трюфель

У Иноске красивое тело, наверное, к нему можно применить прилагательное, невообразимый. Нецзуко никогда не видела таких мальчиков в своей родной деревне. Рельефный торс совсем без жира, с редкими шрамами от укусов животных. Кожа как из камня пахнущая дождем или же горной рекой. Сильные мускулистые руки и его прекрасная внешность… Нецзуко осторожно переступает через спящего парнишку, опускаясь ягодицами на живот Иноске, ладони она положила ему на грудь чувствуя тепло и стук сердца. Под шкуркой сразу же прекратился храп, а этот взгляд полного негодования и недоверия можно было ощутить всем нутром. - Ты чего удумала, демоница? – Иноске чуть привстал на локтях, но его силой придавили обратно к земле – Слушай, Хитзука, чего ты до меня докопалась? Нет у меня больше трюфеля, нету! Привычная шкура кабана снова была снята с головы острыми коготками, только на сей раз Нецзуко не проявила к ней никакого интереса. Наоборот, её руки осторожно коснулись нежных щёк без щетины, изучая женственное лицо столь необычного мужчины. Где же это, волосы, у мужчин на лице они точно есть!? А это лицо, такое красивое, как у девочки, без намека на изьян. И глаза, глаза как у демона, столь прекрасные словно луна в истине тёмном небе. Нецзуко без стеснения осторожно изучала внешность нового друга, с некой осторожностью и заботой зарываясь пальцами в волосы на висках. Позволяя девчонке вольничать, юный кабанчик с интересом наблюдал за мимикой на лице Нецзуко. Сейчас от демоницы не веяло той лютой опасностью, как за ужином. Наоборот, она ощущалась… как что-то мягкое и безопасное, что-то своё… как мама. В темноте ночи и звуках сверчков, розовые глаза не казались уж такими страшными, взгляд не выворачивал душу обнажая адреналин. И когтистые ладони приносили куда больше любви и ласки, чем того, что он успел себе надумать за ужином. Нецзуко не была страшной. Вдруг одна из ладоней демона поднялась к её бамбуковому кляпу, чуть отстегивая дерево на губах. Медленно и грациозно она наклонилась чуть ближе, тихо, шёпотом, так чтоб даже Зенитсу сквозь сон не услышал, произнесла. - Извини меня, - Иноске околел, этот голос, он прекрасен и добр, как у демона может быть такой голос? – Пожалуйста, я не хотела тебя обидеть, этот запах, очень вкусный. - Трюфель? - Угу. Кляп вернулся на своём место и Нецзуко как следует затянула застёжку. Иноске хотел было её остановить, поговорить о чём-то ещё, но вовремя себя одернул. Есть причины, по которым эта демоница носит кляп, весомая причина. Демоны едят мясо людей, поэтому на её лице этот кусок дерева. Это символ, очень важный символ для неё самой, монстр который не знает человеческой плоти и не желает ту поедать. Но трюфели… трюфели же демонам можно, раз ей понравился запах? Ах, а он бы столько мог рассказать ей про трюфели, как их искать, где, как кушать… Весь следующий день, пока Нецзуко спала в своём ящике у брата на спине, Иноске принюхивался к земле. Словно специально обученная свинья, выведенная на охоту за трюфелями. Зеницу ворчал, что товарищ задерживает их, что демон в деревне может сожрать кого-то ещё, пока они ждут оголтелого дикаря. Но юноша с кабаньей шкуркой только грубо слал всех подальше, ища трюфель для одной конкретной дамы. И нашёл. Нецзуко проснулась после заката солнца, первое что она почуяла своим острым обонянием, тот самый прекрасный запах. Стоило ей только выбраться из своего убежища, как на верхней крышке ящика она обнаружила ту самую вкусняшку. Это был чёрный шершавый гриб, похожи на камень, и от его вида и запаха из-под кляпа сразу же побежали слюни. Недолго думая, демоница схватила гриб прячась обратно в ящик, попутно отстегивая бамбук с пасти. На вкус эта удивительная вещица оказалась ещё прекраснее, чем на запах. Сладкая, рассыпчатая субстанция таяла на языке как мороженное. Никакие человеческие продукты больше не ощущались вкусными, но сейчас… сладость текла по горлу, и девушка за долгие годы расплакалась от счастья. Ей вкусно… - Что ты ей дал? – Танджиро глянул на Иноске нежащегося у костра, а из ящика было слышно страшное демоническое рычание – Я думал демоны не воспринимают человеческую пищу. Иноске только ехидно посмеялся довольный и гордый собой, теперь он знает, чем можно приманить демона. А также, чем порадовать Нецзуко… странно, почему его вообще это волнует? Когда костёр потух, оставляя после себя лишь тлеющие угольки. А до рассвета оставались всего-то пару часов и свет зари вот-вот коснется неба, Иноске завозился во сне. Его чутье отчётливо подсказывало, что кто-то на него беспрерывно смотрит, но не с желанием навредить и сожрать. Как и ожидалось, демоница сидя рядом просто таращилась на поросячий пятачок. Не как не реагируя, Иноске просто отвернулся от неё на другой бок, желая продолжить спать. Вроде как они помирились и были в расчёте, не к чему эти лишний диалоги, да и сон золото, завтра важный бой… Холодные руки демона коснулись оголенного плеча, от этого прикосновения по телу парня побежали мурашки и ноги сковало болью судорог. Мало кто мог себе позволить вот так просто прикасаться к такому охотнику, как Иноске. Не чего вообще его трогать, он дикий настоящий мужик, самый сильный, самый мощный. Он хотел было повернуться обратно к демону мордой и послать её в ящик, но его силой придавили животом к земле и уселись сверху. Так, без паники, Танджиро сказал, что сестрица не ест людей. Их коробочный демон его не сожрет это точно, просто не реагировать и глупое создание со временем потеряет интерес. Мама часто так делала, просто валялась под солнцем позволяя поросятам играть рядом, и они её не замечали. Может и с Нецзуко так получиться? Пока она только уселась сверху, обводя когтями кожу спины. Чем ее любопытство вообще обосновано? Она же человеком была, прекрасно осведомлена об их телах. Чутье никогда не подводило горного оборванца, поэтому Иноске был спокоен, он в безопасности и одновременно взбудоражен происходящем. Потому что не понимает, что это странное создание творит. Почему Нецзуко вообще прикасается к нему? Вроде трюфелем от него больше не пахнет, да и сегодня она съела свою вкусняшку, он ведь поделился, как хороший друг. - Спасибо, - Шепчет уже знакомый голос и Иноске вздрогнув замирает как испуганный мышонок, ну какой же прекрасный нежный голос – Постараюсь найти для тебя такой же. - Не нужно, я сам! Розовые коготки утонули в волосах на голове охотника, аккуратно и точечно принялись массировать кожу головы. От ощущений полных блаженства, кабан под демоном застонал, слегка закатив глаза. «Ахуеть, как это?» расслабление по всему телу, тотальный контроль тела отдан ей в эти крошечные коготки. Такого массажа Иноске в жизни не знал и даже не подозревал, что от прикосновения к голове, может быть так приятно. Словно крошечные молний льются через пальцы в голову и щекочет там все изнутри, заставляя постыдно скулить и откровенно наслаждаться. Руки Нецзуко опустились чуть ниже, на шею, так что кончики пальчиков еле-еле касались на стыке шейных позвонков и черепа. «Что это? Почему?» тело совсем не слушалось, только легкая щекотка, уходящая по позвонкам глубоко в тело. Мурашки бродили по коже прямо как при остром охлаждение, или, когда онемеет нога и на нее щекотно наступать. Много сравнений, но Иноске даже не подозревал, что с ним можно сделать такое одним только прикосновением к каким-то определенным местам на теле. - Тебе нравиться? – Прикосновения на шее пропали, но теперь руки более ощутимо сминали плечи заставляя напрячься – Расслабься, я не съем тебя. - Не надо! – Рычит парнишка и пытается скинуть с себя демона, слишком много нового и необычного, ему не нравилось, что тело поддавалось таким манипуляциям – Слезай блять, не трогая меня! Тяжесть тела моментально пропала, а стоило только Иноске подорваться и посмотреть себе за спину, как Нецзуко и след пропал. Ее не было видно ни где и запаха ее тоже не было, но что-то внутри подсказывало, что она уже спряталась в свои ящик. Причиной тому может была заря, а может она и обиделась на его резкие слова… Плевать… Тело – Все еще до конца не изучено как оказалось. Иноске был уверен, что он знает о себе все, он сильный, выносливый, лучше других и этого достаточно чтоб выжиить. Но вот сейчас, даже от воспоминаний о тех прикосновениях, по спине бегут мурашки, что это было? А еще почему-то на душе становилось спокойнее, словно так и должно быть, и прикосновение кого-то другого это приятно.