастый гость. Не стоит просто так озадачивать стражу и всяких… лояльных действиям Сёгуна людей.       Как только дверь закрывается, Таромару выглядывает из-за прилавка, настороженно вскинув уши. Однако увидев вошедшего, тут же расслабляется и тихо гавкает, начиная покачивать хвостом.       – Ты уверен, что он здесь? – тихо спрашивает Аято. Такая реакция Таромару означает, что посторонних здесь нет, однако лучше всё равно сохранять осторожность.       – Сейчас и узнаем, – бормочет Шинра и принюхивается.       Один из насущных вопросов – сбудется ли история точь-в-точь как рассказал Шинра или же будут какие-то отклонения. Ведь в игре не было самого Шинры, это уже отклонение от «канона», как ни крути. Казалось бы, такое вмешательство должно что-то да изменить. Однако настораживает то, что до этих пор все события сбывались, даже если Шинра принимал в них непосредственное участие.       Словно его присутствие в Тейвате вообще никак не повлияло на ход времени и основных событий.       – Господин? – осторожно-осторожно спрашивает Тома, выглядывая из-за сёдзи одной из комнат, и Аято выдыхает. Он жив, цел, невредим и прячется в чайном доме «Коморэ». Как Шинра и говорил.       – Ох, как я рад, – выдыхает Шинра и опрометью бросается в комнату.       Аято кивает Таромару, и тот в ответ тихо гавкает, шумно дыша с высунутым языком. На столешнице рядом с ним вдруг возникает снежный лисёнок: чешет за ухом и чихает снежинками, привлекая внимание Таромару. Но Аято дальше за ними не наблюдает, а уходит за Шинрой. По крайней мере, о неожиданных гостях их теперь все предупредят.       – Откуда вы узнали, что я здесь? – напряжённо, почти шёпотом спрашивает Тома и переводит взгляд с Аято на Шинру и обратно.       В комнате царит полумрак: окна закрыты, чтобы с улицы точно нельзя было разглядеть беглеца, которого ищет стража по всему городу. Аято вздыхает: учитывая ситуацию, можно предположить, что прийти с проверкой могут даже в «Коморэ». Хотя такого исхода, конечно, очень не хочется.       – В той версии будущего, которую я знаю, ты спрятался именно здесь, – поясняет Шинра. – Да и это самое логичное место. Это ведь территория клана Камисато, вряд ли сюда так вероломно кто-то вломится с бухты-барахты.       Тома облегчённо выдыхает, и Аято поджимает губы: тот в самом деле напуган, и даже страшно представить, насколько. Аято не может вообразить, какой это ужас: оказаться связанным у подножия статуи Великой Сёгуна и готовиться к потере Глаза Бога. Им уже довелось наслушаться и от Шинры, и от пострадавших о том, что потеря Глаза Бога – действительно как потеря части личности.       И это очень страшно.       – Я какое-то время поживу тут, не хочу попасться на глаза страже, а они сейчас будут весьма внимательно смотреть за улицами, – выдыхает Тома. – Путешественнику я посоветовал наведаться в лагерь сопротивления. Кажется, Великая Сёгун им заинтересовалась, так что лучше ему побыть где-то подальше от острова Наруками.       – Отлично, правильно, да, – бормочет Шинра, деловито кивая: такой расклад событий один в один сходится с тем, что он знает. И, наверное, нельзя не признать, что это обнадёживает. Всё-таки понимание свершающегося, пусть и не лучшего будущего ощущается в данной ситуации лучше, чем непредсказуемый хаос, с каждой секундой рискующий стать только хуже.       Аято только собирается выразить свою поддержку Томе, как вдруг одно ухо Шинры поворачивается в направлении входа и он вскидывает руку, призывая к молчанию. Следом слышится ворчание Таромару: и он, и Шинра почуяли незваных гостей, к счастью, раньше, чем они успели войти.       – Что делать? – перепуганно шипит Тома и бледнеет на глазах. – А если это за мной?..       – А ну тихо, – шикает Шинра и буквально выталкивает Аято из комнаты, добавляя: – Мне нужна минута.       Сёдзи за спиной Аято тут же задвигаются, а по щиколоткам бежит холодок – приходится проморгаться и срочно придать лицу деловой вид, потому как в чайный дом входят два представителя комиссии Тенрё. И было бы наивно полагать, что они зашли просто с целью выпить чаю. Таромару приветственно гавкает и привычно высовывает язык, но солдаты на удивление недружелюбны: они пристально осматриваются, прищурившись, и как один останавливают взгляды на Аято.       – Чем обязан, господа? – Аято учтиво кивает в знак приветствия, а затем подходит ближе.       – Мы ищем беглого преступника по приказу Всемогущей Сёгун Райдэн, – басит один из солдат.       – Полагаю, у вас есть соответствующее разрешение, чтобы проводить поисковые операции на территории клана Камисато? – заинтересованно вскидывает брови Аято.       Если Шинра выгнал его так настойчиво, да ещё и попросил протянуть минуту – а, видимо, лучше чуть дольше, – то у него точно есть план, как можно спрятать Тому. Вот только Аято немного беспокоит, что он не в курсе его манипуляций и сейчас может случайно ляпнуть что-нибудь, что будет расходиться с планом Шинры.       А этого бы очень не хотелось.       – Прошу, – хмыкает второй солдат и протягивает свиток. Аято принимает его, неспешно разворачивает и внимательно читает, даруя Шинре лишние и, без сомнения, не бесполезные секунды.       А потом хмурится: Всемогущая Сёгун Райдэн в самом деле выдала разрешение на поиски Томы везде, включая чайный дом «Коморэ», который значится отдельным пунктом. Также это означает, что визита стоит ожидать и в поместье, но это не будет проблемой, если Тома несколько дней переночует здесь. Аято в праве отказать солдатам в дальнейшем сотрудничестве, но один раз – сейчас – посодействовать обязан. Потому он возвращает свиток и дипломатично улыбается:       – Желаете осмотреться? – чуть прищуривается Аято, рассматривая пресные лица солдат. Даже становится интересно, насколько они сами довольны или недовольны тем, что делают.       – Желаем, – гудит басовитый и без разрешения проходит вглубь. Второй солдат под чутким взглядом Таромару заглядывает за стойку, а затем идёт за товарищем.       Аято следует за ними тенью, не мешая, но и не помогая. На самом деле то, что сейчас происходит – вопиющий прецедент вторжения на его территорию, и Аято это очень-очень не нравится. Однако ради сохранения жизней и спокойствия всех, включая Тому, ему придётся позволить солдатам всё проверить. И остаётся только надеяться, что Шинра со всем справился.       Солдаты не иначе как чудом идут по комнатам так, что та, в которой Шинра и Тома, оказывается последней по списку, но чем они ближе, тем тревожнее становится. Потому что жертвовать Томой Аято абсолютно не намерен.       Когда солдаты доходят до нужной комнаты, Аято, кажется, на время задерживает дыхание.       – Прошу прощения, мы проводим осмотр по поручению комиссии Тенрё и лично Всемогущей Сёгун, – ворчит солдат, отодвинув сёдзи, а затем заходит внутрь.       И выходит через несколько долгих секунд.       – Извините за беспокойство, комиссар, – басит он и коротко кланяется. – Осмотр окончен, спасибо за содействие.       Второй солдат также кивает, а затем они оба покидают чайный дом. Аято дожидается, пока Таромару тихо тяфкнет, показывая, что солдаты действительно отошли далеко, и только после этого возвращается в комнату.       – Это было нервно, спасибо, что потянул время, – абсолютно безмятежно тянет Шинра, потягивая из пиалы чай и покачивая хвостами.       А на месте Томы сидит старик, самой странной деталью которого являются разве что подозрительно молодые абсолютно томины глаза. Аято облегчённо вздыхает, а Шинра щёлкает пальцами: иллюзия развеивается.       – Хорошо, что говорить не пришлось, – выдыхает Тома и достаёт из-под стола свой обод. И теперь становится видно: его потряхивает, а и без того светлая кожа лица теперь практически белая.       – Это точно, потому что у меня очень плохо получается накладывать иллюзии на голос, – ворчит Шинра и недовольно дёргает ухом. – Надеюсь, они больше не придут, а то мне тоже придётся тут поселиться…       Тома нервно смеётся, а Аято снова вздыхает. Им предстоит ещё много работы.