«— Это… было потрясающе! — Ты так думаешь? — Думаю! Необыкновенно, удивительно! — Обычно люди говорят не так. — А как говорят люди? — «Пошёл к черту!» («Шерлок»)
Корин тер* Лаготт.
Вечером главу имперской дворцовой сотни вызвал лорд Мэддис. По пути в зал приемов, Корин тер Лаготт размышлял о том, для чего понадобился господину регенту на ночь глядя. Но, едва войдя в дверь, вместо хоть какого-нибудь ответа на приветствие, получил в лицо увесистым свертком. Умением швыряться вещами лорд Мэддис овладел в совершенстве за годы своего правления. И, да, это тоже можно было счесть своеобразным приветствием. Он, тоже привычно, поймал сверток, не дав ему коснуться лица, опустил на него взгляд и… замер, превращаясь в соляной столп, узнав… а в следующую секунду у мужчины подогнулись ноги и он лишь чудовищным усилием заставил себя стоять, а не опуститься обессиленно на пол перед тем, кто так откровенно измывался… — Даррел погиб сегодня вечером. Его плащ был найден в городе и доставлен во дворец час назад. Вы же, как глава дворцовой стражи, вместо того, чтобы обеспечивать наследнику престола безопасность, прохлаждались, наслаждаясь ничегонеделаньем, — лорд регент ухмыльнулся ехидно и похлопал онемевшего от горя Корина по плечу: — Не расстраивайтесь, у вас есть возможность все исправить. Поиски убийцы и тела наследника займут вас на какое-то время. Скажем, до полудня послезавтрашнего дня. А дальше — посмотрим. Корин, по своему внутреннему ощущению, умер прямо там, на месте. Оболочка осталась, она, на удивление, могла дышать, совершать какие-то телодвижения, чего-то хотеть, но вот душа отлетела вслед за тем, кто был бесконечно дорог. Даррела не стало… Мальчик, которого Корин считал своим названным сыном и оберегал изо всех сил, за жизнь которого он поклялся однажды отдать свою, был убит… Действуя, как деревянная кукла подвешенная на ниточках управляющего ей кукольника, абсолютно бездумно, Корин вернулся в караулку, выбрал десяток стражников, объяснил случившееся и, пережив шквал горя, выплеснутого на него, отправился вместе с ними в город. Скрывать случившееся необходимости не было. Утром весь город, а затем, и вся Империя узнает, что Даррела больше нет. На месте, указанном лордом Мэддисом в качестве места убийства наследника престола, все было залито кровью. Деревянные доски моста, его перила. Ночная река блестела черным зеркалом под бледным светом Селены. Разумеется, никто ничего не видел, свидетелей произошедшего не было. И Корин удивился бы, сложись все иначе. Поразмыслив, стражники отправились обыскивать близлежащие таверны, рассудив, что после удачного исполнения заказа, убийца непременно захочет выпить, обмыть, так сказать, удачно выполненную работу. И в самой же первой, буквально в пяти шагах от того злополучного моста, им повезло. Едва войдя, они услышали визгливый голос едва стоящего на ногах пьяницы, который во весь голос бахвалился о том, как он недавно подстрелил знатного лорда на мосту, да еще и упрятал концы, столкнув его бездыханное тело в воду. Трактирщик, узрев на своем пороге дворцовую стражу, резко сбледнул с лица и попытался привлечь к себе внимание этой твари, которая так и продолжала хвастаться своим поступком. Не преуспел и от греха подальше просто присел за стойку, скрываясь от глаз стражников. — А стрела то была отравленная, — сквозь туман в глазах услышал Корин и изо всех сил стиснул зубы, желая сдержаться, не убить на месте, — чтоб наверняка уж. Метнувшись вперед, мужчина сжал в стальной хватке пальцев судорожно дернувшееся гордо убийцы и прошипел в перекосившееся от ужаса лицо: — Именем закона Империи ты арестован за убийство наследника Империи Даррела Эдрика дер Терранс. Пьяный в его руках обмяк, выкатил на меня не понимающие глаза и тихо сполз в обморок. В таверне наступила гробовая тишина. Люди, насколько бы они не были пьяны, осознавали услышанное, приходя в ужас. Корин, швырнув тело на руки стражников, внимательно осмотрел посетителей: — Кто-то из вас может подтвердить или опровергнуть его слова? — Сиятельный господин, — поднял дрожащую руку один из сидящих за столом мужчин. — Я был свидетелем того, как этот тип сбросил через перила моста в реку что-то большое и тяжелое. Я был далеко и не могу с уверенностью сказать, что это был именно человек, но, подойдя ближе, я увидел, что вся земля возле перил была залита кровью. Он услышал мои шаги и сразу убежал. Было темно и я, как ни старался, так и не смог высмотреть в воде, что именно он сбросил. А потом явился сюда и начал хвастаться тем, что ему выгодно заплатили, чтобы убить кого-то, и что заказ выполнен. Если бы я знал… — мужчина растер скользнувшую по щеке слезу. Корин скрипнул зубами, кивнув. Похоже очередное покушение на Даррела оказалось удачным. — Не думаю, что твое вмешательство смогло бы хоть что-то изменить, — глухо сказал он. — Стрела ведь была отравлена… сейчас ты пойдешь с нами, будешь свидетелем на суде, — мужчина направился к выходу, а посетитель таверны подскочил со своего места и кинулся за ним вслед. Корин шел по направлению к дворцу и думал, думал, думал… царапала какая-то мысль, которая все крутилась в голове и никак не могла оформиться полностью. Его смущал и тот факт, что лорд Мэддис узнал о случившемся вперед его. Ведь именно Корин был начальником имперской дворцовой сотни, именно к нему поступали все донесения, различного рода слухи и прочее. Именно он проводил расследования и только потом сообщал лорду регенту об их результатах. А тут получалось так, что кто-то в обход него, пришел напрямую к лорду регенту и сообщил тому о случившемся. Это было, по меньшей мере, странно. Снова и снова всплывали в памяти разговоры с Даррелом, в которых они, накоротке, обсуждали покушения на него, замаскированные под несчастные случаи. И обычные покушения тоже, следовавшие в последнее время одно за другим. Корин из кожи вон лез, чтобы уберечь названного сына от смерти, как обещал когда-то самому себе в память о его родителях. Но так и не уберег. Не смог… и не было никаких сомнений в том, что это преступление было заказным, как и прочие. Кто-то жаждал его смерти и оба они прекрасно понимали, что единственным этим «кто-то» был лорд регент, мечтавший примерить на себя имперский трон. Но, к сожалению, как говорится: «не пойман — не вор». Корин, в буквальном смысле этого слова, рыл землю носом после каждого покушения на Даррела, но, так и не сумел найти ничего, что могло бы помочь обвинить... не было ни единой ниточки ведущей к лорду Мэддису. Все концы всегда были основательно обрублены. Исполнители, каковых удавалось арестовать, всегда умирали в своих камерах, не дожив до начала расследования, как бы тщательно тех не охраняли. Но, чаще всего, их даже не находили, словно покушение на наследника престола исполнял призрак, а не живой человек. И это длилось и длилось, словно все они находились в волшебном круге, из которого не было выхода. Корин прекрасно понимал, как и остальные стражники, что смерть Даррела - лишь верхушка. Основанием каменной глыбы, которая "раздавит" Империю - было желание лорда регента занять имперский трон. Если до коронации доказательств вины лорда Мэддиса не будет найдено, он, как единственный живой родственник погибшего наследника, станет императором. И тогда Империи придет конец. Учитывая принятый пару лет назад закон "Об иных расах", нелюди не станут вмешиваться в происходящее, поскольку им совершенно безразлична жизнь людей. Чем думал лорд регент, принимая этот закон, согласно которому представители всех иных рас, находящиеся в Сидоне без специального разрешения оного же лорда, должны быть схвачены и отправлены в рудники или казнены, неведомо... хорошо еще, что верные Даррелу люди, по-тихому, не ставя лорда регента в известность, доставили копии этого закона в столицы каждой Империи иных рас. Во избежание, так сказать. Это, безусловно, помогло, ибо жившие в столице гномы и дроу сразу выехали прочь за границы города, а новые больше не появились. Лорд Мэддис недоумевал, почему нет схваченных преступников, преступивших этот, принятый им закон, но поделать ничего не мог. Стража разводила руками. В столице жили только люди. По возвращении во дворец, Корина предупредили, что лорд Мэддис ожидает его в зале суда. Мужчина сразу направился туда, вместе с единственным свидетелем преступления. — Многоуважаемые лорды, — начал заседание лорд регент, едва Корин вошел в помещение, — несколько часов назад до меня донесли ужасающую весть: наш единственный наследник Императорского рода, сиятельный лорд Даррел Эдрик дер Терранс погиб. Лорд Мэддис вздрогнул, оглушенных взрывом эмоций и вскинул руку, призывая людей, собравшихся в зале суда, замолчать. — С прискорбием сообщаю, что проведенное расследование доказало вину обвиняемого и полностью доказанное преступление, по нашему мнению, предполагает высшую меру наказания. Корин изумленно уставился на весьма довольного собой лорда регента, не поверив своим ушам. Какое еще расследование? Кто и когда его успел провести? Единственным человеком, уполномоченным на данное действо, был он сам, но мужчина знал точно, что не делал этого. И приведенный им свидетель, даже не успел раскрыть рот, его показания оказались не нужны. По всей видимости, все уже было решено заранее. Голос регента дрожал от плохо скрываемого ликования. — Я, как глава имперского суда, приговариваю убийцу наследника к смерти через отсечение головы. Обвиняемый, стоящий посреди зала, окруженный стражей, завыл в голос и попытался броситься к ногам лорда. Но стража была наготове и оттащила его прочь. — Увести эту шваль, — брезгливо махнул рукой лорд Мэддис. Когда крики убийцы затихли вдали, лорд регент задумчиво покосился в сторону главы имперской дворцовой сотни. Тер Лаготт стоял, изображая из себя соляной столп, не издавая ни звука. Поняв, что возражений с его стороны ждать не следует, лорд регент заметно приободрился: — Думаю, все мы, как люди разумные, должны понимать, что людские волнения, обусловленные отсутствием власти в нашей Империи, не должны случиться. А посему, я выставляю свою кандидатуру, как единственную возможную в нынешней ситуации, на пост главы нашей Империи. В зале одобрительно зашумели. Этого, в принципе, и следовало ожидать. Вся знать, присутствующая здесь, была прикормленной лордом регентом собственноручно. За него стояли горой все эти напыщенные франты и разодетые лорды с пустыми котелками вместо голов. Корин молчал. Глупо было протестовать против того, чего все равно исправить не возможно. Он, определенно, был в меньшинстве. Разумеется, у главы имперской дворцовой сотни хватало людей, которые бы приняли его сторону при любом возможном раскладе, но протестовать против сказанного было действительно глупо. Переворот не был нужен в этой ситуации, потому что, даже если бы им, каким-либо чудом, удалось свергнуть власть лорда Мэддиса, толку бы это не принесло, ибо трон Империи остался бы, по-прежнему, не занят, тут регент был прав: после смерти Даррела - именно он был единственной возможной кандидатурой на престол. — Итак, единогласно, — сказал, как припечатал лорд регент, подведя итог заседанию. — Завтра состоится казнь этого отродья, покусившегося на самое святое в нашей Империи. А послезавтра - проведем церемонию коронации. Ибо к этому действу необходимо серьезно подготовиться. Корин вскинул вверх руку, привлекая внимание к себе. — Достопочтенный лорд Мэддис, — произнес мужчина и шум в зале немного стих. — А как быть с похоронами наследника? Ведь тело лорда Даррела не найдено. — Вот и займитесь, уважаемый, — с ехидной улыбкой на тонких губах регент повернулся ко мне. — Это ведь была ваша прямая обязанность обеспечивать неприкосновенность наследника, как я уже сказал ранее. А вы ее не выполнили. Скажите спасибо, что вы не отправились на плаху следом за убийцей. Я добр. И вы должны ценить это. Извольте организовать поиски тела наследника в реке. Думаю, вам должно хватить времени, чтобы найти его до моей коронации. А после уже устроим пышные похороны. Все-таки наследник престола Империи... - он нетерпеливо махнул рукой: - Все свободны, господа. И первым направился к выходу из зала. Лорды, принимавшие участие в заседании, двинулись за ним следом. Тер Лаготт стоял, скрежеща зубами от плохо сдерживаемой ярости. Ему хотелось убить, растерзать на клочки кого-нибудь прямо здесь и немедленно. И он нашел единственный возможной выход из этой ситуации: вернувшись в караулку - просто напился до бессознательного состояния, чтобы хоть как-то суметь заглушить боль в груди от невосполнимой потери. Утро встретило его яркими лучами солнца и синью неба без единого облачка. Природа словно праздновала что-то свое, не обращая внимания на случившуюся трагедию. Голова разламывалась от невыносимой боли, но Корин был даже рад этому. По-крайней мере теперь у него появилось ощущение, что он, все-таки, жив, а не умер, как показалось вчера, сразу после объявления страшной вести. До обеда он просидел в караулке дворцовой стражи, улегшись головой на сложенные на столе руки и не обращая внимания на происходящее вокруг. Его не трогали. Жизнь продолжалась. Стража суетилась, исполняя какие-то поручения, сквозь туман в голове он слышал о продвигающейся подготовке к казни, но ему было безразлично. Когда пробил час, его встряхнул за плечо старший стражник дворцовой сотни и верный друг - Альмер тер Бризган. — Корин, пора идти, — сказал он тихо. — На площади все готово. Ждут только нас. Мужчина поднял голову, потер измученное лицо и кивнул. — Да, идем. На площади бушевало людское море. У тер Лаготта сложилось впечатление, что весь город в полном составе явился посмотреть на казнь убийцы. Наследника искренне любили в народе, как и его родителей. Внезапная гибель правящей четы дер Терранс - оказалась горем для всех. А вот смерть их единственного сына оказалась для народа самым настоящим шоком, приведя людей в ужас. Жители столицы прекрасно понимали, что ждет их в будущем, и сейчас выплескивали весь свой гнев и стенания в криках. Но даже вопли толпы доносились до него словно сквозь вату. Корин стоял, находясь словно в полусне. И речь регента, и последующая казнь, даже не отпечатались у него в голове. Прошло и прошло, случилось и случилось. Сейчас он был занят мыслью о том, что после этой показухи, ему нужно приступать к поискам тела Даррела. И от этой мысли мужчине было но-настоящему плохо. Пока тела не нашли, в глубине души теплилась надежда, что, быть может, ему, каким-то чудесным образом, все-таки удалось спастись. Но, время шло, а от Даррела не было ни весточки, ни записки. И Корин все-таки принял разумом мысль, которую отчаянно не желал понимать сердцем: его мальчик, которого он любил, как своего собственного сына, был мертв. В миг, когда его слух уловил глухой стук топора о плаху, он краем глаза отметил какое-то резкое движение прямо перед собой. Его взгляд остановился на трех мальчишках, лет четырнадцати-пятнадцати на вид, довольно прилично, бедно, но чисто одетых. Один из них, в момент казни, метнулся ко второму и уткнулся лбом ему в грудь, прячась от зрелища, на которое явился посмотреть. Мужчина мысленно хмыкнул: ну и трус... к чему прятаться от того, что неизбежно? И, уже собираясь отвернуться, он понял, что царапало его сознание, заставив вглядываться в этих детей. То самое несоответствие, за которое зацепился его взгляд. Еще раз окинув взглядом эту троицу, Корин понял. На третьем мальчишке, стоящем чуть впереди этих двух, и смотрящем прямо на мужчину, была надета рубашка убитого наследника. Тер Лаготт узнал ее, именно потому, что год назад он сам подарил Даррелу в качестве поощрения за успехи в стрельбе из лука, которому он обучался у главы имперской дворцовой сотни. Она явно велика этому мальчишке, потому что Даррел был, как минимум, на два года старше и гораздо шире в плечах. Корин спрыгнул с эшафота и, медленно, словно крадучись, двинулся по направлению к этой троице. Двое ребят инстинктивно шагнули вперед, закрывая своими телами того, от кого он так и не смог отвести взгляд. — Сдается мне, мы казнили не того, — пробормотал Корин себе под нос, отметил их внезапно побелевшие лица и крикнул, обращаясь к страже за своей спиной: — Арестовать их! — Что здесь происходит? — за спиной раздался визгливый голос лорда Мэддиса. Тер Лаготт повернулся к нему лицом и доложил: — Задержаны смутьяны, подстрекавшие толпу. Сказал... и сам опешил от своих слов. Почему он так ответил, было непонятно даже ему самому, интуитивно мужчина почувствовал, что не стоит привлекать особого внимания к этой ситуации. На что лорд регент довольно кивнул и выдал: — Всыпьте им плетей, чтоб было неповадно. Самый младший парень побледнел. А тот, облаченный в рубашку Даррела, как-то неуловимо усмехнулся одними кончиками губ. — Я не знаю, кто ты, и какова твоя роль в произошедшем, но я разберусь, — сказал ему Корин и распорядился: — Увести их! По приказу тер Лаготта мальчишек отправили в темницу, а сам Корин, вместе с половиной дворцовой сотни и парой десятков городских стражников, отправился на берег Ренки, искать тело Даррела. Они поочередно ныряли, обследуя реку до тех пор, пока не стемнело. Уличные фонари, тусклыми пятнами отражались на черной поверхности воды, затрудняя поиск. Прочесав приличный отрезок реки по течению на пол-лиги вперед, они, тем не менее, не нашли ничего. Обшарив Ренку вдоль и поперек сами, в процессе поиска подключили рыбаков, которыми, в распоряжение стражи, были предоставлены тяжелые сети. И все равно, поиск тела не дал ничего. Стража сменилась, и уставшие от поисков люди отправились по домам, а вновь прибывшие продолжили поиск тела наследника. Тер Лаготт, весь пропахнув речной тиной и грязный, как тьма знает что, устало ввалился в свои покои. Пока служанки готовили ему ванну, мужчина устало размышлял. Тело не найдено, значит, есть крохотный шанс, что Даррел жив. Но его молчание и тот факт, что, по словам стрелявшего, стрела была отравлена, против воли наводил на грустные размышления. Мозги уже закипали от мыслей, а решения так не было. Приняв ванну и приведя себя в порядок, Корин направился в покои лорда регента с докладом. — Значит не нашли? — визгливо спросил тот, развалившись в просторном кресле и непринужденно почесывая свой необъятный живот. Его жена, леди Алиссия, внешностью весьма сильно напоминающая лошадь, сидела перед большим зеркалом, старательно наводила красоту, и стреляла в Корина своими узкими некрасивыми глазками. — Нет, лорд Мэддис, — произнес тер Лаготт устало. — Уважаемый, не мне вам повторять непреложную истину: именно вы были ответственны за безопасность наследника престола и именно вы допустили его гибель своим бездействием. С этим вы, надеюсь, согласны? — он даже привстал из своего кресла, уставившись на мужчину своими водянистыми глазками. — Да, лорд Мэддис, — глухо ответил Корин. — Просто замечательно, что вы все понимаете. Не мне объяснять, что вам грозит. Я сказал вчера вечером и повторяю сейчас: я буду добр и дам время до моей коронации, чтобы вы нашли тело Даррела. В противном случае, вы пожалеете! Это мое последнее слово, — он сорвался на визг: — Подите вон из моих покоев!!! Корин вышел за дверь и прислонился спиной к стене, устало прикрыв глаза. Может, это и к лучшему, что все так... он был взрослым, разумным человеком и прекрасно понимал, что лорд регент имел ввиду под: "Вы пожалеете"... жить дальше в этом непрекращающемся кошмаре и с невыносимым чувством вины за то, что не сумел уберечь Даррела, ему не хотелось. Корин направился к себе, с желанием вновь напиться до полусмерти и еще на одну ночь забыть о том, что случилось, но его остановил вопрос подошедшего стражника: — Господин тер Лаготт, что делать с пленниками? Вы днем распорядились их запереть в темнице. Допрашивать или отпустить? И на предмет чего обвинять? Вот тьма, а он совсем про них забыл! — Я сам, — буркнул мужчина и направился в дворцовую темницу. Подойдя к двери камеры, отпер ее и вошел внутрь, оставив стражу в коридоре. А там поднял факел повыше, оглядывая внимательно пленников. Ребята сидели на кучках соломы в углу камеры и тихо переговаривались. Причем самый младший из них сидел на ногах у одного из тех, кто выглядели постарше. Услышав звук отпираемой двери, они тут же умолкли и лишь настороженно зыркали в сторону вошедшего мужчины. — Ну что, — усмехнулся тер Лаготт, поочередно оглядывая их. — И кто же из вас будет первым? — Могу я, — с готовностью ответил самый младший и дернулся, было встать, но замер, остановленный крепкой хваткой старшего, на чьих коленях он сидел. — Лучше я, — сказал второй. — А что же ты молчишь? — Корин внимательно посмотрел прямо на третьего парня, облаченного в рубашку Даррела. — Твои товарищи попали сюда только по одной причине: они прикрывали тебя. Иначе, я на этих блох даже внимания не обратил. Из угла донесся возмущенный выдох. — А почему я сюда попал? — спросил Корина этот парень, уставившись тому прямо — А вот это ты мне и расскажи, — усмехнулся мужчина и наклонился к нему ближе, — Где ты взял эту одежду, которая надета на тебе в настоящий момент? — В шкафу, — невозмутимо ответил он. — И где же находится тот шкаф? — так же спокойно спросил тер Лаготт. — В моей комнате, конечно, — так же спокойно произнес мальчишка. Корин усмехнулся, отметив его нечеловеческую выдержку. Ведь тот прекрасно понимает, чем ему грозит заключение, в случае, если обвинение будет предъявлено, но, несмотря на это, так спокойно себя ведет. Тер Лаготт почувствовал невольное уважение. Достойный противник, не смотря на то, что всего лишь мальчишка. — Где находится твоя комната? — В моем доме. — А где твой дом? — В Сидоне. Корин усмехнулся: — Очень оригинальный ответ. Ладно, приму. А откуда взялась эта одежда в твоем шкафу? — Не уверен, скорее всего прислуга положила, я не знаю точно, - пожал плечами тот. — Ты настолько богат, что можешь позволить себе иметь прислугу? — мужчина, не сдержав удивления, выгнул бровь: — Да, настолько. — Этот ответ я не приму, — Корин выпрямился и скрестил на груди руки, глядя на Дара со злостью. — Подумай еще раз. — Да, я же сказал. — И снова не приму. Мальчишка, ты не выглядишь богатым человеком. Скорее, нищим оборванцем. У тебя последняя попытка на верный ответ. Где ты взял эту одежду? Самый младший встал на ноги и подошел к Корину, дернув того за рукав: — Простите, нам очень нужно с вами поговорить. Корин недоуменно покосился на него, нахмурившись: — Парень, ты разве не видишь, что я занят разговором? — Вижу, — кивнул тот. — Тогда вернись на место, и не мешай мне вести допрос. — Нет. Услышав его ответ, тер Лаготт изумленно моргнул: — Парень, я повторяюсь, ты испытываешь мое терпение! Вернись на свое место. В третий раз повторять не стану! — Вот именно, Эль, сядь, пожалуйста, и не мешай разговаривать, — поддакнул тот самый, в рубашке Даррела и тоже встал, очевидно, решив, что дальше сидеть просто невежливо. Хотя о какой вежливости во время допроса может идти речь? Корин горько усмехнулся, и, уже в следующее мгновение, чуть не подавился воздухом, услышав: — Он не шутит, потому что в третий раз он повторяет только для одного человека в империи: наследника престола Даррела Эдрика дер Терранс. Брови Корина взметнулись вверх. Он уставился на парня, с трудом подавив желание вцепиться в его плечи и несколько раз, как следует, приложить того головой об стену, пока не удастся вытрясти из него внятного ответа о происходящем: — Что ты сказал? — едва слышно произнес тер Лаготт. — То, что ты слышал, — парировал парень. Третий мальчишка, в одиночестве сидящий на соломе, тоже встал, но на всякий случай отошел от Корина подальше и притянул к себе самого младшего, явно пытаясь защитить. Интересный факт... вполне можно попытаться добиться правды, надавив на это. — Ты слишком нагл для своего возраста, — помолчав, сказал Корин, сжав пальцы на правой руке в крепкий кулак. — Я же все равно выбью правду, даже если мне придется пытать тебя. — Не смеши! — фыркнул дерзко парень и поморщился: — На самом деле ты терпеть не можешь этим заниматься. Так что вряд ли, твои слова я тоже не принимаю. Мелкий, не выдержав, засмеялась, а Корин, не выдержав, рявкнул: — Молчать! - окинув презрительным взглядом умолкшего мелкого, он снова обратился к главному подозреваемому: — Кто ты, мальчик? Откуда тебе известны такие подробности моей жизни? Тот только пожал плечами, не ответив. — Не хочешь говорить? — мужчина недовольно поморщился: — Но, да, ты прав, пытки я не люблю. К сожалению, порой, бывает так, что без них не обойтись. И если тебя они не пугают, то, возможно, ты станешь поразговорчивее, если я прикажу пытать одного из твоих друзей. Например, вот этого смешливого проныру, — он указал рукой на мелкого и тот парень, что защищал своим телом смешливого мальца, резко выдохнул. Но допрашиваемый, похоже, бывший главным среди этой троицы, поднял руку в успокаивающем жесте, глянул на остальных мальчишек, отрицательно качнул головой и снова повернулся к Корину. — Похоже, я оказался прав: ты главарь этой шайки, — удовлетворенно улыбнулся мужчина. — Нет, ты не прав. Мы все абсолютно на равных, — не согласился парень. — Но если ты хочешь просто поговорить, мы не против. Только убери стражу от двери. Корин непонятно хмыкнул и, по очереди, обвел внимательным взглядом мальчишек. — Ну, смелее! Ты ведь не боишься трех подростков? — усмехнулся подозреваемый, глядя Корину прямо в глаза. — Ну что мы сможем сделать с тобой? С самим главой имперской дворцовой сотни… ты же нас, как котят, по стенам размажешь, скажешь, нет? — Ну, ты и наглец, — мужчина задумался на несколько минут, а, затем, подошел к двери. Отперев ее он отдал страже в коридоре приказ: — Караул свободен, — дождавшись, пока стражники удалятся на достаточное расстояние, он закрыл дверь, снова заперев ее, и повернулся лицом к парню: — Ладно, мальчик, ты меня заинтересовал. Чувствую, я не пожалею, решив выслушать тебя. Начинай. Кивнув, он повернулся к мелкому и сказал: — Готова? Покажи ему все. Готова? О чем это он? Тер Лаготт не успел даже додумать мысль до конца, как вдруг картинка перед его глазами изменилась. Секунду назад перед ним стоял нахальный паренек лет четырнадцати на вид, худой, с коротко подстриженными светлыми волосами. А уже в следующую, мужчина вглядывался в самое родное на свете лицо. Не доверяя собственным глазам, он ухватил парня за плечи и несколько раз энергично встряхнул, но картинка осталась неизменной. Передо ним, с такой знакомой усмешкой на губах, стоял тот, чье тело уже искала вся стража Сидона. Убитый, но, каким-то чудом воскресший, наследник престола. — Даррел?! О боги, Даррел это ты?! Я не верю своим глазам, — он обнял парня с такой силой, что было отчетливо слышно, как захрустели его кости. Даррел издал такой знакомый смешок и обнял мужчину в ответ. — Осторожнее, вы его раздавите, — не выдержал мелкий проныра. Корин предпочел не услышать. Ничего не замечая вокруг, он ошеломленно вглядывался в лицо парня, не в силах отвести взгляд в сторону. — Вчера, когда мне сказали о том, что ты погиб, я в первый миг подумал, что это чья-то дурная шутка. Но затем мне представили единственное доказательство: твой плащ, весь в крови и с дырой от арбалетного болта. Мэддис сказал, что тебя застрелили, а, затем, сбросили в Ренку. Я сам, лично, арестовывал твоего убийцу. Сидя в трактире, тот пьяно бахвалился, что собственноручно застрелил имперского наследника. Как бы я мог подумать, что ты жив? Доказательства были безупречны. — Уважаемый, практика показывает, что это в корне не верно — верить неоспоримым доказательствам. Нужно верить только своим глазам. Вы же не видели тела? А Дар — вот он — живой и здоровый, — съехидничал второй мальчишка, все еще удерживающий в своих руках мелкого. — Даррел, тебе не кажется, что твои «приятели»… — Корин хмыкнул: — …что они слишком много себе позволяют. — Нет, не кажется, — парень отступил на пару шагов назад и немного ехидно улыбнулся, явно предвкушая реакцию Корина: — Разреши представить тебе моих друзей. Ландиэль — сын Владыки светлых эльфов, наследник светлоэльфийской Империи и Эльсинариэль, дочь Владыки темных эльфов и наследница Империи дроу. Как-то так, — смущенно закончил он, а мужчина повернулся к стоящим у стены мальчишкам и обомлел… Перед ним стояли светлый и темный эльфы. Причем темный был девочкой. — Вы можете называть нас Лан и Эль, — с легкой усмешкой произнес светлый. - Не уверен, что у вас с первого раза получится выговорить наши имена. Корин озадаченно кивнул, пытаясь осознать и принять увиденное. — Где же тебя носило-то, что вы умудрились найти друг друга? — с тяжелым вздохом спросил он, взглянув на Даррела. — Уму непостижимо: сразу три наследника Имперских престолов Диорисса. Такое даже нарочно не придумаешь. — Думаю, на этом наше заключение можно считать оконченным, - улыбнулся Даррел и дернул замершего столбом Корина за рукав: - Пошли к тебе, мы все расскажем. И, кстати, мы умираем от голода. Чтоб ты знал, в твоей темнице преотвратно кормят.