«Этот город, в который я так редко возвращаюсь, опять изловчился и воткнул шило мне в сердце — сквозь всё, с чем я успела примириться в жизни: сквозь куртку, свитер и грудь» (Марта Кетро)
Ландиэль.
Утром, открыв глаза, первой, на что наткнулся взгляд парня, была темноволосая растрепанная макушка девушки. Ночью она развернулась и сейчас спала, уткнувшись лицом в его грудь, тихо посапывая. И впрямь, как ежик. Лан улыбнулся и тихонько подул на ее волосы. Эль беспокойно завозилась, но не проснулась, а парень поправил сползшее за ночь одеяло и задумался. Что-то странное происходило вокруг них. Настолько странное, что даже пророчество, в реальность которого поверил Ландиэль, происходящего не объясняло. Нет, разумеется, какую-то часть — да. Но вообще все? Определенно, нет! Этот маленький бельчонок успел стать для него самым дорогим существом на свете всего за трое суток пути. Воистину неисповедимы пути Создателей… ведь помолвка, в которую его втянули против воли (не то, чтобы наследника Владыки светлой Империи кто-то спрашивал о его желаниях, но сам факт!) семнадцать лет назад, при воспоминаниях о ней до недавнего времени, вызывала лишь крайнее раздражение. Браки наследников правящих домов, как и иных влиятельных семей, что у светлых эльфов, что у темных, заключались исходя исключительно из политической или экономической выгоды. Поэтому, тогда, выслушав отца, ему только и осталось, что смириться с неизбежным. Радовало только то, что до гипотетической свадьбы еще было невероятно далеко. И, все равно, само осознание данного факта пугало до дрожи в коленях. Во время проведения этого фарса (а в мыслях парень называл свою помолвку именно так) и вглядываясь в крошечное личико ребенка, укутанного в кружева, которого Лан держал в своих руках, он ощущал вместе с крошечной долей умиления — всепоглощающую злость. А потому, на следующий же день, когда в зал приемов вбежал растрепанный темный, и громким шепотом, в ужасе сообщил о похищении наследницы самому Владыке — грянула буря, а он… едва заметно улыбнулся. Глядя на то, как бесновался в ярости несчастный отец, как, в буквальном смысле этого слова, вся темная Империя была в мгновение ока поднята на ноги в поисках наследницы, Лан лишь отстраненно размышлял о том, Пресветлая Аэлэниель все-таки не оставила его своей милостью. Ведь можно было представить, что если Эльсинариэль Алл’роаллен не будет найдена, то браке никто и не вспомнить… И Лан про себя тихонько радовался. Лицом изображал вселенскую скорбь, а в душе у него — все пело от радости. Он вновь был свободен. Конечно, он не собирался жить, как отшельник, и за время проживания во дворце Владыки темных, умудрился завести парочку ни к чему не обязывающих романов с прекрасными эльфийками из их собственного сопровождения. С темными он, по здравому размышлению, решил не связываться. Не известно, как все обернется в будущем, а давать повод думать о себе плохо, Лан не хотел. Парень ласково погладил Эль по плечу и снова подтянул чуть сползшее одеяло, прикрыв девушку от утреннего холода. Годы шли, а он так и продолжал жить своей обычной жизнью. И ничего ведь не предвещало. А потом случилось то, что случилось: полученное приглашение, поездка, похищение, попытка его казни… самое смешное во всем этом то, что Лан и в самом деле не имел абсолютно никаких претензий к Аннуминасу, прекрасно понимая, что тот был полностью в своем праве. Еще не известно, как повел бы себя его собственный отец, случись все с точностью до наоборот… и, как мог, уговаривал Эль забыть о том, что она видела на той поляне и простить своего отца. Эльсинариэль… Лан неглубоко вдохнул, разглядывая лицо безмятежно спящей девушки. Его нареченная, предназначенная ему с самого своего рождения, наследница темных эльфов… удивительно, но сейчас Лан по-настоящему был счастлив. За несколько дней, прошедших с момента знакомства с Эль, парень понял, что пути Создателей действительно, неисповедимы. Ведь шанс на то, что они когда либо встретятся, тем более вот так, просто столкнувшись друг с другом на бескрайних просторах Диорисса, был нулевым. Однако… теперь они были вдвоем, и перспективы их союза становились все реальнее. А самое смешное, что больше Лан ничуть этому не возражал. — Доброе утро, — пробормотала Эль, завозившись у него под боком, просыпаясь, и посмотрела на парня заспанными глазами. Потом смутилась и уткнулась носом куда-то ему в подмышку. — Привет, бельчонок, — Лан улыбнулся и уже привычно взъерошил волосы у нее на макушке. — Проснулась? — Кажется, — она торопливо выпуталась из его рук и села, спустив ноги с кровати и поежившись от холода. С тоской посмотрела на умывальный таз, стоящий у двери. — Сейчас бы не мешало помыться, — вздохнула она. — А воды тут и одному не хватит. Может тут есть какая-нибудь речка? Лан рассмеялся. — Ты как скажешь… не думаю, что идти через весь город в поисках реки, только для того, чтобы в ней умыться, это хорошая мысль. Во-первых, наверняка, это далеко. Во-вторых, я уверен, она окажется очень грязной. Вспомни вчерашние помои на улице. Туда, наверняка, сливают всякую грязь. А в-третьих, я маг или не маг? Лан встал и пошлепал по холодному полу к стоящему на табурете тазу босыми ногами. Как-то по-хитрому сложил пальцы прямо над тазом и от воды пошел легкий пар. — Прошу, леди, вода для умывания готова. Эль тихонько взвизгнула: — Лан, ты чудо! Ты так умеешь? — девушка вскочила с края кровати и подбежала к воде, сунув в нее руки. — Теплая, — с блаженством прошептала она. — Конечно, умею, — улыбнулся Лан, с нежностью глядя на нее. — Бытовая магия, помнишь? Тебя я тоже так научу, это совсем не сложно. Эль кивнула, а потом, внезапно, замерла над тазом, покосившись на него с каким-то странным выражением лица. — А, — он смущенно дернулся: — Прости, я понял, сейчас отвернусь. Не бойся, подглядывать не стану, но и из комнаты не уйду, одну не оставлю. Парень отвернулся к окну, крепко сжав пальцы на выщербленном краю подоконника и уставившись на улицу. Сзади слышался тихий плеск воды. Их оконце выходило на угол площади. За крышами домов Лан разглядел край серой ленты, сверкающей под лучами встающего солнца. Похоже, Эль оказалась права в своем предположении: речка тут действительно имелась. Возможно, чуть позже, им действительно стоило пройтись до нее. Ему, как истинному сыну леса, было тесно в этом каменном мешке, а вода могла дать хоть какую-то иллюзию свободы. Эль, тихонько отфыркиваясь, подошла сзади. — Лан, я закончила. Куда деть воду? Из окна, как мы вчера видели? — Не-не-не, — парень мотнул головой, и сморщился: — Давай, не станем уподобляться человечкам! Сейчас покажу, — он отошел назад к тазу с водой. Она сменила свой вид, став серой и мутной, зато от Эль теперь пахло свежестью леса. — Смотри, — Лан сделал над водой другой активирующий жест, как-то по-иному сложив пальцы, и таз оказался сухим. — А теперь так, — снова новый жест, и в нем послушно заплескалась чистая вода. Потом еще один, самый первый, и от воды вверх стал подниматься легкий пар. — Видела? — парень повернулся к Эль, пристроившейся на подоконнике. — Ага, — она вздохнула и отвернулась, в свою очередь уставившись в окно. — Здорово! — Тогда давай так, я сейчас приведу себя в порядок, и мы с тобой пойдем на улицу, — чуть помедлив, сказал Лан, глядя на почему-то погрустневшую девушку. — Нам стоит осмотреться и хорошо подумать над тем, что делать дальше, — парень склонился над водой и окунул нее ладони. И интуитивно добавил: — Бельчонок, не расстраивайся, я тебя научу всему, что знаю сам. — Хорошо, — голос Эль заметно повеселел, а значит он угадал правильно: настроение у девушки испортилось именно из-за невозможности сделать что-то полезное, потому что она этого просто не умеет. Теперь же все встало на свои места. — А завтрак? — спросила она, помолчав немного. — Поедим в городе, там полно торговцев. Здесь я не хочу светить деньги, мало ли. Мы вчера дали понять, что у нас больше ничего нет, пусть так и будет, — ответил Лан, отфыркиваясь от воды, а Эль кивнула: — Понятно. Спустя некоторое время они спустились по скрипучей лестнице, прошли через пустой зал трактира, в котором даже за стойкой никого не было и вышли на площадь. Солнце только-только показало свои лучи над крышами домов. Было раннее утро, и площадь еще пустовала. Только в одном из домов за окнами угадывалось движение, торговец начинал готовиться к работе. Они, по сложившейся привычке проснулись очень рано, из-за чего им пришлось буквально на ходу корректировать свои планы. — Эль, нам придется подождать завтрака пару часов, — вздохнул Лан, внимательно оглядев странно тихую площадь: — Человечки так рано не встают. На что она безразлично пожала плечами: — Мы в деревне вставали еще раньше. Тут, наверное, просто ленятся. А куда пойдем, пока будем ждать? — Давай к реке? — он потянул девушку за руку в ту сторону, в которой из окна видел краешек серой ленты. — За теми домами я видел воду. — О, — оживилась она и сжала его руку. — Хорошо, пойдем! Я тоже хотела посмотреть. Спустя, наверное, целый час плутания по каменным лабиринтам города, они, наконец, сумели выбраться на берег реки. Лан оглядел набережную и презрительно скривился: никакой красоты не было и в помине. Реку насильно заковали в черный камень, ни зелени вокруг, ни песчаных пологих бережков. Только холодная вода в каменных стенах и по ее границе стоят нахохлившиеся темные дома, отражающиеся в черной воде. Лан передернулся от отвращения. — Мерзко… — Да уж, — Эль обхватила себя руками, внимательно рассматривая реку. Заметно съежилась, видимо потому, что ей тоже было неприятно видеть такое издевательство над природой, а затем, еще раз оглядевшись, потянула его за рукав в сторону воды: — Лан, пойдем, там вроде бы есть спуск вниз. Посмотрим ближе. По узкой, каменной лестнице с крошащимися на краях ступенями, они осторожно спустились к самой воде. Вдоль каменной стены, заковывавшей реку, проходила тонкая полоса дорожки, по которой едва можно было пройти лишь одному человеку. Эль шагнула на нее с лестницы и присела на корточки, сунув руку в воду. — Холодная, — вздрогнула она. Эльф присел рядом: — Знаешь, ты, лучше, не лезь в нее руками. Она не выглядит чистой. Девушка послушно вытащила руку из черной воды, встряхнула тонкими пальцами, стряхивая влагу: — Не представляю, как они здесь живут, — мрачно сказала она, оглядываясь. — Это же ужасно! Видеть такое каждый день… и всё в камне, серьезно? — Эль топнула ногой по булыжнику, которым был вымощен тот самый узкий уступ над водой. — Берег песчаный, песок белоснежный, сверкающий на сонце, зелень деревьев… — мечтательно вздохнула и она и огляделась по сторонам. — А здесь даже ни одного дерева. Только камень и мусор… Презрительно ткнув пальцем в кучу тряпья, небрежной грудой сваленную на противоположном от них конце уступа, она отвернулась было, но, спустя мгновение, снова взглянула туда, внезапно насторожившись. — Посмотри, — девушка быстрым шагом направилась в сторону кучи, проигнорировав Лана, попытавшегося остановить ее, ухватив за руку. Дернув, недовольно, плечом, она решительно высвободилась из его хватки и пошла дальше. Эльфу же, не осталось ничего иного, кроме, как последовать за ней. Почему это сваленное тряпье не давало покоя девушке, он не понимал, но, глядя на склонившуюся над кучей Эль, он отчетливо понял, что ей отчего-то не по себе. Девушка наклонилась ниже, чем следовало и обследовала мокрое и грязной тряпье с каком-то странным энтузиазмом. Не остановившись на простом осмотре, она присела, выловив из воды проплывающую мимо них сучковатую палку, и поворошила лохмотья. — Что ты хочешь найти в этих отбросах? — спокойно спросил Лан, разглядывая застывшую столбом девушку, которая, выпрямившись, гипнотизировала кучу каким-то уж через чур пристальным взглядом. Она сделала шаг назад и, выронив палку, прижалась к парню спиной, едва слышно ответив: — Уже нашла… Лан взглянул туда, куда был устремлен взгляд девушки и обомлел: из кучи тряпья торчала человеческая рука…