«Жизнь, как коробка шоколадных конфет. Никогда не знаешь, что ждет тебя внутри». (Форрест Гамп)
Корин тер Лаготт
Сопроводив Даррела и его гостей до покоев наследника, Корин решительно вышел за дверь, здраво рассудив, что ему лучше заняться своими прямыми обязанностями, а утешение парня, которого тер Лаготт последние несколько лет считал своим названным сыном, оставить на тех, у кого это все равно получится лучше, нежели у него. Эльфы, чтоб их… Мужчина фыркнул на ходу, с трудом удержав себя от ругательства, но и того хватило, чтобы пара служанок, встретившихся ему на пути, прыснула от главы имперской дворцовой сотни в разные стороны. Глубоко погрузившись в размышления обо всем случившемся за последнюю пару суток, он и сам не заметил, что удивление из-за крайне странных отношений, связывающих Даррела и эту парочку Высокородных, смешавшись с яростью, вызванной словами леди Алиссии, наложило на него весомый отпечаток. Да что говорить, когда он и сам, проходя мимо одного из зеркал, утопленного в нише между колоннами, едва не шарахнулся в сторону, испугавшись зверского выражения на своем лице. Служанок стало жаль… Впервые в жизни он не был рядом с Даррелом именно тогда, когда его поддержка была так необходима парню. Но нет. Теперь, зная его историю знакомства с эльфами и видя, как дружелюбно Высокородные относятся к его названному сыну, он мог быть, отчасти, спокоен. Но сердце, отчего-то, все равно было не на месте, словно предупреждало о чем-то, чего мужчина не мог понять. Рыкнув что-то в сторону попавшейся на пути придворной дамы, до капли походящей своим нарядом на покойную жену покойного же лорда регента, Корин едва сдержался от того, чтобы не плюнуть той вслед. Вот уж, воистину, омерзительно. Все эти рюшечки, бантики придуманные леди Алиссией… тьфу, да и только! А мысль — она такова… явившись в голову незваной и намертво вцепившись колючками шипов, теперь мозг разъест, не дав думать ни о чем ином. И вся проблема, как оказалось, заключалась, отнюдь, не в жене лорда Мэддиса, а в самом тер Лаготте. Это он, несколько лет подозревая лорда регента, даже на краткое мгновение помыслить не смел, что и эта змея могла оказалась заодно с предателем и убийцей. Да как можно было не увидеть за фасадом материнской нежности по отношению к Даррелу, за искренней, как казалось, заботой и защитой — лживую гадину?! Она… все она одна! Ее идеи, ее исполнение. Мерзкая двуличная тварь! Не сдержавшись, тер Лаготт от души саданул сжатым кулаков по каменной стене, в кровь разбивая костяшки и заставив шарахнуться от него очередных встречных придворных. Сейчас, до конца осознав всю глубину вскрывшегося нарыва предательства, Корин отчетливо понимал: эльфы были правы, настояв на казни обоих предателей. И в том, что они смогли убедить в этом Даррела — исключительно их заслуга. Их, а не его… И мальчик, определенно, вырастет в замечательного правителя, но лишь тогда, когда сможет избавиться от излишней мягкости по отношению к окружающим. И фраза, сказанная Ландиэлем, наверняка станет девизом будущего императора: «Никогда не оставляй за своей спиной недобитых врагов». Добравшись до караульного помещения и выслушав краткие доклады десятников, тер Лаготт раздал тем указания, выполнив то, зачем, собственно, и направлялся сюда. После чего, проводив взглядом торопливо покидающих помещение людей, устало опустил голову, улегшись на сложенные на столе руки. Усталость и нервные потрясения, в последнее время случающиеся одно за другим, вымотали его совершенно. Но, вместо того, чтобы отдохнуть, ему предстояло решить множество разнообразных вопросов. К самому важному из которых можно было смело отнести отношения сложившиеся между Даррелом и Высокородными. Родившись и всю свою жизнь прожив в человеческой Империи, не побывав за ее пределами ни разу, Корин, тем не менее, был прекрасно осведомлен о том самом презрительном и высокомерном отношении Первородных и темных эльфов к людям. Ходило распространенное мнение о том, что иные расы относятся к людям как к пустому месту именуя презрительно: человечками. Ну, в принципе, если не поддаваться эмоциям, это можно было понять. Эльфы сильны, они долгожители, у них есть магия. С ее помощью они могли сотворить все что угодно. Одно это ставило их на ранг выше людей. Но все равно было обидно за подобное отношение. Впервые узрев Высокородных во дворцовой темнице, Корин онемел от изумления. У него в голове не укладывалось, каким образом умудрилась спеться эта троица? Человек, Первородный и дроу. Это оказалось за гранью его понимания. А история их знакомства вызвала вопросов больше, чем было получено ответов. Чтобы эльф спас человека, пусть и наследника Империи? Бескорыстно, ничего не потребовав взамен? Причем, даже не подозревая в момент спасения о том, кем на самом деле являлся тот человек… чтобы темная эльфийка с такой же легкостью вылечила то, что по определению вылечить было невозможно? И точно так же бескорыстно? Это было непонятно и, оттого, страшно. Тер Лаготт боялся даже задуматься о том, что именно Высокородные могли потребовать за двукратное спасение жизни Даррела… Впрочем, недолгое общение с обоими эльфами помогло немного унять разыгравшуюся паранойю, но неверие к ним все равно осталось, пусть и в совсем малой дозе, задержавшись где-то на краю сознания. И продержалось оно ровно до тех пор, пока тер Лаготт не увидел, как Высокородные, там, на площади, поддержали Даррела, взяв его за руки на глазах всего населения Сидона, подставив ему свое плечо именно тогда, когда это оказалось нужнее всего. И лишь после этого Корин окончательно принял, что эти странные, на первый взгляд, отношения, не просто прихоть двух эльфийских малолеток, а начало самой настоящей дружбы. Ландиэль и Эльсинариэль оказались теми самыми друзьями, которых так не хватало Даррелу. И то, что они, наконец, появились у парня — было по-настоящему хорошо. Собравшись с силами, мужчина сумел оторваться от лавки, потер измученное лицо ладонью и вышел из караульного помещения, решив отправиться к себе. В таком состоянии он вряд ли смог быть полезен кому бы то ни было, а потому принял здравое решение принять ванну, немного отдохнуть и уже потом включиться в работу по восстановлению пострадавшего от нападения орков дворца, а, точнее, координации работы дворцовой стражи по предотвращению возможных беспорядков. У казненного лорда регента хватало последователей и прихлебателей и не все они были довольны казнью благодетеля, а, значит, теоретически могло случиться все, что угодно. И, хотя, начальные указания уже были розданы, но, оставлять все без контроля Корин не собирался. Во дворце вовсю кипела работа. Нанятые мастеровые снимали и убирали сорванные и изуродованные топорами орков тяжелые портьеры. Сбивали плитки мрамора, расколотые под тяжестью мощных ударов, и сносили их вниз, на улицу. А оттуда уже поднимались другие рабочие, перетаскивающие целые плиты, взамен уничтоженных, чтобы уложить их на место. Служанки смывали кровь, которой были щедро политы полы на протяжении всего пути мужчины. Корин, на ходу наблюдая за работой, понимал, что при такой скорости через пару дней весь дворец будет приведен в порядок. На улице уже начало смеркаться. Навстречу ему по темному коридору пробежал молоденький служка, зажигая свечи в подсвечниках, закрепленных на стенах дворца. Войдя в свои покои, мужчина с облегчением скинул с себя тяжелые доспехи и перевязь с мечом и кинжалами, сгрузив все это неаккуратной кучей на столик возле входа. К утру слуги приведут ее в порядок. Одежда будет выстирана, доспехи вычищены, а оружие наточено. Последним он обычно занимался сам, не доверяя никому, но сегодня не было сил ни на что… Постояв минуту и тяжело вздохнув, словно стараясь избавиться от накопившегося внутри напряжения, Корин направился в свою купальню. Ванна уже была наполнена горячей водой, в которую он с удовольствием опустился. Положил голову на бортик и закрыл глаза. Служанки постарались, подготовили все к его возвращению, зная, что он не любит ждать. Но, даже расслабляясь в горячей воде, очистить голову от дум не выходило. Мужчина, уже привычно размышлял над тем, что может принести грядущий день. На завтра было назначено внеочередное заседание верховного совета Империи, на котором Даррел планировал представить лордам нового регента а также заняться решением первоочередных задач. Именно в первом пункте плана и заключалась основная проблема. Вся знать, живущая во дворце в настоящий момент, была прикормлена покойным лордом Мэддисом и Даррел об этом прекрасно знал. Этакие лизоблюды и подхалимы… выбрать достойного среди этих отбросов, по-иному и не скажешь, не представлялось возможным. И это было плохо. Решительно выбравшись из уже заметно остывшей воды, Корин, вытираясь мягкой тканью, подумал, что, пожалуй, пару часов спустя, ему нужно будет наведаться к Даррелу. Проверить его состояние и попытаться обсудить с ним этот вопрос. Корин был уверен, что парень уже задумался об этом, но уточнить было необходимо. От этого напрямую зависело координирование действий дворцовой стражи. К тому же тер Лаготту было чисто по-человечески интересно, кого именно Даррел прочит на эту должность. Ему самому казался наиболее подходящей кандидатурой на эту должность — старый друг покойного императора, отца Даррела, лорд Монт дер Пьешо. Проблема состояла в том, что тот проживал не в самом Сидоне, а в десяти лигах от него, в собственном имении. И если допустить, что наследник престола мог согласиться с этой кандидатурой, то следовало уже сегодня вечером послать гонца к лорду, чтобы тот успел прибыть к началу завтрашнего заседания верховного совета. Еще немаловажный вопрос: что делать со всеми этими подхалимами. И Корину очень хотелось выслушать мнение Даррела по данному поводу. Мужчина иронично усмехнулся, одеваясь. Он был главой дворцовой стражи, пусть этой стражей и являлась элитная Имперская дворцовая сотня. А прямо сейчас рассуждал, словно был, как минимум, действующим правителем Империи. Решать в уме важные государственные вопросы… кому-то это могло показаться ненормальным, но Корин настолько привык общаться с Даррелом на темы государственных вопросов, проблем и способов их решения (за спиной и без ведома покойного лорда регента), что для него подобное было вполне привычным. Коснувшись рукой рукояти двери, ведущей из купальни в его покои, мужчина замер, насторожившись, поскольку из-за нее до него донеслись приглушенные голоса. Похоже, к нему нагрянули нежданные гости, а в свете произошедших событий это мог быть абсолютно кто угодно. Корин ощутимо напрягся, вспомнив, что его меч остался в комнате. Конечно и безоружным он сумел бы справиться как минимум с троицей вооруженных нападавших, но вопрос был в другом: как те попали внутрь? Мужчина прекрасно помнил, как собственноручно закрыл задвижку на двери. Постоял, прислушиваясь, но за дверью царила тишина. Может, ему показалось? Да нет, он совершенно точно слышал чьи-то голоса. Противник затаился, выжидая? Так зачем медлить? Надо опередить, застав его врасплох. Стол, на который он сбросил перевязь, находился неподалеку от двери в купальню, а значит, при должной сноровке, он мог успеть завладеть своим оружием. Глубоко вздохнув, тер Лаготт приготовился и рванул на себя дверь. Тело его, сгруппировавшись, сделало резкий рывок в комнату и так же резко остановилось, когда мужчина узрел виновников своего беспокойства. На его кровати вольготно расположилась та самая троица. И ладно бы просто так. Но нет, они явно решили не посещать трапезную, а заказали ужин сюда. И теперь уминали жаренную дичь, запивая все это соком. На небольших подносах, расставленных прямо на покрывале, громоздились разнообразные фрукты и хлеб. — Наследники, — выдохнул Корин и покачал головой, расслабляясь. Даррел, окинув взглядом встрепанный вид тер Лаготта, улыбнулся: — А мы успели подумать, что ты утонул. И всерьез решали, не стоит ли тебя спасать? — Да нет, — как-то растеряно произнес мужчина, опустившись в ближайшее к нему кресло и не сводя взгляда с довольных чем-то эльфов. Интуиция подсказывала, что хитрый прищур их глаз не сулит ничего хорошего, но пока, вроде бы, все было в порядке. Если не считать незваных гостей вторгшихся на его территорию. Кстати об этом… — Как вы попали внутрь? — спросил Корин и Даррел, словно ожидая подобного вопроса указал в сторону тяжелого шкафа: — По потайному ходу. Ты забыл, что сам показывал мне его несколько лет назад? — Мы не хотели идти через весь дворец и привлекать к себе излишнее внимание, — спокойно пояснила Эль, а тер Лаготт кивнул. Вот как раз это он прекрасно понимал. Что ж, все оказалось до банального просто. А он, и впрямь, забыл об этом ходе… — Присоединяйся, — Даррел оторвал перепелиную ножку и протянул ее Корину, — тебе тоже не помешает поесть. Мужчина кивнул, послушно переместившись ближе самым простым способом: передвинув кресло вплотную к кровати. Жуя и наблюдая за общающейся, как ни в чем не бывало, троицей, он отчетливо понимал, что его названный сын изменился буквально на глазах, внезапно повзрослев. И было абсолютно непонятно: виновно в том последнее покушение на него или же сыграло свою роль оказанное на него влияние парочки Высокородных. — Я думал о завтрашнем заседании верховного совета Империи, — сказал Корин негромко, дождавшись, пока весело щебетавшая о чем-то Эль умолкнет. — О, правда? — встрепенулся почему-то не Даррел, а Ландиэль. — И что надумал? Корин озадаченно посмотрел на Первородного, а затем перевел взгляд на Даррела. И если второй молчал, сосредоточенно жуя, то первый ждал его ответа. И это тоже было странно… — Я размышлял о подходящей кандидатуре на должность регента наследника престола, — помедлив, ответил тер Лаготт. — А что тут думать? — Даррел пожал плечами, устремив свой взгляд куда-то в потолок. — У меня есть только один человек, который подходит для этого безупречно и ты, думаю, его одобришь. — Кто? — не то чтобы Корин сомневался в разумном подходе парня к грядущему назначению того, кто в ближайшие два года будет иметь полный контроль над его жизнью, но уточнить все-таки стоило. — Лорд Монт дер Пьешо, — Даррел перевел взгляд на облегченно выдохнувшего мужчину. — Ты тоже думал о нем? — Да, — Корин в очередной раз подивился его проницательности. — Тогда следует направить гонца к нему в имение, с просьбой прибыть во дворец завтра к утру. Как раз успеет, — Даррел задумался и качнул головой, словно соглашаясь со своими же собственными мыслями. — К слову, по поводу всей этой оравы бездельников… — он помахал в воздухе рукой, подбирая нужное слово, не подобрал и посмотрел на тер Лаготта: — Ты же понимаешь, о ком я? — мужчина кивнул и теперь облегченно выдохнул парень: — Ага, отлично. В общем, мы тут подумали, обсудили все и решили, что выгонять их из дворца точно не стоит, поскольку в дальнейшем, можно огрести еще большие неприятности. А вот наказать… — Пусть отрабатывают, — жестко произнес Ландиэль, глядя Корину прямо к глаза. — Назначить им неподъемные штрафы — пусть выплатят все, что наворовали за годы правления Мэддиса. Направить на исправительные работы. И полный контроль за каждым из них… здесь не кормушка для бездельников! Корин невольно сглотнул, потому что такой эльф определенно пугал. Глядя на него сразу вспоминалась причина, по которой люди опасались Высокородных. И то, что Даррел нашел с этими двумя общий язык не отменяло всего остального. Эльсинариэль осторожно коснулась руки тер Лаготта, привлекая к себе внимание: — Корин, мы пришли сюда не только за этим. Есть кое-что еще. Мужчина перевел взгляд на девушку, с трудом оторвавшись от пронзительных зеленых глаз, смотрящих, кажется, в самую душу, и улыбнулся: — Что именно? — Мы хотели тебе что-то сказать, - улыбнулась она в ответ. - Что-то, очень важное. Развернувшись к Даррелу, она погладила парня по руке: — Покажи ему. Тер Лаготт недоуменно моргнул. Его успел смутить насмешливый взгляд Ландиэля, но додумать мелькнувшую в голове мысль мужчина не успел, потому что именно в это мгновение прямо перед его лицом повисла одна из жареных птичек, впорхнувшая с блюда. Корин осмотрел ее со всех сторон и также недоуменно повел плечом: — Я в курсе, что эльфы владеют магией. И пусть сталкиваться с ней мне доводилось не часто, но удивить меня вам не удалось. Ландиэль как-то загадочно хмыкнул: — А кто сказал, что это делаем мы с Эль? Мужчина с трудом удержался от того, чтобы вскочить с кресла, вместо этого с силой стиснув в побелевших от напряжения руках ни в чем не повинные подлокотники. Даррел сидел неестественно прямо и, чуть скосив глаза к переносице, гипнотизировал висящую в воздухе дичь каким-то слишком уж пристальным взглядом. Перепелка некоторое время висела неподвижно, а потом, вдруг, дернулась, поднявшись повыше, и пару раз прокрутилась вокруг своей оси. Именно в этот момент Корин понял, что онемел от изумления. Этого не могло быть, но оно было, более того, происходило прямо на его глазах. — Рассказывайте, — с трудом разжав сведенные от напряжения пальцы, он ловко выхватил из воздуха парящую дичь за ногу и вернул ее на блюдо. Честно говоря, он сейчас боролся с еще одним желанием: всыпать этой троице по первое число. И так было ясно, что появление магического дара у Даррела - первого человека в истории человеческой Империи не обошлось без вмешательства эльфийской парочки. - Вообще все. С самого начала. Позже, выслушав подробный рассказ и стиснув виски, желая избавиться от прочно поселившейся в них ноющей боли, Корин сказал: — Внимательно слушайте меня. Ландиэль, сначала ты. Насколько я понял, ты намного старше меня, хоть по законам эльфийской Империи являешься ребенком. Так? - Первородный недовольно поморщился, но кивнул, соглашаясь. - Ты согласен, что, несмотря на твой возраст и опыт, существуют вопросы, в которых ты ничего не смыслишь? - эльф снова кивнул. - Тогда хорошо подумай над моими словами. Никто, слышите, никто и никогда не должен узнать, каким образом Даррел получил магический дар. — Почему? — удивленно спросила Эльсинариэль. — А потому, девочка, что на вас конкретно и на всю вашу расу начнется охота. Люди будут стараться выловить вас с тем, чтобы откачать всю кровь и заполучить для себя возможность магичить. Ландиэль побледнел. — Я не подумал о такой возможности, - сказал он тихо. — Так задумайся, — парировал тер Лаготт и перевел взгляд на Даррела. - Теперь, что касается тебя. До твоего совершеннолетия осталось ровно два года. После чего ты возглавишь Империю. А наипервейшая задача любого правителя какова? — Разумно править? — с сомнением спросил парень. — Нет, мой дорогой названный сын. Первейшая задача любого правителя - обеспечить себя наследником. Оба парня почти синхронно подавились воздухом, закашлявшись. А Корин, невольно, улыбнулся, видя такую реакцию: — Вижу, осознали. А теперь представь, на минутку, что в нашей Империи станет известно о том, что у тебя появился магический дар? Даррел задумался, а Ландиэль, сообразив первым, бесцеремонно ткнул друга в плечо: — Тебя невесты со свету сживут, — сказал он с весьма серьезным видом, а Даррел побледнел. — Вот именно, — не сумел сдержать улыбки и тер Лаготт. — Хорошо, что вы понимаете о необходимости сохранения случившегося в строжайшей тайне. — Корин, — помолчав, произнес Даррел, явно размышляя о чем-то важном, — ты же знаешь, что в этом дворце ты единственный человек, которому я доверяю как самому себе? Собственно, мы пришли к тебе по двум причинам. Первую ты уже знаешь. А вторая... завтра, после проведения верховного совета Империи, мы начнем собираться в дорогу. Мужчина озадаченно уставился на серьезного парня, а затем перевел взгляд на отчего-то притихших эльфов. — Куда вы собрались, позвольте узнать? — почему-то осипшим от странного предчувствия голосом спросил он и, услышав ответ, обессиленно согнулся пополам, уткнувшись лицом в собственные колени. — В Фирсу. Поступать в магическую школу. Теперь я могу это сделать. И мне бы очень хотелось, чтобы ты поехал вместе с нами. Вот и приехали…