Июнь 2012
Файл с десятком страниц упал на край стола поверх разложенных на нём документов. Астор непонимающе поднял глаза на замершего рядом Картера. Из динамика сжатого в руке телефона доносилась монотонная речь: когда Генри вошёл – нет, ворвался – в кабинет, он как раз заканчивал обсуждать детали предстоящей сделки. Флеминг махнул рукой в сторону кресла, но Картер не сдвинулся ни на шаг. Его обычно непроницаемое лицо сегодня было особенно сосредоточенным. Астор быстро окинул взглядом титульный лист: «Тайлер Уолш. 27 лет. Родился…» — Я перезвоню. Тайлер Уолш. 27 лет. Родился в Ричмонде в 1985 году в семье Мэриан и Кларенса Уолш. Дальний потомок графов Шефтсбери. Астор вытащил из файла первые три страницы и обнаружил, что текст обрывался уже на середине второй из них. Дальше следовали распечатки фотографий, рукописных заметок, отчётов о путешествиях и мелочи по типу сертификатов о победах в юношеских соревнованиях по стрельбе. — И это всё? — с неприкрытым разочарованием произнёс Флеминг, рассматривая размытое школьное фото. Тайлер стоял сбоку во втором ряду и ничем не выделялся на фоне одноклассников. Если бы чья-то заботливая рука не обвела нужного подростка в кружок, Астор бы его и не приметил. — Я рассчитывал на большее. — Когда ты запросил о нём сведения, я назначил на это дело двоих. Догадаешься, сколько человек пришлось подключить к концу недели? — Картер выдержал паузу, но ответ не был ему нужен. — Половину отдела, Астор. Я лично анализировал тот поток информации, который на нас обрушился. Тайлер Уолш окончил Манчестерский университет, но его нет ни на одном неофициальном фото – лишь на церемониях поступления и вручения дипломов. Тайлер Уолш участвовал в студенческой программе обмена, но сведения о принимающей стороне безнадёжно утеряны в архивах. Тайлер Уолш проходил восьминедельную военную подготовку в Сандхерсте и заключил контракт на три года, но досрочно прервал его по обоюдному согласию. — Погоди, — Астор как раз дочитал отчёт и снова пробежался по нему беглым взглядом, уже по диагонали, — но здесь нет этих фактов. — Потому что от них тянет фальшью за милю. Здесь, — Картер ткнул пальцем в разложенные на столе страницы, — лишь то, в чём мы уверены. То, что можно проверить и твёрдо сказать: да, Тайлер Уолш действительно родился в благородной семье. Да, Тайлер Уолш действительно числился в Манчестерском университете. Да, Тайлер Уолш действительно умеет обращаться с оружием. Но что Тайлер Уолш делал на протяжении последних пяти лет – этого мы сказать не можем. Даже цель поездок устанавливается с трудом. — Но устанавливается? — Путешествия. Картер произнёс это сухо, словно отмахиваясь от чего-то назойливого, но несущественного. На большинстве фотографий Тайлер и вправду был запечатлён рядом с достояниями мировой культуры. — Его ведь не интересуют такие вещи, — догадался Астор. Он отложил детские фото и рассматривал барельефы Шартрского собора, на фоне которых застыл улыбающийся Тайлер. Фотограф снял его снизу, многочисленные скульптуры на стрельчатой арке словно смотрели на него одного. Смотрел и Астор. Долго, напряжённо смотрел. Он почти не слышал Картера. — Пропавшие тоже мало его интересуют. Ни в каких поисковых отрядах он не состоит, свидетельств о работе на правительство также не обнаружено. Под фотографиями лежало ещё кое-что. Флеминг вытащил распечатку с текстом, напоминавшим школьные эссе, которые он сам неоднократно писал в юношеские годы. У Тайлера был вытянутый почерк и явно считываемая привычка оставлять крупные поля. Самого Астора всегда раздражали подобные сочинения: когда речь заходила о чём-то вроде патриотизма, всё отведённое на урок время он глядел в окно и сдавал пустой лист, либо отделывался общими словами. Он банально не знал, о чём писать. В отличие от него, для Тайлера это определённо не было проблемой. — Он придерживался весьма радикальных взглядов, — резюмировал Генри, заметивший его интерес к эссе. — Не у многих есть средство остановить того, кто способен навредить стране. Но если у тебя в руках есть такое средство, не использовать его было бы равнозначно преступлению. Астор словно запнулся о читаемые слова и поднял взгляд: — Ты выучил наизусть? — Только то, с чем согласился бы в его годы. Но я не считал казнь панацеей от всех проблем. Генри обошёл стол и встал напротив окна. У него, как и у Астора, от высоты не кружило голову, и тем не менее в его кабинете окна чаще всего были зашторены. — Я думал над твоим предложением, — продолжил он вполголоса, — и вижу в нём неоправданный риск. Мы не можем положиться на человека, о котором ничего не знаем. — Говори прямо: на которого ты не смог найти рычагов давления. Картер нехотя кивнул: — Он непредсказуем и работает невесть пойми на кого. Если это правительство, притянешь к себе ненужное внимание. Если террористическая организация, влипнешь в неприятную историю. Не могу сказать, что из этого хуже, но знаю одно: держаться от него подальше – лучшее из возможных решений. — Ты принимаешь оборонительную позицию, — с плохо скрываемым раздражением процедил Флеминг и развернулся в кресле, — так мы никогда не найдём Аддерли. — Рано или поздно мы на него выйдем. Но сейчас… Я занимаюсь твоей безопасностью, удерживать от сомнительных решений – часть моей работы. И я говорю тебе: сотрудничать с Уолшем небезопасно. Даже предлагать ему это – уже большой риск. Ты можешь быть уверен, что его к тебе не подослали? — Нет, но… — И я не могу, — Картер обернулся через плечо и взглянул на него. Астор ожидал увидеть в глазах упрёк, но его там не было. Только плохо отделимая от заботы тревога, с которой смотрят на маленького ребёнка, который собирается сунуть палец в розетку. Астор непроизвольно сжал зубы: он терпеть не мог этот взгляд. — Куда делась твоя рассудительность? Флеминг хотел ответить, но перед глазами встал тот вечер. Навязчивое воспоминание, занимавшее голову всякий раз, когда он отвлекался от работы. Посеревший в сумерках светлый костюм, насмешливый прищур. Слова, в точности как брошенная перчатка: «Мне казалось, вы смелее, господин Астор». «Господин Астор» знал, куда она делась. И когда Картер так смотрел на него, казалось, что и он не обделён этим знанием. — Я устал бездействовать, — это не то, что собирался сказать Флеминг, но именно то, что сказал в итоге. Пожалуй, в этом ответе было даже больше правды, чем закладывалось изначально. — Обещаю, что учту риски, но принимать решение буду сам. Он разорвал зрительный контакт и вернулся к отчёту. Разговор был окончен. Картер молча стоял ещё минуту, а затем усмехнулся, словно знал нечто большее, и направился к двери. — Его номер на последней странице, — бросил он у самого порога.***
Эта наполненная солнцем комната напоминала ему о тех далёких днях, когда Джозеф возвращался после долгих походов. Он садился в глубокое антикварное кресло и нарочито громко выдыхал, и в груди у него словно что-то хрипело. Он сидел так по полчаса, уперев взгляд в выглядывающую из-за открытого окна лужайку, и улыбался широко-широко, когда возвращающийся по аллее Тайлер срывался с места и, спотыкаясь, бежал к нему, едва заприметив. Это старое ружьё над креслом возвращало его в те дни, когда Джозеф брал с кухни огромную чашку чая, разжигал камин и вечерами напролёт рассказывал, как хорошо в лесах к югу от Хэмпшира. Как чудесно поют птицы днём и как устрашающе ветки цепляются за одежду ночью. Как в одну из таких ночей, когда луна стояла высоко в небе, путь ему преградил призрак Вильгельма II, и от страха он выстрелил, чем лишь насмешил неупокоенного духа. В этом покрывшемся пылью столе ещё хранились письма, которые Джозеф отправлял ему из Хэмпшира, когда неделями пропадал на охоте. Тайлер помнил, как читал их взахлёб и как вдохновлённо писал ответ с просьбой взять его выслеживать кроликов и бекаса. Сейчас он едва бы смог разобрать свой детский почерк и с трудом представлял, как в нём ориентировался Джозеф, но по приезде тот вернул ему письмо с обещанием исполнить желание, когда внуку исполнится двенадцать. В этом шкафу до сих пор хранился его первый охотничий костюм, сшитый на заказ приятелем Джозефа. Они не врали Кларенсу и Мэриан, когда сказали, что едут навестить его в соседний город. Но когда костюм привезли, те заперлись с Джозефом в этой комнате и долго-долго говорили на повышенных тонах. Потом дверь распахнулась, и Кларенс вырвался из неё, словно из клетки. В его глазах никогда не было столько паники, сколько в тот вечер. Надрывный кашель Джозефа гремел в стенах комнаты до самого приезда врачей. И потом, когда он кашлял, кролики разбегались из-под прицела. И Джозеф смотрел пронзительно и виновато, когда Тайлер с остервенением бросал наземь ружьё. Он опускал ему на плечо руку и говорил: не волнуйся, дыши ровно-ровно, ступай тихо-тихо. В то лето они застрелили оленя, и его рога висели над камином по сей день. Джозеф рассказывал об успехах внука друзьям по телефону с длинным-длинным проводом, и те приходили поглядеть на трофей. На месте телефона теперь стояла пёстрая ваза. Уродливая и бесполезная. Тайлер собирался сбросить на диван привезённые из поездки книги, но замер, не в силах разжать руку. С того ноября, когда за ужином Джозеф закашлялся и ушёл отдыхать, утекло почти пятнадцать лет. Он лежал здесь, на этом старом диване, и шептал, что видел призрака Вильгельма II, что днём в Нью-Форесте дивно поют птицы, что Тайлер мог бы стать талантливым охотником, когда подрастёт, и что ничего не радовало его так сильно, как ушедшее лето. Его портрет – единственная картина, которую Тайлер не снял, когда стал полноправным владельцем летнего дома. Он стоял на окраине Ричмонда и был крошечной крупицей наследия графов Шефтсбери, что досталась деду вместо веками передающегося титула, а теперь перешла его потомкам. Громкая родословная и этот дом. Тайлер задвинул книги на полку и стёр пыль с многочисленных обложек. Следовало вызвать клининговую службу ещё до возвращения. В последние годы он редко бывал в Ричмонде, и дом подолгу простаивал без дела. В западном крыле располагалось несколько комнат для прислуги, однако они опустели ещё в те времена, когда Джозеф был жив. Мэриан предлагала сдавать дом в аренду, но Тайлера передёргивало от мысли, что здесь будет жить кто-то чужой. Он миновал длинный коридор и прошёл в гостиную, где оставил ноутбук и все прочие вещи. Ему предстояли скучные бытовые дела: заказать продуктов на неделю, разложить чемоданы, отзвониться Грейсу. Последнее, пожалуй, было самой унылой, но в то же время наиболее приоритетной частью. Тайлер сел за дубовый стол и взглянул на экран смартфона; там красовалось уведомление о пропущенном звонке. Номер не был ему знаком, но Грэм Грейс периодически менял их и не считал нужным ставить кого-либо в известность. Был и другой номер, по которому с ним всегда можно было связаться в случае острой необходимости, и он не менялся все те годы, на протяжении которых Тайлер был с ним знаком. Звонить по тому номеру ему, к счастью, ни разу не приходилось. — Грэм? — на всякий случай уточнил он, когда спустя серию длинных гудков вызов добрался до адресата. Как раз вовремя, он уже собирался сбросить. На том конце усмехнулись. — Астор Флеминг. Здравствуй, Тайлер. Лишь спустя несколько секунд оглушительного молчания Уолш почувствовал, как непроизвольно напрягся всем телом. Оно словно окоченело, спина будто примёрзла к стулу. Он не был напуган, просто не ожидал. Но тот человек, Астор, вероятно, принял тишину за страх. — Даже не поздороваешься? Мне казалось, ты смелее. Он явно смеялся. Представив, как надменно улыбается собеседник, Тайлер мигом взял себя в руки. — Прикидываю, зачем мог понадобиться бизнесмену в разгар рабочего дня, — ровно проговорил он в трубку. — Мы, кажется, всё обсудили в тот вечер. — Я бы хотел поговорить ещё раз. Тайлер непонимающе покосился в сторону телефона, словно Астор мог видеть происходящее. Сейчас он совершенно не понимал Флеминга. Впрочем, тем вечером в парке, когда тот приподнял руку и приказал забеспокоившемуся телохранителю не приближаться, он тоже не смог его понять. — О чём? — вопрос был задан практически по инерции, Тайлер думал о своём. Он не врал, они действительно всё обсудили. Тайлер чётко дал понять: произошедшее в отеле не имело отношения к Астору лично и остерегаться ему нечего. Будет лучше, если они обо всём забудут – так он тогда сказал. Тем вечером Флеминг был с ним согласен, а теперь звонил по личному номеру и предлагал разговор. Зачем? — Не по телефону, — спустя короткую паузу отозвался Астор. — Как насчёт ужина? В отеле, где мы с тобой познакомились, есть неплохой ресторан. — Мы познакомились на выставке, — твёрдо оборвал его Тайлер и слишком резко встал из-за стола. Ножки стула со скрипом проехались по паркету. — И вынужден огорчить. У меня много дел в Ричмонде. Ему не нравился этот телефонный разговор. Упоминание отеля нравилось и того меньше. Он ведь говорил Грейсу: оставлять свидетеля без контроля глупо. Но Грэм Грейс отказывался слушать. Он сидел на кухне съёмной квартиры Тайлера практически за таким же столом, с каменным лицом перебирал отчёт о произошедшем в отеле и ничего, совершенно ничего не слушал. Его интересовали лишь отсутствующая в ящике флешка и то, где её теперь искать. Астор Флеминг значил для дела не больше, чем дежурившая на этаже горничная. — А если скажу, что ужин в твоих интересах? — Ты вздумал меня шантажировать? — Тайлер рассмеялся почти неподдельно, только последняя нота вышла какой-то нервной и дёрганой. Уолш тут же остановил себя. — Послушай, Флеминг. Не надо со мной шутить. Живи своей жизнью, торгуй дорогим вином, наслаждайся зваными вечерами и всем, что может дать богатство. А этот номер забудь, сделай себе одолжение. Ни до чего хорошего ты не дозвонишься. На том конце замолчали. Тайлер уже собирался класть трубку, но Астор его опередил. — Я всё же направлю адрес по смс. Подумай до пятницы, — будто невзначай бросил он вместо слов прощания. До пятницы оставалось несколько дней, но Тайлер точно знал, что никуда не поедет. И тем не менее, когда следом пришло сообщение, он на мгновение задумался, прежде чем его удалить.***
Дорожные знаки мельтешили перед глазами, сливаясь в яркое пятно. Из открытого окна в салон врывался прохладный ветер. Тайлер проезжал последний поворот перед длинным шоссе; дальше лишь кольцевая, огибающая Лондон. Солнечные очки съехали по переносице, и он поправил их, прежде чем вывернуть руль. Небо было тёмным и облачным, но Уолш всегда надевал очки, когда открывал окно, иначе уже через пятнадцать минут слизистая безнадёжно пересыхала. Глаза закрывались и без того: он проспал всего несколько часов, а до того полночи перекрикивался по телефону с Грейсом. В такие моменты Тайлер был рад, что вёл одиночную жизнь и их пререкания ни от кого не нужно было скрывать. — Ты с ума сошёл? — орал Грэм в трубку, едва дослушав. — Тайлер, кретин, зачем ты вообще к нему полез! Уолш и не ожидал иной реакции, поэтому предусмотрительно отвёл телефон от уха. Перед тем как выложить всё Грейсу, он тщательно обдумывал это решение около суток, но всё же пришёл к выводу, что про звонок Флеминга куратору стоит знать. Загвоздка была лишь в том, что вместе с информацией о звонке Тайлеру пришлось бы рассказать и о выставке, а о ней он сознательно умолчал. Теперь же приходилось выкладывать всю подноготную. — Как ты вообще додумался раскрыть свою личность! — не унимался Грейс. Тайлер успел заварить кофе и переместиться в беседку на заднем дворе, вокруг которой Эвелина, жена Джозефа, когда-то выращивала белые розы. Он видел бабушку только на старых снимках, бережно собранных и хранимых Джозефом. В память о ней Мэриан многие годы старалась ухаживать за садом, и Джозеф был по-настоящему ей благодарен, но однажды он стоял в этой беседке и смотрел на только-только распустившиеся цветы, и тогда он сказал, что с тех пор они словно угасли. Сейчас на месте розовых кустов был подсвеченный фонарём пустырь. — Говорю же, он сам меня узнал, — отстранённо ответил заранее уставший от спора Тайлер, — я к нему не подходил, держался на расстоянии. — С трудом верится, — рявкнули из динамика. — От твоей самодеятельности одни проблемы! Что в Хилтоне, что теперь. Почему я узнаю об этом только сегодня? — Ты сам упёрся в то, что не нужно заострять на нём внимание. Я и не… — Ты идиот! — отрывисто, с нескрываемой агрессией перебил его Грэм. — Протокол, по-твоему, существует ради шутки? Уолш, мы не в игры играем. Кого ты вечно пытаешься надурить? Тайлер молчал. Он знал: скажешь слово – получишь в ответ десять. В лучшем случае не матерных. — Чего он хочет? — спустя пять минут ругани и десять глотков кофе наконец-то спросил что-то толковое Грэм. — Встретиться в «Хилтоне» завтра в семь вечера. Поговорить, — Тайлер отставил пустую чашку, — о чём-то, что не посчитал нужным описывать по телефону. — Он вообще ничего не сказал? Тут уже начал закипать сам Тайлер: — Чем ты слушаешь? — Явно не тем, чем ты. И всё началось по новой. Только теперь Тайлер не сдерживался и орал в ответ, крупными шагами преодолевая расстояние от беседки до дома. Дверь за ним захлопнулась с такой силой, что эхо разлетелось по всему коридору. — В общем, поступим так, — почти через час подытожил Грейс, когда оба высказали всё, что думали друг о друге, и окончательно выдохлись. Тайлер сидел в кресле Джозефа и обессиленно смотрел в потолок. — Выезжай в Лондон утром и сразу ко мне. К десяти… нет, к девяти. На Незер-стрит. — Это же на другом конце города, — взмолился Тайлер, бросив взгляд на антикварные часы. Было около двух ночи. Днём Грэм был занят и освободился для разговора лишь после полуночи. — Значит, к восьми. Это в твоих же интересах. И почему каждый считал, что знает о его интересах больше, чем сам Уолш? Ночью Тайлер решил, что никуда не поедет, но за тот час, что переворачивался с бока на бок в безрезультатных попытках уснуть, начал понимать одно: Грэм Грейс хоть и был невыносимым мудаком, но этот невыносимый мудак пытался ему помочь. Он въехал в Лондон около семи утра и свернул на Северную Окружную. У него как раз оставалось около получаса, чтобы миновать все пробки. Если бы он выехал позже, серый «форд» непременно застрял бы в одной из них, но сейчас Тайлер мог спокойно ехать на максимально разрешённой скорости. Без пятнадцати восемь он уже парковался под окнами многоэтажного жилого корпуса, а без пяти – звонил в дверь. Щелчок замка послышался почти мгновенно. — Заходи, — открывший дверь Грэм был до отвращения бодр и уже с телефоном в руке. Иногда Тайлеру казалось, что он вообще не спит и только и делает, что без устали координирует подопечных. Вот и сейчас, едва впустив Уолша, он махнул рукой в сторону кухни, а сам скрылся в комнате и продолжил разговор на повышенных тонах. Спокойным его можно было застать разве что в ванной. Квартира Грэма была небольшой и походила скорее на офис. Прежде Тайлер бывал здесь несколько раз, но никогда не задерживался дольше часа. Сегодня, по всей видимости, придётся остаться минимум на все три. Он прошёл в указанном направлении и оказался на современно обставленной кухне. На столе его ждали тосты и ещё горячий кофе: Грэм уважал пунктуальность и всячески её поощрял. Отказываться от завтрака не было причин. Уолш доедал второй тост, когда хозяин квартиры всё-таки закончил телефонный разговор и готов был уделять внимание ему одному. По крайней мере до тех пор, пока не раздастся очередной звонок. — Во-первых, ты кретин, — сразу перешёл к делу Грэм, едва уселся напротив. Тайлер не стал спорить. — Во-вторых, ты пойдёшь на эту чёртову встречу и узнаешь, что ему нужно. Уолш буквально подавился кофе. На Грэма это не произвело никакого впечатления. — Ты спятил? Да, я кретин, не стал отрицать причастность к шумихе в отеле. Но иначе бы он стал интересоваться реальным ходом дел, а я дал ему красивое объяснение произошедшего. — И ты хочешь убедиться, что он в него поверил, — жёстко ответил Грэм. — Не хочешь? А я вот хочу. И они захотят, это я тебе гарантирую. Тайлер со стуком опустил чашку. — Заодно расскажи им, почему мне пришлось делать твою работу. — Тебе дать карту, чтоб ты показал, где тебя об этом просили? Сядь на место, Уолш. Он уже шёл к выходу. Грэм нагнал его у двери и толкнул в плечо, его ноздри раздувались от подступающего гнева. — Сел на место, — угрожающе прорычал он, — одной ногой ты уже в дерьме. У меня куча, огромная куча дел, а я трачу время на то, что пытаюсь помочь тебе не замарать вторую! Грэм не удерживал, но Тайлер физически ощущал исходящую от него опасность: в плотно сжатых губах, в пригвоздившем к месту взгляде, в недобро поблёскивающих тёмных глазах – во всём читалась холодная, реальная угроза. Тайлер работал с ним пятый год и давно мог привыкнуть, но всякий раз замирал, словно от лишнего движения его непременно ударило бы током. Грэм Грейс был единственным человеком, которого он остерегался. И которого, несмотря на все внутренние протесты, уважал. — Решил, что лучше знаешь, как делать мою работу? — уже спокойнее, но всё равно сквозь зубы выговорил Грейс, когда оба вернулись за стол. — Так доведи её до конца. — Что я должен выяснить? Проще было говорить о деле. Тайлер понимал, что Грэм прав. Он приехал сюда не затем, чтобы устраивать сцену, но что-то неуправляемое вспыхнуло в нём раньше, чем Уолш успел отследить и потушить это. — Что ему нужно, что он знает, почему захотел встретиться именно в «Хилтоне». Ты уже написал, что придёшь? Напиши. Пусть думает, что ты заинтересован. — Я удалил номер. Грэм скептически дёрнул бровью и потянулся к лежащему на подоконнике планшету, а после развернул к Тайлеру экран с файлом, напоминающим досье. — Не только у Флеминга есть друзья среди операторов, — объяснил он, роняя планшет ему в руки, — там с десяток номеров, потрудись не перепутать. И ознакомься с остальным. Времени было мало, ничего интересного не откопали. Но лишним не будет. Тайлер быстро промотал лонгрид. На бумаге вышло бы страниц двенадцать. Обычно подготовка к подобным встречам занимала не меньше суток – профайлер высылал километровые документы, запомнить нужно было каждое слово. Но выжимку о Флеминге он смог бы подробно пересказать уже через пару часов. — Что-то ещё? — отстранённо спросил Уолш, набирая смс на нужный номер. Он приблизительно помнил первые цифры. — Я пригласил Логана. Мне не нравится то, что с тобой происходит. Пальцы замерли над телефоном и медленно сжались в кулак. — Ты сделал что? — Тайлер. Грэм молниеносно схватился за край стола, не позволив его опрокинуть. Планшет вместе с посудой рухнули на кафель, по кухне пронёсся звон стекла. Подскочивший Уолш обвёл осколки потерянным взглядом. — Тайлер! Чёрт. Вот я о чём! — рявкнул Грейс, поднявшись следом. Он сделал два быстрых, злых шага и встряхнул его, вцепившись пальцами плечи. Тайлер дышал глубоко и быстро. Смотрел будто сквозь. — Что ты творишь?! Он пришёл в себя, словно вынырнув. Сбросил с плеч чужие ладони и отступил. Опустился на пол, молча принялся собирать разлетевшиеся по кухне осколки. Грейс смотрел на него сверху вниз и не знал, что сказать. — В последнее время ты пугаешь меня, — тихо произнёс он, подбирая слова. — За пару месяцев до аварии Сэм тоже стал вести себя иначе. Совершал те глупые ошибки, рисковал себе во вред. Я не мог понять, что с ним происходит. — А потом он полез за руль пьяным, — Тайлер вытянул осколок из-под стола. — Мне рассказывали, что он не выносил спиртное. — Он сорвался. — Или его убрали. — Он сорвался, — твёрдо повторил Грэм. — И поэтому я хочу, чтобы ты прошёл проверку. Тайлер поднял с пола планшет. В свете ламп блеснула растянувшаяся по экрану трещина. — Я не Сэм, — сказал он своему отражению и уверенно повернулся к Грейсу. — Когда приедет Логан?***
Минуты, пока лифт вёз его на вершину «Хилтона», казались бесконечными. Тайлер успел поправить ворот тёмной рубашки и рассмотреть себя в идеально натёртом зеркале: не слишком-то он приоделся для пафосного ресторана. В «Галвин» наверняка было принято ходить при параде, но с утра выбирать не приходилось – Тайлер взял с собой лишь самое необходимое. С другой стороны, не так давно он вообще не собирался принимать предложение Флеминга, и тому стоило бы радоваться, даже если бы Уолш пришёл в спортивном трико. Створки лифта разъехались совершенно бесшумно. Тайлер выдохнул и пересёк обложенное чёрным мрамором фойе. Метрдотель поприветствовал его на входе и повёл в дальнюю часть зала, освещённого заходящим солнцем. Около широкого панорамного окна, за столом, отгороженным от других тканевой перегородкой, его уже ожидал Астор. Тайлер незаметно усмехнулся, лишь взглянув на него. Как он и ожидал, Флеминг был в костюме и выглядел весьма презентабельно. Он поднялся и протянул Тайлеру руку: — Приятно, что не пришлось отменять бронь. — Ты был так уверен, что я приду? — Тайлер пожал ему руку и сел напротив. Прежде он и сам останавливался в «Хилтоне», но так и не попал в этот ресторан: брони распределялись почти за неделю и спонтанно поужинать здесь было практически невозможно. О том, каких средств стоило заполучить именно этот стол, он даже думать не желал. Но вид на вечерний Лондон был поистине великолепен. — Мне подсказала интуиция, — Астор проследил за направлением его взгляда и прищурил глаза от пусть и не пылающего, но всё ещё яркого солнца. Тайлер рассматривал его краем глаза и не мог не признать: Флеминг был благородно красив. Черты его лица не кричали об этом, зеленоватый оттенок глаз не мог похвастаться пронзительной глубиной, профиль как профиль – ничего выделяющегося. Но в совокупности Астор обладал весьма приятной внешностью. — О чём-то задумался? — В коллекции матери есть серия незаконченных портретов. Художник – кажется, Хэви Эпплтон – писал их с человека, которого полюбил в юности. Он пронёс эти чувства до конца жизни и рисовал его каждые пять лет. — Весьма романтичная история, — без особого воодушевления произнёс Астор и отвлёкся на винную карту. — Есть нюанс, — Тайлер для вида пролистнул меню, хотя и так приблизительно знал, что будет заказывать. — Его возлюбленный погиб через полгода со дня знакомства. Эпплтон мог лишь догадываться, как бы он выглядел в двадцать пять, тридцать, сорок, пятьдесят лет. Поэтому с каждым разом портреты выходили всё менее и менее завершёнными. — Любит же твоя семья безумных художников, — с усмешкой подметил Флеминг. — Мэриан собрала все картины? — Кроме одной уничтоженной, — Тайлер остановился на блюде с лобстером. В винную карту он даже не заглянул. — Но дело не во вкусах моей семьи или конкретно Мэриан. Ты похож на него. На возлюбленного Эпплтона. Вернее, на то, каким он видел его в тридцать лет. Тебе ведь около того? — Мне тридцать два, — подтвердил Астор. Тайлер кивнул, хотя прекрасно знал это. Благодаря профайлу, подготовленному Грейсом, он вряд ли услышит о Флеминге что-то новое, но по крайней мере сможет поддержать разговор. — И я бы взглянул на ту картину. Они отвлеклись на подошедшего официанта, а через минуту подоспел сомелье. Привыкший доверять выбор вина профессионалу, Тайлер согласился с тем, на что ему указали, но поймал направленный на себя насмешливый взгляд. Опущенная под стол ладонь непроизвольно сжалась в кулак. Он уже хотел высказать Астору всё, что думает, но тот отвернулся к сомелье и что-то сказал по-французски. Тайлер не знал языка, но по интонации понял, что тот явно выразил недовольство. Ему в ответ виновато закивали, поинтересовались о чём-то – тоже на французском, но Тайлер смог распознать лишь «pardon». — Что ты ему сказал? — поинтересовался он, провожая взглядом спешно удаляющегося сомелье. — Что нужно лучше делать свою работу, — Флеминг был так спокоен, будто не он только что заставил сотрудника краснеть. — Он посоветовал тебе типичное белое вино для лобстера. — Разве это неправильно? — Дело не в правильности, а в отношении к гостю. Он понял, что ты не разбираешься, и поленился объяснять, почему конкретно к этому блюду лучше подойдёт красное. — Но красное ведь… — Вот-вот, — снисходительно улыбнулся Астор, — он предвосхитил твой вопрос и не захотел тратить время на разъяснения. Белое не всегда подходит к рыбе, а красное не всегда сочетается с мясом. Выбирать следует под соус. Существует и множество иных тонкостей, но вряд ли они тебе интересны. — И ты знаешь каждую из них? — Тайлер потянулся к стакану с водой. — Нет, я в курсе, что ты винный магнат и разбираешься в тонкостях производства, но сочетаемость с едой… это ведь не совсем твоя специфика. Допустим, я могу знать всё про создание кофе, но не разбираться в том, какой лучше подойдёт для тирамису. — Марсала, — без раздумий ответил Астор. — Замени ею кофе и получишь нечто невообразимое. Тайлер не удержался и весело обнажил зубы. Флеминг был безбожным фанатиком. — Ладно, я верю, что ты знаешь про вино всё. Но мы ведь здесь не ради моего просвещения. Что ты хотел обсудить? Астор непонимающе на него покосился и будто отмахнулся: — Давай сперва поужинаем. Дела подождут. Если ты, конечно, не планируешь выпорхнуть из окна, как в тот раз. — Прости, забыл подготовить трос. — Я думал, у тебя всегда есть план побега. — Как знать, — пожал плечами Тайлер, — если и есть, ты последний, кому о нём следует сообщать. По столу пробежала ощутимая вибрация. Астор отвлёкся на пришедшее сообщение, но лишь затем, чтобы перевести телефон на беззвучный. Тайлеру показалось, что он заметил едва уловимое раздражение на прежде спокойном лице. — Ты исчез в считаные секунды. Как тебе это удалось? — вновь совершенно умиротворённо произнёс он. — Я не исчезал. Спрыгнул на пару этажей, переоделся в служебную форму и вышел через чёрный ход. Полиция, как и твоя охрана, весьма медлительна. — Фред проверял этажи. — Фред – тот тип, не справившийся с прицелом? Мило. Но пока он обыскивал их, я мог вернуться в твой номер пять раз. А у меня с прицелом давняя дружба. Тайлер выглядел так миролюбиво, что принёсший блюда официант заулыбался ему лично. — Не опасаешься, что у меня в кармане диктофон? — Не опасаешься, что это твой последний ужин? — Это было бы весьма прискорбно, — с наигранным сожалением произнёс Астор, разрезая мясо. Ему принесли что-то маленькое и пёстрое. Впрочем, как и самому Уолшу. — Не хотел бы, чтоб это был мой последний ужин в «Галвине». У них великолепная французская кухня. Тайлер наколол на вилку кусочек лобстера. — Ты поэтому выбрал «Хилтон» для встречи? — невзначай подвёл он к первой из нужных тем, но на всякий случай добавил: — И ты ведь не любитель Франции, хоть и сам оттуда. Мне рассказывали на выставке. — Франция – унылое место. Моя мать англичанка, отец – француз. Если бы не Элис, «Шато Аквитан» давно бы загнулось. Если бы не Англия, французское виноделие стояло бы на месте веками. Это история, но так во всём. Любимое слово французов – «нет». Они импульсивные, но ленивые и не любят работать; мой офис в Лондоне продуктивнее французского в разы. Я мог бы перечислить ещё с десяток стереотипов, но ты и сам при желании можешь их прочитать. Скажу лишь одно: они не так уж и далеки от реальности. Но вот готовить во Франции умеют, этого не отнять. И да, я выбрал «Хилтон» именно по этой причине. Тайлер запил монолог вином. Вкус поистине идеально дополнял блюдо. — Значит, ты не думаешь о возвращении во Францию? — Нет, — хлёстко ответил Астор. Потом, правда, смягчился. — Я летаю туда по делам компании, но не более того. — Жаль. Думал напроситься на экскурсию. — Полагаю, в рабочих поездках тебе не до экскурсий. К слову, это то, о чём я хотел поговорить. Но сперва скажи: ты нашёл что искал? — Флешку? — Тайлер как раз заканчивал с лобстером. — Нет, информатор навёл нас на ложный след. И не думай, что я выдаю какие-то секретные сведения. Особого значения они не имеют. — Нас, — повторил Астор и отодвинул тарелку, — это кого? — Нас – это меня и мою команду, — Тайлер последовал его примеру. Разговор начинал переходить в то русло, ради которого он пришёл. — Мы занимаемся поиском пропавших. Большего я сказать не могу. — Я понял, — спустя минуту молчаливого обдумывания кивнул Флеминг. Подоспевший официант как раз унёс лишнюю посуду, и теперь ничто не отвлекало их от главного. — Не буду скрывать: я искал информацию и о тебе, и о «вас». В твоей биографии много белых пятен, Тайлер. Так много, что было бы глупо тебе доверять, однако я посчитал, что если вы можете так хорошо прятать информацию, то можете так же хорошо её находить. Уже довольно давно я безрезультатно ищу одного человека. Мне бы хотелось, чтобы ты мне в этом помог. Скрыть удивление оказалось сложнее, чем он мог себе представить. Тайлер смотрел на скользящее меж пушистых облаков закатное солнце, отражающееся во многочисленных бокалах мягкими рыжими бликами. Сейчас ему казалось, что если перевести взгляд на Флеминга, то так и застынет с приоткрытым ртом. Ради этого он приехал в «Хилтон»? — Я не работаю с частными заказами, — наконец нашёлся Уолш. — Обратись в детективное агентство. — Думаешь, я не додумался? Этого человека кто только не искал. — Тогда с чего ты взял, что я могу быть чем-то полезен? — Ты говорил, что занимаешься теми, кто сделает всё, чтобы их не нашли. Это как раз такой случай. Тайлер уже открыл рот, но вовремя себя одёрнул. Он чуть не начал противоречить собственной легенде. Уолш прищурился. Флеминг хотел обвести его вокруг пальца? Хитро. — Мои услуги весьма дорого стоят и занимают больше времени, чем ты можешь предположить. Рвёшься распрощаться с миллионами? Астор усмехнулся: — Деньги не проблема. Что ж. От того, что он просто выслушает, хуже точно не будет. По крайней мере, успокоит Грейса и Логана. От одной мысли о последнем пробирало на нервную дрожь. Раз в полгода Логан планово объезжал всех сотрудников подразделения и проводил проверку психологического состояния. Задавал вопросы, показывал чернильные кляксы, смотрел в душу своими маленькими, совершенно пустыми глазами и пытался расковырять её побольней. И всегда тянул мерзкую, ехидную улыбку, за что по сухим губам хотелось немедленно врезать. Если сдерживать себя и давать ожидаемые ответы, в конце концов Логан ставил в бланке заветную подпись и до следующей проверки не напоминал о себе. Тайлер проходил её в мае, и Грэм, придурок, сильно его подставил, пригласив Логана повторно. Тайлер едва успел настроить себя на нужный лад, прежде чем тот переступил порог. Да, Грейса совершенно точно необходимо убедить в том, что он годен для работы. Видеться с Логаном в ближайшие месяцы Уолш не желал. — Рассказывай. Астор с ликованием кивнул, и на стол легло смятое фото, вытянутое из внутреннего кармана.