«Всегда прощайте своих врагов, ничто не раздражает их так сильно». (Оскар Уайльд)
Ландиэль.
В голове Лана, следующего за Даррелом и Эль по направлению к дворцу Владыки светло-эльфийской Империи и, от того, с трудом передвигающего ноги, билась пойманной птицей только одна мысль: «пресветлая Аэлэниель, помоги!» Задуманная авантюра грозила им с Эль пожизненным заключением в собственных покоях, если все пройдет так, как надо, и гибелью Дара, если не так. И в этой ситуации парень боялся не за себя или свою невесту, а за кровного брата. Его голова имела вполне реальный шанс лишиться заслуженного места на плечах, ибо Лан, как никто иной знал: эльфы сначала делают, а уже потом, думают. Если бы можно было избежать… но увы, их с Эль Империи, стоящие на грани войны, не оставили на это ни единого шанса. Все еще пребывая в том самом мороке взрослого эльфа, под которым он прибыл в Авентарион, Лан остановился перед ажурными кованными воротами, ведущими в дворцовый парк, отчего-то распахнутыми настежь и, закусив губу, огляделся вокруг. Сама решетка, как и деревья, растущие за ней, точно как в городе, были увиты голубыми и черными лентами. — Эль, убирай морок с Разбойника, — сказал парень. Дождался, пока сааш’ад примет свой настоящий облик, и решительно шагнул на дворцовую аллею, ведущую прямиком к парадной лестнице — центральному входу во дворец. Парень шел впереди, ведя за собой на уздечке, выплетенной из силовых нитей, сааш’ада. Разбойник, умница, точно понял свою роль, которую ему объяснила хозяйка еще в конюшне и теперь, спокойно и безучастно, вышагивал рядом с эльфом. Следом за Ланом шли бок о бок Эль и Дар, так же сохранившие облики эльфят-подростков. А позади следовал Огонек, по-прежнему под мороком эльфийца. Двое Первородных — представители дворцовой стражи — несли караул у самого подножия лестницы и прямо сейчас настороженно взирали на приближающихся к ним нежданных и поздних посетителей. Лану показалось, что, несмотря на холодные выражения застывшие на точеных лицах эльфов, оба они были чем-то сильно расстроены. Хотя, может быть, и впрямь, лишь показалось. — Приветствую вас, лэды, — сказал он безразличным тоном, подойдя ближе и остановившись прямо перед ними. — Приветствуем, — ответил один из стражей. — Лэд что-то желает? — Да, я желаю… — Лан указал на жеребца: — Сегодня, охотясь в лесу, я увидел этого сааш’ада, который неприкаянно бродил среди деревьев и узнал его в нем жеребца принадлежащего Владыке темных эльфов. Я поймал его и, зная, что Аннуминас Алл’роаллен сейчас находится во дворце на переговорах, решил лично доставить его Владыке. Стражи переглянулись, на глазах растеряв свою невозмутимость. — Вы можете оставить его здесь. Темному передадут. — Нет, — Лан отрицательно качнул головой: — Я лично хочу вернуть Владыке темных его собственность. — Выслужиться хочешь?! — неожиданно прошипел один из стражей, подавшись вперед и стиснув в побелевшей от напряжения руке плечо лука. — Или, быть может, жаждешь внести свое имя в скрижали рода в качестве предателя? — желчно добавил он. — Ни то, ни другое, лэды, — вздохнул парень. — У меня нет времени на праздные разговоры. Вам лучше бы исполнить мою просьбу о личной встрече с Владыкой темных эльфов. В противном случае, я проложу себе путь во дворец самостоятельно, а сааш’ад мне в этом поможет. Уверен, вы не понаслышке знакомы с характером этих созданий. — Можешь рискнуть, — презрительно скривил губы тот же страж. Второй, до сей поры молчавший, еще раз внимательно осмотрел незваных визитеров, презрительно поджав губы. — Ждите, — наконец, бросил он ледяным тоном и, развернувшись, направился во дворец. Отойдя на несколько шагов назад, чтобы не нервировать оставшегося в карауле стража, друзья приготовились к долгому ожиданию. Из дворцовых дверей они вышли вдвоем… Стремительно сбежали вниз по лестнице той самой знаменитой летящей походкой, которую Лан, если честно, пытался освоить уже давно, но, пока что, безуспешно. Остановились прямо перед визитерами, встав бок о бок. Несмотря на столь слаженное взаимодействие, воздух между ними буквально искрил, пропитанный злобой и ненавистью. Аннуминас Алл’роаллен… Черный камзол с серебряной вышивкой, изящные кольца на пальцах, заплетенный в сложную косу смолянисто-черный водопад волос. Он шагнул ближе и с презрением оглядел Лана, видя в нем наглеца, посмевшего оторвать главу Империи от государственных дел. За последний месяц с их последней встречи в лесу, темный Владыка ничуть не изменился. Парень открыл рот, намереваясь объяснить причину вызова, но не успел. Легкий всхрап Разбойника привлек внимание мужчины. Аннуминас перевел взгляд на жеребца и его глаза невольно округлились, став похожими на черные озера. — Асетха’арш, — слова Владыки темных были едва слышны. — Откуда он у тебя? — Это мой конь, — Эль, до сего момента успешно прячущаяся за спиной Лана, выступила вперед, успев сменить эльфийский морок на совершенно иной. Насколько понял эльф — это был облик той самой девочки, из-за которой Владыка темных лишился своего сааш’ада на человеческой ярмарке. — Ты-ы-ы? — с губ Аннуминаса сорвалось змеиное шипение. — Мразь человеческая! Ты, в силу минутной прихоти, лишила меня главного племенного жеребца! Я убью тебя! Он сжал кулаки, не в силах справиться с овладевшей им яростью и… невольно отшатнулся назад, увидев злобный оскал Разбойника. — Не советую, — Эль смотрела на мужчину настолько спокойно, что у обоих парней сложилось впечатление, будто бы ей ни капли не страшно. — А то что? — шипение приобрело угрожающие ноты. — Желаешь бросить мне вызов? — Нет, — Эль легко пожала плечами. — Не Хочу. И вам не советую. Иначе, может случиться так, что вы пожалеете. — Я не желаю слушать бред человечки! Аннуминас бросил взгляд, полный тоски, на Разбойника, все еще скалящего клыки, разумно решил не связываться с сааш’адом, видимо прекрасно помня об его отвратительном характере и, резко крутнувшись на месте, пошел обратно во дворец. Проходя мимо Алла’ателя, все еще стоявшего у подножия лестницы с таким потерянным выражением на лице, что у Лана, при виде неизбывного горя отца, сердце сжалось от боли, темный Владыка толкнул светлого плечом, презрительно выплюнув: — Ты же, вроде, закрыл границы? Так с какой стати по твоему городу шастает эта мразь? Убей ее! — Убить меня так же, как ты убил его сына? — звонкий голос Эль прозвучал словно гром среди ясного неба. — Что ты сказала? — замер на полушаге темный, обернулся и с ненавистью уставился на дерзкую девчонку. — Только то, что ты слышал! — смело парировала она. Шагнув вперед и глядя в глаза Алла’ателя, пошатнувшегося при ее словах, девушка твердо произнесла: — Я, Эль, свидетельствую против этого темного эльфа, который на моих глазах, вместе с шестью другими темными эльфами совершил убийство. Он собственноручно повесил на дубе в лесу человеческой Империи наследника эльфийской Империи Ландиэля Орр’сарлеен. — Ты лжешь, мразь! Аннуминас рванулся вперед. Клинок в его руке возник так неожиданно, что Лан не успел даже пошевелиться. Метнувшись, словно вихрь, к человеческой девочке, темный замахнулся и изо всей силы нанес смертельный удар наискось через ее лицо. Алла’атель дернулся вперед вместе с сыном, и так же, как он, пораженно замер, ошеломленно глядя на то, как закаленный мифриловый клинок от сильнейшего удара разлетелся на осколки. Владыка темных застыл на месте, смотря на остаток того, что еще мгновение назад было его мечом, не веря своим собственным глазам. — Что ты такое? — едва слышно прошептал он, переведя взгляд с остатков меча на Эль. — Я — твое возмездие, — улыбнулась в ответ девушка. — И, одновременно, надежда. — О чем ты говоришь, девочка? — услышав тихий, словно надтреснутый и потерявший былую напевность голос своего отца, Лан перевел взгляд на него и обомлел: за эту страшную минуту откровений Алла’атель, казалось, постарел на несколько тысяч лет. — Я свидетельствовала против темного Владыки, — вздохнула Эль. — Но я не закончила свой рассказ. Могу я продолжить его? Отец Лана растерянно качнул головой. Судя по его виду, мужчине было абсолютно безразлична дальнейшая история человеческой девочки. — Когда темные эльфы один за другим скрылись в портале, я влезла на ветку, на которой повесили Ландиэля, и перерезала веревку. Оглушительная тишина, воцарившаяся вокруг, была нарушена громким стуком, с которым упал на облицованную мрамором дорожку лук, выпавший из рук ошеломленного услышанным рассказом эльфийского стража. — Что? — прошипел Аннуминас, впившись в Эль не верящим взглядом, а Алла’атель метнулся вперед и до боли сжал ее плечи, притянув к себе едва ли не вплотную: — О чем ты говоришь, девочка? Ты хочешь сказать, что мой сын жив? — Да, и, кстати, абсолютно здоров, — кивнула она с улыбкой. — О боги… — Алла’атель разжал руки и, словно потеряв стержень, который удерживал его в прямом состоянии, обессиленно осел на белоснежный мрамор у ее ног. Эль аккуратно опустилась рядом с ним. — Я хочу сказать вам обоим еще кое-что, — осторожно сказала она глядя не на светлого Владыку, а на своего отца. — Может случиться так, что это навсегда изменит вашу жизнь. Могу я?.. Алла’атель коротко выдохнул и кивнул. Аннуминас же, сел прямо на ступени дворцовой лестницы, не обращая никакого внимания на потерявших дар речи эльфийских стражей, и низко опустил голову, гипнотизируя взглядом мраморные плиты. — Когда Ландиэль пришел в себя, мы с ним поговорили, — медленно начала Эль. — Он рассказал мне причину, по которой его похитили и казнили. Это была совершенно невероятная история о наследнице темных эльфов, которая была похищена на следующий день после своего рождения. Это так? Алла’атель кивнул, бросив короткий взгляд на темного Владыку, и снова перевел его на Эль. — Он сказал, что Владыка темных эльфов, то есть ты, — девушка посмотрела на Аннуминаса, — из-за этого похитил Ландиэля, потому что подозревал, что к похищению твоей дочери был причастен Владыка светлых эльфов Алла’атель, то есть ты, — она перевела взгляд на отца Лана и удостоилась еще одного кивка, на сей раз от него. — Он похитил твоего сына для того, чтобы ты открыл место, где была спрятана его дочь. Это так? В этот раз оба Владыки кивнули одновременно. Но, если Алла’атель не сводил взгляда с человеческой девочки, то Аннуминас, по-прежнему разглядывал мраморную дорожку. — Место было открыто? — помедлив, спросила она. — Да, — глухо ответил Алла’атель. — Где? — Деревня с названием Березовые Дровники, расположенная на юге человеческой Империи. В семье старосты деревни, — ответил светлый Владыка, глядя, словно загипнотизированный, в глаза Эль. О, Лан его прекрасно понимал. Узнать, что твой сын, которого уже успел в мыслях похоронить, на самом деле жив… что ж, судя по всему, осознание этого факта ударило Алла’ателя по голове не хуже пинты гномьего самогона. — Что было потом? — спросила Эль, глядя на Владыку темных. Лан оторвался от разглядывания своего отца, перевел свой взгляд на Аннуминаса и обомлел. Темный сидел на ступеньках и плакал, даже не скрывая этого. — Мы прибыли в эту деревню, — ответил мужчина глухо. — Но мы опоздали. Все были мертвы. Нападение произошло не больше, чем за день до этого. Погибли все, кто там был. Не выжил никто. Дома были сожжены. Мы не нашли ничего, — он, наконец, поднял голову и посмотрел на светлого Владыку: — Я был в своем праве! Ты лишил меня дочери, пусть и из благих побуждений, а я хотел лишить тебя сына. Ты понимаешь? — Я понимаю, — Алла’атель заторможено кивнул, глядя Аннуминасу в глаза. — Я все понимаю и не держу на тебя зла. Ты действительно был в своем праве. — Отлично, с этим разобрались, — спокойно сказала Эль и, не сдержавшись, повысила голос, крикнув: — Зачем вы вообще затеяли все это?! Для чего тебе понадобилось похищать его дочь? — она дернула Алла’ателя за рукав и указала онемевшему от подобной дерзости Владыке на Аннуминаса. — Почему эта девочка не могла спокойно жить со своими родителями? — Существовало пророчество, — тяжело сглотнув, ответил Алла’атель, а Лан поразился тому, до какой степени оба Владыки должны были быть шокированы рассказом человеческой девочки, что, даже не задумавшись, начали рассказывать ей о тайне, хранимой иными расами на протяжении уже сотен веков. — Его дочери, согласно пророчеству, предстояло дать начало новой ветви наследников, которая должна была объединить в себе три расы Диорисса. Наследник трех рас должен победить бесконечное зло, существующее в нашем мире. Рождения этой девочки ждали несколько тысяч лет, потому что у темных Владык всегда рождались только сыновья. Нельзя было позволить ей погибнуть. Покушения на ее жизнь последовали бы одно за другим, и в конечном итоге рано или поздно, одно из них обязательно увенчалось бы успехом. — Бесконечное зло — это орки? — задумчиво уточнила Эль. Оба эльфа снова кивнули, как зачарованные, а Лан, на мгновение, задумался: а не могла ли Эль, как всегда случайно, овладеть той самой техникой допроса, при помощи которой пару дней назад парень допрашивал ту женщину из Черной грязи? Как иначе можно было объяснить эту поразительную покладистость и разговорчивость Владык? И все бы ничего, но их собеседников был человек… впрочем, возможно, они просто решили, что это влияние самого Лана? Ведь мог же он все это рассказать своей невольной спасительнице? Хотя, собственно, именно так парень и поступил… — Березовые Дровники действительно были уничтожены в результате нападения, — тихо сказала Эль. — Все жители деревни были убиты орками. — Что? — Алла’атель несколько раз моргнул и встряхнул головой, словно не веря услышанному. — Ты можешь ответить за свои слова, девочка? — Могу и отвечаю прямо сейчас, — кивнула она. — Значит, это нападение и было тем покушением, которого мы так опасались, — глухо произнес Аннуминас. — Да, мы с Ланом тоже так подумали, — сказала Эль и вздрогнула, когда ее плечо крепко сжали пальцы Алла’ателя. — С Ланом? — светлый Владыка пристально посмотрел девушке в глаза: — Ты зовешь моего сына Ланом, человеческая девочка? Кто позволил тебе такую вольность? — Он сам, — пожала плечами Эль и улыбнулась: — Мы с ним дружим и, более того, хочу поставить вас в известность о том, что мы помолвлены. В то время, как отец Лана силился вдохнуть воздух, пытаясь справиться с последствиями внезапно обрушившегося на него шока, Аннуминас запрокинул голову назад и засмеялся. Вот только смех его отдавал горечью… — Вот это месть тебе за мою дочь, Владыка, — с трудом выговорил он. — Взять в невестки человечку… — А кто вам обоим сказал, что я человек? Вопрос Эль мгновенно привел обоих Владык в вертикальное положение. Алла’атель напряженно уставился на девушку, которая поднималась с земли самостоятельно, поскольку мужчина не счел нужным помочь ей встать. Впрочем, Владыке светло-эльфийской Империи подавать руку человечке… Лан понял, что его отец пытается распознать морок. Минута, две… потом эльф отрицательно покачал головой: — Ты человек. — Нет, — Эль улыбнулась. — Но я не сказала вам самого главного. Вы глубоко заблуждаетесь. — И в чем же? — Аннуминас нахмурился глядя на дерзкую человечку. — В толковании пророчества, — ответила девушка. — Там все совсем не так, как вы думаете. Алла’атель сделал шаг назад, не сводя с девушки внимательного острого взгляда. — Должен признать, человеческая девочка, что ты сильна. В тебе есть стержень, который есть не в каждом эльфе. И ты вернула мне надежду увидеть живым моего сына. Поэтому я прощаю тебе твою дерзость и позволяю говорить. — Он, что, всегда такой? — спросила Эль весело, обращаясь к Лану. Парень кивнул, а Алла’атель снова принялся проверять морок, на этот раз на собственном сыне. Не увидел, тоже нахмурился, а Лан почувствовал необъяснимый прилив гордости за свою невесту. Владыка светлых, самый сильный маг в области иллюзий, не мог распознать работу какой-то пигалицы. — Мне известно, что у каждого из вас хранится оригинал того самого пророчества, которое было сделано много тысяч лет назад. Пророчества о наследнике трех рас, — медленно сказала Эль, внимательно наблюдая за реакцией обоих Владык. — А вы читали его хоть раз? Или знаете о нем лишь со слов своих предшественников? Лан непроизвольно распахнул глаза увидев, как оба эльфа замялись… и парень едва удержался от смеха. Это же надо, устроить такой шорох на все Империи, при этом даже не соизволив прочесть текст пророчества? И, кажется, Эль тоже это поняла. Она взяла в руки книгу, которую передал ей Лан и протянула ее Аннуминасу. — Пожалуйста, прочитай вслух, — попросила она темного Владыку. — Она на темно-эльфийском. Тёмный Владыка бережно взял в руки книгу и с нескрываемым интересом уставился на Эль: — Ты умеешь удивить, девочка, — с нервным смешком произнес он. — Где ты ее взяла? — О, я не верю собственным ушам, — язвительно ответила девушка. — Я перестала быть мразью, а стала просто девочкой? Что ж, нам есть, куда расти дальше. И я отвечу на твой вопрос, темный Владыка. Эту книгу я нашла в дворцовой библиотеке наследного принца человеческой Империи. И, кстати, если вы оба еще не заметили — это четвертый оригинал пророчества, отданный на хранение человеческому правителю много тысяч лет назад, — не сдержавшись, она хихикнула, глядя на перекошенное от противоречивых чувств лицо своего отца: — Ну что же ты, читай. Аннуминас помолчал, собираясь с духом, и прочел:Когда родится новая звезда, И на небе засветят две Селены, Явится в край извечной тьмы Наследник, что объединит три силы. Одну получит даром в час нужды, Вторую силу обретет от брата, А третью кровь получит от жены, И вот тогда наступит час расплаты. Трех древних рас сольется кровь в одном, Драконы, свет и тьма соединятся в нем, И вот, когда наступит битвы час однажды вечером, Повержен будет враг, как делать нечего. Изменит мир, наследник этой силы, Перекроит все старое на новь. И станут расы все вовек едины, Ведь миром правит вечная любовь.
Аннуминас умолк и воцарилась поистине мертвая тишина. Оба эльфа выглядели так, словно внезапно осознали тайну мироздания. Хотя, если говорить честно, так оно и было. В один день испытать радость и боль, разочарование и счастье. И, словно вишенку на пирожном, получить информацию о том, что все, что было сделано, было сделано зря… Лан невольно подумал о том, что им было проще, поскольку у них на осознание сего факта был целый месяц, в отличие от их с Эль отцов. — Вам разъяснить смысл пророчества или поймете сами? — на всякий случай уточнила девушка, видя, что оба Владыки застыли, словно замороженные, явно пытаясь поверить в то, что прочли. — Судя по тому, что оригинал хранился у людей, наследником является человек? — первым отмер Аннуминас. — Но как такое возможно? У них же нет магии, — растерянно произнес он, глядя на Алла’ателя. — А вы еще картинки рассмотрите, — посоветовала Эль и оба Владыки послушно уткнулись в книгу. — Темный, светлый и дракон? — Алла’атель покачал головой. — Это невозможно, чтобы эльфы или дроу добровольно отдали кровь человеку. Сказка… — последнее слово прозвучало настолько презрительно, что Лан вздрогнул, а сааш’ад издал тонкое ржание, на всякий случай, шагнув поближе к своей хозяйке. — Кстати о сказках, — Эль ласково огладила Разбойника по бархатному носу и склонила голову, глядя на Алла’ателя: — А что вам обоим известно о единорогах? Отец Лана нахмурился. Тема, запрещенная к обсуждению даже среди эльфов, так легко была поднята человеческой девочкой. Впрочем, люди всегда были беспардонными и наглыми… — Очередная сказка, — ответил он сквозь зубы. — Ты знаешь, я тоже так думала, — доверительным тоном сказала девушка. — Впервые увидев изображение этого зверя на флаге Сидона, я была поражена его красотой. Но, представьте себе мое удивление, когда мы, во время своей поездки по Янтарному лесу, встретили одного, — она мечтательно улыбнулась: — Невероятно красивый жеребец, ослепительно белый с серебристой гривой и хвостом. Да еще этот синий огонек на конце рога… Эль мечтательно закатила глаза, окончательно вогнав Алла’ателя в шоковое состояние. С каждым ее словом, эльф все шире распахивал глаза, не сводя их с девушки. — Да что же ты такое, девочка? — вместо него растерянно спросил Аннуминас. — Ты повторяешься. Этот вопрос уже звучал, — улыбнулась Эль. — Я не закончила рассказ. Если позволите, я продолжу. Так вот, предвосхищая ваши вопросы, сразу отвечу: единорог подошел не ко мне и не к моим спутникам, а к тому, кто был избран пророчеством на роль наследника трех рас. — Что? — озадаченно произнес светлый Владыка. — Ты хочешь сказать, что он существует? — Да, существует, — кивнула девушка. — Более того, должна вам сказать, что этот единорог выбрал его своим хозяином и отправился в дорогу с ним на спине, угрожая своим огнем всем другим лошадям, к которым тот подходил. — Чушь! — презрительно скривился Алла’атель. Эльф, неожиданно для Лана, переглянулся с темным, словно мысленно обменявшись с ним какой-то информацией или о чем-то посоветовавшись, после чего снова взглянул на Эль: — В истории Высокородных известен только один случай, когда волшебный единорог избрал себе хозяина. Но и тогда им стал эльф. А сейчас ты, девочка, пытаешься убедить нас в том, чего не может быть по определению. — Может, — не согласилась Эль и вздохнула: — Наследник трех рас на самом деле существует. Уже сейчас он обладает кровью светлого и темного эльфа отданной ему именно так, как и предсказывало пророчество. И не знаю, обрадую я вас, или огорчу, но у него появилась магия. Более того, это именно об его щит ты сегодня сломал свой клинок, пытаясь убить меня, — Эль сердито ткнула пальцем в сторону Аннуминаса. Владыки обменялись изумленными взглядами. — А где он находится сейчас? — осторожно спросил Алла’атель. — Здесь, — девушка шагнула в сторону, открывая им вид на Даррела, находящегося позади нее. Не то, чтобы эльфийский подросток, сидящий верхом на эльфийце, занимал мало места и полностью прятался за ее спиной, но оба Владыки были настолько ошеломлены новостями, что не обращали внимания даже на Лана, стоящего рядом с ней, что уж говорить об остальном? А уже в следующий миг оба эльфа замерли, будучи ошеломленными в очередной раз, потому что прямо перед ними, на белоснежном единороге восседал обычный человеческий парень. — Позвольте представить вам наследного принца человеческой Империи лорда Даррела Эдрика дер Терранс, — сказала Эль, но не была уверена, что ее слова были услышаны. — Это морок! — воскликнул Алла’атель, не поверив ни единому слову этой дерзкой девчонки, а Аннуминас шагнул было вперед по направлению к единорогу, но, почти сразу остановился, подскочив на месте и вскрикнув от боли, из-за попавшей в него синей молнии, вылетевшей из рога Огонька. — Прошу простить его несдержанность. Он не слишком любит, когда к нему подходят посторонние, — мягко сказал Дар, спрыгивая со спины единорога. Лан, все-таки не сдержавшись, негромко засмеялся глядя на своего отца. Тот стоял, прижав руки к груди и восторженно смотрел на ожившую сказку, которая абсолютно бесцеремонно полезла в личный розарий светлого Владыки, заинтересовавшись яркими головками ароматных роз. Дар подошел поближе и стал между Ланом и Эль. — Да, кстати, это пророчество объясняет кольцо, — задумчиво сказала Эль, видя, что оба Владыки, как, впрочем и стоящие поодаль эльфийские стражи, замерли соляными столпами, не сводя восхищенных взглядов с нашедшего свой ужин Огонька. — Мы сначала удивлялись, почему оно такое, но нет, все оказалось правильно. Четыре камня — четыре расы. — Какое кольцо? — отмер Аннуминас, переведя взгляд на человечку. — Вот это, — Эль полезла за шиворот и отцепила от цепочки на шее свое колечко. Владыка темных сделал по направлению к ней несколько неверных шагов и больно схватил за руку: — Откуда оно у тебя? — со злостью спросил он. — Мне его дала моя мама, — ответила Эль и поморщилась, когда хватка на ее руке стала еще крепче: — Это ложь, не лги мне девочка! — голос темного Владыки на глазах набирал силу. — Отвечай, откуда?! — О Создатели, ну до чего же с вами сложно, — Эль обернулась к Лану и спросила: — Ну что, готовы? — Готовы, — кивнул парень а Дар только улыбнулся. А в следующий миг Аннуминас отдернул руку, словно обжегшись и резко шагнул назад, врезавшись спиной в приоткрывшего от удивления рот Алла’ателя. На заднем плане снова упал лук одного из стражей, а, возможно, что и два, но на это никто не обратил ни малейшего внимания. — Высокородные лэды, — с достоинством начал Дар, — вы видите перед собой сына Владыки эльфийской империи, Ландиэля Орр’сарлеен — он отвесил легкий кивок в сторону Лана, — и наследную принцессу темной Империи, принцессу Эльсинариэль Алл’роаллен, — следующий кивок Дара последовал в сторону Эль. — Ну, я же вам сразу сказала, — победно произнесла девушка и улыбнулась: — И, заметьте, ни разу не солгала. Меня зовут Эль. Лан мой жених. Я не человек. И колечко мне подарила моя мама. Так что, отменяем войну? А в ответ ей только захлопали две пары изумленных до крайности глаз…